Глава восьмая, грустная, в которой Стас собирает
пожитки и прощается с Решиловым, после чего все мы
прощаемся друг с другом и отправляемся в разные стороны.
(Рассказывает Костя.)
Произнеся свое заклинание, Стас с блаженным лицом приник к
двери. Я подумал и сделал то же самое. За дверью творилось черт
знает что! Свежерасколдованные писатели пытались навести порядок,
малолетние советники и министры орали, ревели и звали Стаса и мам.
Гремел бас Решилова, пытающегося всех успокоить. Обстановка, в об
щем, была взрывоопасная.
– Ходу! – скомандовал Стас. И мы двинулись от его тронного
зала в спальные апартаменты, потому что Стас хотел собрать памят
ные вещи. Ни Кубатай со Смолянином, ни Холмс с Ватсоном его не то
ропили – видать, боялись, что может передумать. Кащей, который и
впрямь утратил свой западлизм, вяло брел следом.
Шапку Мономаха я Стаса уговорил оставить. Потому что это
культурное достояние этого мира. И усыпанную бриллиантами шпагу,
которую Ее Величество, королева Великобритании подарила, тоже. А
вот свой портрет работы художника Вальехо, Стас забрал. Он на нем
был очень красивый. Стоял на горном утесе, одетый только в жестя
ные плавки и ножны от меча, а рядом на коленях стояла девочка,
одетая еще проще. Меч Стас держал в высоко поднятой руке, не то
пытаясь проткнуть мрачные черные тучи, не то изображая громоотвод.
Стас сказал, что портрет повесит над кроватью.
И вот когда мы совсем уж было собрались, в апартаменты вор
вался писатель Решилов. Растерянно нас оглядел, подошел к Стасу и
тихо–тихо, осторожно–осторожно спросил:
– Стас... Ну, ты чего?
Стас затоптался на месте и, глядя в сторону, отозвался:
– Я ничего... Ухожу. Вот...
– Что с тобой?
– Со мной? – Стас неуверенно улыбнулся. – Все в порядке.
Сцена эта была такая трогательная, что я вмешиваться не стал,
а тихонечко сел рядом и стал слушать. ДЗР–овцы и Холмс с Ватсоном
деликатно отошли в самый конец зала. Лишь Кубатай ревниво сверкал
глазами.
– Слушай... Стасик... Я чем–то обидел тебя, да?
– Нет, что ты, – испуганно ответил Стас.
– Тогда почему ты уходишь? – голос Решилова задрожал. – Может
тебя кто–то силой уводит? – и он покосился на Кубатая. Тот выпятил
грудь. Между двумя кумирами Стаса словно электрическая искра прос
кочила. И я почувствовал: Стас заколебался.
– Я понимаю, – грустно сказал Решилов, привлекая Стаса к се
бе, – ты молодой маг, а я – просто старый писатель. Но когда ты
пришел ко мне за советом, мне показалось, что мы вместе. Ты и я. И
мы такого натворим... Может, даже книжку вместе напишем?
И вот тут Стас, который уже почти было сдался, помрачнел. За
мотал головой.
– Нет, Игорь Петрович. Я понял: книжки одно, а жизнь – совсем
другое. Нельзя в книжках жить. Неправильно это!
– Да? – как–то очень устало спросил Решилов.
– Да, – грустно подтвердил Стас.
– А как же тогда мы? – И Решилов с укором посмотрел на «нас
тоящих» – на меня, на Кубатая со Смолянином. Те потупились. – Я
ведь давно догадывался, Стасик. А сейчас с этими... молодыми...
поговорил. Все понял. Как нам жить?
– Очень просто, – вступил вдруг в разговор Ватсон. Подошел
ближе, и я поразился, увидев, что он ведь уже совсем–совсем немо
лодой, и глаза у него печальные и добрые. – Жить – и знать, что
наш мир и есть Настоящий. Жить – и создавать другие миры. Какие
получатся. Мы ведь умеем, правда, мистер... э... Решилов?
– Вроде бы да, – вздохнул Решилов. Этот диалог двух Вымышлен
ных писателей был так трогателен, что Смолянин всхлипнул и утер
подолом глаза. А я сообразил: если этот Решилов – придуманный, но
сочиняет книги... а их герои – другие книги? Это что же – беско
нечность?
– Нам пора, – вмешался Холмс, не склонный к патетике. И Стас,
со вздохом разведя руками, пробормотал:
– Эники–Беники, Урики–Дурики...
Ничего не произошло. Манарбит хихикнул:
– Стас, раз уж проник сюда через шкаф... то обратно прошу так
же! Я заклинание составлял строго, изменить не получится.
Шкаф нашелся рядом. Большой, совершенно пустой. Решилов пе
чально махал нам, точнее Стасу, рукой. А в последний момент сунул
ему авторучку и пробормотал:
– Любимая, я ей автографы надписываю...
Стас, хоть и старался не подавать виду, был польщен. Кубатай
помрачнел еще больше. Мы залезли в шкаф, посидели там... потом
Смолянин распахнул дверцы, и мы оказались в библиотеке Кащея.
– Ой! – неожиданно воскликнул Стас. – Так мы из Антарктиды
так же могли вернуться?
– Если б догадались, – заявил Манарбит, по хозяйски пройдясь
по библиотеке.
Мы вышли из замка. На полянке, в тени развеститого мангового
дерева, стояли два сфинкса... у одного грива заплетена в косич
ки... А рядом...
– Хроноскаф! – завопил Стас. – Новый! С лазерной пушкой! Со
спальней! Как тот, фальшивый, что нам на Венере показывали!
– Можете вернуться и с помощью магии, – вздохнул Манарбит. –
Чего уж там...
– Нет! – твердо заявил Стас. – Не надо. Хватит с меня магии.
И я, наконец–то, облегченно взял его за руку. Преодолел Стас
свои писательско–магические комплексы.
– Что ж, – глухо сказал Кубатай. – Мне трудно до конца дове
риться сфинксам... но один раз они уже вернули вас домой. Пусть
вернут еще раз. Вы торопитесь?
– Да нет... – Стас шагнул к Кубатаю... и вдруг прижался к не
му. Во! Это мой–то несентиментальный братец! Подействовало на него
пребывание в шкуре диктатора–одиночки! Я понял, что вот–вот расп
лачусь. И вдруг, в этот торжественный момент, когда Ватсон платоч
ком утирал глаза, Смолянин, сложив руки на животе благостно улы
бался, а суровый Холмс нервно выбивал пепел из трубки, в этот мо
мент... из замка вышел огромный, жизнерадостно скалящий зубы негр
в золотой короне. На поясе его сиял огромный меч, тело покрывала
тускло–серая кольчуга.
– Ваня! – вскрикнул Кубатай. – Ты ли это?!
– Я? – наморщив лоб, словно вспоминая, кто с ним говорит,
вопросом ответил негр. – Я! Вот... вернулся...
– А хоббиты как? – поинтересовался Смолянин.
– Нормально. Крепкие ребята, хоть и кролики. Фродо кольцо
расплавил!
Я так и не понял, о чем это он. Но видно было, что негр – че
ловек хороший и добродушный. Ватсон выступил вперед и протянул ему
руку. Негр помялся, потом улыбнулся:
– А! Доктор! Привет, привет... Ребятишек–то нашли?
– Вот они...
Даже ойкнуть я не успел, как негр взял меня на руки, припод
нял, рассмотрел. Потом ту же процедуру повторил со Стасом.
– Ничего, нормальные ребята, – успокоенно заявил он.
– А что ж ты вернулся–то, Иван? – полюбопытствовал Кубатай. –
Кто царствовать будет?
– Ара. Ну, Арагорн. Мы его подлечили малость, он почти не пь
ет. Гэндальф–то, он гипнотизер каких мало! Закодировал Арагорна от
алкоголизма. А мне там оставаться – недосуг, интересного ничего
уже не будет. Не должно богатырям русским прохлаждаться!
Я понял, что это и есть тот самый Иван–дурак – из книжки.
Только почему он негр? Вернусь – обязательно прочитаю!
– Давайте тогда... отходную! – решил вдруг Кубатай.
– А давай! – улыбнулся Иван–дурак.
...Через полчаса мы сидели в кащеевской трапезной и обедали.
Сфинксы, добродушно урча, пожирали вареного тунца. Люди ели бананы
и сало. Мы со Стасом, не сговариваясь, питались только фруктами. А
Кубатай, выпивший стакан мутной настойки на кокосах, встал и зая
вил:
– Друзья мои! Сегодня великий день! Встретились пять цивили
заций! – И вдруг заорал: – Мяу!!!
– Прими таблетку, Кубатай! – вскричал Смолянин.
Генерал–старший сержант судорожно сунул руку в карман. – Это
конец! А где же таблетки?! Неужели все вместо семечек сощелкал?!
Давайте поспешим, с минуты на минуту может случится непоправимое!
Сфинксы прекратили урчать. А Кубатай затараторил:
– ... Пять цивилизаций! Во–первых, мы со Смолянином. Настоя
щие люди! Мяу... Во–вторых – Стас и Костя! Наши предки! Прародите
ли! В третьих – Иван... кхе... дурак... и Манарбит. Настоящие ру
сичи! В четвертых – мистер Шерлок Холмс и мистер Ватсон! Граждане
Вымышленного – но такого хорошего мира! И, наконец, – сфинксы,
настоящие венерианцы!
С ним явно творилось что–то непонятное. Произнеся последнее
слово, он наклонился и лизнул Шидлу в нос. Сфинкс ошарашенно отп
рыгув, выдернул из кобуры мумми–бластер.
– Простите, – бросил Кубатай. Все молчали, осмысливая собы
тие. А Кубатай, как ни в чем не бывало, продолжил свою торопливую
речь:
– Что же нам теперь делать?! Мир и дружба?! Бхай–бхай?! Нет,
мяу! Еще живы вечные разногласия! Между нашими мирами! Думаю, ве
нерианцы, отправив детей домой, честно возвратятся на свою плане
ту...
– С удовольствием, – заверил Шидла, продолжая держать дистан
цию.
– А Холмс и Ватсон, мяу... простите за бестактность...
– Не волнуйтесь, генерал! – раскуривая трубку сказал Холмс. –
Мы в восторге от наших приключений... но изрядно соскучились по
дому. По Лондону, Бейкер–стрит, миссис Хадсон...
– Я, если вы не против, маленький ламповый заводик заведу! –
блаженно щурясь сказал Ватсон. – Я хочу внедрить в свой мир элект
ричество!
– Внедряйте! Только быстрее. Может случится непоправимое, –
повторил Кубатай. – Кто у нас остается? Извиняюсь – Манарбит. Что
прикажите с вами делать?
– Казнить нельзя, помиловать! – побледнев попросил бывший Ка
щей.
– Эмоционально, лексически правильно, но, увы, неубедительно!
– решил Кубатай. – Рано или поздно снова козни будешь строить,
дружок! Мы тебя на Большую землю доставим.
– А что, я – за. В библиотекари пойду. Пусть меня научат... И
Гапона со мной отправьте, теперь–то вижу, правильно он мои былинки
раскритиковал. Критиком будет. Он мужик твердый. Вот вам, напри
мер, не признался, в какую книжку я пацанов запрятал. А ведь это
он по моему приказу ее из–под шкафа обратно на полку поставил...
Холмс ударил себя по лбу и хотел что–то сказать, но Кубатай,
торопясь, перебил его намерение:
– Смолянин! Бегом за Гапоном! – скомандовал он. И, нетерпели
во переминаясь с ноги на ногу, обратился к остальным: – Итак, все
решено. Поспешим! И тут же завопил совсем уже дико: – Мяу!!!
– Дядя Кубатай! – Стас тревожно посмотрел на своего героя. –
С вами все хорошо? Может поколдовать маленько? Я умею!
– Мяв–мяв–мяв!!! – затароторил Кубатай. – Нет–нет–нет!!!
Быстрее – все по местам! По шкафам! По хроноскафам!
Шерлок Холмс подошел ко мне, неумело погладил по голове, и
сказал:
– Желаю вам удачи в жизни, юные джентльмены... Вот–с... На
память. – И протянул трубку. Свою, еще дымящуюся, обкусанную на
мундштуке. Представляете – настоящая трубка Холмса!
– Только не курите, – строго предупредил Ватсон. – Курение
вредит вашему здоровью!
– А мне? – обиженно надулся Стас. Тоже мне, волшебник! Сам
что угодно сотворить может, а подарки клянчит!
Холмс порылся в карманах, извлек оттуда шприц, с сомнением
посмотрел на него, положил обратно.
– Извини, дружок, но... Ничего нет больше.
– Ну и ладно, – гордо заявил Стас. – Шарики–Малики!
В руке его возникла точно такая же, как у меня, трубка.
Я остолбенел. Что, Стас теперь навсегда волшебником останется?
А Кубатай все торопил:
– Поспешим. Попрощаемся и – по коням! – И он неожиданно горя
чо обнял Шерлока. – До свидания, Холмс. Обещаю, я часто буду про
тебя читать...
– До свидания... э–э–э... лысый, – неожиданно резко ответил
сыщик, с трудом освобождаясь из обьятий. – Хотя, вы уже не лысый.
У вас уже растут волосы...
Кубатай смущенно провел ладонью по зеленому пушку. И мурлык
нул.
Остальные тоже обнимались, жали друг другу руки и лапы...
Примчался Смолянин, волоча за руку ошалело повторяющего – «Я боль
ше не буду... Я хорошим буду» – Гапона...
А спустя пять минут мы уже мчались в хроноскафе через время и
космос. Домой!
