- Дуралей потому что... - буркнула Люс.
- Она ведь у тебя, я полагаю, красотка в теле? - осведомился монах. -
Я-то знаю вкусы Джека и лорда!
- И красотка, и в теле, - согласилась Люс.
- Полно, сестрица ли она тебе? - проницательно полюбопытствовал
вредный монах.
- Сестрица! - прямо-таки вызверилась на него Люс, так что возражать
он вроде бы побоялся.
- Ну так как же он ее проморгал?
Люс была настолько сердита на Джека, что без зазрения совести
рассказала братцу Туку про предсвадебную ночь стрелка и Серебряной
Свирели.
- Ну, тут удивляться нечему, - задумчиво молвил монах. - Этого
поганца Джека Господь наградил так, как порядочного человека редко
награждает. Его имущества на двоих вполне станет. Вот он девицу и
ошарашил... Стало быть, осталась твоя сестричка в девицах? Или успел-таки?
- А черт его знает, - и Люс насупилась. - По-моему, не успел, а
именно ошарашил. Я как женщина полагаю...
- Ну, говори, голубка, говори, мне не привыкать, - ободрил ее монах
таким задушевным голосом, что Люс показалось, будто она проникла в
подлинную суть братца Тука - верного хранителя женских секретов, которых
он при исповеди наслушался, должно быть, выше крыши.
- Так вот, я полагаю, что ее с перепугу все судорогой схватило, а
сквозь эту судорогу черта с два пробьешься, - попросту объяснила Люс.
- Разумно говоришь, дочь моя, - одобрил монах. - Эта судорога имеет
латинское название "vaginismus", или что-то в том же роде... Может, кстати
говоря, сделаться привычной и весьма мешать при исполнении супружеского
долга. Так, по-твоему, она еще девица? И вы с Джеком хотите, чтобы я
пробрался в Блокхед-холл и разобрался, что к чему?
- Вся беда в том, что сестрица совершенно нашего языка не знает, -
призналась наконец Люс. - Она далеко отсюда выросла... ну, про это долго
рассказывать... Так что, братец, главное - покажи ей этот браслет!
И Люс вручила монаху хронодесантный браслет, потерянный в схватке
Свирелью.
- Покажи, но в руки не давай, - добавила она. - А то, чего доброго,
опять потеряет.
На самом деле Люс боялась другого - что Свирель немедленно при всем
честном народе наберет аварийный код, если только не забыла его с
перепугу, вызовет незримую силовую капсулу и растает в воздухе, подтвердив
тем самым все имеющие хождение в двенадцатом веке истории про нечистую
силу. И как тогда объясняться перед ватагой?
- Разберусь, - сказал монах. - И постараюсь вывести девицу из
Блокхед-холла. Но есть у меня условие.
- Дохлого кабанчика к ужину? - осведомилась Люс.
- Коли наш блудливый лорд еще девицей не попользовался, пусть она в
благодарность побудет ночку со мной, - твердо заявил монах. - Для общего
блага.
- С тобой? - изумилась Люс. - Да она же Джеку слово дала... она же
невеста... она его любит!..
Люс вообразила себе, как отнесется к этой идее Свирель, и даже
испугалась. Она долго лепетала бы всякие доводы в пользу Джека, но
увидела, как монах скептически покачивает головой, и заткнулась.
- Как Джек со своим делом справился, мы с тобой знаем, - напомнил
монах. - Надо бы хуже, да нельзя. А я этот ларчик куда ловчее открою. Ты
уж на меня положись, голубка. Я по девичьей части знаток. Она и не
заметит.
- Как это не заметит? - поразилась Люс неслыханному хвастовству. -
Это ж каким мастером надо быть, чтобы девица такого вторжения не заметила!
- А мы, монахи, на все руки мастера, - добродушно усмехнулся братец
Тук, подошел к многопудовой колоде, наполовину ушедшей в землю, без
особого усилия поднял ее над головой, зашвырнул за десять шагов и вытер
руки о рясу.
- А ну, стукни, - предложил он затем, выпятив пузо.
Люс не понимала, какое отношение имеет это почтенное пузо к странному
обещанию монаха, но исправно ткнула кулаком. Пузо оказалось совершенно
каменное.
- Сильнее, не стесняйся! - подбодрил монах.
Зная, что противник хорошо напряг брюшной пресс, так что особые
неприятности ему не угрожают, Люс вдруг подскочила и с лета въехала в пузо
обеими ногами. Монах, естественно, грохнулся, но неожиданно ловко
извернулся и в падении успел поймать Люс за ногу. Хватка у него была
железная. Люс вывернулась, но на ногах не устояла и повалилась на лежащего
монаха.
- Мы друг друга стоим, голубка, - сказал братец Тук. - Вот бы из тебя
вышла жена для нашего Тома! Была бы ты гордость и краса Шервудского леса!
С такой женой и он, глядишь, поумнел бы...
Монах с неожиданной ловкостью вскочил на ноги и протянул руку Люс.
- Ну что же, силами померились, теперь будь ты мне сестрицей, а я
тебе - братцем, как этим негодникам-стрелкам, - предложил монах. - И
скрепим наше братание добрым поцелуем!
Люс, понимая, что нужно соблюсти обычай наивного века, положила руки
монаху на плечи и легко прикоснулась губами к его полным губам.
Как это удалось монаху - неизвестно, но у Люс впервые в жизни
закружилась голова и ушла из-под ног земля.
Состояние было такое, будто тело напрочь утратило вес, висит себе в
воздухе и горит на незримом огне, а дыхание и вовсе прекратилось, зато по
спине снизу вверх пролетает горячая дрожь. И ничего не видно...
Люс покачнулась, но устояла. Возможно, ее удержала огромная, как
сковородка, и такая же горячая ладонь, которая легла на затылок.
Это изумительное состояние длилось не более двух-трех секунд, но
монах оказался шустрый. Он успел скользнуть чуткими пальцами под сбившийся
на шее Люс складками откинутый капюшон фестончатой пелерины, забраться за
ворот рубашки и коснуться спины в довольно-таки чувствительной точке.
Кроме того, он исхитрился пошевелить ей на затылке волосы, почти не
касаясь самой головы. И Люс ничего уже не могла с собой поделать - ей
хотелось просто лечь на траву и как бы со стороны наблюдать, что вытворяет
монах.
Но недаром эту женщину звали Люс-А-Гард!
Сложив перед собой ладони, как для молитвы, Люс вдруг резко развела в
стороны локти. Так она могла разбить любой суровый захват, а не то что
невесомое объятие.
- Ты мне нравишься, братец Тук, - сказала она удивленному монаху и
открыла глаза. - Теперь я верю, что ты сделаешь с моей Марианной все, что
тебе будет угодно, а она и не почувствует. Даже догадываюсь, как именно ты
это сделаешь. Тебе, наверно, приходилось заниматься врачеванием?
- И чаще, чем хотелось бы, - проворчал братец Тук. - Я иногда
подозреваю, что в наказание за мои грехи дурачье со всей Англии собралось
и поселилось вокруг нашего аббатства. Я лечу их толченым мелом от грыжи,
поноса, лихорадки и мужского бессилия. И помогает!
- Тут я тебе верю. Ты действительно мастер на все руки, - сказала
Люс. - Но давай решим наконец, как быть с моей Марианной.
- С МОЕЙ Марианной, - поправил монах. - Очень просто - мы втроем
направляемся к Блокхед-холлу. Я оставляю вас с Джеком и собакой, а сам
прошусь туда на ночлег. Я там как-то лечил зубы лорду и врачевал леди по
женской части. Дитя никак не могла родить. Ну, естественно, к кому с такой
бедой бегут? К братцу Туку!
- Хороший мальчик получился? - спросила Люс.
- У меня все мальчики хорошие получаются, - гордо сказал монах. -
Хоть и тоскливо же было лечить эту жердь! Прямо взяться не за что, одни
ребра спереди и сзади. Однако исцелил. Если тебя, голубка, подобная хворь
одолеет, скажи - я именно от этой хвори особенно удачно лечу. Правда, без
толченого мела, но его почему-то никто и не просит.
- Да ведь и у меня одни ребра, - усмехнулась Люс.
- Я бы уж нашел, за что подержаться! - весело пообещал монах. -
Грудки у тебя аккуратненькие, коленки стройненькие, а ребра, если
вдуматься, у всех есть. Вот и у меня тоже ведь где-то есть... Господь еще
не создал человека без ребер. И женщину тоже.
- В другой раз, - отстранила Люс его любознательную руку. - Хватит с
тебя пока Марианны. Только Джеку ни слова, иначе он не тебя - он меня
убьет. Ему ведь тоже почему-то девственницу подавай. А так - спишем все на
вашего блудливого лорда.
- Девственницу ему! - развеселился братец Тук. - Проворонил он свою
девственницу. Да она и сама к нему теперь близко не подойдет. Она ему
этого вовек не простит.
- Чего не простит? Что больно сделал? - рассеянно спросила Люс,
думая, что монах, пожалуй, прав насчет своего потомства, и такие гены даже
совет тринадцати бабуль одобрил бы.
- Что не догнал и не довел дело до конца, - сурово объяснил монах.
8. ДУРНЫЕ НОВОСТИ
Блокхед-холл оказался обыкновенным средневековым замком - небольшим,
с громоздким и высоким донжоном, тремя башенками поменьше по периметру
стены, крошечными воротами с подъемным мостом над заболоченным и вонючим
рвом (первая мысль, пришедшая в голову Люс, была о зачатках
канализации...) и прочими весьма наивными фортификационными сооружениями.
Люс, которая одно время увлекалась военной историей и даже опубликовала
несколько серьезных статей, видела уязвимые места Блокхед-холла
невооруженным глазом.
Они вышли к замку под вечер - братец Тук, Черный Джек, Люс и Хватай с
Догоняем.
Монах первым делом позаботился о псах. Он освежевал обоих зайцев,
одного отдал Люс и Джеку, другого поделил между псами, да еще наказал
отдать им кости первого зайца. Из сумы он достал ковригу хлеба из муки
чересчур, по мнению Люс, грубого помола, серую соль в тряпочке и пару
луковиц. Кроме того, он не ушел, пока не убедился, что его спутники в
полной безопасности и со стен Блокхед-холла не разглядеть костра, на
котором жарится заяц.
Можно было, конечно, попросить приюта в ближайшей харчевне - к
форбургу замка лепилось несколько домишек, в том числе и она. Но Черному
Джеку там показываться было не с руки. А Люс, читавшая литературу той
поры, знала, что в таких заведениях небогатые постояльцы спят на полу у
очага вповалку. И блох там, следовательно, еще больше, чем в Шервудском
лесу. А если постоялец при деньгах, хозяин пустит гостя на единственную в
доме кровать размером с верхнюю площадку донжона, и посреди ночи вдруг
окажется, что под одним с тобой одеялом храпит полдюжины неумытых
странствующих рыцарей, а то еще и странствующая дама. Поэтому привыкшая к
туризму Люс охотно предпочла костер и открытое небо. Опять же, рядом
протекал ручей, так что проблема гигиены тоже решалась просто.
Люс даже вообразить боялась, какой фурор произвела бы в харчевне
особа, орудующая утречком во дворе зубной щеткой. А без этой процедуры ей
и жизнь была не мила.
Пошептав псам на ухо что-то ласковое, монах отбыл. Люс и Джек
остались одни.
- Нашему братцу Туку палец в рот не клади, откусит, - сообщил Джек. -
Спорю на бочонок эля - он и сам захочет согрешить с моей Марианной. Черта
с два! Куда ему, пузатому!
Люс хмыкнула. Ей очень хотелось обстоятельно объяснить Джеку, что у
пузатого-то больше шансов, чем у него самого, но она хорошо понимала, чем
кончится такое объяснение. Джек набросится на нее с кулаками, она будет
вынуждена дать сдачи, и побоище выйдет Джеку боком, потому что Европа
имела в двенадцатом веке еще более туманное представление о тайквондо,
айкидо и у-шу, чем во времена Люс. А Томас-Робин отнесется к увечью
боевого товарища вовсе отрицательно. Ссориться же с ним Люс совершенно не
хотела.
- Монашек-то вряд ли чего сможет, если даже захочет, - сказала она. -
У нас там другой враг имеется - сам добрый лорд Блокхед. У него и
возможностей больше.
- Имел я этого лорда... - пробурчал Джек, хотя он, простая душа, не
чувствовал ни малейшей склонности к гомосексуализму, а просто не мог
пообещать ничего хуже этого.
Но по хмурой роже Джека Люс поняла, что лорда он принял всерьез, и не
стала лишать его этой иллюзии. Лорд - это было понятно. Лорд - это косая
сажень в плечах, здоровенные ручищи, светлые кудри до плеч и куча дамских
нарядов в сундуках. То есть, серьезный соперник.
А что касается монаха... Люс поняла одно - перед этим убогим монашком
каменные стены сами расступаются, если за стенами скучает одинокая
женщина.
Спали Люс с Джеком мирно, Люс - так даже без сновидений, потому что
здорово устала. С утра они принялись ждать гонца, потому что днем братцу
Туку в Блокхед-холле делать было нечего.
Но монах явился в обед - впрочем, обеда-то как раз у компании не
было, поскольку зайца доели за завтраком, а кости отдали псам.
- Плохие новости, ребятишки, - сказал братец Тук. - Такие плохие, что
хуже вроде и не бывает. Мало мне ваших неприятностей, так нажил и свою
собственную.
- Какую ты там мог нажить неприятность? - удивилась Люс, знавшая, что
монаха в Блокхед-холле любят и почитают за содействие рождению самого
юного лорда Эшли.
- Привидение видел, - мрачно сообщил монах. - Баба вдруг из стены
возникла. С палкой в руках. Ничего баба, в теле, и лицом приятная. Плохо
только, что из стены. А палка у нее светилась...
- Ну и?.. - замирающим голосом спросил Джек.
- Ничего - постояла, подумала и мимо прошла.
- Может, фея, если со светящейся палкой? - предположил Джек.
- Фея - это еще хуже. Привидение - оно хоть христианская душа из
чистилища, пришла попросить, чтобы за нее помолились. А фея и вовсе
язычница. И черт ее знает, что у нее на уме. Теперь вся надежда на ночного
охотника! Нужно будет добежать до его дуба, привязать ленточку...
- И за меня тоже замолви словечко, - попросил Джек. - Я рогатому
Хорну кое-чего задолжал. Скажи ему - Черный Джек из ватаги Шервудского
леса прощения просит. Скажи - будет время, приду к его дубу, не то что
монетку - все, что будет в кошеле, в дупло ему брошу! Только пусть теперь
выручает!
- Да ну его, привидение! Перекреститься надо было, и никаких проблем!
- сказала атеистка Люс встревоженному монаху.
Но вкралось в ее бесстрашную душу подозрение. Институт прикладной
хронодинамики, оставшийся в светлом будущем, вполне мог пуститься за люс в
погоню. Хрономаяк она успешно испортила, но сохранились же в компьютерах
расчеты маршрута! За Люс вполне могли послать гонца - а несколько
километров и суток, при отсутствии маяка, нельзя считать серьезной
ошибкой. Успокоило ее лишь то, что гонец - в теле. Люс знала в своем
времени немало женщин, которых мог бы завербовать институт прикладной
хронодинамики. Все были стройны и спортивны.
- Сперва пойду, ночному охотнику Хорну поклонюсь, а потом уж и
молитвы почитаю, - твердо сказал монах. - Потому как ангелы - они на
небесах. А рогатый Хорн ночью по нашему лесу бегает с собаками. И многие
его видали...
- Ну что ты все про Хорна! Ты про Марианну расскажи, братец Тук! -
взмолился Джек. - Ну, как там моя Марианна?
- Ох, - сморщился монах, - с ней-то как раз хуже всего... Ну,
привезли ее из леса полуголую. Народ, который по дороге случился, чуть от
восторга не помер! Ждали лорда с дикими утками, а он такую курочку везет!
А лорд, между прочим, в замковом дворе сам помог ей слезть с коня и
извинялся в самом куртуазном стиле.
- Так это же замечательно! - воскликнула Люс. - Значит, она в
безопасности.
- Имел я твоего лорда! - грозно сказал монаху Джек.
- Куда уж замечательнее!.. - и монах тонюсенько хмыкнул. Получались
такие хмыки у него крайне забавно. - Если бы она хоть слово поняла! Он ей
- по-своему, а она в ответ - по-своему, да еще так сердито!
- Какой кошмар... - пробормотала Люс, поняв, что и лордом у Свирели
не получится никакой любви.
- Кошмар-то кошмар, да только самое интересное - впереди. Наш лорд
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг