- Кто это меня?
- Кто-кто... Жена твоя Нина тебя же и обработала. А я - Трофим
Терентьевич. Гиену у Головастика помнишь? Скажу тебе без лишней скромности,
я - знаток метаморфизма. И тебя научу этому ремеслу.
- Все меня чему-то учить хотят. Не надо мне вашей свободы и вашего
вампирского ремесла! Я неспособный.
- Не прибедняйся. Нинуля-то освоила. Она - ценный теперь кадр, только
увлекающийся, может и до дна выпить. А ты, Жора, кстати, невкусный оказался.
Плохо Ниночке стало, едва успела SOS послать. Хорошо, что сегодня я
дежурю... На работу-то пойдешь? Я пиджак тебе зашил и ботинки почистил.
- Обложили меня, Трофим Терентьевич... И на работе обложили.
- Сейчас пойдем прямо на твою работу и посмотрим, кто тебя там обложил.
А дальше - многое зависит от твоей сознательности. Не поймешь, что ты
вампир, окажешься в Яме. Я тебе сразу скажу - туда попадать не стоит.
- В яму не стоит, - эхом отозвался Летягин и попробовал на вкус слова
Трофима. - Только какой я вампир? Вы же тянете у людей кровь. Можно сказать,
жизненную силу. А я так не могу.
- Ты скользишь по поверхности вещей, сынок. Донору только легче, когда
у него забирают лишнюю тяжесть, избыток. Ведь берут-то не просто так, а
чтобы потом вернуть, претворив соответственно в духовные и материальные
ценности.
Звучало убедительно. Летягин не умел спорить, однако сопротивлялся:
- Вы можете внести инфекцию... СПИД...
- Кто угодно, только не мы. Организованные вампиры обязаны применять
пространственную развертку доноров, то есть бесконтактный сбор кровяной
массы. Все контактные способы запрещены законом, за этим строго следят. Даже
за некачественную обработку, приведшую к отекам, мы строго и персонально
наказываем. Как говорит мой шеф: "вампиризм - это древняя и прекрасная
культура общения". Возьмем, например, Азраилову...
- Черт с ней, - фыркнул Летягин.
- Ты людьми не бросайся, Георгий, - строго произнес Трофим. - Ты
настройся на эту мадам, стань ей своим, прислушайся к тому, что томит ее
сердце, чего ждет ее разум. Не распыляйся, улови главный дефицит. А потом
тяни. Дай ей кусочек того, что она хочет. Хотя бы пообещай. Все это нужно,
чтобы донор снял психическую защиту, раскрылся. И тогда будьте-нате - придет
волна, и донор станет доступным для кровосбора.
- Получается, что вы сперва человека как бы ломаете?
- Диалектики в тебе мало. Никто не сломается, пока не захочет. Ведь
донор глухо и бессловесно жаждет пожертвовать частицу себя на мировой
прогресс. Поэтому с такой готовностью покоряется вампирскому зову. Тут уж не
теряйся!" И всегда подбирай самый подходящий тебе морфовариант: упыря
зубатого, зверя-вурдалака или хомо вампирикус...
- И где ж эти варианты сидят, почему их физики не видят?
- У нас другая наука - вампирика.
- А что, жирная пиявка с двумя дырками, это ваше наивысшее
достижение? - ехидно поинтересовался Летягам.
- Ой, критик нашелся. Что ты понимаешь вообще? Пока что ты только
потребляешь нашу энергию и наши знания, ничего не давая взамен нашему Кругу.
- А сколько можно выпить крови у одного человека? - решил уточнить
сломленный железной логикой Летягин.
- Стоп... Еще скажи - выхлебать. У тебя речь неотесанного деревенского
упыря, - укорил Трофим. - Специалисты говорят: взять валорис I. А есть еще
валорис II, валорис III, фитовалорисы - из области растительных соков, и,
наконец, натурвалорис... Мечта поэта, энергия, несущая планетарный,
космический порядок, - Трофим умолк и несколько раз ударил кулаком по своей
ладони. - И его возьмем, никуда не денется... А теперь отвечу на твой
наивный вопрос. Для нас не существует понятие "можно". Нужно! Сколько
организм требует, столько и нужно. Дозирование очень скоро дойдет до
автоматизма... А теперь иди, умойся. Тебя ждет роскошь человеческого
общения.
Летягин стал драить запущенную физиономию, а Трофим тем временем читал
вслух из чудом завалявшегося тома "Брокгауза":
- "Вампир, слово неизвестного происхождения." И не стыдно им! Надо было
узнать, прежде чем статью кропать... "На Запад пришло из Германии, куда, в
свою очередь, перенято было от славян." Слышь, Жора, всё от нас тянут, хотя
потом развивают до совершенства... "Двояко произносится: вампир и упырь" Ну,
козлы эти авторы, а еще бороду отрастили! Упыри - это чистые контактники, а
вампиры - специалисты бесконтактного слизывания. А вот еще перлы: вампиры -
это, дескать, мертвецы, встают, понимаешь, из могил, высасывают кровь у
порядочных людей, когда те спят. Дешевое повидло... Думали нас унизить, да
сами и обделались. "Могилой" окрестили девятимерную среду, в которой
возбуждается волна преобразований. Стыдно, господа! Есть прекрасное слово:
"воронка". Эти грязные завистники обзывают "мертвецом" человека, который
пробуждается к новой жизни! И доноры - вовсе не спящие, а умиротворенные.
Отрезать голову, пронзить осиновым колом, вот что только и умеют эти ваши
энциклопедисты...
2. И ОН ТОЖЕ
Давно известно: если вы зашли в комнату, а находящиеся в ней люди резко
стихли, словно выключенное вдруг радио, значит, они говорили о вас.
Летягин еще за дверью услышал, как сослуживцы на разные лады склоняют
его имя. Но дальше народная примета пробуксовала - встретили его появление
не молчанием, а смехом и криками: "браво", "бис". В комнате были Лукреция
Андреевна, экономист, Галина, ведущий специалист, Николай Константинович,
начальник сектора, и некоторые другие лица.
Когда Летягин приблизился к Николаю Константиновичу на расстояние
удара, тот встал, чтобы иметь над подчиненным физическое превосходство в
росте.
- Проект из-за вас стоит, заказчик денег не перечисляет. А вы, Летягин,
уподобляетесь...
- Тому танцору, - подсказал кто-то.
- Тому танцору, - повторил Николай Константинович, - которому... - он
запнулся и сел, грозно прищурив один глаз, - идите и работайте. И не
вставайте со стула, пока не закончите с подключением базы данных.
- Так он же обкакается, Николай Константинович, прямо в помещении, -
хихикнул кто-то из молодежи.
Съежившийся Летягин жалким шагом пошел на свое место.
Трофим уже был здесь. Под видом связиста, проводящего новую линию, он
ковырялся в стенах, сыпал штукатуркой и поигрывал мягкими согласными в конце
слов.
Галина, не вставая и не поворачивая головы, сказала, в частности:
- Летягин, я не хочу из-за вас краснеть. Я делала базовые программы, и
люди могут подумать, что система не работает из-за моих ошибок.
- Ваши базовые программы передают базе данных бессмысленные запросы по
несуществующим ключам, - слабо сопротивлялся Летягин. - Вы бы хоть
предварительную обработку сделали...
Ответила Лукреция Андреевна, подскочив, она выкрикнула:
- У сектора от вас одни неприятности!
Вскоре Летягин уже не различал слов, до него доходил только их общий
смысл: не способен и виновен.
- Ну-ка, милый, сходи до параши. А потом расскажешь, что видел, Трофим
подтолкнул его к выходу. - Далеко не убегай, сейчас будет опера, - это
Трофим уже сказал за дверью. - Я тебе маленькую накачку сделаю, чтобы твой
глаз острее стал.
Шлепнула легкая волна, комната наполовину раскрылась и Летягин стал
незримым свидетелем следующей сцены.
Николай Константинович неустанно повторял, что не в Летягине дело,
Летягин только симптом, и Лукреции Андреевне есть тоже о чём подумать.
Лукреция Андреевна, вы же распустили клиента до невозможности. И Галине
меньше бы в зеркало смотреть, для нас и так сойдет - не целоваться сюда
пришли... Галочка, вы и в самом деле абстракционистка, изготовили,
понимаешь, "черный ящик", а Летягин за вас отдувается.
Летягин опытным глазом приметил, что Лукреция Андреевна и Галина уже не
шевелятся, остальные тупо разглядывают свои ногти или уставились в одну
точку на компьютерном мониторе.
Николай Константинович мягко, по-кошачьи, прыгнул к Лукреции Андреевне,
впился и, делая жевательные движения, стал подбираться к ее яремной вене.
Несколько капель валориса I слетело на пол, и он, воровато озираясь,
размазал их ногой.
- Фу, моральный урод. Взгрызся, будто в котлету, - поморщился Трофим.
Позорит нас как класс.
Следующей на очереди была Галина. Но она повела себя беспокойно. Под
клыком заерзала, попыталась посмотреть, что ей мешает, стала крутиться ...
- Маленькая неряшливость ведет за собой большую ошибку, - принялся
рассуждать Трофим. - Не довел ведь ее до полного оцепенения. Нельзя внушать
донору, что он беспросветно виноват. Донору должна быть оставлена надежда,
что он может исправиться и заслужить доверие.
- Галина теперь на него в милицию сообщит.
- Что ты! Акт произошел слишком быстро. Просто при общении с ним у
Галочки будет возникать непонятное напряжение. Дама она нервная и этого
топтуна к себе уже не подпустит... А смотри-ка, валенок валенком, а
насосался ваш Николай Константинович всех валорисов до отвала! - не без
зависти отметил Трофим. - Но, кажется, недолго длилось счастье дяди Коли...
Из смежной комнаты появился Лев Соломонович, начальник отдела, и
поманил к себе в кабинет Николая Константиновича.
- Вот она, пищевая пирамида во всей красе. Не для себя старался, -
злорадно прошептал Трофим. - Смотри, какие теперь рожи корчит.
И действительно - лицо Николая Константиновича выражало "последнее
прости". Летягин не удержался от хмыканья, есть еще справедливость на свете.
- А твоя афиша не лучше была, когда он тебя сегодня приголубил, -
сказал Трофим.
- Как! Уже? - встрепенулся Летягин.
- Уже. И так будет всегда, пока не перестанешь блеять и не начнешь
рыкать в ночи. А теперь пошли к следующей двери и полюбуемся Львом
Соломоновичем.
Начальник отдела немало говорил о "летягиновщине", как о пережитке
совковой нерыночной экономики. Сей феномен старший начальник прямо не ставил
в вину Николаю Константиновичу, но постоянный рефрен Льва Соломоновича: "Вы
отстали от жизни" отражался на лице начальника сектора тенью беспомощности и
покорности. Голова Николая Константиновича стала никнуть, а нос у Льва
Соломоновича - удлиняться и утончаться. Когда процесс увенчался созданием
хоботка, на виске у младшего начальника расцвел и, тихо побулькивая,
раскрылся красный тюльпан. Как большой шмель старший начальник опустил
хоботок в чашечку новоявленного цветка и втянул столько крови, что стал шире
в плечах, и даже расстегнул, отдуваясь, пуговицы пиджака.
- Плохой солдат, а хорошо стреляет, - восхитился Трофим.
Николай Константинович очнулся и, окрашенный в цвета свежего трупа,
выслушал еще несколько интересных мыслей по коренному изменению работы
сектора, которые не так давно были его собственными.
Глядя на шатающегося и бредущего по коридору Николая Константиновича,
Трофим сказал:
- Почему бы тебе не поменяться с ним местами? Не все же этим
вампирам-самоучкам пустошить тебя, Георгий. Лукреция бегает в пятьдесят
пять, как девочка, за счет твоей энергии, а Галина тычет тебе в нос твои же
идеи. Она же сперла у тебя концепций на целую диссертацию!
- Слушайте, если все тут - кровопийцы, то почему тянут валорис друг у
друга? - спросил Летягин. - И есть ли смысл становиться в ваши ряды?
- Смысл есть, - стал терпеливо объяснять Трофим. - Они - несознательные
и неорганизованные упыри, у которых существует замеченная тобой пищевая
пирамида. Да, нижняя ступень служит провизией для верхней, и так далее. Будь
уверен, что Льва Соломоновича скоро вызовет на коврик стратегический
инвестор и там отведает по полной программе... Слышь, у Льва уже телефончик
звонит... На эти как будто неформальные гастрономические отношения
накладываются уже формальные, социальные, экономические. Вот почему ты
внизу, хоть и не дурак... И только мы, сознательные вампиры-профессионалы,
создали все условия, чтобы ты вошел полноправным членом в наш Круг, где
валорис каждого неприкосновенен и где дозволен только один вид работы - с
донорами, поскольку доноры не являются членами нашего сообщества... Ну, что,
пошли от теории к практике, пора допивать Николая Константиновича. Он и так
уже огорошен, обрабатывать его долго не надо, - и Трофим потянул Летягина за
собой.
Начальник сектора метался в курительной комнате возле туалета.
Летягин неожиданно для себя заговорил:
- Николай Константинович, я сейчас готовлю докладную записку от вашего
имени заместителю директора. В ней говорится о том, что начальник отдела
систематически третирует ваше подразделение, не дает ему творческой свободы
и на этом фоне создает миф о своей компетентности. Позитивная часть записки
содержит предложение о выделении нашего сектора в отдел перспективных
разработок со свободной тематикой. Как вы думаете, кто может возглавить этот
отдел?
Летягин заметил, как в начальнике сектора происходит исполненный надежд
бросок из грязи в князя, лишающий его осторожности.
- Ваши идеи, Николай Константинович, не должны пропадать, на вас не
должны наживаться...
Голова начсектора стала клониться набок, глаза наполовину закрылись
веками.
- Вот что зов делает, - удовлетворенно подытожил Трофим, - а у тебя
получается, Жорка.
- Мы будем продавать ноу-хау. Скоро симпозиум по нашей тематике в
Италии... Бабье лето на Лозанском озере.., - не мог остановиться Летягин.
Николай Константинович замер в полном оцепенении. Курительная комната
рассыпалась, начсектора превратился в сочащуюся кровью сетку.
- Ну всё, Летягин, пришел твой звездный час, - торжественно молвил
Трофим. - Теперь не отвертишься. Тебе его нисколько не жалко, это факт.
Вдобавок ты голоден.
Подошла волна и кожа Николая Константиновича потеряла цвет - стало
видно переплетение сухожилий, жировую прокладку на щеках; кровеносные сосуды
начсектора поползли как змеи, а потом стали набухать и раскрываться как
цветы... Но от первого же глотка крови Летягина затошнило. Он сделал знак
руками, мол, не могу.
- Терпи! - заорал Трофим. - Где твоя воля, спортивный характер! Вспомни
Сеул, Барселону.
Но вампир-новичок полностью отдался конвульсиям. Николай Константинович
тем временем открыл глаза, увидел потусторонний провал вместо лица Летягина,
еще ничего не понял, но уже испугался, затряс челюстью.
- Что будет?! - схватился за голову Трофим. - Сейчас он опомнится,
взовьется, как ракета.
Так оно и случилось. Николай Константинович глубоко вздохнул и заорал:
- Убивают!
Трофим успел перехватить его за штанину, но получил от начсектора удар
каблуком в лоб.
- Держи "корову" или ты уже, считай, на нарах! - рявкнул Трофим.
Безучастный доселе Летягин прыгнул за убегающим начальником и, ухватив
его за шиворот, попытался удержать на месте. Николай Константинович ловко
вывернулся из пиджака и стал вылезать из рубашки. Летягин уже не знал, как
его скрутить, но тут подоспевший Трофим просунул беглецу пальцы за щеки и
швырнул его на пол курилки. Николай Константинович понял, что спасения нет,
и приник щекой к половицам, кося страдальческий глаз на мучителей.
- Прямо умирающий лебедь, - справедливо подметил Трофим и, отключив
начсектора ударом ладони по основанию черепа, стал торопливо ловить сгустки
крови, вылетавшие из лопнувшего запястья донора; наскоро закончив это дело,
он мотнул головой. - Эй, производитель хлопот, подсоби.
Вдвоем они посадили сверхтяжелого от бесчувствия Николая
Константиновича на стул, после чего Трофим несколько раз произнес ему в ухо:
- Мы - твои друзья. Летягин - сама надежда, он свой человек. И еще.
Откроешь глаза, только когда встанешь на ноги... Фу, умаялся с вами, пора
пар выпустить.
Трофим скрылся в кабинке туалете, а Николай Константинович закряхтел,
поднялся, потер лицо и, как после сна, не совсем членораздельно сказал:
- Спасибо Георгий Тимофеевич, за проделанную работу. Готовьте вашу
записку, я подпишу. И отправляйте ее прямиком к замдиректора... У вас
валидола нет?
Летягин выскочил в коридор и хотел было позвать Лукрецию на помощь
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг