Сегодня, Мама! - Юлий Буркин - Книжная Полка

Глава 4, в которой мы все-таки попадаем в лапы инопланетян

Оказавшись на поверхности, мы помчались за пацаном к ближайшей кочке, под которой стоял его прыгоход. Я думал, что поведет он сам, и слегка оро бел, увидев, что возле машины, непрерывно махая руками, стоит молодая жен щина в блестящем темно–лиловом комбинезоне. Неужели ловушка?!

– Это его сестра, – предположил Стас.

Я мысленно согласился: она была такой же рыжей и веснушчатой. Меня порадовало, что мода на разноцветные волосы, похоже, не распространяется на женщин: ее густые вьющиеся волосы спадали ниже плеч. И вообще, если я что–то понимаю в женщинах, она была очень красивой.

Мы сели в прыгоход, он забрался на вершину кочки, двигатель взвыл, и первый прыжок вдавил нас в кресла. Мне понравилось, что женщина не стала отделяться от нас перепончатой стенкой и не включила гипносон. Вместо это го она нажала кнопку «автопилота» и, развернувшись на вращающемся кресле лицом к нам, приветливо улыбнулась.

– Ква–ква! – поздоровалась она.

Ох и задам же я когда–нибудь Стасу за эту его лягушачью выходку. Тем более эти прыгоходы похожи не на лягушек, а на кузнечиков. Мы вежливо квакнули. Она, ткнув себя пальцем, произнесла: «Ай–на», затем указала на пацана и сказала: «Ант». Мы понимающе закивали и тоже представились. Жен щина о чем–то горячо заговорила с пацаном, а мы прижав носы к окнам, с лю бопытством разглядывали окружающий город.

В общем–то, ничего особенного мы не увидели – просто красивый совре менный город. Типа Нью–Йорка или Токио (сколько раз по телеку видели): вы сокие светлые здания, сделанные как будто целиком из стекла. Вот только привычных автострад не было. Вместо этого промежутки между домами были за сажены деревьями и цветами. Из зелени повсюду торчали бетонные площадки для прыгоходов. А они кишмя кишели, проскакивая порой в сантиметре друг от друга. Пару раз у меня екало сердце, когда мы падали на площадку, где за секунду до нас приземлился другой прыгоход. Но мы всегда ухитрялись разми нуться, и я понемногу успокоился.

– У них единая компьютерная сеть, – с видом знатока заявил Стас.

– Дураку ясно, – огрызнулся я. Меня слегка мутило от болтанки.

Видно, мы добрались до окраины, а может, и вовсе вырвались за город, только прыгоходов стало поменьше, и дома тут были небольшие – двух–трехэ тажные. Теперь нам не приходилось скакать в обход, мы перепрыгивали прямо через коттеджи.

На кочке возле одного из них мы и остановились. Айна перестала бол тать с Антом, развернулась к нам спиной, и прыгоход вразвалочку спустился на лужайку перед домом.

Мы выбрались наружу. У меня кружилась голова и подкашивались коленки. Стас уселся на траву и помотал головой. Ант и Айна озадаченно смотрели на него, и на их лицах ясно читалось нетерпение.

– Вставай, давай, каракуц хилый, – потряс я его за плечо, хотя и сам не понимал, куда и зачем мы спешим. Но наши спасители (или похитители?) выглядели все–таки не такими психами, как сотрудники Департамента и кули нары. Это вселяло надежду.

В доме царил хаос. Одежда, какие–то предметы непонятного мне назначе ния и даже посуда – все вперемешку валялось по полу. С завидной ловкостью перешагивая через этот хлам, Айна провела нас в столовую и, сосредоточенно нахмурившись, стала готовить нам яичницу. Однако до Бормотана ей было да леко. Два яйца были разбиты мимо кюветы, заменяющей сковородку. С грехом пополам она все же наполнила ее и сунула в белоснежный шкафчик, похожий на микроволновую печь. До отказа повернула рукоятку и, сев за стол напротив, с умиленной улыбкой стала нас разглядывать. Мы со Стасом из вежливости не переговаривались: нехорошо в обществе говорить на неизвестном языке. Ант с Айной, похоже, считали так же. И мы молча пялились друг на друга до тех пор, пока из шкафчика не повалил густой сизый дым.

Что–то сердито лопоча, Айна вынула обуглившуюся яичницу и вместе с кюветой бросила на пол. После чего, больше не пытаясь казаться рачительной хозяйкой, вытащила из стенного шкафа фабричные упаковки и положила их на стол. Ант показал нам, с какой стороны вскрывать, и мы все вместе приня лись хрустеть сухим печеньем, прихлебывая из пластиковых баночек что–то вроде фанты. Вообще–то было вкусно, но после бормотановских изысков и аро матов есть сухой паек было немного скучновато.

Айна проглотила свою порцию быстрее всех и стала нетерпеливо стучать пальцами по столу. Мы запихали остатки в рот и прожевывали их уже в другой комнате, куда она нас сразу потащила. Там усадила прямо на пол, поколдова ла перед небольшим прибором, и я сразу почувствовал, что погружаюсь в по лусонное оцепенение.

Стена перед нами матово засветилась, и на ней появилось объемное изображение приветливо улыбающихся обнаженных мужчины и женщины. Мужчина выставил перед собой руку, женщина коснулась ее и произнесла: «Ки», а в верхнем правом углу экрана вспыхнул значок, похожий на букву «Ф». Я понял: нас обучают всеземному. И чувствовал, что благодаря тому странному состоя нию, в которое нас ввел неизвестный прибор, все что я сейчас вижу и слышу останется в памяти навсегда.

Минут через двадцать со словарем было покончено, наши голографические учителя, не одеваясь, перешли на сложные понятия и ситуации. Было довольно забавно. В целом на изучение языка у нас ушло не более двух часов.

Когда стена снова стала стеной и прибор автоматически выключился, мы, слегка смущенные, но здорово поумневшие, вышли из комнаты.

Похоже, Айна все это время наводила в доме порядок: одежда, посуда и разные предметы лежали теперь на полу более ровными кучками. Она обрадо ванно улыбнулась:

– Готовы, герои?

– К чему? – спросил я на всеземном, сам поражаясь своей способности.

– К полету на Венеру, – ответила она так, будто это дело давно решен ное. – Да, – спохватилась она, – давайте, во–первых, я вам все объясню...

– Мама – подпольщица! – хвастливо заявил Ант.

Так Айна – его мать. Я и забыл, что люди тут выглядят моложе своих лет.

– Подожди, Антик, – остановила она, – давай по порядку.

...Оказывается, не всем на Земле нравится неограниченная власть Де партамента. Тем более, что произошел он от слияния служб безопасности раз ных стран, и методы у него – те же: слежка, подслушивание, аресты... Стра дают прежде всего талантливые ученые, ведь Департамент всеми силами пре пятствует научному прогрессу, опасаясь, что то или иное изобретение увели чит вероятность создания машины времени. «Как это унизительно! – кричала Айна, и на побледневшем от волнении лице веснушки проступили еще ярче, – мы, как лягушки, прыгаем с кочки на кочку, а могли бы летать на антигра вах! Эти идиотские прыгоходы подсунул человечеству Департамент, запретив использование антигравитации. А космос?! В космосе, видите ли, можно тай ком построить машину времени. И вот, пожалуйста: кроме хронопатрульной службы, у нас нет пилотируемых космических кораблей. А во что они превра тили наших мужчин?! Где сила, честь и доблесть? Сутки напролет они торчат на кухнях, утверждая, что нет на свете занятия достойнее кулинарии. Полная деградация...»

Поэтому недовольные организовали подполье.

– А если вы победите, кто–нибудь построит машину времени и отправится в прошлое? – спросил я. – Тогда ведь все, конец.

– Кто вам сказал?! – вскричала Айна, распаляясь все больше. – Это только гипотеза. Ги–по–те–за! А перестраховщики из Департамента держаться за нее потому, что она – основа их власти!

– А если все–таки правы?

– Ну, тогда... Волков бояться – в лес не ходить.

И она насупилась, не в силах дать более аргументированный ответ.

– А на Венеру нам зачем? – поинтересовался Стас.

Айна снова оживилась и объяснила, что Венера Департаменту не подчиня ется. Потому–то подпольщики и вошли в коалицию с венерианцами.

– А они хоть люди? – подозрительно спросил Стас.

– Они – сфинксы. Их двести лет назад вывели, специально для колониза ции Венеры. А сто лет назад они объявили независимость и людей с Венеры выдворили. Им–то проще, – вздохнула Айна, – они на другой планете...

Стас насупился:

– Так вы, получается, венерианская шпионка?

– Враг моего врага – мой друг, – объявила Айна, – сфинксы – честные и порядочные существа. Настоящие мужчины... Самцы, – поправилась она, – не мудрено, что они не могли стерпеть иго Департамента.

– Не, – сказал Стас, – мы туда не полетим. Нам–то это на кой? Чего я на Венере не видел?

Тут снова вмешался Ант:

– Дурак ты, Стас, – сказал он, – да у нас все пацаны на Венеру хотят. Там ведь и антигравы, и дома висячие, и много еще чего. С Венеры разведчи ки и на Юпитер, и на Сатурн летают!

– Вот и целуйся со своими сфинксами, – огрызнулся Стас.

– Нет, – сказал Ант, – не дадутся, людей они терпеть не могут.

– Во–во, – опасливо сказал Стас.

– Вас, в конце концов, никто и не спрашивает, – заявила Айна, – раз вас Департамент засекретил, мы должны рассекретить. И все. И молчите. Яс но?

– Вы – террористка, – объявил Стас.

– Да, – гордо согласилась она, – если мужчины уходят на кухни, на фронт отправляются женщины! – И она воинственно тряхнула своей огненной шевелюрой.

– Мама, я тобой горжусь! – сказал Ант, восхищенно глядя на нее.

– Ну, а на Венеру–то нас зачем? – не унимался Стас. – Рассекретьте нас тут, на Земле.

– Да я и сама не знаю, – честно призналась Айна. – Когда лет пятьде сят назад подполье обратилось за помощью к сфинксам, те сразу поставили условие: они будут сотрудничать, только если мы поможем переправить на Ве неру пришельцев из прошлого. Если, конечно, такие объявятся.

– Эх вы, – горестно сказал Стас, – продали нас, выходит. Сфинксам. Даже еще и не знали нас, а уже продали.

Айна задумалась. Как я понял, это с ней случалось не часто.

– Да, нехорошо как–то вышло, – согласилась она наконец. – Когда об этом договаривались, меня и на свете–то не было. Мы привыкли думать, что это нормально. Мы же не знали, что пришельцы окажутся детьми. И вообще, неизвестно было, появитесь ли вы когда–нибудь. Очень выгодно получалось.

– Эх вы, – повторил Стас с видом великомученика.

– Ладно ты, – разозлился я, – обратно в Департамент я тоже не собира юсь...

– Так, – встрепенулась Айна со свойственной ей пылкостью, – я знаю, где вас спрятать! Бегом!

Мы кинулись к выходу. По пути Айна объяснила причину спешки: пока мы учили всеземной, она сообщила о нас венерианскому послу. Он в этот момент охотился в Андах на тараколли, но узнав о нас, вылетел и с минуты на мину ту будет здесь.

Мы забрались в прыгоход, Айна взялась за управление, но машина не двигалась.

– Проклятье! – вскричала она. – Нас отключили от дорожной сети. Это мог сделать только Департамент! Выследили! – Она обернулась к нам и, стис нув зубы, напряженно задумалась. Во второй раз в течении часа. Наверное, это было слишком много для нее. Она сказала:

– Предлагаю всем покончить жизнь самоубийством. Мировая обществен ность будет потрясена. Эта акция нанесет сокрушительный удар по жупелу Де партамента!

– Я – за! – восторженно воскликнул Ант.

– Я – против, – пискнул Стас. А я, потеряв дар речи, быстро закивал головой, соглашаясь с братом.

– Да? – холодно удивилась Айна. – А почему? Разве это жизнь? Что вы предлагаете?

Способность говорить вернулась ко мне:

– Все что угодно, только не это.

Воцарилось тягостное молчание.

И тут с неба на нашу кочку один за другим посыпались прыгоходы, толь ко успевая отползать, чтобы освободить площадку следующему.

Айна наклонилась и, вытащив откуда–то из–под ног мумми–бластер, при косновением руки открыла выход.

Из окруживших нас прыгоходов вышли и двинулись к нам с десяток бравых молодцев в желтых комбинезонах, а с ними – Ережеп, свежеперебинтованный Смолянин и Измайлай. «А этот–то здесь зачем?" – подумал я, но миг спустя – понял, потому что Ант схватил Айну за руку и прошептал: «Папа...". Стало ясно, и как Ант оказался на семинаре кулинаров.

– Стоять! – крикнула Айна. – Еще шаг... Бросить оружие!

Обменявшись короткими взглядами, сотрудники Департамента подчинились.

– Айна! – воскликнул Измайлай, ломая руки, – как ты могла?

– Молчи, презренная кухарка! – отрезала та. Но он заговорил снова:

– Айна... Ты и сфинксы... Это омерзительно... – передернул он плеча ми. – Генеральный директор Ережеп пообещал мне, что если ты немедленно вернешь похищенных мальчиков, нам ничего не будет.

– С тобой я ни о чем договариваться не собираюсь. Чревоугодник! Иди, говори со своей колбасой!

Измайлай растерянно оглянулся на остальных.

– Ваши условия? – деловым тоном приступил к переговорам Ережеп.

– Мои... – Айна неуверенно притихла. – Я не знаю... Пусть мальчики решают сами.

– Скажи им, – обратился Ережеп к Смолянину, – если они вернутся, ник то им ничего плохого не сделает. Гарантирую.

– Ребятишки! – крикнул Смолянин, – айда домой, не тронем, век воли не видать.

– Переводчик, – фыркнул Стас.

– Слушай, – сказал я ему по–русски, – может, вернемся? Там хотя бы харакири никто делать не собирается.

Смолянин навострил уши.

– Генекал ырд пабана–ынау, [Говори, как дети Египта (возм. др.–егип.)] – ответил Стас. – Зап ук лабардак. [Я не знаю, что делать (возм. др.–егип.)]

Пауза затягивалась и становилась все напряженней. И тут ситуация раз решилась без нашего активного участия. В тишине отчетливо раздался стрекот вертолета.

Желтые комбинезоны задрали головы вверх. К дому с бешенной скоростью приближался золотистый геликоптер. Когда он завис над нами, на его корпусе стал ясно виден знак – стилизованное изображение выгнувшей спину кошки.

– Проклятый сфинкс! – Ережеп шагнул к брошенному мумми–бластеру.

– Стоять! – крикнула Айна. – Еще движение, и – смерть.

Ережеп выругался, но замер.

– Сначала узнаем, зачем ему нужны дети, – сказала Айна.

– Ему нужно только одно, – сквозь зубы произнес Ережеп, – посильнее мне насолить.

– Если это так, я сама вкачу ему порцию мумми, – крикнула Айна, пото му что рокот лопастей уже заглушал слова.

Геликоптер приземлился метрах в пятнадцати от нас, и по ступенькам трапа с кошачьей грацией спустились на траву два серебристых, словно выли тых из олова, сфинкса. Я потряс головой, отгоняя ощущение, что все это я уже видел... И вдруг вспомнил: точно такой же сфинкс вывалился из хронос кафа, когда мы его нашли!

Гривы сфинксов развевались на ветру и искрились в лучах заходящего солнца. Почти человеческие носатые лица выглядели хмуро и неприветливо. Сфинкс, спустившийся вторым, легко передвигался на трех лапах, в правой передней сжимая точно такой же, как и у всех, мумми–бластер.

Когда они приблизились, Айна крикнула:

– Стоять!

– Похоже, это ее любимое словечко, – пробурчал Стас по–русски.

Сфинксы остановились в нескольких шагах от желтых комбинезонов. Не обращая внимания на Айну, передний, глядя на генерального директора, заго ворил низким хриплым голосом:

– Именем суверенной республики Венера, предлагаю выдать нам людей, прибывших из прошлого.

– Если вы не бросите оружие, я прикончу вас обоих! – пригрозила Айна.

Говоривший сфинкс кивнул, и второй послушно положил бластер на землю. Но оба продолжали выжидательно смотреть на Ережепа.

– Это неслыханно, – вскричал тот. – Шидла! Да вы понимаете, что тво рите?! Вы требуете выдать вам людей. Людей! Тем самым вы автоматически рвете дипломатические отношения между Землей и Венерой.

– Плевать, – лаконично ответил сфинкс.

– Но хоть как–то вы должны аргументировать свой демарш!

– Смотри протокол совместного совещания Земля–Венера N12/2, гриф «Зебра».

– Теория петли?! Но ведь это абсурд!

– Мы так не считаем.

Айна не выдержала:

– Хватит секретничать! – возмутилась она. – Между прочим, бластер и дети – у меня! Шидла, зачем вам эти бедные мальчики?

Сфинкс, наконец, повернул голову в ее сторону и неожиданно широко улыбнулся:

– Рад познакомиться с тобой, самка. Прими благодарность от всех граж дан суверенной республики Венера за своевременный вызов. Мы хотим вернуть детей домой.

– Куда? – переспросила Айна, округлив от удивления глаза.

– В двадцатый век.

– Пошли, Стас! – потянул я брата за руку, и долго уговаривать его не пришлось.

– Спасибо, Айна! – крикнул он, и мы бросились к геликоптеру. За нами кинулся было и Ант, но Айна поймала его за шиворот.

– Пацаны, пока! – беспомощно крикнул он. Я махнул ему рукой.

– Шидла, – зловеще произнес Ережеп, – учтите, даром вам это не прой дет. Дело пахнет войной.

– Плевать, – снова сказал тот. И, плавно повернувшись, двинулся к ге ликоптеру. Потом остановился и, обернувшись, бросил:

– Войны не будет. Твари вы, конечно, подлые. Но не такие идиоты. Де теныши–то у нас.

Первым в геликоптер забрался сфинкс, имени которого мы не знали, и махнул нам лапой. Последним по трапу взошел Шидла. Лестница превратилась в ленту и свернулась в тонкий рулон. Проем затянулся пленкой. Последнее, что я увидел – придурочную улыбку Смолянина, машущего нам обеими руками.

И геликоптер взмыл вверх с такой скоростью, что мы со Стасом, не удержавшись на ногах, рухнули на пол.