* * *
Наверное, первый раз в жизни мне было тошно выходить на подмостки.
Гезина подозрительно косилась; Муха поглядывал с недоумением: с
чего бы это я проваливаю сцену за сценой, превращая веселые фарсы в се
рые пошлые сценки? Флобастер хмурился, скрипел зубами – но молчал.
Самого Флобастера давно уже не огорчала неудачная импровизация в
гостях у Соллей; он перестал волноваться в тот самый момент, когда вы
яснилось, что разрешение бургомистра остается в силе и никто нас из го
рода не погонит. Все прочие переживания представлялись Флобастеру кап
ризами – «с жиру», и только память о моем недавнем подвиге удерживала
его от соблазна «вернуть меня на землю».
Довершил дело дождь – он разогнал публику так быстро, как не смог
бы сделать этого даже самый скучный спектакль. В холщовом пологе повоз
ки обнаружилась дыра; дождь капал за шиворот Мухе, когда тот пытался
зачинить прохудившуюся крышу.
– Сегодня ты играла, как никогда, – сообщила Гезина. – Всем очень
понравилось.
Муха криво усмехнулся; я сидела на своем сундуке, с трудом жевала
черную горбушку и думала о теплом лете, полной шляпе монет и смеющемся
Эгерте Солле.
