Бакс.- Вы только скажите - как... А нам он и даром не
нужен! Тьфу, черт, дурацкий каламбур получился...
- Вернуть его не так-то просто,- грустно улыбнулась
Вилисса.- Для этого мне сначала надо обрести тело. Ну а
вам... Вам придется умереть.
Некоторое время мы молча переваривали услышанное. Вот
так: стоит раз совершить не тот поступок - и расплачиваться
приходится всей оставшейся жизнью. А то и следующей...
Как следует обдумать создавшуюся ситуацию нам не дали:
снаружи послышался невнятный шум, крики - и они не сулили
ничего хорошего. Я глянул на Бакса, но тот уже ломился к
двери с явным намерением дать кому-нибудь по морде. По
правде говоря, у меня от тоски и слов Вилиссы возникло
аналогичное желание, но по дороге я успел провести один
эксперимент - с размаху врезался в стену сарая и...
оказался снаружи.
Обстановка для бития морд была самая подходящая, потому что
сие битие уже началось без нас. Старый Черчек вместе с тремя
крепкими молодыми парнями угрюмо и безнадежно отбивались от
полутора дюжин орущих крестьян, вооруженных дубинами и
кольями. За спинами нападавших нетерпеливо переминались еще
несколько человек, а поодаль неподвижно застыла сутулая
фигура в белом балахоне, весьма смахивающая на волхва или
монаха. Капюшон был низко надвинут, что усугубляло сходство.
Все это я успел сообразить за какие-то две-три секунды,
поскольку потом времени глазеть по сторонам не осталось -
Черчек упал, парни попытались заслонить старика, но
ободренные успехом нападающие усилили натиск, оттеснили
парней... и я уже предвидел, что сейчас и деду, и его
союзникам придется плохо - но тут в самую гущу драки
вломилось разъяренное привидение по имени Бакс.
Бакс после нашей смерти, а также разговоров с Черчеком
и Вилиссой, пребывал в самом мрачном расположении духа, а
тут как раз подвернулась возможность под благовидным
предлогом защиты хозяев хутора намылить кому-нибудь шею.
Уж что-то, а мылить шеи Бакс умел. Даже будучи привидением.
Уследить, что именно творил разбушевавшийся Баксик,
было довольно сложно - я лишь успел пару раз заметить, как
его кулак или нога прошибали противника навылет, однако ни
крови, ни разорванных внутренностей видно не было - точно
так же я сам сейчас просочился через стену, оставшуюся целой
и невредимой. Такое предательское поведение собственного
тела несколько озадачило новоявленного супермена, и я
прекрасно понимал, что сейчас чувствует мой друг.
Недавно я пережил то же самое.
Однако первое недоумение у Бакса быстро прошло, и он
мгновенно сообразил, как использовать преимущества своего,
так сказать, недовыращенного тела.
Бакс просто-напросто перестал реагировать на удары своих
противников и, дождавшись, пока их колья и конечности поглубже увязнут
в его по-прежнему объемистом теле, завалился в ближайшую
канаву с грязью, увлекая врагов за собой. Из канавы
послышались дружные ругательства, перемежаемые звонкими
оплеухами и боевыми воплями Бакса.
Тем временем очухавшийся Черчек успел подняться на
ноги, а его ребята оттеснили оставшихся агрессоров к околице
хутора.
Я оглянулся, ища глазами Тальку, и обнаружил, что он
стоит у дверей сарая и с интересом наблюдает за
происходящим. Лезть в драку он пока не собирался - и на том
спасибо. Рядом с моим сыном еле-еле угадывался призрак
однорукой Вилиссы.
Баксу помощь явно не требовалась - осознав свою
неуязвимость и новые безграничные возможности для
самовыражения, он веселился вовсю, и его противникам
приходилось гораздо хуже, чем самому Баксу. Поэтому я
побежал на подмогу Черчековым парням. Там уже подключились
зрители, и защитникам хутора вновь приходилось туго.
До сих пор удивляюсь, как у меня хватило духу сделать
то, что я сделал. Неуязвимость - дело хорошее, но когда
несколько человек дубасят тебя здоровенными жердями, и эти
жерди застревают в тебе... Больно все-таки!..
К счастью, Черчековы парни не растерялись, с криками
набросились на обезоруженных мною противников и обратили их
в бегство. Я в погоне участия не принимал - остался на
месте, вытаскивая из себя все эти кривые дрова.
И тут позади раздался еще один крик. Кричал Черчек, и,
проследив за его вытянутой рукой, я увидел, что
предполагаемый монах начал действовать. Воздев руки над
головой, он медленно приближался, и с губ его срывались
какие-то непонятные слова - вроде того, что вырвалось у
меня сегодня утром.
Поведение монаха мне очень не понравилось. Я уже
начинал потихоньку верить во все, что угодно -
обстоятельства вынуждали - а от его заклинаний явно ничего
хорошего ждать не приходилось. Тем более, что от монашьей
тарабарщины моя полуматериальная плоть закостенела и стала
подсыхать, как свернувшаяся кровь на ране.
И тогда я увидел такое, от чего, несмотря на все
предыдущие чудеса, застыл на месте - надеюсь, хоть не с
открытым ртом.
Навстречу монаху шел Талька. Мой маленький Талька. И в
то же время не мой. Глаза его дико сверкали, руки будто
самопроизвольно совершали разнообразные пассы, а губы
шевелились, произнося слова, которых, уверен, мой сын знать
не мог. Впрочем, я тоже не знал ТОГО слова...
А потом я разглядел за спиной Тальки призрачную фигуру
Вилиссы - и ощутил жаркую пенящуюся волну, захлестнувшую
меня с головой. Я доверился ей, я что-то делал, что-то
говорил; а рядом со мной уже шел Бакс, и он делал то же
самое... Монах запнулся на полуслове, та часть его лица, что
была видна из-под капюшона, побледнела и стала почти такой
же белой, как и сам капюшон; он попятился, а мужики уже
бежали, бросая по дороге дубины... и я все никак не мог
понять - что такого странного было во всей этой картине?!.
А через мгновение наважденье закончилось, и я наконец понял,
что показалось мне странным.
Ни один из нападавших не отбрасывал тени.
13.
Теперь пора ночного колдовства.
Скрипят гроба и дышит ад заразой,
Сейчас я мог бы пить живую кровь
И на дела способен, от которых
Отпряну днем...
(В. Шекспир)
...Черчеков хутор горел уже не раз. Мы успели
обнаружить заросшие травой останки срубов более ранних
времен - уголь и труха - и теперь прекрасно понимали
причины их мрачного происхождения. Но даже не это, и
не регулярные разбойные вылазки местного населения, одну из
которых мы только что помогли отбить - хуже всего было
совсем другое.
Все упиралось в Переплет. Мы так толком и не поняли,
чем этот Переплет является на самом деле, но, по словам,
Черчека, весь здешний мир упирался в Переплет.
И здесь пришельцы из-за Переплета были обречены. А
вернее, они были обречены ИЗ-ЗА Переплета, причем и ЗДЕСЬ, и
ТАМ.
Проклятый Переплет, чем бы он ни был, отгораживающий
этот мир - или кусок мира, что ничего для нас не меняло -
не давал бывшим Ведающим заново развить свой Дар. Не давал -
- и все тут! А когда человек, не развивший Дара заново,
умирал, и дух его проходил через Переплет в любую сторону -
он терял память о прошлом, и его призрак восстанавливал
тело, просто приспосабливаясь к внешней среде. Наугад, так
сказать. Ну, и тело получалось соответствующее, не говоря
уже о психике...
Вот и возвращались великие ведуны, становясь мелкой,
почти не имеющей разума нечистью - лесной, водяной, домовой
и черт его знает какой еще... кто куда попал и где сумел
выжить, себя не помня. Здесь ли, там ли - одна судьба, одна
на всех...
Черчек звал таких - Лишенные Лица. И голос у деда при
этом был, как с глухого похмелья.
Помнить, кем ты был; видеть, кем ты стал; ощущать в
себе труп умершего и не способного возродиться Дара; жить
уныло и позорно, и знать, что после смерти тебя ждет гнилая
участь Лишенного Лица... знать - и не иметь никакой
возможности изменить скалящуюся в лицо судьбу...
Это был ад. Не для всех, живущих в нем, но для таких,
как мы - ад.
Нет. Для таких, как мы - нет. В нас был Дар. Чужой,
случайный, краденый, во многом бесполезный, но - Дар.
Ну и что? Ну и - ничего...
...Некоторые упрямцы пытались. У большинства попросту
ничего не получалось, а тех, у кого все же начинал
проклевываться робкий росток нового Дара,- тех вскоре
находили мертвыми.
- Вот так и живем,- вздохнул старый Черчек.- Ни
здесь выкрутиться, и своих там, дома, предупредить... Вроде
и вернемся домой, после смертушки, да только Лишенный Лица
никого и ни о чем не предупредит. Так и сгинет в
беспамятстве. А вообще - живем. Живем перед смертью...
- Да разве ж это жизнь, мать ее размать! - возмутился
Бакс.- Это...
Он поискал подходящее сравнение, не нашел и в сердцах
стукнул себя кулаком по колену, на миг смешав первое со
вторым.
- Может, и не жизнь... так другой все одно нету.
Правда, вы вот пришли... С Даром. Глядишь, и сумеете что-
нибудь. Впрочем, парни, времени на это "что-нибудь" у вас
с гулькин нос. Учуяли вас!.. Сразу учуяли. Вы думали, эти
сегодня зря приходили? Нет, не зря... Дурачье, конечно, так
приперлось - душеньку против шерсти почесать - да только
не сами они пришли. Их Страничник привел.
- Страничник - это который в белом? - серьезно
осведомился Талька.- А почему он - Страничник?
- Потому что за ним - страница из Зверь-Книги. Он за
нее душу Книге продал, лапу Зверю целовал и слезой
расписывался. А сюда пришел силу вашу испытывать. Он-то
пришел, а вы ему по незнанию все, как есть, на подносе и
выложили! Эх, не успел я вам сказать!.. Чай, не убили бы нас
- бока бы намяли, как обычно, не впервой... И я, дурень
старый, бухнулся бы им в ножки, ублажил - глядишь,
покуражились бы да и убрались восвояси! Рано нам еще зубы
показывать, рано со Зверь-Книгой тягаться... нет у нас ни
зубов на Зверя, ни слов на Книгу... ничего у нас нету...
Черчек захлебнулся досадой и сунул в рот клок пегой
бородищи - жевать с горя.
- Ладно,- наконец пробурчал он.- Несколько дней у
нас во всяком разе есть. Пока еще эта белая пакость к своим
доберется, пока доложит, что вынюхал у Черчекова хутора - а
там уже и Большое Паломничество наступит. Местные, принявшие
Закон Переплета, в Книжный Ларь поедут - к святыням
приобщаться, себя Зверь-Книге показывать. А до того к нам
никто не сунется. У них ведь все по правилам, по порядку...
души чернильные...
Помолчали. Теплый ветерок как-то уныло посвистывал,
бродя между замшелыми избами. Бакс, разжившийся у деда
пригоршней местного курительного зелья, заменявшего табак,
сосредоточенно дымил самокруткой из каких-то подозрительных
сохлых листьев.
- Будешь? - он протянул мне окурок.
Я машинально затянулся, и глаза мои чуть не вылезли на
лоб. Более крепкого и вонючего самосада в жизни пробовать не
приходилось!..
Вот ПОСЛЕ - пришлось...
- Все, мужики, утро вечера мудренее,- сквозь зубы
процедил Бакс, наблюдая, как солнце медленно сползает за
неровный частокол верхушек деревьев.- Спать пошли. Вон у
пацана глаза слипаются... Глядишь, поутру чего и надумаем, а
то сегодня день какой-то...- Бакс сделал рукой
неопределенный жест, отражающий его мнение о сегодняшнем
дне.- Думаешь, если мы - привидения, так нас можно по
башке дубасить и - ничего?! Может, и ничего,: только мысли
все, похоже, вышибло. В общем, завтра договорим...
Черчек угрюмо кивнул, и мы поднялись с бревен. Призрак
Вилиссы последовал за нами. Как ни странно, но старик не
обращал на нее ни малейшего внимания. Даже ни разу не
заговорил с ней... Не видит он ее, что ли? А ведь как пить
дать - не видит! Что ж это тогда получается...
Бакс аккуратно прикрыл дверь сарая - мы уже привыкли к
этому сенохранилищу и решили ночевать в нем же - и подпер
дверь изнутри увесистым поленом.
- Ну что, Вилисса? - поинтересовался он, не
оборачиваясь.- Что скажешь?
- О чем? - прошелестел голос однорукого призрака.
И тут вмешался я.
- О Книге. О Зверь-Книге, которую упоминал Черчек.
Тебе что-нибудь известно об этом дивном сочетании?
Говоря это, я почему-то отчетливо представил себе
трехглавого змея с толстенными фолиантами на чешуйчатых
шеях. Змей скалил книги-головы, и алая закладка облизывала
острые зубы-буквы.
Ничего лучшего в мою голову не лезло.
- Известно,- слабо колыхнулся воздух, пропитанный
ароматами кожи и сена.- Но я всегда считала, что это -
сказка. Мудрая и страшная сказка.
Меня словно холодом пробрало. То, что было сказкой для
потомственной ведьмы Вилиссы - чем же это могло оказаться
для нас?
Чем могло быть на самом деле?
- Сказывала мне моя бабка,- голос Вилиссы стал еле
слышен, и я старался не пропустить ни единого слова,- будто
слыхала она от своей прабабки, что где-то на свете - на
этом ли, на том или на каком еще - есть Зверь-Книга в
переплете из черного тумана. Кем писана - неведомо, кем
читана - незнаемо, что в себе несет - не нам о том
судить... А только если весь Дар собрать, что у Даровитых
имеется, да все тайные знания к нему прибавить, что у
Знающих водятся - так в Зверь-Книге поболе того будет. Но
читать Книгу эту нельзя, ибо Дар даром не дается... потому
что как ты читаешь Зверь-Книгу, так и Зверь-Книга читает
тебя, листая помыслы и чаяния дерзнувшего. И если она
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг