и прямо в лодку к Адаптиду. Незваный гость ухватил княжьего холопа за
запястье правой руки, держащей меч, и заодно попытался подпороть ножом. Нож
вышло придавить коленом, но рейдер изогнувшись, ударил Адаптида башкою под
дых. Княжий холоп полетел из лодки, однако же не забыл ухватить неприятеля
за ворот и прихватить его с собой. В воде они недолго бились, не до того
стало. Перемирие наступило, когда оба увидели, что к ним метнулись длинные
смертоносные тела ящеров.
Плавание Адаптида было борзым, порывистым и нелепым. Коркодил почти уж
схватил его за пятку, како вдруг взметнулись водяные заросли из белесых
толстых стеблей. А за ними шевельнулось что-то, напоминающее большой, но
мягкий колокол молочного цвета, внутри коего просматривались
полупереваренные останки всякой живности и даже кости крупного четвероногого
зверя. Пресноводная сорокалучевая медуза по прозвищу "белая смерть",
догадался Адаптид.
Один из белесых "стеблей" мягко обкрутился вокруг ноги и выпустил для
надежности еще десяток выростов. Но не время было их сечь, сперва надобно
ножом ткнуть под челюсть нападающего ящера. Подколотый коркодил задергался и
стал удаляться, показывая желтое пузо. Да тут Адаптида скрутила резкая
боль - белесый "стебелек" запустил его в плоть стрекательную нить. Адаптид
отсек ловчее щупальце, но тут голову его накрыло нечто мягкое и как будто
нежное-ласковое. Воин, орудуя ножом, выдрался из ядовитых объятий и рванулся
к берегу. Когда Адаптид доплыл до береговой тины, то собрав последние силы,
попытался оторвать обрубок ветвистого щупальца, присосавшийся к ноге. Но
прежде стрекательные нити еще раз ввинтились в ногу, отчего резко
сократились уязвленные мышцы. Княжий холоп, мгновенно теряя власть над
телом, упал, а вместе с тем нахлынула тьма, поглотившая боль и все прочие
чувствования...
Очнулся Адаптид из-за больших комаров, чей размер превышал фалангу
указательного пальца, а хоботок был дольше иглы портного. Болели все мышцы,
ныли все хрящики с суставчиками. Голова лежала в лужице, и к ноздре
подбиралась юркая зеленая мушка, собираясь отложить там яички. Пока что
Адаптид помнил только одно - он от кого-то убегал. Или, может, догонял.
Осколки памяти никак не складывались во единую мозаику. Ясно припоминалось
лишь та невзгода, что пресноводная медуза ужалила его ядом своим аспидным.
Вот из опухшей ноги доселе торчат пожухлые стрекательные нити.
Адаптид провел ладонью по зудящему лицу. Пальцы соскребли какую-то
липкую белесую дрянь. Клейковина. Подобралась к нему, пока он валялся
колодой бесчувственной. Адаптид понял, что клейковина наверняка успела
запустить свои тонюсенькие щупики вкруг глазных яблок прямо в череп.
Говорят, она мозг пьет. А может и не так, но может она память отнять, и
добавить чужое памятование, и сделать так, что себя забудешь.
"Я - Адаптид, боевой холоп князя Петролия Самотлорского. Вместе с ним
ратоборствовал в восьми битвах, в брани при Лысых Холмах прикрывал отход
главных сил, стоя одесную от князя. Но меня еще звали... Меня звали
Правдоруб, президент любил меня, посылал чашу хмельную, в битве при Лысых
Горах я лихим рейдом в тыл ордынский спас теменское войско, по велению
президентову и зову своего сердца выкорчевывал смуту, князьков душил за то,
что они страну на части разрывали, за то, что не щадили они народ в своих
усобицах, и множество людей в холопов обратили, и ордынцев приводили..."
Тьфу, что за дрянь оказалась в его голове? Ведь он - Адаптид, а не
рейдер какой-нибудь.
Адаптид со стоном поднял свое тело, стараясь не опираться на левую
ногу. Та казалась посторонней - лишь сквозь онемение томила душу тупая боль.
Срубил карликовую березку, получился дурацкий кривой посох, сотворил
древесное знамение, как велел Ботаник, и пошел... собственно, куда очи зрят.
Брел он три дни по лядине, обмотав отравленную ногу травой-сосальщицей. Оная
лучше пиявки оттягивала дурную кровь, меняя свой окрас со свеже-зеленого на
грустно-коричневый. Кабы не отыскал травку сию, то умерла бы нога, а следом
трупная зараза охватила бы все тело. Ну, а с сосальщицей к исходу третьего
дня и багровая опухоль спала, и даже хромота стала малозаметной.
Впрочем, к тому времени забрел Адаптид в совсем неприютную местность.
Исчез кривобокий березнячок, и торф вылез на поверхность. Тутошняя земля вся
была в дивьих узорах - сплошняком круги, полосы, пятна, вмятины, рытвины,
воронки, словно водились здесь недавно какие-то бесовские игрища. Чудные
отметины образованы были спекшейся ино прогоревшей почвой, россыпями
блестящих камушков и хрусталинок или же потеками стекла. Впрочем, егда
беглец потрогал их пальцами, оказались они не твердыми, а мягкими
пружинящими. Кой-где воронки были заполнены черным глянцевым камнем, в нем
застряли проплавленные куски металла. Попадались и более жуткие находки -
обугленные предметы, очертанием похожие на покалеченные человеческие тела.
Адаптид паче и паче разумел, что случилось здесь лютое побоище, где
бились бесовские создания, а оружием им служили громы и молнии.
Набрел он и на остов бесовского корабля, иже сюда не по воде, а по
воздуху. Все машины от дьявола, сказал Ботаник, так что Адаптид сотворил
оттопыренным пальцем несколько защитных древесных знаков. Но внятно было,
что корабль уже сломанный совсем, лишившийся своей сатанинской мощи;
различимы и ребра, и балки, и обшивка, и нечто по виду как толстые волоса,
валяются гроздья твердых пузырей, и огроменные диски, и какие-то большущие
котлы с множеством отходящих трубок, и слизь течет, и блестящее крошево
набросано, и всяческая дребедень, коей названия он бы не подобрал.
Попадались ижна странные кресла, должные как будто обхватить тело со всех
сторон - может то есть пыточные приспособления. Что-то в обломках и останках
еще шипело по змеиному, сыпало искрами как шутихи, извергало дым и брызги,
даже чавкало и булькало - туда близко Адаптид не подходил. В остове лежала
пара мертвых бесов с жжеными дырами на теле. Облачением они имели пленку,
меняющую окрас, от угольно-черного до бурого, под цвет земли, запястья их
были охвачены браслетами с мерцающими глазками, головы упрятаны были в
шеломы-горшки. Адаптид сдернул один шелом, стал вертеть в руках. Снаружи тот
выглядел непрозрачным, но если напялить его на себя, то изнутря можно было
глазопялить на окрестный мир и куда-то за окоем. Вдобавок бегали по забралу
буковки с циферками и колдовские письмена-руны.
Рядом с одним из мертвых бесов валялась труба с рукоятью, несколько
напоминавшая пищаль. Се, должно быть, бесовское оружие, смекнул Адаптид. А
буде и ему попользоваться такой вот штуковиной, наверняка она извергает
громы и молнии. Адаптид вооружился и двинул дальше. Прошел, наверное, с
версту по измятой почве, покуда обломков и рытвин не сделалось поменее. К
тому времени и Сварог закатился за край земли. Вместе с сумерками кручина
пришла к Адаптиду, томление душевное, ведь утратил он все - господина,
друзей-товарищей, стол, дом, верного барана Барона - а взамен ничем, кроме
сей странной трубки, не обзавелся.
Где-то завыли волки. Воин подвигся развести костер, но хворосту не
сыскал, поскольку и деревья в сем гиблом месте не росли, а от травы и мха
маловато было толку. Вскоре появились и волчары, встали цепью в двадцати
саженях от Адаптида. Каждый из них, вставши на широкие задние лапы, удобные
для шастания по болоту, превысил бы человека ростом, были волки потолще и в
брюхе, имел клыки в указательный палец длиной. Говорят, до Святой Чистки
звери сии были гораздо мельче, глупее и безобиднее и нападали на людей разве
что голодной зимой. Один из волков медленно двинул вперед, но шагах в
пятнадцати припал на передние лапы - на тот случай, коли человек попробует
выстрелить в него. Потом подвинулись вперед и остальные. Звери занимали
позиции так, чтобы кинуться на Адаптида единовременно со всех сторон.
Адаптид наведя трубку на вожака, притопил какой-то выступ, имевшийся на
рукояти. Никакого устрашающего грома и молнии, трубка пшикнула, словно заяц
чихнул, и к мощной шее зверя прилепился мелкий цилиндрик. Следующего
выстрела уже не случилось. Оружие ложное? Аль настоящее? Волк присел, затем
провыл что-то жалобное, а серая братия отозвалась ему, тут он зашатался,
закачался то на левой, то на правой лапе, затем и вовсе упал. Удивились
звери да так сильно, что дозволили Адаптиду дать деру. Но егда он осилил с
полверсты, волки все же припустили за ним следом. Они не торопясь догоняли
его, а ужаленная нога опять давала знать о себе. Узрел Адаптид среди зверей
и того волчару, коего недавно подстрелил.
Тут попался на глаза попался еще один бесовский корабль, застрявший в
болоте и не слишком разбитый. Там и укроюсь, решил Адаптид, с новым
упованием помчался вборзе <прим. быстрее> прежнего. Но вскоре запнулся о
что-то длинное, как будто корягу, едва не упал, и перед ним с земли поднялся
Правдоруб. Княжий холоп и президентский рейдер на сей раз не почали выяснять
отношения, не бросились, оголя сталь клинков, друг на друга с ратными
воплями: "За президента" и "За князя". Оба решили свести счеты вдругоряд.
Уже вдвоем они припустили от многозубых тварей к упавшему кораблю.
К тому вела зыбкая тропа посреди двух болотных "окон", так что и волкам
пришлось перестроиться из шеренги в цепочку. Большое неудобство
чувствовалось, когда Правдоруб оказывался сзади и Адаптид ожидал, что ворог
поразит его беззащитную спину. Наверное, подобное мнилось и рейдеру, егда
княжий холоп оставался со стороны его спины.
Но добрались они до цели своей, не вонзая в спину острие. Одно крыло
корабля, уткнувшегося в трясину, послужило как бы мостиком. Беглецы
пронеслись по нему и протиснулись в дыру, похожую на разбитое окно. Еще
несколько ерзающих телодвижений - и оказались оне внутри.
Сапоги заскользили на какой-то маслянистой жиже и люди скатились по
наклонной палубе прямо в нос. Там их с готовностью приняли седалища - по
бесовскому заклятью обхватили со всех сторон, даже щеки закрепили. Прямо в
воздухе загорелась алым пламенем колдовская надпись: "Аварийный выброс". И
тут на Адаптида съехал волчий вожак. Зверюга изготовилась было запустить
свои клыки в горло человека, однако...
Адаптид и взять в толк не мог, что же случилось. Его словно из пушки
стрельнуло в самое небо. Воин пришел в себя, когда уже летел по воздуху в
том самом седалище, словно баба-яга в ступе. Летел и весь мир был словно
расчерчен для него светящимися линиями на кубики. Мог Адаптид менять наклон
и скорость полета, вначале мысленно, желанием, но тоже происходило и наяву.
Волк же вцепился трехдюймовыми зубами в седалище и летел вместе. Неподалеку
прочерчивал воздух и рейдер Правдоруб.
В одном из кубиков, каковыми был поделен весь окрестный мир, замерцал
магический знак в виде маленькой дверцы. Адаптид, хоть и в смятении, но
догадался, что его зовут, приглашают. А была не была - все равно лучшего
пути не выберешь. Княжий холоп направил летучее кресло к таинственной дверце
и когда до зеленой глади болота оставалось с десяток саженей, на ней вздулся
вдруг большой пузырь. Оное вздутие сразу лопнуло и в появившийся колодец
соскользнул и Адаптид с седалищем и волком, и Правдоруб окаянный.
Седалище еще летело в каком-то темном подземелье, озаряемым красными
всполохами, потом заскользило по днищу и остановилось в зале, похожей на
слоновий костяк: ребристые округлые стены и потолок весь в буграх, повсюду
висят трубки и шнурки. Захваты седалища тут разжались, и можно было встать
на ноги. Вслед за Адаптидом сделал несколько неуверенных шагов и Правдоруб.
Поскуливая поднялся и волк.
Прямо в воздухе появились колдовские слова: "Идентификация личности. Не
моргать, не дышать, руки развернуть ладонями наружу."
Не смели ослушаться ни Адаптид, ни рейдер, потому в воздухе возникла
новая надпись: "Доступ разрешен. Присвоен гостевой статус. Подтверждаете
контроль над животным со степенью разумности 3?"
Волк глянул на Адаптида словно просящим взором и тот откликнулся:
"Подтверждаю, сатано, отчего нет."
Стена перед ними растянулась, стала прозрачной, а засим лопнула, и
разверзшаяся дыра как бы пригласила вперед. Надо идти. Адаптид немало
наслушался сказок в детстве своем и помнил, что в лоб бодаться с бесовской
силой не стоит, ведь рано или поздно она сама подскажет, как укоротить ее.
Люди и зверь, превозмогая робость, двинулись по коридору, где над их
головами по потолку скакала какая-то металлическая ящерица. С каждым шагом
робость сгущалась. Механические и светящиеся твари сновали там и сям, едва
не попадая в лицо или под дых, трубы и шнуры извивались как змеи и пытались
уцепить за шею, призрачные слова и образы мелькали в глазах, голоса
привидений бились в ушах. От чумового мельтешения Адаптиду казалось, что он
совершенно безумен и теперь уже не сможет исполнить самых простых дел, таких
как испить воды или откушать каши.
Но глянув на жалобно скулящего волка, он рассудил, что остался в своем
уме, только вот бесовское подземелье перенасыщено колдовством. А еще
непорядок тут творится. Оплавленные механизмы, порошок на полу, угольки,
стекловидная гуща, какая-то слизь, труха и... изуродованные мертвецы,
обожженные кости, куски льда, похожие на члены тела. Иногда встречалась
пятна на стенах, имеющие человеческие очертания. Не только Адаптид, но даже
Правдоруб растерялся. Он дергал княжьего холопа за рукав и бубнил:
- Эй, как там тебя, может возвернемся?
- Не докучай, злодей. Куда вернемся? Для меня лучше податься к бесам. А
ты вали куда хочешь, шмалять в спину не стану, потому что нечем.
Правдоруб не повернул, а волк, который уже откликался на имя Пушок,
уверенно пер вперед, как будто знал дорогу...
- Ты уж прости, что товарища твоего кончили, испугались, что это бес,
егда он выглянул, - вдруг виновато сказал Правдоруб.
- А князя Петролия тоже спужались?
- Тоже. Зачем он напалмия столько бочек в своей усадьбе хранил? Почему
секрет приготовления не выдавал? Не потому ли, что изготавливается ползучий
огонь злобесным образом?
- Так почему ж ты на допрос не доставил князя целым и невредимым, гад
ползучий?
- А я хотел, да вдруг тарелка эта прилетела. Но я головы ему не рубил,
она у него сама... отвалилась. А я тебя, промеж прочего, помню еще по битве
на Лысых Холмах, спас ты там своего князя от пики ордынской, да только мы,
рейдеры президентские, орду ханскую в смятение повергли. А помнишь, после
битвы все вместе собрались и в кругу братском, не различая ни рейдера, ни
княжьего бойца, чашу хмельную передавали и пели общно. "Когда мы были на
войне, когда мы были на войне, то каждый думал о своей любимой или о
жене..." Ну, чего ж ты не подпеваешь, как тогда?
Не успел Адаптид зло ответить коварному рейдеру.
В зале этой бесы лежали, словно шелуха от семечек. И в нутре
рассеченном не плоть человеческая имелась, а нечто вроде заквашенного теста,
только еще светящееся и даже искрящееся. И многие из них не были
полноценными мертвецами, несмотря на страшные раны. Сии тянулись к идущим
людям, жалобно мычали, роняя изо рта белесую жидкость, один из них схватил
Адаптида за сапог и угомонился лишь после того, как волк вырвал ему ухо с
корнем. А из разрубленного чрева самого большого беса поползло стекловидное
все более твердеющее существо. Стекловидное создание повернуло злобную
острую головку в сторону "гостей" и потянулось к ним, светясь единственным
глазом.
"Гости", окончательно утратив присутствие духа, быстро свернули в
какой-то тоннель, где казалось посвободнее. Там и в самом деле было не так
тесно. Лишь катились забавные колобки, похоже, слепленные из того же теста,
что и шевелящиеся неспокойные трупы.
Но вот впереди прорисовалась стоящая фигура. Она направлялась в сторону
"гостей", вихляя головой, руками и так далее, и в проклятом подземелье
принадлежала единственному человекоподобному существу, иже могло
самостоятельно двигать ноги.
Бес замер в двух шагах от Адаптида и Правдоруба. Росту в нем было
поменее, чем в "гостях", однако же конечности имелись более длинные и зело
загребущие. Лысая голова отражала свет, однако выглядела менее крупной, чем
у Адаптида и у Правдоруба. Пушок предупредительно заурчал, хотя и не стал
скалить зубы.
- Почему так поздно?- строго вопросил бес.- Сатурниане на нескольких
уровнях уже всё разнесли. Предупреждение поступило всего за четыре минуты до
начала атаки. Они прошли сквозь три периметра обороны, как сквозь масло. На
командный пункт через систему вентиляции пробились кибокрысы и сразу
вырубили общий контроль. Они знали заранее наши коды доступа. Все. Сейчас в
районе рубки такое творится... А почему вы нарядились, как шуты гороховые,
где оружие? Вы из какой службы? Почему ваши анима-интерфейсы не отзываются
на запрос опознания?
Голос был ровным, заунывным, но Адаптид почувствовал, что в бесе искрит
встревоженность, готовая в любой миг разрядиться молнией, и попробовал
успокоить его лукавой речью:
- Мы прибыли только что, друже. Нам и самим мало что ведомо.
- Значит, вы - нелегалы, с поверхности. Так бы сразу и сказали.-
злобесное существо вроде бы успокоилось, но потом снова встрепенулось.- Я
должен просканировать ваши Анимы и провести идентификацию через
кибероболочку Мара. Она обязана открыть доступ к каталогу нелегалов при
тревоге уровня "Батый".
Длиннорукий прилепил по пластине на лоб Адаптиду и Правдорубу, потом
провёл вдоль их тулова металлическим жезлом.
- Мара, ты почему молчишь?- кинул куда-то в пустоту беспокойный бес. И
в пустоте родился как будто бабий голос:
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг