12
Все–таки не зря говорят, что счастливым везет и все у них получается как
бы само собой.
На следующий день бур Виры обнаружил на глубине всего пятидесяти метров
залежи руды. Не веря своим глазам, девушка огляделась, но разделить с ней
радость открытия было, как назло, некому. Буквально только что перед этим у
Вениамина вышел из строя какой–то датчик в комп–планшете, и он отлучился в
лагерь, чтобы взять запасной прибор. Вира не хотела отпускать его одного, но он
лишь беззаботно махнул рукой и пообещал, что мигом обернется туда и обратно.
Не в силах сдерживать бурные эмоции, Снайдерова сдернула с плеча карабин и
несколько раз выстрелила в воздух. Потом взбежала на вершину ближнего холма и
прокричала что было сил:
– Ого–го–го!
Наверное, это было так по–детски, что в другое время она устыдилась бы
подобного проявления своих чувств, но сейчас главнее всего было то, что именно
она нашла руду!
Серж и Тул работали не очень далеко, и не прошло и минуты, как они
примчались к девушке. Увидев ее целой и невредимой, они дружно перевели дух, а
потом настала и их очередь радоваться. Они обнимали друг друга и хлопали по
плечам и спине, они сжимали девушку в своих потных, горячих объятиях, они даже
целовали ее в обе щеки, и, если бы их не было всего двое, то, наверное, начали
бы качать, подбрасывая в воздух.
В порыве радости толстяк Тул даже слегка прослезился, а Брюсси впервые
ласково назвал Виру «дочка».
В самый разгар триумфа из–за деревьев со стороны лагеря появился Вениамин.
Он шел быстрым шагом, почти бежал, и на лице его была написана такая тревога,
что улыбки сползли с лиц геологов.
– Что случилось? – спросил Серж, когда Вениамин присоединился к ним.
Парень махнул рукой в направлении противоположной оконечности острова.
– Там кто–то кричал, – сообщил он. – Я это четко слышал. И крик явно
человеческий!
Не сговариваясь, они все бросились в указанном Вениамином направлении. На
ходу Вира поведала своему возлюбленному о своем открытии, и он на миг без слов,
но выразительно сжал ее руку.
В той части острова, где Вениамин слышал крик человека, вздымались
сплошные скалы, подступавшие к самой воде. Растительности здесь почти не было –
только гранит и камни, кое–где покрытые жестким мхом. Над водой летали чайки,
охотясь на рыбу.
Геологи облазили все закоулки и расселины, то и дело крича и стреляя в
воздух, но никого не было ни видно, ни слышно.
Серж спросил у Вениамина, кивая головой на чаек:
– Может быть, тебе показалось, Красавчик? Не мог ты принять крик птиц за
крик человека? Вениамин покачал головой.
– Нет, – уверенно сказал он. – Кричал человек, и, по–моему, это был
Анджей. Давайте на всякий случай просканируем скалы с воздуха на предмет пустот
и пещер, а? Может, Анджей попал каким–то образом в пещеру, а там его завалило?
– Ну хорошо, – согласился старший. – Вы пока подежурьте здесь на всякий
случай, а я сделаю кружок на джампере.
Он устремился к лагерю, но его догнал окрик Тула.
– Серж, я пойду с тобой! – предложил толстяк. – Ты же сам говорил, что по
одному здесь ходить нельзя! Не останавливаясь, Брюсси на ходу махнул
рукой,приглашая Тула последовать за ним, и вскоре они скрылись из поля зрения
Виры и Вениамина.
Дурное предчувствие охватило девушку, и она молча прижалась к своему
возлюбленному, который озабоченно всматривался в нагромождение скал.
Через несколько минут в небе послышался нарастающий свист, и, задрав
головы, молодые люди увидели, как из–за верхушек деревьев на бреющем полете
выскакивает экспедиционный джампер. Пронесясь на огромной скорости над Вирой и
Вениамином, джампер по спирали ввинтился в лазурное небо, набирая высоту, и,
когда он уже был высоко над островом, с ним вдруг случилось нечто странное.
Девушка даже не поняла сразу, что случилось. Потом до нее дошло, что она
уже не слышит свиста турбины джампера, зависшего в небе. В следующую секунду
машина в воздухе качнулась и камнем устремилась прямо на скалы.
Падение продолжалось считанные доли секунды, но Вире они показались
вечностью, и она недоумевала, почему ни Серж, ни Тул не могут предпринять
что–нибудь, чтобы спастись, если у них столько времени!
Джампер врезался в камни в нескольких десятках метров от того места, где
стояли влюбленные, и в глаза Вире полыхнула ослепительная вспышка взрыва.
Когда она очнулась, обломки аппарата, разбросанные взрывной волной, горели
чадным пламенем. Вениамин, склонившись над ней, поливал ее лицо водой из своей
фляжки. Лицо его было сосредоточенно–заботливым.
– Ты в порядке, Вирусь? – спросил он.
– Да.
Вира с трудом поднялась на ноги, цепляясь за руку Вениамина, и с ужасом
всмотрелась в обломки джампера, пылавшие неподалеку.
Потом дернулась, собираясь бежать к ним, но Вениамин мягко, но настойчиво
удержал ее.
– Бесполезно, – сказал он, угадав ее мысли. – Им уже не поможешь, Вирочка.
– Почему? – тупо спросила Снайдерова.
Он отвернулся.
– Помочь можно только живым, – глухо сообщил он. – И нам теперь надо
думать о том, как мы будем жить. Пойдем.
Он обнял ее за плечи и повел в направлении лагеря.
Спотыкаясь о камни, но не ощущая боли, Вира шла, и слезы сами собой
катились по ее пыльному, обветренному лицу.
Когда они добрались до развалин бывшего отеля, Вениамин усадил девушку на
камень и принялся хлопотать у костра, видимо готовя обед. Время от времени он
что–то говорил Вире, спрашивал и предлагал, но она не понимала смысла его слов.
Она уже не плакала, но ее пробирала крупная дрожь, как от озноба, хотя солнце
по–прежнему жарило остро? своими лучами.
Потом Виру словно ударила мысль, которая была вполне естественной с учетом
происшествий этого дня, но только сейчас пришла девушке в голову.
Надо было сообщить на континент о том, что их экспедиция выполнила свою
задачу, найдя месторождение руды. Надо было также попросить, чтобы за ними
прислали джампер – ведь теперь они лишились своего транспорта.
Она вскочила, и Вениамин сразу поднял голову.
– Ты что, Вируся? – ласково спросил он. – Сейчас мы будем с тобой обедать,
подожди еще чуть–чуть.
– Я не хочу есть, – с трудом выговорила она. – Надо обо всем сообщить
нашим на Большой земле... Вениамин медленно распрямился.
– Каким образом? – удивился он. – Ведь рация разбилась вдребезги вместе
с... джампером. Может, ты предлагаешь запечатать наше сообщение в бутылку и
бросить ее в океан, как делали когда–то люди, попавшие на необитаемый остров?
– У нас же есть запасной передатчик, Минечка! – воскликнула Вира. – Ты
что, забыл? Он хранится в ящике с запасными бурами, вспомни! Пойдем, достанем
его и...
– Постой, – перебил он ее странным голосом, – не надо так спешить...
Давай–ка хорошенько обдумаем наше положение.
Снайдерова изумленно уставилась на парня;
– Обдумаем? – повторила она. – А что тут думать? Надо сообщить Комитету,
что мы нашли здесь руду, но нуждаемся в помощи. Пусть прилетают, чтобы забрать
нас отсюда!
Вениамин покачал головой.
– Я еще раз повторяю: не надо торопиться, Вируся, – сказал он все с той же
непонятной интонацией. – Да, мы нашли эту проклятую руду, ты права. Но ты
забываешь одну очень важную вещь. Мы нашли не только подземное месторождение,
но и друг друга. Мы открыли для нас любовь, и нам с тобой было хорошо здесь,
правда? – Девушка послушно кивнула. – Ты же сама подтвердила, что мы с тобой
здесь – как в настоящем раю. Так зачем нам стремиться к возвращению на
континент?
Не веря своим ушам, пораженная девушка слушала, не в силах произнести ни
слова, и Вениамин продолжал:
– А что? У нас есть продукты. В крайнем случае, перейдем на природные
ресурсы – тем более что их здесь – полная чаша. Фрукты, овощи, рыба, животные и
птицы... Хватит всего... У нас есть оружие и приборы. У нас есть запас
инструментов и одежды. Посуда, палатки, медикаменты, всякое прочее барахло. Мы
можем построить себе дом или восстановить какую–нибудь из сохранившихся
развалюх. Одним словом, мы вполне сможем с тобой прожить здесь, На этом
острове, всю ?ставшуюся жизнь.
Только теперь Вира очнулась от состояния странного оцепенения, охватившего
ее.
– А как же План? – спросила она.
– Едва ли они о нас вспомнят, – жестко сказал Вениамин. – А если И
вспомнят, то не смогут найти. В архипелаге столько больших и малых островков –
пока проверишь все, уйдет много времени. А время для Плана, как ты прекрасно
знаешь, дороже, чем какая–то малочисленная экспедиция.
Наверное, он был прав, но Вира не могла смириться с его доводами.
– А мы? – почти шепотом спросила она. – Как же мы сможем жить без Плана?
– Милая Вируська! – вздохнул Вениамин. – Да у нас с тобой теперь будет
свой план, понятно? Мы будем жить, просто жить, а не горбатиться по двадцать
четыре часа в сутки! Неужели тебе так хочется возвращаться в холод, голод и
повсеместную нищету? Неужели ты считаешь, что здесь, со мной, тебе будет хуже,
чем там, с ними? И потом, ни у меня, ни у тебя нет на континенте ни родителей,
ни других родственников, поэтому нас ничто не связывает с Планом!
Она наконец поняла его. Но от этого ?? стало только хуже.
– Миня, – начала она, но тут же поправилась: – Вениамин... красавчик ты
мой... Послушай, но ведь это подло! Получается, что ты подговариваешь меня
дезертировать от Плана, а это... это хуже, чем предательство! Потому что План –
это не только строительство «ковчегов», не только голод, холод и нищета! Это
еще и люди, которые нам доверили важное дело. И если мы останемся здесь и
забудем про них, мы обманем их. И еще мы обречем наших детей, если они,
конечно, у нас когда–нибудь будут, и детей детей, и внуков внуков на гибель. Ты
представляешь, каково им будет погибать на этом красивом, солнечном острове,
когда человечество покинет Землю? В одиночестве и в неведении о грозящей им
гибели – что может быть хуже такой смерти?
Вениамин закусил губу.
– Что ж, – проговорил он с горечью, опустив голову. – Значит, я ошибся в
тебе. Жаль, конечно. Мне почему–то казалось, что ты меня поддержишь, если так
сильно любишь. А ты... ты, наверно, только притворялась, что любишь меня.
Только вот что, моя милая Вирочка: если не хочешь по–хорошему, мне придется
заставить тебя остаться здесь. Теперь уже поздно пытаться что–то изменить, и
раз уж я заварил всю эту кашу, то...
Он осекся, но было поздно. У Виры все внутри оборвалось.
– Заварил... – повторила эхом она, не сводя глаз с парня. – Так вот оно
что! Значит, это ты? Это ты все подстроил, да? – Глаза ее зажглись недобрым
огнем, и она стала наступать на Вениамина, продолжая говорить. – Значит,
исчезновение Анджея и Стива – твоих рук дело? Ты же заранее должен был готовить
почву для того, чтобы мы остались на острове вдвоем, верно? А для этого
требовалось всего–навсего убрать лишних! И вот почему ты отправился в лагерь
перед тем, как я нашла руду! Ты же придумал гениальный план, как одним махом
убить сразу двоих, Сержа и Тула, уничтожить джампер и рацию на его борту! Для
этого надо было разыграть спектакль с помощью басни о чьем–то крике в районе
скал и натолкнуть Сержа на мысль подняться в воздух на джампере вместе с Тулом!
А турбину надо было испортить так, чтобы она отказала не сразу, а лишь спустя
несколько минут, когда они взлетят повыше! Ты все продумал, гад, до последних
мелочей!
– Нет, – слабо сопротивлялся Вениамин, пятясь от Виры к костру. – Я не
делал этого, поверь мне! Это был несчастный случай... случайное совпадение! Я
не убивал их!
– Допустим, – холодно оборвала его девушка. – Пусть так. Но куда тогда
пропали Анджей и Стив?
– Не знаю. Я ничего не знаю!
– Врешь! Ты врешь, негодяй, и это видно по твоим глазам! – В голову Виры
пришла еще одна догадка, и она приостановилась. – И еще теперь мне понятно,
почему мы так долго не могли найти руду! Это ты убил Анджея и спрятал или
уничтожил его тело потому, что, докопавшись до руды на своем участке, он имел
неосторожность тебе первому сказать об этом! Потом участок Анджея перешел к
Стиву, и он вот–вот мог сделать то же открытие, что и Анджей. Но ты не мог
допустить, чтобы это случилось, и, выманив Стива из спальной комнаты, убил и
его! Может быть, ты и сам не раз находил руду, но молчал об этом как рыба,
потому что открытие месторождения перечеркивало твои преступные планы! Тебе
пришлось бы тогда действовать в открытую, а это было нежелательно, чтобы не
потерять лицо передо мной. Ты же хотел, чтобы я всегда считала тебя заботливым,
честным и милым! Ну просто идеальным кандидатом на роль любимого мужчины!
И тут Вениамин не выдержал. Не то его терпение лопнуло, не то просто он
приблизился к костру настолько, что жар от огня уже начал жечь ему ноги, но в
следующую секунду он издал короткий, непонятный всхрап и кинулся к бывшему
отелю. Вира попыталась задержать его, но он сильно оттолкнул ее, и она упала,
больно ударившись плечом о бетонную плиту, поросшую травой.
Она знала, куда он бежит. Запасной передатчик теперь был– единственным
средство с помощью которого можно было бы перечеркнуть черный замысел
Вениамина, и, пока эта возможность существует, для ее бывшего Минечки не будет
ни сна, ни покоя, ни торжества одержанной преступным путем победы.
Ему во что бы то ни стало нужно уничтожить передатчик. Для этого
достаточно разбить его о ка?ни, как был разбит джампер. И тогда она окажется в
полной власти этого негодяя, вздумавшего подкупить ее любовью и ласками!
Этого нельзя было допустить. Надо было остановить Вениамина. Но как?!
И тут взгляд ее упал на мирно лежавший в стороне карабин. Ее карабин, из
которого она впервые в своей жизни выстрелила несколько часов назад.
Не вставая с земли. Вира подтянула оружие к себе и щелкнула затвором,
взводя курок. Потом положила ствол на плиту перед собой и прищурила левый глаз,
ловя в перекрестие прицела спину Вениамина. Тот был уже близок к дверному
проему отеля. Еще немного – и его уже не достать.
Палец Виры решительно нажал спуск, и карабин дернулся в ее руках точно так
же, как дернулось тело Вениамина всего в шаге от входа в отель. Он, правда, не
упал. В самый последний момент рука парня ухватилась за столб, подпиравший
остатки прогнившего навеса над входом, и он удержался на ногах. Потом стал
медленно–медленно поворачиваться к Вире, чтобы взглянуть на нее или чтобы
что–то сказать, и тогда она выстрелила второй раз.
Вениамин упал.
Она бросила карабин и подбежала к тому месту, где он лежал.
Глаза парня были приоткрыты, а из отверстий в груди – видно, пули пробили
тело навылет – двумя фонтанчиками выплескивалась почему–то не красная, а
темно–багровая кровь.
Только теперь до Снайдеровой дошло, что он умирает.
– Веня! – сказала она, всхлипнув. – Минечка мой ненаглядный! Не надо, не
умирай! Ладно, я согласна остаться здесь, только живи! И прости меня, ладно?
Вениамин приоткрыл глаза и произнес, делая длинные паузы между словами:
– Яблоки... стучат... слышишь... Вируся? А потом голова его безжизненно
отвалилась в сторону.
– Слышу, Веня, слышу, – прошептала, глотая слезы, Вира.
Что–то неуловимо изменилось вокруг нее, и она рассеянно огляделась.
Посреди неба торчала непонятно откуда взявшаяся иссиня–черная туча. Вокруг нее
сияла светящаяся область, раскрашенная в тысячи цветовых оттенков. Зрелище было
таким грозным, что в голову сами собой лезли всякие мистические мысли. Но все
было намного проще: над островом собирался грянуть тропический ливень.
* * *
Когда месяц спустя Виру и остатки имущества экспедиции номер триста дробь
двенадцать забирал транспортный джампер, случайно оказавшийся в районе
архипелага и перехвативший слабый сигнал бедствия с острова, название которого
на карте было стерто, девушка уже знала, что в ней зародилась новая жизнь.
Первым ее побуждением было сразу после возвращения на континент избавиться
от ребенка – срок еще вполне позволял, – но потом она решила рожать.
Ей хотелось, чтобы у нее родилась девочка, но это оказался мальчик. Вира
назвала его Роном. Малыш был очень похож на своего отца. И всю последующую
жизнь Вира Снайдерова боялась, что когда–нибудь в его душе оживут и дадут о
себе знать те преступные гены Красавчика, которые стали причиной крушения их
счастья.
К ее великому облегчению, этого не случилось. По крайней мере, при ее
жизни.
