На левом фланге, как думалось князю, поводов для кручины и беспокойства
еще меньше. Ордынцы неслись на своих единорогах, свистя саблями, улюлюкая и
визжа, так что чертям тошно бы стало. Ишимский Смутьян представлял, какая
жуткая музыка врывается в уши президентских воинов. Перед ордынской лавой
еще мчались чумовые единороги без всадников, но с крыльями-клинками,
прикрепленными к седлам - зверей опоили соком серых поганок, чтобы рвались
вперед, все иссекая на своем пути, пока не рухнут замертво.
Князь Ишимский заморгал и стал прикрывать глаза от солнечного света
своей рукой в кольчужной перчатке - на мгновение ему показалось, что
несущаяся конница затянулась легкой сербристой дымкой. Впрочем, хмарь сия
сразу пропала. Однако в очи бросилось такое, что князь Ишимский никак не мог
поверить - ордынцы по дуге разворачивались назад. Вскоре вся лава во главе с
беком Тулеем помчалась наперерез толпе разбойников, по-прежнему прущей в
сторону президентского стана.
"Гнусная измена, не имеющая никоего повода,- князь покрылся испариной
от клокочущей злости, - сколько раз можно было вырезать всех ордынцев и
скормить их земле."
Через минуту тюркские нукеры врезались во фланг пешей толпы, и пошла
кровавая потеха. Когда солнце Сварог показало свой глаз из-за тверди земной,
около пяти пополудни, пешая толпа разбойников была поголовно посечена. Засим
ордынцы (меньше половины прежнего числа) ополчились на последние силы, что
оставались у князя - запасный полк. Ишимский Смутьян отдал все необходимые
приказы, чтобы изготовились его воины к отражению конного натиска.
Неплохо обученный запасный полк начал порядную стрельбу залпам -
принося все больший урон коннице, которая зажималась по бокам сходящимися
грядами холмов. С высот по всадникам еще молотили мортиры и легкие пушки,
выбивая их десятками.
Когда конница оказалась совсем близко, князь перестроил свой полк из
цепей в полукруг, ощетинившийся штыками и пиками. Его воины стояли на
коленях, в полроста, чуть согнув ноги, сиречь в три четверти роста, и в
полный рост. Они в последний раз разрядили ручницы с пищалями, и тут
налетели ордынцы. Однако всадники после недавней сечи порядком истомились,
чумовые звери с режущими крылами пропали незнамо куда, да и ездовые
единороги изрядно выдохлись. Они еще пробивались сквозь пеший строй,
разбивая копытами кости и терзая челюстями плоть людскую. Но копья и пики
кололи спереди, с боков, сзади, короткие тесаки били в живот, кинжалы
подрезали сухожилия. Через полчаса конница оказалась выкошена, напрочь
выбита, немногие ордынцы унесли свои спины от пуль и скрылись на лесистых
холмах. Однако же, и запасный полк оказался сильно потрепан, полёг каждый
четвертый.
И тут в уши князя Ишимский проникла проклятая музыка: барабанный бой и
рычание труб. Будто серая волна покатилась к нему, се наступало
президентское войско, заметны были и подвижные холмы - страхолюдные
волосатые слоняры.
- Нового удара не выдержим, так что улепетываем, не утяжеляясь
обозом, - кратко приказал разбойничий предводитель, - сейчас в ущелье бегом,
потом на холмы направо, налево и врассыпную. Встречаемся возле условленной
переправы через Иртыш...
Но означенной встрече не суждено было состояться, разрозненные отряды
воров без устали преследовались легкой президентской конницей - гусарами и
казаками. Рейдеры устраивали облавы на мелкие разбойничьи шайки,
скрывающиеся в лесах, на болотах, в зимниках, заброшенных хуторах. Везде
справно поработали боевые псы и ручны волки-охотники. Ни в чащобе, ни в
кустах, ни на кочке, ни в скирде сена, ни в погребе, ни на чердаке не мог от
них укрыться беглый вор. Прыжок, лязг челюстей, взбрызг крови, задушенный
крик, и начинается трапеза. Понемногу волки и псы отвыкли харчить все подряд
и повадились выедать у трупа только самое вкусное - ляжки, ягодицы, печень.
Через две недели звери настолько обожрались и обленились, что потребовалось
доставлять свежих с неутоленной злобностью из столичных псарен и волчарен.
Впрочем, ровно через две недели князя Ишимского уже вывели в кандалах на
лобное место в стольном граде Теменске. На удивление толпе, казнь опять не
состоялась. Благочестивый президент сообразно духу своего человеколюбия
помиловал преступника, заменив смертную кару на заточение в темницу - вплоть
до "исправления нрава".
Собравшийся у лобного места народ не опечалился отмене кровавой потехи
и не обрадовался нечаянной милости - ибо не знал, чего хотеть от чудного
президента. За один месяц сгинуло и исчезло не меньше народа, чем за все
прежние десять лет правления Фискалия. Однако же преступлений и проступков,
в том числе сквернословия и женобития, в самом деле стало куда меньше, чем в
те десять лет.
Снова возгласил глашатай государевы слова на Дворцовой площади - пусть
не мыслят люди, что судьба их зависит от человечьего произвола. Бдит и
карает не президент, придумывает наказания и казни не сенат: бдит и карают
нечеловеческие силы. Сам же кроткий человеколюбивый президент лишь
заступается за грешников пред строгим лицом Неба.
И кара небесная настигала преступников и кощунников за воровство и
татьбу, за дармоедство и лень, за пьянство и алчность, за похоть и
тщеславие, гордыню и сребролюбие, драчливость и уныние. И ни про одного
покаранного человека соседи и ближние не могли сказать, что невинен он. В
отличие от повальной болезни или стихийного бедствия кара не была слепой, а
разбирала правых и виноватых, приходя лишь по верному адресу.
Кара могла настичь повинного в любой миг, разорвать его на мелкие
кусочки (легкая, но поучительная смерть), сварить изнутри (тяжелая),
размазать по стене или земле, вывернуть наизнанку и выжать.
Иные буйные негодяи исчезали на день или даже неделю, а потом возникали
снова, только тихие, смирные и работящие. Иногда, впрочем, не появлялись
вовсе.
Порой кара приходила в виде зверя - коего не брали ни клинок, ни пуля.
То ли волк, то ли медведь появлялся там, где его и не должно быть по причине
крепких ворот, дверей, замков, запоров. Зарезав жертву, он пропадал такоже
таинственно, как и появлялся. Бывало, что перед прощанием принимал он облик
человека, красивого и молодого, иже проходил сквозь стену. Сей вурдалак
никогда не причинял вреда детям и женщинам.
Из-за быстрого, неотвратимого и скорого суда почти все злодеи забросили
свои скверные дела. Но выяснилось, что наказание смертию приходит за
скверные мысли еще чаще, чем за дела. И боролись злодеи изо всех сил со
своими дурными мыслями. Боролись с мысленным злом и те люди, кои никогда не
решились бы на скверное деяние. Однако чем больше уничтожали внутреннее зло,
тем более дурные мысли пленяли голову, и в конце концов приходила кара. Иные
люди совершали какой-нибудь ужасный проступок, чтобы поскорее получить
возмездие и не выдерживать мучительную борьбу с собственными злыми
помыслами. Короче, никогда еще так много подданных президента Фискалия не
жила в таком неуютстве, страхе и ужасе.
Однако теменские люди в большинстве своем соглашались, что разбой и
татьба совсем сошли на нет, что от президента исходит одна лишь милость и
защита, что кротостью своей ускоряет он рост Древа Жизни, кое навсегда
избавит от погибелей и тягостей всех праведных, даруя всем добрым потребные
плоды и волю к правильному действованию. Инда некоторые злодеи, кои явились
с повинной головой в Яйцевидный Кабинет, после чистосердечного слезного
покаяния пред ревнителями древесной веры, получали президентское прощение.
Соответственно ярость Преисподней навеки отвращалась от сих покаявшихся
людей. Премного радуясь за отпущение грехов, поступали оне в отряды
рейдеров, в матросы обской флотилии, верстались в служилые на засечные
черты, некоторые уходили в пустынь, где сочетали молитвы и послушание -
рубили и пережигали лес, готовя поля для переселенцев. Однако же находились
и те жестоковыйные упрямцы, что втайне обвиняли президента в вурдалачестве и
ночной лютости...
Вскоре после оглашения президентской милости князя Ишимского ввели в
Детинец через малые двери в воротах, отконвоировали по улочкам, стиснутым
между высоченных стен, по узким сумрачным переходам, затем втолкнули в
какой-то подвал, отчего помилованный немало еще катился по лестнице,
сосчитав не менее пятидесяти ступенек.
Князь нутром чуял, что взаправду никакой милости он не дождется, однако
после поражения под Ишимом было ему решительно все равно. Ведь битва-то
должна была закончиться поражением президентских войск, но получилось как
раз наоборот. Однако Ишимскому Смутьяну льстило, что одолеть его получилось
лишь грубым вмешательством непреодолимых колдовских сил.
Сейчас в раскаленной голове князя снова вставали картины, кои рисовали
его побег от палача и переправу через Иртыш. Оба раза вспоминался серорясый
колдун. Предугадывал и предупреждал тот, что будут употреблены против князя
козни дьявольские и силы неестественные. Так ить случилось на поле под
Ишимом, где излилась прорва колдовской мерзости. А за две недели бегства,
кончившегося пленением на Иртышском берегу, взору не встретился ни один
ордынец. И сейчас Ишимского Смутьяна мучило крепкое сомнение, были ли
всадники, что посекли наступающие толпы разбойников и напали на запасный
полк, теми самыми тюркскими нукерами, коих привел бек Тулей. Не случилось ли
подмены? А ведь подмена могла свершиться лишь на поле брани, егда ордынцы
яростно полетели в атаку на президентское войско. Не явилась ли серебристая
хмарь знамением адских сил?
Когда князь совсем потерял счет времени, запутавшись в мыслях, дверь
темницы открылась - совсем не та дверь, через которую его втолкнули - а
может и не открылась она вовсе, но рядом возник президент Фискалий.
Едва произошла сия встреча, уразумел князь Ишимский, что Фискалий - не
человек, а монструм монструозус, который неведомыми, но мощными чарами
сгубил разбойничье войско на поле под Ишимом и следующей его жертвой будет
вся обитаемая земля.
"Нет, сия фигура точно не Фискалий, не та речь, не те ужимки", -
подумал князь, который многажды встречался с президентом в боевых походах и
во время выездов в столицу.
- Изыди, нечистый, - произнес Ишимский и сотворил защитный знак "дерева
жизни", оттыпырив большой палец в сторону сатаноида.
- Ты мне в общем-то по нраву, князь, и твое чутье, и твоя воля крепкая.
Да и знакомы мы больше, чем ты думаешь, - негневно произнес монстр.
- Кто ты?
- Что, не похож я на Фискалия? Да и ты не таинственный смутьян, а князь
Петролий Самотлорский, которого вовсе не срубил рейдер, поскольку спасли
тебя сотрудники Технокома. Зря я сразу не поверил Правдорубу. Сцена твоей
смерти была лишь изображением голографическим. Вот и мне сейчас притворство
не надобно. Я - Адаптид, твой бывший боевой холоп. В чем-то мы с тобой
сродни. Я взял власть из мести, и ты восхотел из мести того же, ан силенок у
тебя не хватило.
- Да уж, как могло их хватить? Я воевал честно, а на твоей стороне
выступали все силы ада, - с неудержимой горечью молвил князь.
- Честно, с напалмием? В стране, где всё жилье из дерева.
Не удержался князь, вопросил:
- Почему ничего не осталось от твоей преданности мне?
- Преданность - собачье чувство.
- Ну хоть изволь ответить напоследок, мой бывший холоп, были ли
подменены нукеры бека Тулея на поле под Ишимом?
- Ордынцы Тулея - обычные грабители и кровохлебы, достаточно легкого
щелчка по мозгам и они взяли другое направление.
- Как же ты проникаешь в душу?
- Вы сами впускаете меня, своей гнилью. Всякий, чья душа исполнены
гнева ли ярости, страха ли, жадности ли, становится добычей Сильного,
который приходит из Будущего. И нет у грешной души никакой защиты и сама она
лишь еда для Жаждущего, который выплывает из Прошлого.
Князь ощутил всю бездну, перед которой оказался.
- Кто со мной говорит, сам Сильный и Жаждущий, или только слуга его?
- Тот владыка, который вдыхает в меня жизнь и действует от моего лица,
мог бы объяснить все толком, кабы захотел... а я еще имею чувства и знания
человека, Я помню себя человеком по имени Адаптид, и воином по имени
Правдоруб, и мэрином Общаком, и полковником Остер-Усовым. Кстати, как там
мой друг из Преисподней по имени Фома? Похоже, ты встречался с ним.
- Сдается мне, что он единственный, кто способен стать камнем, о
который ты зубы и обломаешь,- произнес князь с некой надеждой на отмщение.
- Способен, но не станет. Невеликого духа человечек, хоть и запеченный
в оболочку из мощных сил. С твоей крепкой волей ты бы скорее сгубил меня,
если бы был безгрешен. Ты толкни меня, князь, своей крепкой рукой и я упаду,
како всякий другой смертный.
И Ишимский Смутьян пихнул колдуна, каково следует. Ему даже показалось,
что Псевдофискалий еще более тщедушный, чем кажется на первый взгляд.
Исполняющий обязанности президента полетел, шлепнулся на спину, и даже тощие
его ноги взметнулись вверх.
Князь-Смутьян не смог удержать улыбку, как впрочем и сам
псведопрезидент. Тот долго и радостно хихикал, валяясь на каменном полу.
Но едва колдун поднялся, как в глазах его появились две желтые точки,
кои вскоре окрасили яркой желтизной и радужки, и белки. Потом на фоне ровной
светящийся желтизны обозначились щелевидные черные зрачки. Князю стало не по
себе, отчего-то вспомнил он некоторые свои неприглядные дела и то, что ради
выгоды своей охотно допускал и грабеж, и мучительство, и убиение.
- Ну-тко, толкни меня снова, - приторным голосом предложил монстр.
Князь Ишимский опять пихнул его в тулово, хоть и менее бесшабашно. На
сей раз псевдопрезидент стоял неколебимо, как столб.
- Вот ты утратил уверенность, открыл свое сердце робости и сим
немедленно увеличил мою силу.
Уже во второй части фразы голос Псевдофискалия стал шипящим, челюсти
колдуна удлинились, шея и тело вытянулись, кожа позеленела, из пасти
потянуло могильным хладом, а на оголившемся черепе так и заходили желваки.
- А теперь попробуй толкни меня, княже, коли решишьсяяяя...
Слабость проникла в жилы князя, он почувствовал себя маленьким, ничего
не значащим, ничтожным, скверным и отошел к стене. Тем временем монстр
покрывался серебристой слизью, а заодно таял и исчезал.
Напоследок раздалось шипение с едва различимыми словами:
- Милости небесной вряд ли дождешься ты, так что изведай милость мою.
Поверь мне, она вряд ли окажется лишней для тебя.
Князь увидел серебристую слизь на себе, он попытался отскоблить ее, но
она снялась вместе с кожей. Оголилась плоть, струйки крови протянулись по
воздуху наподобие волос, однако же боль не терзала его. Ишимский Смутьян
хотел было взбежать по лесенке ко двери, но поскользнулся, упал и восстать
уже не мог, едкая слизь быстро пожрала его ноги, а засим и руки. Князь
видел, как исчезает его плоть, обращаясь в серебристую дымку, засим тончают
до полного исчезновения жилы и, наконец, тают кости. Нестойкое тело
оборачивалось узорчатыми струйками тумана, который закручивался блуждающим
вихрем. Серебристая слизь облепила ланиты, чело, глаза князя и он не смог
видеть, хотя еще слышал хлюпанье, чмоканье и бульканье растекающейся плоти,
потом пропало и дыхание. Какое-то время бывший Смутьян еще ощущал биение
своего сердца. Но и оно тоже замерло, сменившись молчанием. Лишь было
ощущение падения в бездонную воронку. Внезапно страх пропал, и князь
почувствовал себя как будто в материнском чреве, смерть была уже позади, а
впереди - новое рождение.
Слабо шевельнулась мысль: "Так вот она какая, милость твоя."
И новое рождение настало. Исчезающим сознанием прежнего человека князь
узрел хоровод колоссальных звездных сфер и поразился дивной их музыке. В
калейдоскопе мелькающих красок и объемов, кои напоминали водовороты и
смерчи, различал он облики сотен людей, и среди оных было немало знакомых
ему. Нарождающимся новым сознанием Ишимский Смутьян уже воспринимал свою
следующую родину, далекую от Солнца и от известного ему Настоящего, но
полную собственного густого словно бы жидкого света, гармоничную,
сложно-симметричную, похожую на дворец с высокими арками, стрельчатыми
окнами, легкими башенками, ажурными галереями. Мир сей словно состоял из
тонких нитей, по которым текла быстрая сила. Благодаря ей менялись
очертания, фигуры росли, таяли, играли цветами и обличиями, чередовали друг
друга, пропадали и случались вновь. Мир сей, возможно, не был живым, но он
существовал и мыслил.
Тут старое сознание окончательно потухло, а новое было еще слишком
слабым и непосредственным, потому князь Ишимский, бывший житель Земли, забыл
себя.
БЛОК 18. ВАРФОЛОМЕЕВСКИЙ ДЕНЬ. Помехи. Настройка канала. Четкий прием.
Симплекс
Примерно в это время, но только в другой точке пространства, начальник
Технокома принял определенное решение. Он выступил на Совете кастовых
уполномоченных и настоял на том, чтобы направить усиленную лунарскую эскадру
к Земле - в первую очередь для наблюдения, с четким указанием избегать,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг