Раздел 13.
~# skip a period
В следующую неделю разговора у них так и не получилось. Тири гнала
свой «Квантум», словно за ней по пятам неслась стая саблезубых тигров, а
вечером ее не хватало даже на то, чтобы выпить несколько глотков кофе.
Аурел тоже выматывался, но терпел, сцепив зубы. Тири же помалу становилась
прозрачной – не то от усталости, не то от переживаний. Аурел никогда не
думал, что из–за нервов может произойти такое – но, похоже, спутнице не
давала покоя смерть одного из лощининских сетевиков. Не то чтобы Аурел
оправдывал убийство вообще... Но здесь ведь явная оборона – не ты, так
тебя...
А кто заставлял тебя воровать у Лощинина файл? Удаль захотел
показать, хакер недоделанный? Или на деньги прельстился? Вот он,
результат: такой же парень, как и ты, только не вор, а просто обитатель
принадлежащего всем киберспейса, валяется лицом на столе, и вместо мозгов
у него каша, а девчонка, тает прямо на глазах... На твоих, между прочим,
глазах, пытаясь тебя спасти, вора, хвастуна и подонка!
Аурел остервенело выкручивал правую рукоятку, пытаясь не отстать от
Тири. Он пытался придумать себе оправдание, и от этого на душе становилось
еще гаже. Он хотел развернуться и поехать назад, к сити, прямо в лапы к
лощининским торпедам, но представил, что скажет Мечта и отказался от этой
мысли.
Вечерами он пытался накормить Тири, но она не слушалась, только пила
воду, жадно и помногу. Ночами он прижимал к себе ее, словно этим мог
защитить, и все время просыпался, когда она вздрагивала во сне. А утром
все начиналось сначала.
На двенадцатый день Аурела разбудило солнце – отразившийся от
хромированного крыла «Квантума» лучик резанул по зрачкам, и сразу же под
веками вспыхнули мириады радужных пятен. Аурел зажмурился, приподнялся на
локте и потряс головой. Зрение быстро восстановилось, но матовые светляки
еще долго ползали перед глазами, старательно избегая фокус.
Тири рядом не было. Он огляделся – девушка сидела на корточках у тихо
поющей печки и, обжигаясь, пила бульон из пластикового пивного стаканчика.
О том, что это бульон, Аурел понял из валяющейся тут же яркой упаковки с
глупой коровьей мордой на желтом фоне. Бульонный кубик размером едва ли
больше игральной кости был завернут чуть не в квадратный метр фольги.
– Доброе утро... – сказала Тири и впервые за двенадцать дней
улыбнулась. – Как спал?
– Крепко... – пробормотал Аурел, выползая из спальника.
– Какое сегодня число?
Аурел взглянул на часы.
– Семнадцатое. А что?
Тири пожала плечами.
– Так... Надо же знать.
– Зачем?
Вернувшись к бульону, она не ответила. Но Аурел ни секунды не
сомневался, что спрашивала она не просто так. Связь какая–нибудь, не
иначе... Ну, да ладно: хандрить перестала, и на том спасибо.
Потом он тоже пил острый бульон и закусывал вяленым хеком, думая, что
давно пора заехать в какой–нибудь городишко и набить продуктовые сумки до
отказа. Смертельно хотелось пива, уже не первый день. И еще очень тянуло
достать из пакета броду с диалом и щелкнуть клавишей питания... Но
«коннект твой – враг твой»... В два счета отсекут. Не Лощинин, так полисы:
после стрельбы в Трое, небось, такое творится...
«А чего, собственно, бояться? – спросил себя Аурел. – Стрелял не ты.
Поди еще докажи, что Аурел Чогоряну и... ну, просто – Тири – к этому
причастны?»
Почему–то верилось, что угрюмый Грай не проронит при полисах ни
слова, если вообще те что–нибудь заподозрят. А вот при лощининских
молодцах... Эти умеют убеждать!
Интересно, Лощинин и его свора отсекли, где пропал Шамил со своими
парнями? От этого многое, если не все, зависит. Отсекли, наверное, не
полные же они лопухи, в самом–то деле. Сколько успели отмотать от Трои? По
самым скромным прикидкам – не меньше пятнадцати тысяч километров. Но это
не по прямой, сначала они шли на северо–восток, потом, не доходя до
перегона, отклонились точно к востоку. Так и неслись параллельно перегону,
в стороне от городков и дорог... Иногда только пересекали южные трассы,
ответвляющиеся от трансконтинентальной нити.
– Надо к перегону двигать, – сказала Тири и Аурел вынырнул из мыслей,
словно из киберспейса. – Городишко должен быть неподалеку, Мелекесс
зовется. Заедем туда. Дня за два доберемся, если темпа не сбавим. Ты как?
Выдержишь?
Аурел поморщился. Еще и подкалывает!
– Ты бы выдержала. А уж я не сломаюсь, – пробурчал он с
недовольством.
Тири склонила набок рыжую, как встающее солнце, голову.
– Ты бывал когда–нибудь в зоне высадки? – спросила она вкрадчиво.
Аурел мимоходом подумал, что хандра ее испарилась как–то уж слишком
резко, в одночасье, а это подозрительно.
– Следует ли понимать это как «Ты проходил на своей «Барракуде»
перегон от старта в сити до финиша в зоне высадки?" Нет, не проходил.
– А я проходила. Четыре раза. Два туда и два обратно.
Аурел подавился хеком. То–то она с «Квантумом» как одно целое...
– Сколько ж тебе лет было в первый раз?
– Десять.
Аурел недоверчиво хмыкнул.
– У папы за спиной?
– Нет, – ответила Тири. – За рулем. Папа только ехал впереди. У него
был потрепанный «Мегаполис», ты таких и не помнишь, наверное. А у меня
«Ксебек тридцать один–двадцать», тоже еще та развалина. Ничего, доехали...
После этого мне подарили первую приличную тачку – «Коннер» CFS восемьсот
пятидесятый, возвращалась я уже на ней. Помню, как плясала и вопила от
счастья в зоне высадки рядом с новеньким «Коннером», глядя как «Ксебек»
гибнет под прессом... А как мне нравился запах смазки!
Аурел усмехнулся. Наверное, Тири любит только скорость. А ее
заставляют ходить в сеть, которую она ненавидит... Но кто может ее
заставлять? Отец? Гуру? Муж?
Нет ответа.
– Ладно, – вздохнул Аурел, поднимаясь. – Я так хочу пива, что готов
мчаться до твоего Мелекесса без остановки, пока не свалюсь.
Тири натянуто усмехнулась и начала сворачивать кухню. Аурел собрался
помочь, но она цыкнула на него и велела лучше проверить мотоциклы – в
порядке ли. Это было куда веселее, чем скрести грязный котелок и мыть
ложки, поэтому Аурел охотно согласился.
Вскоре они вновь рванулись в сизую летнюю даль, распихивая плотные,
как вата, слои нагретого воздуха. Моторы гудели ровно, без надрыва, и в
такт им бились два сердца; Аурелу казалось, что «Квантумы» чувствуют
седоков нутром, и радостно подчиняются каждому их движению.
Потому что моторы всегда отвечают взаимностью тому, кто их любит. В
отличие от живых человеческих сердец.
Аурел видел перед собой обтянутую серебристой курточкой спину Тири и
решительно подумал: в Мелекессе. В этом чертовом, притаившемся у перегона
городишке, я скажу ей все. Скажу, что не не отпущу ее от себя. Ни на шаг.
Что понял, зачем живу в этом, в сущности, бестолковом и бессмысленном мире
– чтобы встретить ее и больше никогда не отпускать от себя. Ни на шаг. Что
чихал я на приказы ее таинственных хозяев – надоело. Купить домишко в том
же Мелекессе, кормиться сетью помалу, а если ей сеть не по нутру – пусть
носится на мотоцикле вокруг городка, но не удаляется больше, чем на шаг...
Но только Тири рассмеется в ответ, наверное. Или просто отмахнется и
снова исчезнет неведомо куда, велев ему сидеть в убогой комнатушке мотеля
и носа наружу не высовывать...
«Ей нужно было родиться мужчиной, – вздохнул Аурел и тут же подумал:
– Не дай бог...»
~# skip a period
Мелекесс выполз из далекой непрозрачной дымки, как краб из прибоя.
Аурел прищурился – так было лучше видно. Издалека городок выглядел в
точности как Троя – наверное, все Трои, Мелекессы и Снуги похожи друг на
друга, как терминалы одной модели, только названиями и различаются. Такой
же шлюз на въезде. Такие же мастерские рядом с заправочной станцией. Такой
же бар, только на рекламном щите вместо гигантского гамбургера красуется
тарелка с жареной картошкой и румяной котлетой. Правда, вместо
великана–Грая их встретил щуплый сутулый старик в сером истертом рабочем
комбинезоне.
– Добро пожаловать в Мелекесс! – сказал он неожиданно приветливо.
Тири сдержанно кивнула и бросила шлем на седло.
– Топливо? – осведомился старик. – Смазка? Регулировка?
– Спасибо, – Тири покачала головой. – У нас все в норме. Просто
стоянка.
Аурел откинул ножку и «Квантум» послушно замер, склонив руль и
переднее колесо немного в сторону.
– Заплатите в баре, терминал там, – сообщил старик. – Бармена зовут
Нахт.
Тири еще раз поблагодарила и направилась к вертящейся двери бара.
Аурел последовал за ней.
– Если что, ищите меня в мастерне, – сказал старик Аурелу в спину. –
Это там...
Аурел даже не стал смотреть – где. Просто вошел в бар вслед за Тири,
хотя где–то в уголке сознания трепетала маленькая мысль – так поступать
невежливо. Все–таки старик... Но основное место в голове занимали другие
мысли: ПИВО и ДУШ.
Как выяснилось, мысли Тири совпали с его мыслями полностью. Ближайшие
пару часов их мало что интересовало помимо этого.
Когда Аурел, чистый и расслабленный, растекся по креслу и еле–еле
ворочал рукой, держащей пивную бутылку, он понял, что рай иногда
спускается с недостижимых небес на землю. Сколько он сидел – Аурел и сам
не почувствовал; только блаженство его прервала Тири. Дверь, по
обыкновению, спутница отворила пинком. Аурел скосил глаза, потому что
шевелиться не то что не хотелось – тело вообще временно исключило всякое
движение из числа достижимых понятий. Тири успела переодеться – привычные
ее брючки испарились куда–нибудь в утилизатор, а теперь она носила
монтреевские же джинсы, в довесок к стильным ботинкам. Но серебристая
курточка сохранилась. Правда, вместо темно–серой футболки с загадочной
надписью «Отдаю фреки только на ZyXELе» из–под курточки выглядывала
красная клетчатая рубашка. Джинсы ей шли. Впрочем, Аурелу казалось, что
Тири будет хороша в любой одежде.
– Держи, – сказала она и метнула Аурелу продолговатый пакет, который
до этого держала в руках. Аурел даже не шевельнулся и пакет мягко
шлепнулся ему на грудь.
– Что там? – осведомился он, с трудом поборов нежелание делать
что–либо, даже издавать звуки.
– Одежда. А свою выбрось.
Аурел тихо изумился.
– Уже выбросил. С каких это пор ты стала заботиться о моем гардеробе?
– С тех пор, как сплю с тобой в одном спальнике, – холодно парировала
его выпад Тири. – Мне приятнее, когда ты чистый.
– Будешь тут чистым в первый же день, – проворчал Аурел. – Пылища в
степи, шмоток не напасешься...
– Ничего, – успокоила его Тири. – Перетерпим до следующего городка.
– Ладно, спасибо... – Аурел продолжал ворчать, потому что ему
по–прежнему хотелось лишь пребывать в кресле и потягивать пиво. – Надеюсь,
там не мини–юбка?
Тири фыркнула.
– Я не люблю юбок... Вы, мужчины, хоть и лопухи, но одежда ваша
все–таки удобнее...
Аурел развернул пакет. Там была такая же клетчатая рубашка, как и на
Тири, и джинсовая пара от Говарда Шепарда. Только и осталось, что
присвистнуть.
– Откуда ты знаешь, что я ношу Шепард? – спросил Аурел с немалым
удивлением.
Тири ехидно объяснила:
– Как только я увидела тебя в Шепарде, я тут же догадалась, что ты
носишь исключительно Шепард...
Но она улыбалась, и Аурелу хотелось думать, что она рада сделать ему
приятный сюрприз.
– Выходи в бар, – сказала она и выскользнула за дверь как раз в тот
момент, когда Аурел уже собрался подняться, чмокнуть ее в щеку и
рассыпаться в комплиментах и благодарностях.
– Тьфу, – Аурел с досадой бросил пакет на кровать. – И почему я такой
тормоз? – спросил он, глядя в овальное зеркало у кровати. Отражение
отвечать не собиралось: напротив вид у отражения сохранялся весьма
озадаченный и вопросительный.
Он влез в новые, восхитительно хрустящие джинсы, накинул клетчатую
рубашку, мягкую, как тополиный пух, сунул ноги в поношенные кроссовки и
подумал, что надо бы и их сменить на новье. Куртку он оставил на кровати.
И тут в застегнутой на молнию сумке отчетливо прозвучал сигнал
вызова.
Аурел замер. Он привык, что выключенная борда не в состоянии
принимать входящие – несмотря на то, что сам мог просканировать содержимое
даже выключенного терминала.
Бластер продолжал надрываться в сумке. С опаской расстегнув молнию,
Аурел тупо уставился на белый пакет с бордой и диалом. Звук стал громче и
отчетливее.
С полминуты Аурел ждал, не решаясь прикоснуться ко взбесившейся
технике, вызов продолжал ритмично звучать, словно знал, что хозяин рядом и
все слышит. Потом нерешительно протянул руку и медленно потащил борду из
пакета. Крошечный глазок над сенсором выключателя был матовым – значит
борда действительно не запитана. В конце–концов, неся сумку подмышкой
Аурел мог случайно включить борду даже сквозь кожу и пластик пакета. Мог.
Но оказалось, что причина не в этом.
«А если ее теперь включить? – растерянно подумал Аурел. – Перестанет
трезвонить?»
Он решительно коснулся сенсора и глазок затеплился зеленоватым
огоньком. Бластер звучал как и раньше. Пустота над видеотреком сгустилась
и секунду спустя чуть выше клавиатуры замерцал голокуб. Пальцы сами
утопили Alt–Q. В голокубе возникло темное изображение – внутренность не то
бара, не то большой комнаты, в которой в самом разгаре шумела молодежная
вечеринка. На Аурела взглянул выбритый до синевы парень. Ему было лет
двадцать пять, и еще Аурел заметил, что на нем все та же клетчатая
рубашка, точная копия той, что Тири сегодня подарила ему и той, что носила
сама.
– Где Тири? – не здороваясь, спросил звонивший напористо. Вообще
парень производил впечатление уверенного в себе и агрессивного человека.
– А ты кто, собственно? – осведомился Аурел. В такие моменты он и сам
становился до невозможности агрессивным – инстинктивно.
Парень отмахнулся:
– Некогда. Скажи ей, Камилл зовет. Только быстро, ради святого
коннектия! Это в твоих интересах тоже.
Так вот ты какой, таинственный Камилл! Тот, для кого Аурел добывал
злосчастный лощининский файл! До сих пор они общались только через третьих
лиц...
– Может, скажешь в чем дело? А я потом передам.
– На вас охотятся, – неохотно пояснил Камилл. – Проблемы у вас.
Новые. Давай, дуй за Тири.
– Ладно, – пожал плечами Аурел и скорым шагом направился в бар.
Что–то заставило его торопиться – наверное, предчувствие.
Тири он нашел не сразу, потому что в баре было дымно и темно, только
в такт рэп'н'роллу метались по стенам, полу и столикам цветные пятна.
Несколько человек танцевали в клубах искусственного белесого дыма. Аурел
долго бродил от столика к столику, вглядываясь в лица сидящих. Наконец он
увидел Тири – она оживленно общалась с двумя хайрастыми ребятами, похожими
на музыкантов.
– Эй, – сказал он, приблизившись. – Тебя Камилл зовет.
Даже в полутьме Аурел заметил, как побледнела его спутница.
– Что? – переспросила она, но не потому, что не расслышала, а потому,
что не могла поверить.
– Камилл зовет, – повторил Аурел. Голос у него был блеклый, как
незабудка, простоявшая неделю в сухой вазе.
– Что значит – зовет? По сети? – уточнила Тири, словно Камилл мог
звать как–нибудь еще.
– Да.
– Я же сказала тебе не касаться борды! – тихо и зло уронила Тири,
устремляясь ко внутреннему выходу из бара.
– Я ее и не касался. Сначала, – попытался оправдаться Аурел, но его
фраза упала в пустоту. Тири уже убежала, а остальным посетителям бара было
глубоко плевать – касался он сегодня борды или не касался.
Аурел умолк, но на него никто по–прежнему не обращал внимания,
несмотря на то, что он торчал посреди зала, как одинокий файл на холде.
Даже хайрастые собеседники Тири тут же встали и удалились куда–то в дым. В
уши назойливо толкался вяжущий ритм рэп'н'ролла, надоевший Аурелу еще в
позапрошлой жизни.
Спохватившись, Аурел тоже поспешил прочь, к выходу. Холл и коридор он
проскочил с ходу, не обращая внимания на тройку шарахнувшихся в полумрак
теней. Узкая полоска света выбивалась из щели между косяком и неплотно
прикрытой дверью. Из комнаты доносился тихий рассерженный голос, вполне
отчетливый, но Аурел не смог разобрать ни слова. Наверное, говорили на
каком–то косом жаргоне, которых придумали вдоль перегона сотни, если не
тысячи. Еще доносился приглушенный шум вечеринки, там, на другом конце,
откуда звонил Камилл.
Едва Аурел вошел, разговор прервался. Шум тоже. Тири коротко
выругалась и протянула руку к борде – похоже, не появление Аурела
послужило поводом к окончанию разговора. Она коснулась сенсора под
надписью «Power», зеленый глазок индикации питания послушно угас, но
голокуб продолжал светиться, как ни в чем не бывало.
В следующую секунду пальцы Тири отдали короткую команду терминалу:
[check b mem]
Голокуб послушно мигнул, прокручивая тест.
[alien resident in base memory detected] – вспыхнула алая тревожная
строка и Аурел кожей почувствовал как взвились на дыбы церберы, сторожащие
in–порт. Впрочем, секундой позже голограммная муть сконденсировалась еще в
одну строку, на этот раз зеленую:
[virus not found]
[message generator data inverse point]
[Наняты охранять вас. Фирма ТП. Идем по перегону с востока навстречу
вам. Четыре джипа, «Гризли», «Эфа», «Строгино 4Х», «Лендровер автоклуб».
Не разминуться бы! Ждите нас в точке, где получите эту мессагу или идите
по перегону, не отклоняясь в стороны.
Бай–бай! Бай.]
Мессага медленно теряла яркость, растворяясь в голокубе, как кусочек
сахара в кипятке. Терминал коротко пискнул, и озадаченно сообщил:
[dial init error]
[optical line not fond]
[missing connect]
[hardware trouble... please, wait]
Терминал судорожно пытался найти сеть. Но не мог: Аурел ясно видел,
что джек волоконки, как и раньше, торчит из гнезда в стене, а диал, тоже
отключенный, пребывает в сумке. Как же резидент сумел пробраться в
base–память?..
И вдруг Аурел ясно понял – как. Через Камилла. Камилл этот, наверняка
такой же, как Аурел и Тири – хакер–кибертелепат. Он заставил работать
отключенную от всего борду. При известном усилии это, наверное, можно
сделать, читал же Аурел на спор лежащие в кармане собеседника диски... А
резидент скорее всего спящий – сидел на горячих точках бекбона, по
магистралям сидел, по серверам, и дремал до поры–до времени. Едва Камилл
открыл виртуальный капилляр на терминал Аурела, резидент проснулся, мигом
собрал ядро мессаги и зашвырнул data–массив прямо в память...
«Стоп! – сказал себе Аурел. – Неувязочка!»
Едва Тири отключила батареи, терминал должен был уснуть, поскольку
Камилл больше не подпитывал его. А это значит, что base–память должна
сброситься, и «забыть» все, включая злополучного резидента!
Аурел повернул голову к Тири; та возмущенно глядела на него.
– Прекрати! – потребовала она. – Прекрати сейчас же!
– Что прекратить! – недоумевающе протянул сбитый с толку Аурел.
– Прекрати держать борду! Зачем ты это делаешь?
«Она думает, что терминал подпитываю я!" – осенило Аурела.
– Это не я! – заверил он девушку. – Честное слово!
Тири свирепо глянула ему в глаза.
– А кто? Я, что ли?
– Не знаю! Посмотри сама, если не веришь!
И, шагнув к кровати, чтобы не упасть на пол, Аурел скользнул в
киберспейс, неощутимое условное пространство, обитель голой информации,
ограниченное на этот раз только памятью портативного терминала. Никогда
раньше Слайдер.88.слайдер не видел отсеченного от общей сети виртуального
мира.
