там контакт. Ему дай палец - он по яйца всё отхватит...
Плазмонт не един, он множественен, особи имеют разную степень
разумности и агрессивности, но при этом все они сообщаются по
хроноплазменным каналам, проходящим вне Настоящего и образующими сеть.
Победить сатурнианского демона может лишь другой плазмонт, притом
дружественный нам и вообще свой в доску. Однако, прежде, чем он дозреет, его
почует демон с Сатурна, подчинит или поглотит. У нас нет времени на долгое
выращивание и дрессировку искусственного плазмонта... Но если в него внести,
как матрицу развития, пси-структуру человека, тогда разумность и
сопротивляемость нашего выродка вырастут скачком. Что, если все-таки
попробовать Ф.К123 на роль матрицы для X-структуры? Катерине такой вариант,
конечно не придется по вкусу... А почему это потолок проливается дождем? Я
просыпаюсь?
БЛОК 13. ПРОСНИСЬ - ОБВОРОВАЛИ. Помехи. Настройка канала. Четкий прием.
Дуплекс
Как, я опять - Фома К123? Не хочу быть Фомой, мне начальником больше
нравится... И все-таки я снова подмастерье тринадцатого ранга, расходный
материал, морская свинка. Поэтому я на койке в штаб-квартире Технокома, жду
начала очередного эксперимента над собой. Аз есмь клон К123, который якобы
особо приспособлен к борьбе против Плазмонта. Да, вивисекторы уже отложили в
сторонку сэндвичи и достали свои скальпели и зажимы. Видимо, когда я
впилился в стенку тоннеля и валялся в отключке, меня подсоединили к
резидентной кибероболочке Технокома. Я имел честь видеть виртуальный сон
<прим. технический термин, означающий глубокое погружение в виртуальный
мир>, в котором считал себя начальником Технокома. Причем, это было сделано
не ради прикола, а лишь для того, чтобы я осознал громадье замыслов
генерального коллеги и сложность ситуации - ведь и сатурниане, понимаешь,
наглеют на глазах, и подчиненные от рук отбились. После оказания столь
высокого доверия я в дальнейшем, само собой, буду действовать без выкрутас,
с чувством долга и большим энтузиазмом. И умру за Техноком с улыбкой на
устах.
Итак, мне предстоит с надлежащим усердием исполнить задание космической
родины - стать сильным и умным плазмонтом. Но не тем плазмонтом, который
против нас, а тем, который "за".
АРХИВ II
Боль и страдание являются неизменными спутникам бесконечной войны форм
и основой совершенствования.
Невидимый Пророк, Итог Молчания
Сидела старуха в Железном Лесу
И породила тем
Фенрира волчий род;
Из этого рода
Станет один
Мерзостный тролль
похитителем солнца.
Прорицание Вельвы
БЛОК 14. СНОВА О ПОЛЬЗЕ ЧТЕНИЯ. Четкий прием. Симплекс
"Ты помнишь как все начиналось. Потоки зеленой валюты затопили мир,
кто-то жрал в три горла, кто-то глодал колбасу из нанотехнологично
переработанных фекалий, но, в целом, одни были страшно довольны, другие не
вякали. Только однажды мыльный пузырь лопнул. Оказалось, что ресурсов на
всех не хватает, что мозгов не так много.
Войну "грязных ног" заметили все. Она стала для нас точкой отсчета.
Тогда бубухнуло криминальное городское "дно", обернувшись скопищем
бандгруппировок. К ним присоединились толпы обездоленных и озлобленных,
короче, урки непричесанные, которые вместе со своими бабами и детишками
рванули из перенаселенных раздираемых бандитизмом стран к сытой жизни. У них
были чумовые паханы, что поставили на террор и прочий беспредел. Кое-какие
внешние силы вложили в руки всего этого хулиганья сверхмодерновые и вдобавок
портативные средства поражения: ракеты, бинарные газы, ядерные боеприпасы,
штаммы патогенных микробов. Кто-то хотел половить рыбку и сверхприбыли в
мутной воде. Но мировое "дно" замахнулось на то, чтобы стать мировой
"крышей", поэтому имело свою идею - очистительного Джихада: карающий Бог
поможет-де перевернуть мир и освободить зажравшихся безбожников от лишних
деньжат, побрякушек, длинноногих шмар, домов и гордыни.
Солдафоны развитых стран, намастачившиеся на борьбу с бронетанковыми
дивизиями противника, стали метать икру, когда началась партизанщина и
прочий террор. Месяцами шла мочиловка, бои то затухали, то вспыхивали по
новой, десятки городов были раскурочены, тысячи и тысячи народа врезали
дуба. Когда война стихла, даже последний лох стал въезжать, что человек не
способен по-умному управлять сам собой и все руководство было передано
информационным технологиям. Ну, а элиты поняли, что мир надо разделить на
две части - полных чурбанов, у которых не должна варить голова, и
специалистов, хорошо соображающих в технике. Первая часть - чурбанская -
должна быть полностью отделена от второй, лучше всего космическим
пространством.
Информационные технологии, то бишь кибероболочки, помогли чурбанской
части народа скинуть все мозговые заботы. Облегчившись, человек разумный в
два счета стал неразумным чуркой, который был на полную катушку использован
паразитами кибероболочек - плутонами.
Когда информационные технологии на Земле были загашены, то народ там
опустился, впал в дикость и всё развитие застыло близко нуля. Мы, космики,
соблазняем их властителей, феодалов и типа президентов своими кунштюками,
разжигаем их алчность, мол "возлюби самого себя", организуем распри и войни,
чтобы они не смогли двинуться вперед и взять нас за задницу. Мы даже
придумали для землян древесную веру, чтобы они боялись машин и всякой
техники, как черт ладана. Мы - типичные колониалисты и ничем не отличаемся
от тех гадов, которые сосали соки из Индии, Африки и Китая.
Да, у себя мы взяли информационные технологии под крутой контроль.
Удовольствие оказалось дорогим - человек в натуре оказался операционной
системой, монстром без чувств и привязанностей. Душе сделалось паршиво, и
она потянулась к Вере, но огребла "подарок" в виде темной религии.
Полномочным богом сатурниан стал хрональный паразит - Плазмонт.
Анонимный пользователь сетевого эфира. Самостоятельная передача, 2075
г, округ Тарсис, префектура Марс. Сообщение терминировано службой "Бет".
БЛОК 15. НИКТО НЕ ЗАМЕТИЛ ПОТЕРИ БОЙЦА. СЕНТЯБРЬ 2075 г. (месяц фруктень 10
г. от Св.Одервенения.) Помехи. Настройка канала. Четкий прием. Симплекс
Достославный мэрин, главарь магистратуры Гавриил Общак катил в стольный
град из подначального Самотлорского мэрства. Путь лежал по Новому Теменскому
шляху, где было не страшно, даже в сей предвечерний час, буде на землю уже
легли длинные тени. Потому и охрана большая не требовалась - токмо два
десятка ратников. Головы воров и татей были насажены на колья, каковые
отмечали версты - дабы служить назиданием любому, кто поддастся бесовскому
искушению.
Общак удовлетворения ради вспоминал, насколь удачно исполнял он
поручения президентские в своем мэрстве - скорый суд над бродягами и
разбойниками чинил; подати брал и с сохи, и с лавки; сторожевые полки
исправно содержал, гоняя дворян на ратную службу; их жен на ассамблеи
сзывал - где политесам, танцам и питью кофе обучал; засечные черты,
оборонительные валы, мосты да дороги строил, ладил и вовремя починял. Зерно
в житницы засыпал; сколько надо - на голодный год и вольную торговлю
оставлял; остальное давал в хлебное жалованием служилым - защитникам земли.
Да еще превратил запущенные вотчины князя Самотлорского в образцовые поля,
там уже не дворовые девки с задранным подолом бегают, а крестьяне сеят
озимь. Не со стыдом мэрин появится пред очи государя.
Общак заглотил чарку заморского лошадьяка, запил из жбана шампуньского,
доставленного через опасно-плесневые уральские горы, с кряканьем закусил
хреном... и почувствовал недомогание в животе своем - неприятную тяжесть,
напор гнилых ветров и шевеление дурных веществ. Он махнул рукой клерку,
сидевшему рядом на низкой скамеечке, тот проворно высунулся в окно возка и
крикнул кучеру, чтобы остановился - мистеру господину сойти надоть.
Общак спустился по мигом приставленным ступенькам, зыркнул по сторонам
и вперед - шагах в десяти подле обочины шелестели малиновые кусты,
поглядывая веселыми темно-красными глазками. Туда мэрин и направил стопы
свои, оставя легкую летнюю шубу на куньем меху в коляске. Несколько ратников
двинулось было следом, но Общак обронил, не оборачивая головы: "А вот
глупости не надо. Человек хочет, чтобы никто у него над душой не торчал."
Мэрин, хрустя сучьями, протиснулся вглубь кустов, и когда воинов не
стало видно, спустил панталоны из катайского шелка, сел орлом, сунул в рот
несколько сочных ягод и опростался. Сразу стало хорошо и приятно...
Неслучайно взгляд его притянулся к поросли свежей травы - та яркая
была, словно лучезарная и как будто звала его к себе, а еще помаргивала она
будто серебристыми искорками. А что ежели ею подтереться? Мэрин поднялся, со
спущенными портами и панталонами засеменил к искрящемуся травяному пятну,
оказался посреди его и тут... провалился. Как в котел каши, в болотную жижу,
в выгребную яму. Он и вякнуть не успел, как у него в устах будто кулак
застрял. Жижа вся состояла из серебристых нитей, не теплых, но морозных, она
скручивали мэрина, сдавливали - словно целая толпа заговорщиков, оттягивали
голову, пережимали выю как злоумышленник. Общак почувствовал, что тает,
пропадает почти без боли, инда перестают слушаться одна за другой, и ноги, и
руки, засим растекаются объемное брюхо и широченная спина. Гуща залепила
очи, мэрин еще успел почувствовать, как она холодным потоком проливается в
череп, спокойно помыслил: "А что хоронить-то будут?", и перестал быть...
Ратники, вволю надымив своими чубуками, смекнули, что больно долго
господин мэрин изволят отправлять надобность. Начальник отряда и два
поручика осмелились зайти в кусты, дабы проведать сановного мужа, и изрядно
удивились. Мэрин лежал со спущенными портами совсем без чувств в луже
какой-то грязи - где угадывались и истлевшие тряпки, и даже человеческие
кости. В посиневшем лице его и кровинки не было. Воины крикнули лекаря и он,
немало помучившись, привел-таки высокого магистрата в правильное чувство.
Тот сел и долго, распахнувши рот, глядел вперед себя безо всякого смысла.
Затем непослушным ртом произнес:"Княже Петролий, это я - холоп твой,
Адаптид" и наконец позволил отвести себя к возку...
А где-то не слишком далеко шествовал по тропе другой странник - в
посконной рубахе и портках, в драной серой рясе, накинутой сверху, каковая
выдавала некогда бывшее у него духовное звание. На правом плече у расстриги
сидел большой ворон, впрочем, пернатый мог перебраться на шапку или на суму.
Мог такоже взлететь, и, нарисовав пару кругов, усесться обратно.
В очередной раз прочертив воздух, ворон словно бы принес какое-то
известие скитальцу, тот сошел с тропы, пробрался сквозь поросль молоденьких
ив и оказался возле реки.
Там с десяток деревенских мужиков заканчивали ладить ладью - тесали
последние досочки под гребные колеса, тончили прямую сосенку, дабы сгодилась
под мачту, вили из пеньки веревки под ванты, сшивали парус из кусков
холстины, разогревали смолу, собираясь законопатить щели.
Несколько мгновений мужики, слегка повернув головы, как бы нехотя
смотрели на внезапно появившегося странника, но тут ворон бодрым начальским
голосом пробаял:
- Здравствуйте вам. И рты-то позакрывайте, а то мухи туда нагадят.
Оттого мужики засмеялись, а самый рослый и плечистый из них даже снял с
головы шапку.
- Экая знатная вошь у тебя из волос выпала, - сказал скиталец.
- Да ты чего брешешь, самая разобыкновенная вошь.
Тем не менее мужик заглянул в шапку и тут же свесил челюсть на грудь.
Постояв так, выудил из головного убора большого жука, который вроде был
сделан из единого куска серебра, однако еще перебирал лапками и шевелил
крылышками.
- Фокус-покус, егда завод кончится, паки поверни ключик у него в
попе, - объяснил расстрига.- Вы скажите, мужики, зачем лодку ладите?
- Будем зерно на президентскую мельницу возить по воде, как раньше на
княжескую возили - мэрин Общак велел. Там клерк привоз учтет и подать
возьмет. Сие наставление нам староста передал, а он ездил в город, чтобы на
майдане перед магистратурной избой послушать глашатая. "Кто не слышал, тот
виноват", так было сказано.
- А дальше мельницы проплыть можно?- вопросил скиталец-расстрига.
- Как же, проплывешь. У нас путевая бумага токмо до Оттоки, где запруда
устроена, - сказал другой мужик, мелкий и сильно усатый.- А ты, коим
образом, мил человек, странствуешь?
- Своим соизволением, на пердячем паре, господа мужики, вкруг городищ и
больших слобод, мимо дозоров и разъездов, что устраивают омонцы и стрельцы.
Вы отвезите меня хоть до Оттоки, а за сей добрый поступок оставлю вашей
артели такого вот жука. И еще немало фокусов покажу.
Деревенские люди замялись, пока самый рослый, почесавши затылок, не
молвил:
- Взять с собой можно. Только в пути не шибко высовывайся, лучше даже
рогожкой прикройся, а то лихой человек тебя заметит и настучит, куда надо.
Тебя в тюрьму уволокут, да и нас накажут... Звать-то, как тебя, скиталец?
- Меня прозывают Фомой, а вот эту пернатую тварь - Сашей.
К полудню лодка была закончена, мужики столкнули ее в воду, одни стали
парус поднимать и направлять его гафелем, другие поставили лапотные ноги на
педали гребных колес, третьи принялись отталкиваться от речного дна шестами,
ну а мелкий, сильно усатый мужик уселся к кормилу.
Вскоре лодка достигла деревни, где уже были построены сходни,
протянувшиеся над прибрежными камышами. Почали подъезжать телеги с хлебом,
запряженные поджарыми ездовыми свиньями. Деревенский люд, выстроившись
цепочкой, принялся из рук в руки передавать мешки, кои укладывались, в конце
концов, на днище лодки. За какой-нибудь час суденышко была загружено, осело
в воду, изрядной работою шестов выведено к речному глубоководью, по коему
предстояло плыть дальше.
Ворон потешал мужиков советами насчет правления лодкой, а скиталец Фома
прямо из-под рогожи травил байки про то, како бедствуют бесы в Преисподней.
Что плавают они-де на кораблях-мракорезах и прислуживают им живые куклы, что
жгут друг друга издаля огненным чиханием и обращают в лед хладным пыхтением,
а мужик с бабой передком не трется, а посылает к ней крылатый хер. Чему
селяне несказанно удивились, поскольку и обычный-то хер спокойно в штанах не
сидит.
А вот, когда стали подплывать к запруде, то рослый мужик, что стоял на
носу, приметил малахаи и кафтаны мэрских омонцев, разместившихся на
мельнице.
- Ты вот что, скиталец, - сказал он, - ложись-ка под хлеб. Эй, Пахомыч,
Фердинант, Макдональс, раскидайте там мешки подле мачты и, как упрячется
гость, снова уложите сверху в два ряда.
Мужики споро выполнили работу, и скиталец исчез под многопудовым
грузом, лишь ворон его остался сидеть на топе мачты.
Ладья причалила к мельничной пристани, и тут омонцы, вопреки обычному,
встали рядышком и принялись наблюдать за разгрузкой хлеба. - Эй, Денисыч,
сразу признавай, никого не прячешь ли?- обратился омонский поручик к рослому
мужику.
- А зачем мне такое нужно, я что порядка не знаю?- скучным голосом
отозвался селянин.
- Ты вон те мешки, что возле мачты уложены, не забудь перетаскать на
мельницу.
- Да нам перекусить пора, начальник, с утра не евши.
- Я те дам перекусить по соплям. Заканчивай сперва дело, едок.
Завершающие мешки были подняты со днища ладьи, и тут раздались крики.
Голосили и мужики, и омонцы. На днище виднелась голова, остальное же тело
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг