удивительней оказалось другое - дубина, проломив мне
голову, рассекла мое тело чуть ли не надвое и застряла где-
то в районе живота. При этом тело мое практически не
пострадало, мгновенно сомкнувшись, словно вода, которую
пытались рассечь топором.
Дубина крепко увязла в моем животе, и теперь Юхрим
пытался ее оттуда вытащить. Палка двигалась с трудом,
неприятно царапая сучками мои внутренности (или что там
теперь было у меня в животе?). Юхрим сопел, кряхтел, но дело
шло туго.
Я же был до того ошарашен случившимся, что только через
несколько секунд до меня дошло все скотство поведения
аборигена. Вернее, обоих сразу - потому что, пока потный
Юхрим пытался извлечь из меня свое первобытное оружие,
Пупырь, обойдя меня сзади, старательно тыкал мне в спину
кривым ножом. И это тоже было не самое приятное ощущение в
моей жизни.
Тут ко мне, наконец, вернулся дар речи.
- Что ж вы, гады, делаете?! - возмутился я, и,
постепенно осознавая свою - пусть и болезненную -
неуязвимость, добавил:
- Да я ж вам сейчас головы поотрываю!
- Молчи, выползень! - наставительно произнес тот из
агрессоров, который тыкал в меня ножом, на некоторое время
оторвавшись от своего важного занятия.- Мы тут хозяева, мы
и разговоры разговаривать станем. А для такого отродья, как
ты, в Переплете места нету. Самим мало! Так что терпи да
помалкивай, раз уж заявился... Понял?
- Ага! - недобро ухмыльнулся я - и вдруг вспомнил
все. Лес, костер, исчезающего в дыму Тальку, Бакса...
Талька!
С нечленораздельным криком, переходящим в рев (я и сам
не подозревал, что способен издавать подобные звуки!) я
развернулся, сбив с ног цепляющегося за свою дубину Юхрима,
и с разворота угадал прямо по зубам владельцу кривого ножа.
Вообще-то я никогда толком не умел драться, а тут еще мой
кулак неожиданно размазался по этой ненавистной роже,
частично просочившись внутрь. Благодаря этому зубы моего
противника уцелели, но удар все же оказался достаточно
сильным, чтобы Пупырь не удержался на ногах и с размаху сел
на землю, выронив бесполезное оружие.
- Ты чего? - изумленно заскулил он, потирая
одновременно ушибленную скулу и отбитый при падении зад.-
Это ж мы тебя должны бить, а не ты - нас! Так не
положено...
- Значит, не положено? - спросил я и одним рывком, до
смешного легко, вырвал злополучную дубину из своего тела.
Если кулаком их не проймешь, то вот это должно
подействовать!
- А вот мы сейчас посмотрим, что положено, а что
поставлено!..
И я занес над головой увесистую палку.
Однако на этот раз мой противник проявил неожиданную
резвость, и дубина с размаху грохнулась на опустевшее место.
Оглянувшись, я обнаружил, что оба дядьки улепетывают во все
лопатки, причем в разные стороны.
Гнаться за ними у меня не было никакого желания, однако
злость и боевой азарт еще не угасли, поэтому я прокричал
вслед удирающим врагам витиеватое ругательство, в конце
которого вдруг оказалось совершенно незнакомое мне слово. Я
готов был поклясться, что слово это ругательством не
является - хотя, с другой стороны, клясться, пожалуй, не
стоило, так как значения самозванного слова я не знал. И
вообще впервые его слышал.
Из своих собственных уст.
Однако, каково бы ни было значение таинственного слова,
эффект от него был мгновенным и разрушительным. Вокруг
убегавших начали с треском валиться деревья, лес наполнился
диким воем и хохотом - словно вся скопившаяся здесь за
долгие годы, а то и века, нечисть только и ждала подходящего
случая, чтобы разом пробудиться от спячки.
Кажется, оба беглеца остались живы, но уж страху
натерпелись - это точно. А я... Похоже, изменилось не
только мое тело. Незнакомое слово... внезапный смерч... Так
и просилось на язык: "вызванный им смерч". А ведь
действительно, не слишком ли красиво для простого
совпадения...
А вдруг не слишком?..
...на вид мое тело было вполне нормальным. Оно
даже оставляло следы на земле. Но когда я случайно цеплялся
за ветку, та обычно не отклонялась, а норовила пройти сквозь
меня, и это было довольно неприятно. Интересно, а сам я могу
проходить СКВОЗЬ что-нибудь? Например, сквозь стену? При
случае надо будет проверить...
И что же из этого следует? Значит, я - призрак,
привидение? Это многое бы объясняло... Нет, так даже у
привидения крыша может поехать! Надо идти, надо искать Бакса
и Тальку, а уж потом начинать ломать голову над
накопившимися вопросами.
Я довольно долго брел по тропинке, с трудом найденной и
все норовящей исчезнуть. Поначалу лес вроде бы поредел, и я
уж было обрадовался, что вот сейчас он кончится, и я выйду к
хутору,- почему-то я был уверен, что выйду именно к хутору
- но вскоре деревья вновь придвинулись вплотную, подлесок
стал гуще, и мне пришлось, чертыхаясь, просачиваться через
него. В прямом смысле. Это было не больно, но весьма
неприятно - когда что-то инородное двигается внутри тебя
(или ты двигаешься, пропуская через себя инородное тело,
что, в сущности, одно и то же).
А потом впереди снова посветлело - и тут мне
показалось, что здесь я уже был, что я брожу по кругу, и...
Точно! Я помнил эту замшелую сломанную осину слева от
тропинки - от нее словно исходило нечто отталкивающее,
недоброе - и сейчас это ощущение накатило на меня снова.
Заблудился!..
И тут во мне проснулся кто-то другой, кто не мог
заблудиться, нигде и никогда; даже сейчас ОН точно знал,
куда надо идти - и я послушался этого голоса... нет, не
голоса, но послушался. Тянуло меня туда, вот что - прочь от
чертовой осины, туда, где в сплошной стене вековых стволов
виднелся расширяющийся просвет... и я уже не обращал
внимания на проходящие сквозь меня ветки, с удивлением
отмечая, что самые тонкие прутики все же отклоняются под
моим напором; я почти выбежал на открытое место - и сразу
увидел прямо перед собой хутор.
Очень похожий хутор. Даже слишком. У крайней хаты на
лавочке сидели трое и увлеченно беседовали, размахивая
руками. Один из них был на удивление знакомый бородатый дед,
а двое других...
Это были Талька и Бакс.
8.
Я заявляю,
Что оба света для меня презренны,
И будь что будет...
(В. Шекспир)
...Черчек - как я успел понять, не наш фермер, а его
дед или прадед - продолжал что-то говорить, Бакс время от
времени понимающе кивал, Талька то и дело встревал с разными
вопросами, а я сидел и смотрел на своего сына. Сын. Мой.
Рядом. Живой...
Живой?
Из того, что я успел уловить из пространного рассказа
старика, следовало, что все мы - покойники. И наше
полупризрачное состояние это подтверждало. Значит, вот он
какой - мир загробный... Ни ангелов с трубами, ни чертей с
вилами. Обычный затерянный в лесу хутор, обычный бородатый
дед, родственник другого деда с другого хутора, на котором
мы были ТАМ. Рай или ад? Да нет, слишком примитивно - рай,
ад... Кто-то правильно заметил, что "в жизни все не так,
как на самом деле". Глянешь на этот хутор, на вековые сосны
вокруг, на светлеющее прозрачное небо, вслушаешься в
неторопливый говор старого Черчека - рай, да и только... А
как вспомнишь первых встречных мужиков, радостную злобу в их
глазах, поднимающуюся для удара дубину - чем не черти?
Разве что малость неумелые... Да и дед, оказывается, вещает
отнюдь не о райских кущах.
- ...убить - не убьют, а вот избить, искалечить,
поглумиться - это они запросто. Им, говорят, за это -
Благодать и отдохновение души... если только она у них
осталась, душа-то...
- Попадись мне под руку обормот из местных
задушевных,- цедит сквозь зубы постепенно закипающий Бакс,-
- я ему такую Благодать устрою! До полного отдохновения...
Однако, развить эту мысль до логического конца в виде
всеобщего глобального побоища Баксу не удается.
-Помолчи, парень,- резко обрывает его Черчек, и Бакс,
к немалому моему удивлению, послушно умолкает.
- Я бы и сам... с удовольствием...- после некоторой
паузы произносит старик, словно извиняясь.- Да нельзя. Мало
нас здесь. Перебьют всех. Они б и раньше перебили - только
тогда измываться не над кем станет. Друг дружку-то они
трогать боятся - Закон Переплета у них. Так на излете
шарахнет, что на всю жизнь закаешься... если жив останется,
местный-то... А мы, выходит, вроде как вне закона.
...Я засомневался, задумался и окончательно потерял
нить разъяснений Черчека. Ну и перестал их слушать. Слишком
многое свалилось на меня в последнее время, и я, похоже, на
некоторое время утратил способность переваривать новую
информацию. Позже расспрошу Бакса - и сойдет. Бакс слушал
старика внимательно и вполне годился для роли пересказчика.
А для меня сейчас куда важнее было то, что мой сын
снова сидел рядом со мной.
Я придвинулся к нему поближе и положил руку Тальке на
плечо. Он обернулся, серьезно посмотрел на меня - и
улыбнулся.
Сын. Мой сын. Рядом. Живой.
Живой?
Неужели мы все - мертвые?!.
9.
Ну что, Гораций? Полно трепетать.
Одна ли тут игра воображенья?
Как ваше мненье?
(В. Шекспир)
- Ну а теперь - рассказывай! - набросился я на
Бакса, когда мы остались одни на сеновале, где нас
расположил на ночлег хозяин хутора.
Собственно, для ночлега полдень подходил мало, а вот
для интимной беседы - вполне.
- Чего тебе рассказывать? Слушать надо было! А то
свернул уши трубочкой, призрак хренов!..
- Баксик, не выделывайся... Не время сейчас. Надо что-
то делать...
- Это я и без тебя знаю. И даже знаю, что именно.
- Ну?
- Вилки гну... взглядом. Телекинез называется. Пожрать
нам надо. Тут Черчек кой-чего спроворил...
И Бакс извлек из самого темного угла глиняную миску с
домашними оладьями; и другую, поменьше - со сметаной.
- А разве привидения едят? - с сомнением осведомился
я.
- Едят-едят! - заверил меня Талька, хватая один из
оладьев и макая его в сметану.
- Сомневаешься - можешь не есть,- философски заметил
Бакс.- Привидениям - им тоже кушать хочется. Во всяком
случае, таким, как я.
Я с некоторой тревогой смотрел, как мой сын запихивает
себе в рот первую порцию еды. Запихал. Прожевал. И
проглотил. Измазавшись сметаной по уши. И ничего страшного с
ним не случилось.
"Хорош папаша, нечего сказать! - внезапно прозвучал
в моем сознании голос, очень похожий на голос Инги.-
Сначала сам должен был попробовать, а уже потом ему
давать... На собственном ребенке эксперименты ставит!.."
Тут я неожиданно почувствовал зверский голод и поспешил
присоединиться к увлеченно чавкающим Тальке и Баксу.
Насытились мы на удивление быстро. Видимо, призраки не
страдают обжорством.
- Ну вот, теперь и поговорить можно,- заявил Бакс,
утирая жирные губы тыльной стороной ладони.- Значит, так.
Выдаю информацию в сжатом виде. Мне это, кстати, тоже
полезно - а то что-то плохо с первого раза в голове
укладывается. В общем, Энджи, начну с самого приятного...
Мы-таки покойники.
- Сгорели мы там, в лесу,- тихо сказал Талька.
Я промолчал и только судорожно сглотнул.
- Но ведь мы... живые! - выдавил я наконец. -
Думаем, разговариваем... едим... оладьи вот почти все
сожрали...
- Это мы ТУТ живые... Почти,- ответил вместо Бакса
Талька.- А ТАМ - мертвые. Мама, наверное, плачет...
Я представил себе состояние Инги. Господи! Три
обгорелых тела...
- Ладно, Энджи, не раскисай,- Бакс тронул меня за
локоть.- Ты хотел слушать? Так слушай. Дед утверждал, что
есть некий "круговорот душ в природе и ее окрестностях".
Вот мы в этот самый круговорот и влетели. Сгорели мы там, у
нас - Талька правильно говорит.
Он немного помолчал.
- Думаю, не стоит объяснять - не наш это мир.
- А какой? - вяло поинтересовался я.
- А черт его знает! Параллельный, перпендикулярный или
вообще этот... ортогональный! Какая тебе разница! Не у нас
мы - и все.
- И теперь мы все время так будем... призраками?
- Э, нет, тут хитрая заковыка получается. Мы уже не
совсем призраки. Мы, скорее, привидения. Призраки - тех не
видно, не слышно, и жрать им не надо, как ты правильно
заметил. Но эту стадию мы каким-то образом проскочили.
- Потому что сгорели,- снова подал голос Талька.
- Ну, и?..- одновременно обернулись к нему мы с
Баксом.
- Ну... там мы сгорели, от нас мало что осталось... а
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг