* * *
Обратный путь оказался не в пример легче. И опыт коекакой был, и
цель казалась яснее. Шапка упорно указывала на юг, и ночами, перед тем
как заснуть или во время дозора Таши бывало размышлял, где же именно
прячется злобный колдун. Люди на юге живут знакомые, или родичи, или
дети лосося и медведя. Но у лесовиков знатных магов чтото незаметно,
были бы у них дельные волшебники Ромар бы знал. Неужели ночные
карлики? Или, того пуще диатриты? Как их преследовать, как найти
врага? Этого и Лар не подскажет. Иди и надейся, что удача и опыт не
подведут.
Наконец, Таши не выдержал и поделился сомнениями с Ромаром.
Мы же домой ид„м чуть не след в след. Откуда там чародеи? Кроме
Матхи и нет никого.
Ты что же, на Матхи грешишь? Ромар рассмеялся, блестя ровными,
юноше впору зубами.
Нет, конечно... испугался Таши, но Ромар, вдруг посерь„знев,
сказал:
А вообщето так и должно быть. На всех думай, никого не
пропускай. Хотя Матхи здесь, конечно, ни при ч„м. Ослабел он в
последнее время, похилился. Весь в мелочах, в сегодняшнем дне. У
старухлекарок хлеб отбивает, лихоманку лечит, мелкими заговорами
пользует. Верхний мир забросил. Кюлькаса, что ли, боится? Шаман должен
большие дела вершить, разом обо вс„м роде стараться, а он рассыпался
как порванное ожерелье. И на смену себе никого не готовит. А это уже
вовсе не дело.
Кого готовитьто? спросил Таши. Говорят, колдуном уродиться
надо.
Захотел бы наш„л. Калюта, например, толковый парен„к.
Какой Калюта? не понял Таши.
Ты его знаешь. Из западного селения парнишка. Вместе с тобой
посвящение проходил. Ему ещ„ кисет для кремней достался. Сварга из
него не получится, а вс„ без шамана не сидели бы. Верн„мся, душу из
Матхи выну, а дело делать заставлю.
Получается, вернулся Таши к волновавшей его теме, что злодей
среди большеглазых прячется. Сидит гденибудь на дереве, а мы понизу
бегаем, его ищем.
Тоже не выходит, вздохнул Ромар. Тогда бы они на мангасову
уловку ни в жизнь не попались.
Понял! воскликнул Таши, озар„нный внезапной догадкой. Это
мангас! Ты же сам говорил, что он сильный колдун.
Ромар с сомнением прокачал головой.
Сильныйто сильный, да не настолько. Был бы он тем чародеем, так
если бы захотел, вс„ большеглазое племя раздавил словно вошь на ногте.
А он ничего особенного не делал. Большеглазых зачаровал их же
собственной магией. А что шеи им ломал словно мальчишка лебеду, так на
то он и мангас силища у него что у мамонта.
А огонь? Как он кост„р распалилто? Без кремня, без крестовины,
голыми руками. Я о таком и не слыхивал.
Мало ли чего ты не слыхивал. Огневик он, конечно, знатный, но
для таких штучек к предвечному соваться незачем. Есть на свете люди,
которые без огнива и без палочек кост„р разжечь могут. Разумеется, это
не так просто, лучше если хоть чтото в руках будет. Кремнем можно и
не ударять, а огонь появится. Ох, помню, на состязаниях ты стараешься,
камнями впустую щ„лкаешь, а у Калюты кост„р с полуискры заполыхал.
Так он... давнее воспоминание вдруг наполнило душу обидой,
так он выиграл не потому, что лучше умел?.. Волшебством взял? Это
нечестно!
Почему? Он лучше знает душу огня и, значит, лучше умеет. Никакое
волшебство законом не запрещено. Нельзя только другим мешать. Так он и
не мешал, за этим я следил.
Вс„ равно нечестно, пробурчал Таши.
Да ладно, пусть его, дело давнее. Я это к тому говорю, что
мангас великим чародеем быть не может. Он не чары творит, а шутки
играет, мается от нечего делать. А тот, кто Кюлькаса тревожит, это
совсем иное дело. На такое решиться, слаще рузарху в пасть прыгнуть.
Мало того, что весь мир кругом стонет, так сам чародей больше всех
рискует. Сегодня он у Кюлькаса силу своровал, а завтра его эта же сила
походя раздавит. Такими вещами не балуются. У предвечных повелителей
силища неподъ„мная, ею горы двигать надо, зв„зды на землю сводить,
моря высушивать. Я ума не приложу, чем этот мерзавец у себя
занимается, какие пакости задумал, что за ужасы творит. Ведь он не раз
и не два обратился к предвечному, он будоражит его постоянно, каждый
день и чуть не всякую минуту. Но я нигде не вижу следов его страшной
волшбы. Вот, что пугает меня всего сильнее. Возможно, он готовит
чтото непредставимое, и нам надо остановить его, пока он не пустил
это в ход.
Таши по„жился. Картина, нарисованная Ромаром, проняла даже его.
Уму представилась пещера, наподобие той, о которой рассказывала Уника.
М„ртвая гладь подземного озера, мельчайший песок и неровный камень
стен. И там, в безграничной тьме безликое, ничем не напоминающее
человека существо готовит скорую гибель этого мира и приход иного, где
вс„ будет чужим и враждебным.
Я его найду, сказал Таши, и заставлю раскаяться в своих
делах.