И тут Почкин и Ася совершенно неожиданно наткнулись на фигуру,
выступившую из-за какого-то шкафа с весьма неясной в сумерках физиономией,
но в старинном барахле, какое уж с пятнадцать лет никто не носит. На фигуре
был пиджак от Кардена вместо современных длинных курток и кафтанов, короткий
"ежик" заменял модно свисающие патлы и парики.
- Вы кто? - первая опомнилась Ася.
- Я-то? Я - Петров, ответственный за пожарную и прочие безопасности. А
вот кто вы такие?... Ресу-у-рсы! - последние слова фигура уже произнесла с
подвыванием на бегу. Бег шел по полу, потом продолжился на стене и потолке.
Наконец "Петров" стал темным пятном, похожим на паука, в дальнем углу.
- Сам ты козел мохнорылый... Я думаю, это все нам привиделось,-
заключил Почкин, успокоив колочение в сердце. - Просто легкая шизия,
небольшое хиленькое расчленение сознания. Может, мы еще надышались
каких-нибудь паров-испарений. Вот так, господа товарищи. Хотя фамилию
Петрова я припоминаю. "Автополимеризация по Петрову." Когда тюркский воин
занес над ним саблю, он закричал: "Не трогай мой полимер." И налетчик
разрубил пополам его полимер.
- По сравнению с теми временами Петров заметно деградировал. Вряд ли он
понравится даже самой неприхотливой даме... А еще тут какая-то каморка
сбоку,- обнаружила Ася.
- Ну, давай посмотрим, коли пришли. Что там еще за комнатка для тайных
свиданий?
Дверь бокового помещения защищалась кодовым замком, который, однако,
был сильно изъеден временем. В этой комнате оказалось куда холоднее, чем в
лаборатории, что особенно прочувствовал оказавшийся без куртки Почкин. А
шкафы тут сохранили, можно сказать, юношескую крепость и хорошие клинкетные
запоры. Почкин покрутил ручки и потянул массивные дверки одного из
металлических ящиков. Потом застыл озадаченный.
- Ася, дай-ка свечку. Что-то я здесь не очень разберусь.
Наконец слабенькое пламя высветило внутренности шкафа.
- Теперь понятно, разобрался. Но я все-таки надеялся на лучшее. Хотел
бы я знать, отчего у меня так стучат зубы - из-за стужи, или содержимого
этого ящика?
Шкаф был полон голов, ГОЛОВ на подставках. Отрезанных и сохраняемых.
Прилично сохраненных. Причем некоторые из них напоминали неандертальские и
питекантропские.
- Гады, садисты, тьфу. - Почкина передернуло,- я и сам башки рубал, но
под горячую руку и для защиты отечества! А тут все разложено и коллекцией
называется.
- Даже при такой бодрящей прохладе все эти кочаны не должны были столь
хорошо сохранится,- заметила стойкая Ася и распахнула еще один шкаф. - Здесь
руки рядком лежат. Есть даже обезьяньи, с примыкающим большим пальцем.
- Прозекторская. Или провиантская. Впечатление создается, что здесь
жил-поживал да добро наживал какой-то просвещенный людоед. Устроил любовно,
в своем вкусе красный уголок.
Почкин стал закрывать шкаф, но потом передумал и вновь открыл.
- Кто-то чего-то сделал или мне почудилось? Ася-я-я, да по какому они
праву? Эдак живот может со страху заболеть.
Непонятно по какому праву одна из голов с большими надбровными дугами
занималась тем, что подмигивала и пыталась что-то нашептывать. Однако Ася
вопреки ожиданиям не побледнела.
- Это меня вполне успокаивает и даже устраивает, Почкин. Головы и руки
не настоящие. Просто детали квазиживых биополимерных киборгов. Или
квибсеров, как выражаются в Космике.
- А это меня не слишком успокаивает. Как, например, такого живучего
квибсера можно кокнуть?
- Для начала закройте дверцу, господин Блюститель. Или вам требуется
внушительное количество слушателей?
- Да, девушка права. Спокойной ночи, головы. Хватит ужас наводить. -
Почкин поспешно затворил дверку. - У меня ощущение, что я скоро начну
кое-чего понимать.
- Я думаю, избавиться от квибсеров трудновато. Квазиживая органика при
достаточно мощном источнике энергии, например, субнуклоновом конвертере,
возобновляется быстро. Если даже останется, например, половинка тела, этого
достаточно. Наверное, энергетическое подкрепление можно получать, так
сказать, от коллег. А структурная информация будет восстанавливаться по
копиям и матрицам, хранящимся на каких-нибудь других носителях... Ладно,
пора нам отмерзать.
После такого неутешительного заключения трясущие челюстями
исследователи вернулись из холодной кладовки для членов тела в помещение
самой лаборатории. Где их, оказывается, ждали с большим интересом.
Полукругом стояли фигуры мужских очертаний в давно немодных пиджаках и
брюках, также женские фигуры в архаичных платьях, весьма открытых со всех
сторон.
- Интересно, а между ног у квибсеров все подробности соблюдены? -
пробормотал "для разрядки" Почкин и, вытащив свой кольт с широким стволом,
взвел курок.
Фигуры приближались с неразличимыми в потемках эмоциями. Причем, если у
одних были довольно координированные движения, то другие перемещались, как
развинченные игрушки.
- Ну-ка, фу,- сказал Почкин как будто к нему подбирались голодные
псы. - Чего надо?
- Роскоши человеческого общения,- объявил передний силуэт. - Роскоши
общения с человеком.
- Я - профессор Никодимов,- представилась следующая фигура, которая все
время качалась, пытаясь удержать равновесие. - Именно я рассчитал
оптимальные размеры унитаза в 2038 году.
- А я доктор Хусаинов,- заявила странная личность, у которой руки
двигались вне всякой связи с телом. - Изобретатель саморазогревающейся
котлеты и вечно теплого супа. Ну, помните сенсации 2042 года?
- А вот я синтезировал мусорное ведро, которое механохимическим
способом превращает помои в колбасу, еще в 2047 году,- гордо напомнил ученый
с отчаянно трясущейся башкой.
- У меня такое впечатление, что я попал на бал самых именитых
мертвецов. Сейчас будут приглашать на брейк, польку-бабочку и другие древние
танцы,- поделился впечатлениями с компаньонкой господин Блюститель.
Тем временем остальные присутствующие тараторили о своих достижениях.
- Цвет ИТР, все из Минэкологии,- подытожил Почкин. - Итак, наши лучшие
таланты были каким-то образом сохранены в искусственных организмах. Но, эти
полимерные товарищи будто поголовно белены объелись и мухоморного сока
опились. Им явно чего-то не хватает.
- По-моему, они за что боролись, на то и напоролись. Телесное
бессмертие обрели, да вот душевные силы в пластмассовом теле быстро
истощаются. Осечка вышла,- особенно гулкие и смелые слова произнесла Ася.-
Угадала? Пока души нет, вы, господа ученые, просто куклы.
- Ты потише, Аська,- нахмурился Почкин,- еще разозлятся с горя.
- Иначе мы ничего никогда не узнаем, господин Блюститель,- нехотя
оправдалась спутница.
- Девушка права. Загвоздка в одной комплектующей детали. Но разве
трудно поменять свечу зажигания в двигателе внутреннего сгорания?
Удачное сравнение привела передовая фигура. Ее лицо посветлело, стало
доступно обозрению, оно просто лучилось. Петров, тот самый. Его физиономия
текла, как глиняный холмик в проливной дождь. Она видоизменялась, она
силилась стать на что-то похожей. Получалось плохо. Лицо расплывалось в
какую-то лужу. Однако не слишком удачливый оборотень, собрав остатки
душевных сил, все-таки привел свою физиономию в порядок. Она явно теперь
подражала, и носом, и ушами, и особенно усами, Министру Экологии, вернее
Владыке Чистоты, каким тот был в более юные годы.
- Это уже узурпация власти, это мне не может понравится,- произнес
Почкин и выстрелил в лоб полимерного вора.
Верхняя часть башки у квибсера, как и ожидалось, разлетелась словно
ударенный кирпичом арбуз. Однако фигура, покачнувшись, осталась на ногах.
Чудо.
Обыкновенное чудо продолжалось. Из уцелевшей части головы, будто цветы
из горшка потянулись вверх спиралевидные ростки. "Как при ускоренной
перемотке фильма",- вспомнил Почкин. Побеги, кружа, сплетались - что было
похоже на работу кружевниц - и получалась в итоге утраченная благодаря
выстрелу часть черепа. Вначале без макушки, что-то вроде чаши с лицом, потом
незавершенка превратилась в нормальную яйцевидную голову.
- И так далее, и тому подобное,- мрачно подытожила Ася. - Жизнь
прекрасна для тех, кто является одновременно и скульптором, и статуей.
Петров тряхнул головой. И она снова "расплелась". На макушке
образовалась дырка, из которой выскочило несколько бурно растущих побегов.
Они не только крутились как скакалки, но и направлялись к Почкину.
Блюститель стал садить из кольта во враждебные отростки и отступать. Он
преимущественно мазал, хотя и делал пробоины в квибсерах.
- А вот так,- Ася направила на страшную публику "дубинку",
позаимствованную в кабинете. - Неужели вам это нравится? А так, а сяк?..
Пучки лазерных лучей полетели прямо в зрачки обитателей лаборатории.
Вначале ничего особенного не происходило и вертящиеся пластиковые
отростки спокойно загоняли Почкина в угол.
Но вдруг среди квибсеров случился небольшой переполох.
- Откуда ты знаешь код расфокусировки? - мучительно выкрикнул бывший
Петров, щурясь, но не пытаясь заслонить глаза ладошкой.
Отростки бросились на Почкина, как стая некормленных змей. Однако
опутать уже не смогли, он удачно отвертелся и отстрелялся. Петли были
разорваны и Блюститель выскочил на волю, судорожно отдирая от себя липкие
ошметки.
- В коридор, Аська, в коридор,- голос Почкина был истощен и надтреснут.
Блюститель проскочил под растопыренными пальцами какого-то кощея.
Парочка полимерных людей вышибла из Асиных рук "дубинку умиротворения" и
пыталась ухватить девицу. Но когда Почкин прострелил им запястья, кисти
загребущих рук отлетели. Затем он зацепил крючковатым концом троса шею
самого прыткого квибсера, а другим концом, который с гирькой, захлестнул шею
самого мощного. Эти монстры, погнавшись за снующим Почкиным, завязали узлом
десяток своих товарищей и организовали кучу малу.
Воспользовавшись суматохой, Почкин с Асей удачно преодолели расстояние
до двери - Блюститель даже "дубинку умиротворения" успел подобрать - и
вымелись в коридор. Как ни странно, там их никто уже не преследовал.
- Они вовсе не такие плохие ребята. Доктора, профессора. Тоже
несчастные по-своему,- заметил несколько успокоившийся, но взмыленный
Почкин, отскабливая от кожи остатки липкой дряни. - Хотя в общем-то гады,
напугали и испачкали.
- Для меня теперь не составляет труда определить, что есть Кологривов.
Он один из них, только почему-то вышел из-под контроля,- сказала прозорливая
Ася.
- Ну, тебе виднее, вышел ли он, а если вышел, то зачем. А я хотел
бы знать, чем наши друзья квибсеры руководствуются. Какими сказочками их
кормят, чтобы они не взбесились от безысходности. У любого человека должна
чем-то поддерживаться тяга к жизни. Даже у пластмассового.
- Вряд ли им надо заботится о смысле жизни. Скорее всего ощущение
личности у квибсера теряется. И остается только память: "Я был, Я буду", да
еще чувство причастности к каким-то высшим силам и задачам...
- Мудрено, не по-девчоночьи говоришь. Или ты себе тоже вколола
сатурнянскую инъекцию разумности? - неодобрительно произнес мужчина. -
Расскажи лучше, какие конфеты любишь, или когда ты первый раз поцеловалась с
мальчиком?
- Вы явно не мальчик. Но давайте в самом деле о более простом,-
согласилась Ася, забыв ответить на вопрос, что стало с третьей дозой
сатурнянского "ММ-гена". - Например, во всей этой технологической цепочке
явно не хватает того причинного места, с помощью которого зарождаются
квибсеры - инкубатора, генератора...
- А эта дорога не ведет ли к чреслам, из которых появляются пластиковые
малыши? - Почкин махнул на широкую вертикально стоящую трубу с овальным
проемом. Затем сунул в нее бесшабашную голову. - Здесь, кстати, диск,
металлический кругляш на уровне пола. Немного напоминает лифт. В домах
имелись такие устройства когда-то. Да, во времена моей молодости можно было
добраться до пятого этажа, не топая подметками по лестнице.
Визитеры поставили все свои ноги на кругляш и хотели поискать кнопку
включения, но он сам, без понукания, двинулся вниз, еще и вращаясь при том.
- Для человека довольно неприятное путешествие. Но наверняка этой
штукой с комфортом пользуются квибсеры. - Почкин морщился и начинал
чувствовать тот литр портвейна, который он принял еще в Теменске.
Неприятный спуск наконец-то закончился. То, куда угодили исследователи,
мало чем напоминало какой-нибудь генератор-инкубатор. Они очутились в месте,
смахивающем на захламленный подвал. Там и тут валялись куски квибсеров,
наверное, не слишком удачные - когда вспученные и даже пованивающие, когда
твердые как полено, хоть стругай. Затем посетители подвала добрались до
целого ряда коконов, вернее полупрозрачных капсул с какой-то жижей, в
которой отлеживались целые квибсеры и чего-то ждали. Она была густой и
казалась похожей на плаценту, даже делилась на слои, пронизанные множеством
капилляров, образующих симметричный рисунок. А сама капсула, судя по всему,
получилась из той же жижи, только ороговевшей или засохшей по краям.
- Может, на этой помойке чудаки квибсеры, потихоньку вызревая,
дожидаются своей очереди,- предположил брезгливо осматривающийся Почкин.
- Но вообще-то для начала здесь не мешало бы подмести.
Далее подвал все более стал тянуть на пещеру - волнистый, кое-где
ощерившийся сталагмитами пол, ребристые стены, бугристый потолок.
- По-моему, мы потихоньку сместились в пещерную эпоху, и сейчас нас
поприветствует сучковатой дубиной товарищ неандерталец, - Почкин устал
озираться.
- А мне кажется, что пол под ногами пружинит, пульсирует, даже плывет
немного,- насторожилась Ася.
- Надеюсь, ты ошибаешься. Это так всегда кажется, когда сходишь с
корабля на берег. Хотя нет, уже не надеюсь, потому что не кажется. Все
действительно плывет к какому-то хрену.
Через несколько секунд определилось, что исследователи попали в самый
настоящий гущеворот.
- Едрить мои лапти, мы явно не туда забрели, потакая своему
любопытству,- отметил Почкин. Он понял, что дрейфит, но старается изо всех
сил не подавать трусливого виду в присутствии юной спутницы. Эх, если бы
возникла какая-нибудь явная опасность в образе волка или воина, однако тут
что-то мощное, но скрытое. - Давай сюда, Аська, нашлось местечко потверже.
Исследователи забрались на какой-то выступ, а вокруг все текло и
изменялось, как пресловутая Гераклитова река: стены, потолок, пол. Однако,
на устойчивом месте не было простора даже для двоих человек.
- Такую проблему бабы с мужиками решают запросто. Можно я тебя, как
говорят в деревне, обойму? - спросил Почкин. - Станет у нас меньше
девственности, но зато больше безопасности.
- Обнимите, только не слишком тискайте ради этой вашей безопасности.
Его рука опустилось на ее утлое плечико, затем сместилось на ребрышки,
не слишком сильно прикрытые плотью. Воробей, а не баба. Но что-то будто тает
в груди и горле.
- Ну как, плотские мысли уже зароились в вашей благообразной голове с
красивыми залысинами? - шепнула Ася.
- Я хочу не тебя, я хочу добра тебе. Это, наверное, старость виновата.
Впрочем, положи нас в одну кровать, причем без излишней одежды и по
обоюдному согласию...
- Много условий выставляешь, Почкин. Лучше скажи, что можно сделать вот
на таком пеньке. - Она перешла на "ты" и заодно прикоснулась к его губам,
легонько, не тверже ветра. - Если погибнем, то дураки, наверное, будем.
- Да, что ты, я еще буду гулять на твоей свадьбе. Или ты на моей. Или
мы оба на нашей...
Под мечтанья о свадьбе выступ обрушился и сидельцы сразу увязли в гуще,
топкой, эластичной и мускулистой. Почкин выпустил Асю, то ли от
неожиданности, то ли хваткая среда выкрутила девчонку из его рук. Впрочем
самого мужчину гнусная масса сдавила так, что голова, мигом опухнув,
взорвалась разноцветными пузырями мыслей и чувств.
Когда эти мысли и чувства были еще вместе, то все по-разному
подкрепляли тягу Почкина к жизни и бессмертию, его любопытство, веру,
упрямство, его пробивную силу. Теперь они разлетелись и неизвестно, что
осталось от личности.
Потом зрительные ощущения вернулись и Блюститель нашел себя в какой-то
вакуоли. Аси же нигде не было видно. Почкин прочистил глотку, звуки
по-прежнему из нее выпрыгивали, хотя лететь им было особенно некуда и они
гулко бились обратно в слуховые перепонки.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг