персон...
Но дальнейших событий ушедший Манюнчиков уже наблюдать не сподобился,
а посему не станем заострять на них внимания.
...к Писарю тоже стояла очередь, но немного меньше.
- Пол? - тыча бородой в дисплей, бодро интересовался Писарь. -
Вероисповедание? Педикулезом не страдали?..
Компьютер уныло жевал данные и в муках рожал номера. Ветераны
Пунических, Отечественных и Шестидневных войн лезли прямо к окошечку, тыча
в нос возмущавшимся костылями и справками о похоронах. Обномеренные
счастливчики застегивались и вливались в основной поток. За спиной
Манюнчикова любопытные толпились вокруг раскосого азиата в шафрановой
ночной рубашке.
- Наса здеся стояла, - вежливо кланяясь, разъяснял Косой. - Наса
здеся в осередь завсегда стояла. Вся одна миллиарда сетыреста тысясь сто
сорок сетыре селовека стояла.
Писарь проштемпелевал Манюнчиков бок и с криком: "Следующий!"
захлопнул окошечко, закрыв его на большой амбарный замок. Расстроенный
следующий подергал замок за чугунную дужку.
- Отцепись! - сказал ему замок. - Перерыв у нас... Небось, мы тоже
люди...
- Наса холосая, - продолжал между тем Косой. - Наса понимает: по два
исобилия в одни руки. У китайса два рука. Всего полусяется два миллиарда
восемьсот тысясь двести восемдесят восемь исобилий. Наса совсем мала-мала
нада...
Обогнул Павел Лаврентьевич ходока из Поднебесной, собрался было
обратно идти, да забыл напрочь, в какой стороне это самое "обратно" лежит.
Налево глянул, направо, затылок поскреб и двинул вдоль очереди наугад -
назад, мол, не вернусь, так хоть к изобилию поближе буду!..
Шел Манюнчиков, шел, и неожиданно обнаружил он между собой и очередью
сходство немалое. Сами посудите: Манюнчиков движется, и очередь движется,
и оба в одном направлении, да только туда-то они движутся, а вот назад с
изобилием вожделенным ни одна зараза не возвращается! Задумался над
проблемой Павел Лаврентьевич, ан тут из-за угла мужик здоровенный
выныривает, и идет-то мужик как раз против движения, и несет мужик на
плече ящик картонный, а ящик-то размером тютелька в тютельку с изобилие,
как оно Павлу Лаврентьевичу представляется!..
- Мужик, а мужик, - подскочил к нему подмигивающий Манюнчиков. -
Скажи хоть, по чем оно там идет?..
- Полсотни рваных за трехлитровую банку... - воровато озираясь,
просипел мужик.
- Банку? - оторопел Павел Лаврентьевич. - А оно что - жидкое?
- Кто - жидкое? - почему-то обиделся мужик.
- Как кто? Изобилие...
- Изобилие - оно завсегда жидкое, - ухмыльнулся мужик. - Дрожжей не
достать, сахар весь с чаем выпили, вот и гоним... чего пожиже...
Тут из очереди двое вышли, с маузерами и в куртках кожаных покроя
старомодного - носами крутят, вроде как принюхиваются. Мужик ящик на плечо
и в переулок! - а Манюнчиков от греха подальше в телефонную будку
схоронился и номер свой домашний крутить стал - для конспирации и деньжат
недостающих.
- Да не избили меня! - орал взбешенный Манюнчиков в глухонемую
трубку. - Изобилие, говорю, дают! Да, и без талонов! Талоны, они на
бедность, а тут совсем наоборот... Деньги неси, дура! Конец связи!
Собрался было Павел Лаврентьевич из будки наружу выбираться, да не
тут-то было - очередь за это время вокруг телефона морским узлом
обмоталась, двери чьим-то ухом заклинило, а на крыше уже тарелка
космическая прителефонилась, и давешний наперсточник закатал по плоскости
шарик фиолетовый, с параллелями да меридианами по контуру!..
Высунулся в окошко заточенный Манюнчиков, а вокруг - камзолы, парики,
ботфорты - и все за изобилием! Трое усатых парней в плащах с крестами все
норовили всунуть впереди себя еще одного коллегу, но очередь пружинила и
возражала.
- Пропустите, месье! - умолял усатый.
- Пардон тебе с маслом! - огрызалась очередь. - Шерше ля вам в душу!
Сначала, дескать, три мушкетера, а теперь и четвертый объявился... Вали
отсюда и приходи двадцать лет спустя!
Четвертый хватался за шпагу, намереваясь резко сократить поголовье
взыскующих изобилия.
- Выпустите меня! - заорал в разбитое окно будки Павел Лаврентьевич.
- У меня номер есть! Я изобилия хочу!
- Все хотят, - урезонивала скандалиста непреклонная очередь. - Хоти
молча...
- Я больше всех хочу! - не унимался несчастный Манюнчиков. - Я его не
видел никогда!..
- И не увидишь, - успокаивала его очередь. - Тебе очки нужны, а не
изобилие...
Рванулся Павел Лаврентьевич, выпал из будки и бросился вдоль очереди.
Замелькали перед Манюнчиковым ливреи, короны, латы, шлемы, тоги, туники -
и у каждого номера, и всем изобилие требуется! И когда волосатый
неандерталец впился зубами в Манюнчиков портфель, понял Павел
Лаврентьевич, что никакой жизни ему не хватит, чтобы достояться, дойти,
пощупать это трижды проклятое изобилие!..
Впрочем, выход был, был - нет безвыходных ситуаций для гомо сапиенс
Павел Лаврентьевич вульгарис! - и Манюнчиков ринулся на поиски. И уже над
совсем другой очередью в совсем другом месте взвился победный крик
воспрянувшего Павла Лаврентьевича:
- Больше двух бессмертий в руки не давать! Кто последний?..
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг