образовавшейся.
Дыра действительно была черная, круглая, и в ней непрерывно что-то
гудело и всхрапывало, - так что Слово вполне соответствовало увиденному.
Постоял Павел Лаврентьевич над феноменом, в затылке почесал, дверь на
ключ закрыл да домой отправился.
Неприятности начались на следующий день.
Первой пропала в дыре трехлитровая банка вишневого компота, на зиму
сохраняемая. Пропажа ее вызвала шок у Манюнчиковой жены Люськи; жена
Люська вызвала участкового уполномоченного Амбарцумяна; героический
Амбарцумян вызвал усиленный наряд и уполз в дыру.
Вряд ли стоит говорить о том, что вторым после злополучной банки
пропал участковый уполномоченный Амбарцумян.
Следом за ним последовала швабра, которой угрюмый Манюнчиков тщетно
пытался выковырять неудачливого сыщика, и наконец - наиболее близкий к
швабре объект, судорожно вцепившийся в ее ручку. Когда Павел Лаврентьевич
сообразил, кто же именно этим объектом является, - он уже летел вниз
головой через пространственно-временной континуум, больно обдирая живот о
хроносинкластические инфундибулумы.
Первые пять минут полета кувыркающийся Манюнчиков, не стесняясь в
выражениях, крыл Мать-Вселенную на чем свет стоит. Однако ж, на шестой
минуте дошло до него, что летит он как раз через то, на чем этот самый
свет стоит - после чего Павел Лаврентьевич умолк и с полчаса летел молча,
подыскивая нужные эпитеты.
Постепенно общая раздражительность Манюнчикова отходить стала на
второй план, сменяясь интересом к происходящему - правда, надо заметить,
интересом довольно-таки раздражительным. Вокруг планирующего Манюнчикова
мелькали общественные формации и пластические деформации, пронесся и исчез
в бездне обломок мироздания с корявой клинописью: "Ашурбанипал+Настя = ?";
вдалеке замигала неоновая реклама: "Бытие определяет сознание! Покупайте
определитель сознания компании "Господь и Кo"! Только у нас..." - и
светящаяся лента исчезла за поворотом; усатый тиранозавр с золотыми
коронками на передних коренных и в милицейской фуражке, подозрительно
смахивающей на головной убор пропавшего Амбарцумяна, подлетел поближе,
приценился к зажатой в руках Павла Лаврентьевича швабре, - и, не
сторговавшись, куда-то в сторону по силовым линиям ускакал; и едва хвост
склочной рептилии (надо сказать, весьма неприличной формы хвост!) скрылся
за вихревым поворотом, - как увидел Павел Лаврентьевич сперва покосившуюся
табличку "Великий Предел", а следом за ней - другую табличку "Великий
Беспредел", и немедленно ощутил почву под ногами, а потом и под тем, из
чего его ноги росли.
Посидел немного Павел Лаврентьевич, поразмыслил о судьбе своей
пакостной, после голову поднял - и увидел мордатого субъекта в залатанной
бордовой мантии и островерхом колпаке, делающем его похожим на отъевшегося
Буратино с отрезанным носом.
- Как зовут тебя, вызванный мною для устрашения непокорных?! -
гнусаво забубнил субъект, жмурясь и облизываясь от удовольствия.
- Манюнчиков, - хмуро ответил честный Манюнчиков. - Павел
Лаврентьевич.
И ткнул Буратину кулаком под отвисшую челюсть.
...На Земле-Аж-В-Квадрате Великий Инквизитор Торквемада собирался
сжечь великого ученого Галилео Галилея за вредные гипотезы о вращении
планеты.
На Земле-Бета-прим великий ученый Галилео Водолей сделал себе
харакири, узнав о самосожжении своего лучшего друга, Великого Инквизитора
Торквемады.
Земля Ом-439908 прочно покоилась на трех глянцевых китах.
На Земле-Си-Эс круглый дурак Лева Бармалей и Великий Инквизитор
Торквемада пили розовое столовое, дружно проклиная вращающуюся под ногами
планету.
На Земле-Зет в кубе состоялось заседание высшего органа местной
власти - Ветхого Совета.
Зал гудел. Ведущие маги современности, брызжа слюной, наматывали
седые бороды собеседников на сучковатые волшебные палочки. Амнистированные
демоны, возникающие по углам, в страхе бежали на галерку, откуда мерными
воплями подбадривали заседающих.
Шутка ли - впервые за всю многовековую историю Атлантиды на ее землю
вступал лично Демон Юнчиков, Факел Лабиринтович, в древних пророчествах
предсказанный.
Однако ж, для уяснения происходящего необходимо уделить внимание
нюансам проблемы параллельных миров и образовавшегося между ними
смесь-пространства, на местном жаргоне "миксера". (Просим прощения за
сложность формулировки. См. магический словарь Пакгауза и Фреона).
Всякому известно о существовании параллельных миров, а также о
существовании обилия литературы на эту тему. Но лишь немногим ведома тайна
смесь-пространства и суть метаморфоз любых объектов, в нем оказавшихся.
Поясним на примере.
Допустим, из пункта А в пункт В, находящийся в мире ином (просьба не
путать с загробным!) переправляется рыжая корова Елизавета ярославской
породы, дабы проживающий в пункте В гуру Джавахарлал мог ее доить.
В то же время из пункта С в пункт Д переправляется рыжая Елена
Прекрасная, - дабы проживающий в пункте Д Парис мог ее любить.
Что произойдет с посылками, если принять во внимание непрерывно
действующий миксер? Ответ приводится в любом учебнике для практикующих
заклинателей. Гуру Джавахарлал рискует получить Елену а ля натурель, но с
печальной рогатой головой ярославской Елизаветы - и попытка подоить
полученный результат вряд ли приведет аскета к желаемым последствиям.
В свою очередь, страдающий Парис вряд ли сумеет достойно любить
оставшееся на его долю, при всех Парисовых выдающихся мужских
способностях.
Что и требовалось доказать.
Многочисленные попытки магов Атлантиды преодолеть упрямый закон
"миксера" привели к резкому увеличению числа смешанных и помешанных, а
оставшиеся нетронутыми люди и нелюди лезть в "миксер" отказывались
категорически.
К счастью, в древних пророчествах упоминался некий могущественный
Демон Юнчиков, никогда и ни с чем не смешивающийся - и способный начертать
на Алтаре вселенской и еще какой-то там ихней Матери тайное заклятье,
Не-Ведомое-Всяким-Там. К чему это должно было привести, никто не знал, но
все считали, что хуже, чем есть, уже не будет.
Наивный оптимизм населения Атлантиды и членов Ветхого Совета только
упрочился в связи с появлением долгожданного мессии.
Вы спросите, почему это именно Манюнчиков Павел Лаврентьевич чести
такой сподобился?! Все очень просто. Дело в том, что миры-то были друг
другу параллельны, а Павел Лаврентьевич был всем этим мирам глубоко
перпендикулярен!..
...К Алтарю соответствующей Матери Манюнчикова сопровождали
первооткрыватель Акведук и его ассистент, застенчивый зомби Филимон, по
прозвищу Живее-Всех-Живых.
- Чтоб ты сдох! - ругался возмущенный Павел Лаврентьевич, когда
неуклюжий Филимон в сотый раз наступал ему на ногу.
- Не могу, Факел Лабиринтович, - виновато сипел Живее-Всех-Живых,
руками разводя. - Я уже сдох...
- Это когда ж? - интересовался Манюнчиков с присущим ему тактом.
Зомби морщил синюшный лоб, загибал корявые пальцы и, не отвечая,
шкандыбал дальше.
- Отстань от парня, демон! - вступался за приятеля Акведук Торнадо. -
Сам видишь, склероз у него... Зомби, они все такие - физически еще ничего,
а вот морально разлагаются...
- Да я ж ничего, - сдавал позиции пристыженный Павел Лаврентьевич. -
Я ж так просто...
Тут Филимон снова наступал Манюнчикову на ногу, и все начиналось
сначала...
...Вообще-то Демон Юнчиков, легендой предсказанный, оказался
существом строптивым и малосимпатичным. То он требовал возвратить ему
некий "ком-пот", якобы украденный Акведуком; то призывал на помощь своего
коллегу, горного демона Амбар-Цумяна, то просто ругался на забытых
диалектах и идти к Алтарю наотрез отказывался.
Вышеупомянутый демон Амбар-Цумян появился в Атлантиде неделей раньше,
без всякого вызова и с доставшимся ему в "миксере" огромными клыками; а
также с некоторыми отвратительными чертами его пылкого характера.
Еще в бытность свою участковым уполномоченным, испытывал товарищ
Амбарцумян гипертрофированную склонность к полу противоположному (он же
женский, слабый или прекрасный) - а попросту говоря, был заядлый бабник.
Теперь же, унаследовав от неведомого попутчика обаятельный оскал и
неукротимый звериный норов, клыкастый блюститель порядка немедленно стал
грозой местных упитанных кариатид, к немалому удовольствию последних - и к
не меньшему неудовольствию их мужей-атлантов, которые и рады бы были
отвадить разрушителя и наплевателя в их семейный очаг, да побаивались
новых атрибутов его мужского достоинства. Когда же товарищ демон
Амбар-Цумян изредка отрывался от любимого эротического времяпровождения -
он тут же, по старой памяти, принимался наводить порядок, чем приводил
население в дикий ужас; и в конце концов атланты стали выделять пришельцу
по даме в день, решив, что так будет дешевле. Жертва оказалась
единственным способом укротить служебное рвение саблезубого
уполномоченного.
Выяснив связь между демоном Амбар-Цумяном и еще более могущественным
Демоном Юнчиковым, перепуганный Акведук Торнадо поспешил облить
выбиравшегося из пентаграммы Манюнчикова святой водой - за что немедленно
схлопотал шваброй по колпаку. И если бы не малочувствительный к швабре
Живее-Всех-Живых, явившийся на вопли Акведука и отобравший у Павла
Лаврентьевича его магическое оружие, то неизвестно еще, чем бы вся история
закончилась. Но при виде зомби несговорчивый демон малость поутих и со
скрипом согласился пойти к Алтарю.
По дороге они пару раз слышали торжествующее рычание с восточным
акцентом и веселый женский визг пополам со стонами - и Филимон крепче
сжимал в руках отобранную швабру, озираясь по сторонам.
Над последней дверью прямо в воздухе горела метровая надпись: "Поту-и
посюсторонним вход воспрещен!" - так что к Алтарю Павел Лаврентьевич
подошел уже один.
Алтарь был дощатый, покосившийся, выкрашенный в ядовито-зеленый цвет,
и над ним болтался оптимистичный транспарант: "Выхода нет!"
- Ну и не надо! - буркнул Манюнчиков, и сразу же понял, что
напоминает ему алтарь. Святыня до крайности походила на сарай под окнами
Павла Лаврентьевича, давно мозоливший чувствительные Манюнчиковы глаза.
Сходство странно усиливалось до боли знакомой банкой из-под вишневого
компота, стоявшей у подножья. Впрочем, компота в банке уже не наблюдалось,
хотя жестяная крышка оставалась нетронутой.
Поглядев с минуту на сей сюрприз природы и вспомнив несколько
подходящих к случаю идиом, взял Павел Лаврентьевич огрызок мела, под
ногами валявшийся, и задумался. После руку протянул и изобразил на фасаде
кривую пятиконечную звезду. Отошел, творением полюбовался - затем вспомнил
неожиданно своего сослуживца Сашку Лихтенштейна, и пририсовал сбоку еще
одну звезду, на этот раз шестиконечную. Больше на ум ничего не приходило.
И вдруг Манюнчикова осенило. И, кроша скрипящий мел, вывел он поперек
Алтаря ту самую фразу, которая уже с полгода красовалась на соседском
сарае, возмущая стыдливых старушек и радуя глаз местных алкоголиков - а в
конце слово приписал, им же самим в начале нашей истории произнесенное.
Дрогнула земля, звякнула под ногами Манюнчикова трехлитровая банка
экс-компота, краснеющая Мать-Вселенная вчиталась в тайное заклятье,
неведомое просвещенным магам Атлантиды - и пробудившийся "миксер" всосал в
себя все параллельные миры, повинуясь великому и могучему русскому языку,
к месту употребленному перпендикулярным Манюнчиковым.
...Не верьте измышлениям о параллельных мирах. Их больше нет.
Оскорбленный "миксер" создал из них всего один мир - тот самый, извините
за выражение, "коктейль", который мы с вами имеем на сегодняшний день. Не
верите - оглядитесь по сторонам. Ну как? То-то же... И ничего, однако, не
поделаешь - закон матери нашей, природы...
А вот что касается Атлантиды... Одни утверждают, что она накрылась
тем самым, о чем упоминалось в тайном заклятии. Другие настаивают, что
соседский сарай с его вечной нестираемой надписью и двумя разноконечными
звездами - это и есть все, что от Атлантиды осталось. Третьи считают, что
Манюнчиков скрывает Атлантиду у себя в подвале в банке из-под компота - но
проверить данный факт никак нельзя, поскольку ключ от подвала Павел
Лаврентьевич никому не дает. Четвертые...
Впрочем, мы и не обещали давать ответы на все загадки Мироздания.
ВТОРОЙ ДЕНЬ ИЗОБИЛИЯ
- ...Больше двух изобилий в одни руки не давать!..
Вынырнул Павел Лаврентьевич из-под колес грузовика, обалдевшего от
прыти такой неожиданной, и сломя голову кинулся к хвостовому сегменту
очереди.
- Кто последний? - риторически поинтересовался встрепанный
Манюнчиков, пристраиваясь за двумя мрачными субъектами в одинаковых
лохматых тулупах, из воротников которых торчали одинаковые оттоптанные
физиономии.
- Что дают, братцы?
Братцы-разбойники подозрительно скосились на объемистый Манюнчиков
портфель и отвечать раздумали окончательно и бесповоротно.
- Изобилие дают, - влезла в несостоявшийся разговор общительная дама,
поразительно напоминающая свиноматку-рекордистку, недавно вышедшую в
тираж. - Вчера завезли. Просили не занимать. Сами второй день стоим.
- Второй день изобилия, - неудачно сострил очкастый представитель
межклассовой прослойки между свиноматкой и тулупоносителями. - Вы б за
деньгами сбегали, а то вдруг не хватит...
Сунул Павел Лаврентьевич руку в карман, мелочью побренчал и понял,
что наличных и на пол-изобилия не наберется...
- Я сейчас, сейчас, - засуетился расстроенный Манюнчиков, искательно
заглядывая всем близстоящим в глаза, - я мигом, жене вот только позвоню, и
все... Скажете, что я за вами?
- Без номера не скажем! - категорически отрезала Свиноматка, багровея
медальным профилем. - Мы тут все... пронумерованные. Четырехглазый, покажи
новенькому...
Четырехглазый покорно вздохнул и принялся расстегивать пальто.
- Да что вы, что вы! - замахал на него руками испуганный Павел
Лаврентьевич. Четырехглазый увернулся от зажатого в Манюнчиковом кулаке
портфеля и продолжил стриптиз.
Павел Лаврентьевич зажмурил глаза, но перед внутренним взором
продолжал маячить надвигающийся кошмар: голый синий Четырехглазый, стоящий
за изобилием.
- Ничего, земляк, не боись, - доверительно прогудел Манюнчикову в ухо
Тулуп Первый. - Мы сами поначалу того... сбежать намылились, да
попривыкли... оно только сначала боязно, а там дальше полегче... Давай,
профессор, давай рубашечку-то, чего зря в грязь кидать...
Повернулся Четырехглазый к обомлевшему Манюнчикову, и увидел Павел
Лаврентьевич номер заветный, и тянулся оный номер от ключицы до ногтя
пальца безымянного, и стояла в нем цифирь римская, арабская, и уж совсем
никому неведомой национальности.
Поглядел Павел Лаврентьевич на Четырехглазого с уважением
неподдельным, поинтересовался, где ж красоту такую пишут на человеках, да
и побрел в указанном направлении.
- Пропадет, родимый, - жалостливо всхлипнула жилистая бабуся с метлой
за плечами, немедленно влезшая на освободившееся место. - Не дойдет,
болезный... И до чего ж люди-то живучие... Иная животина сдохла б давно, а
ваш брат... Не по зубам, видать, изобилие...
- Наш брат, - строго поправили Ягу из очереди. - Наш брат вашей
сестре не товарищ. И не каркай, старая... Не по зубам... Тебе зато по
зубам, да не по тем...
Захлопнула бабулька ротовое отверстие и отлетела на безопасное
расстояние. И правильно, поскольку очередь за ней выстраивалась большей
частью несуразная и со странностями: кучка пионеров с зелеными галстуками
до колен, панки, похожие на инопланетян, инопланетяне, похожие на панков в
третьем поколении, синдикат вездесущих "наперсточников", тут же
приговоривших братьев по разуму на летающий чайный сервиз на двенадцать
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг