* * *
Откочевав в сторону от негостеприимных медведей, люди зубра
остановились в светлых сосновых борах, вольно взбегающих на пологие
холмы. Места были красивые, но малокормные, а вернее, родичи просто не
умели здесь промышлять. Загонная охота в лесу если и возможна, то
совсем не такая, как на просторе. Ловчие ямы сторожкий лесной зверь
обходил; тоже, видно, что–то не умели пришлые добытчики. Рыба в ручьях
и речках, обидно стекающих на север, водилась самая ничтожная, и
матери, разваривая натасканных детишками вьюнов и плотвичек, вздыхали
о погибших припасах, о сомовине, судаке и стерляди. Грибы осенью так
толком и не пошли, хлебный запас остался в кинутом селении. Сейчас ещ„
люди как–то кормятся, а к весне – быть великому мору.
Потерпев неудачу в облавной охоте, мужчины начали ходить в лес
поодиночке либо малыми группами, хотя и понимали, что этак только дичь
распугают. А что делать? Новый опыт покупается детскими могилками.
Таши промышлял счастливее прочих. Выручал тонкий слух и
сказывалась привычка – прошлым летом гуляли они с Ромаром в здешних
местах целую неделю. Уники тогда с ними не было, на столь большой срок
Лата дочь не отпускала. Что искал старик в лесу, Таши не знал.
Почему–то думал, что ищут они то место, где закопаны Ромаровы руки.
Ромар тогда ничего не сыскал и воротился к дому недовольный, а Таши со
своим делом справился отлично: всю дорогу туда и обратно, и неделю в
лесу кормил старика, промышляя силками и детским луком. Правда, в том
году грибов была пропасть.
Сегодня Таши удалось подстрелить всего одну тет„рку. Вспугнул
птицу и сбил из лука вл„т. Не бог весть какая добыча, но сыты они с
Уникой будут, и Ромару крылышко перепад„т. В конце концов, не каждый
же раз, как позавчера, косулю приносить. Косуля пошла в общий кот„л, и
это правильно. Если не делиться, род сгинет ещ„ над„жнее. А так –
сегодня ты выручишь людей, завтра тебе помогут. Был уже случай – Таши
пустым вернулся, а дома ужин жд„т. Братья Курош и Машок свиней
подстерегли. Завалили крупного, тоголетошнего подсвинка, а потом
приняли в копья ринувшегося на обидчиков вепря. Красиво сработали,
хоть и не охотники, а пахари – сыновья покойного Свиола. Мясо было
между всеми поделено, а то бы сидеть Унике голодной.
Ну а когда мелоч„вка охотнику доста„тся, тут уж кушай сам. Рябчика
на всю ораву не поделишь.
У самого становища Таши углядел Тейко. Тот явно поджидал его. Таши
прош„л мимо, не покосив даже взглядом. Ему с Тейко говорить не о чем.
– Погоди... – произн„с Тейко, гулко сглотнув, словно проглотил
несказанное ругательство.
Таши остановился, по–прежнему глядя в сторону.
– Ты не забыл, что у нас спор остался незаконченным? – спросил
Тейко, тоже рассматривая ближние кусты.
– Не угомонился? – вопросом на вопрос ответил Таши. – Пора бы уже.
– Не дожд„шься... – процедил Тейко. – Ну так что?
– Что–то не пойму я тебя, парень, – с неожиданной улыбкой
проговорил Таши, – или ты думаешь, что как морду мне начистишь, так
тебя женщины любить начнут?
Ехидный вопрос содержал двойное оскорбление. Не так давно, ещ„ и
недели с тех пор не прошло, как Тейко самым дурацким образом выставил
себя на посмешище. Хотел ли он доказать что–то себе самому, или
уязвить Таши, или ещ„ что, но в одну из вдовьих ночей он, хотя сам ещ„
не был женат, принарядился и отправился в гости к Калинке. А ведь мог
бы сообразить, что не следует лезть к женщине сразу после гибели
любимого, когда ещ„ и сл„зы не высохли. Во всяком случае, от молодой
вдовы он вылетел с треском, словно утка из тростника. Таши, привычно
отбывавший вдовью ночь в дозоре, вс„ видал и сейчас не удержался,
чтобы не подколоть недруга.
Второе оскорбление было изощр„нней, не так бросалось в глаза и
оттого било особенно хл„стко. Вроде обижаться не на что – обычное
слово: «парень» – даже уважительное... Но только не в устах Таши. Ведь
так обращаются старшие, семейные охотники к своим ещ„ неженатым
товарищам.
Тейко был отнюдь не дурак, понял и прямое оскорбление и тайную
насмешку. Лицо его пошло пятнами, руки сжались в кулаки, но он
сдержался и лишь повторил вопрос:
– Ну так что? Или мне тебя прямо тут бить, при всех, как труса?
– Успокойся ты, – устало сказал Таши. – Я и без драки отсюда дней
через пять уйду.
– Куда? – не понял Тейко.
– А тебе не вс„ равно? На север, новые места искать. Говорят, за
лесом снова степи идут. Угодья там хорошие. Мамонтовую кость оттуда
приносят. Надо разведать.
– А Уника как же? – глупо спросил Тейко.
– И Уника со мной, – Таши усмехнулся и добавил: – Не надейся, тебе
не оставлю.
– Тьфу на тебя! – оскорбился Тейко. – Не нужна мне твоя брюхатая
мангаска! Сгинете оба, туда вам и дорога! Проваливайте!
Тейко круто развернулся и пош„л прочь, раздраж„нно сшибая ременной
петл„й пращи верхушки перезревшей валерианы и кипрея, давно
растерявшего свои летучие семена.
