* * *
«По мышам и крысам у нас Лалад мастер. Последнюю он вообще поймал
на дурака – в посылочный ящик...»
«Да брось ты, что там может нравиться. Я ходил туда трижды, девки
там каждый раз разные и мерзкие. Больше не пойду...»
"– Сколько ему лет? Бабам он, между прочим, нравится. Пялятся ему
вслед. Что в нем есть такого, чего нет во мне?
– Завидовать – грех. К себе под нос смотри. Не той масти козыря
кладешь...
– Лет ему немного, да живет он долго. Приютский он. Шан го
ворил...»
Джу окончательно проснулся. В караулке три солдата и писарь игра
ли в карты и результат учитывали мелком в столбик прямо на стене. Раз
говор у них шел, кажется, о нем, Джу.
Ночь еще не кончилась, но до перемены страж оставалось всего ни
чего. Дежурить бы так всегда, зевнув, подумал он. Хорошо, когда в Сто
лице ничего не происходит. Вообще ничего. Ведь может же она быть спо
койным добрым городом. Жаль, что у нее это редко получается.
Он встал из–за столика, потянулся, достав в тесной дежурке паль
цами до потолка, потер затекшую шею. Из зарешеченой караулки на него
поглядели четыре пары глаз.
– Все спокойно? – для порядка поинтересовался Джу.
– Спокойно, господин Джуджелар. Город спит. Всегда бы так.
– Меняемся скоро?
– Очень скоро.
– Чайник поставь.
– Уже стоит.
Сидеть за столом больше не хотелось. Джу подумал, чем бы ему за
нять оставшееся время дежурства. Почитать про Архата Помогая? Не, ну
его. Надоел. Выйти во двор? Пожалуй.
На улице было ни тепло, ни холодно. Двор полит туманом, словно
сметаной. После давешней бури погода установилась какая–то непонят
ная – ни дождя, ни солнца.
Джу поворочал головой. Шея затекла основательно. Если снова
подавать документы на завершение образования в Каменные Пристани,
подумалось вдруг ему, теперь за обучение придется либо платить, либо
судиться и доказывать, что ушел из лицея вынужденно. А денег ни на то,
ни на другое нету. Так что префект пусть что хочет говорит, но не
получится пока. Хотя учиться в самом деле надо...
Третья префектура уже не спала. На конюшне вовсю шла утренняя
уборка. Там Рабежского колокола не ждут, лошади к утренней страже до
лжны быть сыты и готовы к работе. Звякали колокольцы в казармах –
подъем. Возвращающихся патрулей пока не видно. То, что за две ночные
стражи никто Джу не побеспокоил, вовсе не обязательно значит, что все
в городе тихо и ровно. Иногда, по благоприятствующему бездельникам
стечению обстоятельств, для ночных обходов подбирается такая компания,
которая предпочитает не таскаться в темноте по улицам и не наблюдать
за порядком, а, напротив, сама умножает беспорядок где–нибудь в кабаке
или у гостеприимных девочек. Учитывая, что много лучших сотрудников
Третьей префектуры отправились в Курганы, не самая маловероятная ситу
ация для сегодняшней ночи.
Заскрипела железная калитка, пришедший на смену Джу инспектор
Ираш сунул вахтенному в нос своим жетоном, хотя никакой необходимости
в том не было. Склочника Ираша в Третьей префектуре и так знали и об
ходили стороной даже сыскные собаки.
– Встречаешь? – спросил Ираш у Джу, увидев того на крыльце.
Джу неопределенно кивнул и выдавил через зевок «доброе утро». Все
недолюбливали Ираша за склонность к мелочному доносительству. Приди
Ираш чуть–чуть раньше – поймал бы Джу за тем, что тот спит. Много зна
чит способность вовремя проснуться. Джу отличался ею еще в лицее.
– Пойдем, – сказал Ираш. – Сдавай дела.
– А нечего сдавать, – пожал плечами Джу. – Ничего не наловили.
– Как – ничего? Совсем ничего?
– Совсем.
– Чудеса, – хмыкнул Ираш. – Первый раз такое вижу. Нет, вру.
Второй. За восемь лет.
Джу придержал дверь, позволяя инспектору войти. В караулке разли
вали по чашкам чай.
– Очень кстати, – обрадовался Ираш и уселся за стол дежурного,
потирая руки. Ему понесли красную фарфоровую чашечку, а сами сели пить
из деревянных. Джу подписал передачу смены и немного задержался с со
лдатами, потому что на него чашку с чаем поставили тоже. Да и уходить
было рановато – колокол еще не звонил, по времени стража не сменилась,
хоть Ираш и занял место.
Тут–то ее и привели. Выглядела новая государыня так, что никто
никогда не заподозрил бы в ней императрицу. Босиком, вся в грязи. Рос
кошное платье из парфенорского шелка, расшитое жемчугом и перламутро
выми блестками, по низу порвано в лохмотья, половины пуговиц нету,
подол в бурых пятнах, подозрительно похожих на кровь. К груди она
крепко прижимала мешочек из темно–коричневой замши с золотым оттиском
какого–то герба.
Одновременно с появлением патруля звук колокола поплыл над затоп
ленной туманом Столицей.
– Смотрите, господин инспектор, какую птицу мы словили, – громко
похвастался перед Ирашем десятник Гогон, возглавлявший один из ночных
патрулей второй стражи. – Не говорит, кто она, откуда, куда направля
ется, и что несет. Согласна была идти только в Большой Улей, или в
префектуру. Вот, милочка, – обратился он к женщине. – Ты в Третьей
префектуре. Объявляй свою важную новость.
От Гогона и его ребят в караулку явственно пахнуло вином и деше
выми благовониями, какими освежают воздух в портовых борделях. Как
пить дать – шли из Порта, да по пути прихватили бедную девочку, чтоб
не появляться в перфектуре с пустыми руками. Только вот что она делала
в Приречье в такое время и в таком виде?
Женщина исподлобья глянула на Ираша, освободила свое плечо от по
кровительственной лапы Гогона и произнесла хорошо знакомым Джу чуть
хрипловатым голосом:
– В государстве переворот. Государь покинул Царский Город, потому
что его хотели заставить подписать отречение от престола. Вот госу
дарственные печати. Он просил вернуть их в префектуру.
Мешочек, мелодично звякнув, упал перед Ирашем на стол. На корич
невой замше был не какой–то там герб, а государственная эмблема Тарген
Тау Тарсис в вензеле Царского Города. Ираш, недоверчиво глядя на
странную вестницу, развязал шнурки на горлышке мешочка, и изнутри на
поцарапанный, изрезанный со скуки ножом, неоднократно залитый чаем и
чернилами стол дежурки высыпались чеканные позолоченые, вырезные ла
зуритовые, хрустальные и яшмовые печати. От них в дежурке стало свет
ло, что в девичьем тереме.
Ираш нахмурил лоб, и на лице его отразилось страдальческое выра
жение: он не знал, что по поводу известий и печатей предпринимать.
– Вас послали? Вы фрейлина? Вы дочь придворного? – выдавил из се
бя он.
– Это государыня, господин Ираш, – объяснил Джу, протискиваясь
между остолбеневшим Гогоном и его помощниками. – Новая жена императора
Аджаннара.
Женщина обернулась.
– Ты, – ахнула она, сразу узнав Джу. Он глазом не успел моргнуть,
как государыня оказалась рядом и ухватилась за него, словно кроме Джу
ни на кого здесь ни надеяться, ни положиться было нельзя.
– Вот видишь, – шепотом произнес писарь за спинами ночного патру
ля. – Я же говорил – почему бабы вешаются на него? Почему не на меня?
Чем я хуже?
– Наверное, ты рожей не вышел, – предположил его товарищ.
