- Я тебя спрячу, - сказала она неожиданно и без всякой связи с
предыдущим. - Спрячу так, что они век тебя не найдут. Сдохнут, а
никогда...
- Спасибо, Майка, - сказал я. - Только ведь я не прячусь. Да и не
спрятаться. Видишь ли... время от времени вокруг меня начинают сходить с
ума киберы. Я совершенно не контролирую это. И если меня захотят найти, то
найдут очень легко. Но прежде будет много происшествий. Могут и люди
погибнуть. Зачем?
- Не знаю, - сказала Майка. - А зачем вообще всё?
- Это хороший вопрос. Не знаю. Как я сумел набрать именно твой номер?
Тоже не знаю. Кто я? В чем смысл оперы Верди "Трубадур"? Что такое гр'охб?
В конце концов, чего хотят Странники?
- Может быть, их и нет совсем, - сказала Майка.
- Может быть, и нет. Хотя - кто-то точно есть.
- Я пыталась систематизировать наши представления о Странниках. Не
знания, а именно представления. Динамика за восемьдесят лет. Корреляция с
реальными находками. Все очень странно. Представления опережают находки
примерно на пять лет.
- Да. Это ложится в общий ряд.
- Ты уже знаешь что-то?
- Я знаю, наверное, все. Я же говорил. Но мне - именно поэтому -
трудно делать собственные выводы. А относительно общего ряда... Понимаешь,
Майка, у меня нет ничего, что можно было бы назвать доказательствами. Я
как Малыш сейчас... помнишь, он получал ответы, но не знал, как. Вот
что-то подобное и со мной творится, и я совершенно не знаю, как к этому
отнестись.
- Со мной что-то тоже творится, и я тоже не знаю, как к этому
отнестись, - сказала Майка. - Никогда бы не подумала... Когда я увидела
тебя на экране, я вдруг поняла, что ждала именно этого... долго... годы...
Понимаешь? Ждала именно тебя. Не зная того сама. Это так странно...
- Не страннее прочего, - сказал я медленно. - Только, Майка, пойми: я
не человек. Я очень похож на человека, но я - что-то другое. Гораздо более
другое, чем был Лев. Тебе придется запереть меня на ночь...
АЛЯ
Сознания она не теряла, но на какое-то время вновь утратила
возможность реагировать на происходящее. Уменьшенная и приблизительная
копия недавнего состояния. Шок. Перегрузка. Кажется, она кричала. Или
что-то еще.
Потом оказалось, что ее несут наружу. На руках. Как девочку. И она
заплакала - от обиды и от непонятного облегчения.
- Сашенька, Сашенька, - говорил Горбовский. - Уже все. Уже все
хорошо. Все кончилось.
Но она знала, что еще не кончилось ничего.
5
СТАС
Было еще темно и холодно. Сеялся мелкий утренний дождь, остаток
большого ночного. Город просыпался, и нужно было идти.
- Пока, - сказал я.
Майка наконец посмотрела на меня, и я вдруг задохнулся.
- Они и тебя убьют, - сказала она. - Я знаю, они убьют и тебя. Они
всех готовы убить.
- Меня бесполезно убивать, - сказал я. - Убьют здесь, и я снова
появлюсь там. И вернусь к тебе...
- Не вернешься ты. Никто никогда не возвращается. Это легенды, что
кто-то когда-то вернулся. Все уходят и исчезают.
Мы вместе сходили с ума...
Но в нашем безумии была система.
Мы так и не дали друг другу уснуть в эту ночь, и я боялся, что
сорвусь, разнесу всю электронику в ближайших кварталах, а потом у Майки
будет инсайт, и тогда...
Не представляю, что будет тогда. Что-то страшное. Оказаться между
двух зеркал...
Теперь у меня была вода, пища, нормальная одежда. Мне не о чем было
заботиться, кроме как о главном.
- Если ты не вернешься к полуночи, я... я не знаю, что сделаю. Нет,
знаю. Знаю. Ты им скажи: если они тебя не отпустят, я отдам детонаторы...
тем. Я знаю, кто из них где...
- Они уже не боятся этого.
- Боятся. Ты не знаешь, а они боятся.
- Хорошо...
Я поцеловал ей руку и шагнул в кабину.
В подземелье было еще прохладно. Я повернулся к пульту видеофона.
Вызвал БВИ. Через полчаса довольно хитрых поисков нужный номер был у меня
в голове. Я почему-то помедлил, прежде чем набрал его. Замигал вызов.
Ждать пришлось довольно долго.
Человек, появившийся на экране, напоминал старую черепаху. Он был
абсолютно лыс, морщинист и пятнист. Огромные безобразные мешки висели под
глазами, и сами глаза были водянистые и невероятно спокойные. Тонкие губы
кривились как бы презрительно...
- Здравствуйте, - сказал я. - Меня зовут Стас Попов. Я из "детей
дюн".
- Попов?.. - Он наморщил лоб. - А, так вы с Пандоры...
- Нет. Я на Земле.
- Зачем?
- Хочу вас увидеть.
- Меня? Как странно... Ну, вот он я, смотрите. Кстати, кто вам сказал
мой номер?
- Я его вычислил. Это не так сложно. Особенно...
- Вы ведь должны быть под наблюдением, не так ли? Причем, как я
понимаю, добровольно.
- Это очень относительная добровольность... Значит, вам еще не
сообщили, что произошло на Пандоре?
- Нет. Что там могло произойти?
- Очень многое. Простите, но мне было бы... приятнее... говорить с
вами непосредственно.
- Что - действительно что-то серьезное?
- Да.
- Хорошо, приходите... - и он назвал адрес.
АЛЯ
Первым говорил Максим.
- Должен отметить, что операция нами блистательно провалена. Погибли
люди, погибли андроиды - боюсь, специально для этого оставленные здесь:
чтобы погибнуть... а к разгадке феномена мы не приблизились ни на шаг.
Больше того, мне почему-то кажется, что мы отдаляемся от нее, что кто-то
умнее нас подбрасывает нам квазиважные проблемы, на разрешение которых мы
расходуем все свое время и силы. Не исключено, что "дело Пирса", которое
всплыло таким необычным образом, тоже является предметом отвлечения...
- Вы считаете, что вам сказали правду? - спросил кто-то незнакомый,
при бороде и загорелой блестящей лысине; их было несколько человек,
появившихся недавно и пока Але не представленных; она сидела в уголке,
слушала, но молчала; так велел Горбовский: слушать и молчать. - Или же это
была заведомая дезинформация?
- Боюсь, что в нашем случае одно от другого отличить нельзя в
принципе, - странно сказал Максим. - Поскольку именно эти понятия являются
объектом деятельности сторон.
- Послушайте, Каммерер, - сказал другой, смуглый, узколицый и смутно
знакомый; но где она видела этого человека, Аля вспомнить не могла;
возможно, его видела не она сама, а Стас, пришло вдруг в голову... - Про
девиацию информационных потоков мы знаем. И знаем условия, в которых она
происходит. Объясните лучше, какова цель всех этих мероприятий? Мы что,
опять защищаемся от вторжения?
- Да, - кивнул Максим.
- Но это же смешно!
- Вы думаете?
- Конечно. Судя по результатам...
- Знаете такого зверя - чарли-хохотунчик? С Яйлы?
- Не знаю. А при чем здесь какой-то зверь?
- Он очень смешной и неуклюжий, и будто бы и сам себя высмеивает, и
передразнивает вас, и все здорово, пока он не приблизится метра на три. Но
даже зная, что он опасен, вы все равно попадаете под его обаяние и до
последней секунды не можете поверить, что вас просто хотят съесть.
- Максим, здесь взрослые люди, а вы пытаетесь рассказывать притчи.
Говорите нормально.
- Это не притча. Это грубый зоологический факт. Жертва, хихикая, сама
лезет в глотку к зверю. Ей кажется, что это такая шутка. Мы почему-то
совершенно неадекватно оцениваем степень опасности, и это никому не
кажется странным. Больше того, мы готовы всяческими способами
инактивировать тех, кто указывает нам на это. И больше того: я сам
чувствую внутреннюю потребность не думать ни о какой опасности, а если
думать, то иронически...
- Послушайте, - опять сказал тот, смутно знакомый. - Тема
просачивания и вторжения инопланетян на Землю настолько затаскана, что об
этом всерьез даже говорить как-то неловко. Тем более, что и в данном
конкретном случае нет ни малейших доказательств того, что все это имеет
неземное происхождение.
- Разумеется, нет, - пожал плечами Максим. - Как и у обитателей Саулы
нет ни малейших доказательств прогрессорской деятельности землян.
- Мы спорим обо всем этом уже сорок лет, - сказал Горбовский. - И
давно уже пришли к мысли, что требовать друг от друга доказательства -
неэтично и даже недопустимо. Поскольку, как верно заметил Максим, именно
информация, информационные массивы, являются основным объектом
воздействия. Кроме того, в ряде случаев мы имеем дело с явлениями
единичными, уникальными. А следовательно...
- Тогда мы имеем моральное право оперировать понятиями черной магии,
алхимии, начинать вертеть столы... что там еще делали?..
- Оживляли мертвецов.
- Вот я и... - и вдруг узколицый замолчал. Огляделся беспомощно...
- Ничего, Фил, - сказал Максим. - Все нормально. Привыкай. Добро
пожаловать в страну Оз.
Тут Аля вспомнила, почему этот человек казался ей знакомым. Филипп
Шеллер, контактер с негуманоидами. Лет десять назад про него много писали.
Удивительная адаптивность, четкость и цельность интеллекта...
- Я понимаю Максима, который не хочет разбивать задачу на более
простые элементы и решать ее именно поэлементно, - сказал тот, с бородой.
- Это внесет, скорее всего, очень существенные искажения... Но, в свою
очередь, я хотел бы, чтобы уважаемый Максим понял меня. Нас. Нам
предложена смесь из ксенологии официальной и апокрифической, логических
загадок, странных явлений психики, возможно, даже патологических, и
природного феномена, механизм которого абсолютно не прояснен, хотя феномен
наблюдается уже сколько? Лет десять?
- Немного меньше.
- Неважно. За это время можно было бы исследовать все до
субвакуумного уровня...
- Исследовали, Питер. Никаких загадок. Все ясно. Неясна мелочь:
откуда что берется и зачем?
- И - кто это затеял, - тихонько подсказал Горбовский.
- Именно так.
Але вдруг показалось, что здесь есть что-то неправильное. Так
описывают "дежа вю". Будто бы она уже в пятый раз смотрит любимый
спектакль, и вдруг актеры начали путать реплики. Даже не путать -
упрощать. Выпускать что-то. И будто бы бородатый Питер должен сидеть не
там, где сидит, а справа, и говорить торопливо и непонятно, а вон там,
между Филом и девушкой-квазибиологиней, не хватало кого-то пожилого,
белоголового, с эспаньолкой... Ощущение было настолько острым, что она
приподнялась со своего места. Хотелось подойти и потрогать, чтобы
убедиться.
И вышло так, что она стоит, а все смотрят на нее и ждут, что она
скажет.
Она еще раз посмотрела вокруг себя. Невозможно было отделаться от
ощущения странной нарочитости происходящего.
- Знаете, - сказала она, - я ведь в какой-то степени Попов. Слепок с
него. Ментальный снимок. Говорят, это пройдет, но пока что - держится. Так
вот, этот внутренний Попов говорит, что ответ на заданный вами вопрос был
получен, ответ четкий, однозначный, достоверный. И был получен не один
раз, а - множество... Но каждый раз этот ответ будто забывался, и все
начиналось снова.
- Так, - сказал Максим. - И каков же этот ответ?
- Не знаю... - Аля вдруг растерялась. - Не могу это... открыть. Там
как бы дверь... А кто такой Ященко?
Она заметила, как переглянулись Максим и Шеллер. Горбовский почесал
подбородок.
- Не расстраивайтесь, Сашенька, - сказал он. - Тут дело, получается,
непростое. Ященко - это Камилл. Фамилия у него такая. Камилл Ященко. Ее
почему-то мало кто помнит...
СТАС
Мы сидели на веранде и пили какой-то травяной настой. Сикорски
утверждал, что трава эта проясняет мысль. Остров был каменист и мал.
Сосны, скрученные ветрами, держались за край террасы, дальше начинался
океан. Черные скалы поднимались за нами четырьмя быками. Небо было низким
и серым. Внизу глухо бил прибой. Ветер с юга доносил льдистый
антарктический запах.
Святая Елена, маленький остров...
Это была не Святая Елена, но что-то похожее присутствовало во всем.
- Я восхищен вашими способностями, Попов, - сказал Сикорски,
отставляя свою кружку, огромную и коричневую, с изображением всадника с
копьем. - Жаль, что вас не было с нами тогда. Может быть, со мной не
случилась бы... неприятность... Абалкин бы остался жить, а служба
продолжала бы - служить... - он вздохнул. - Знаю, что не смешно.
Старческое слабоостроумие. Извините. Так вот, о главном... Все, что
рассказал вам Суворов, - правда. Но это такая невинная часть правды, что
даже... нежность пробирает. Нежность. На самом же деле...
Он медленно встал, обошел вокруг стола, остановился передо мной.
Движения его были медленны и осторожны.
- Я вам расскажу. Потому что вы все равно все узнаете. Но вдруг вы
узнаете потом, когда будет поздно? Как я, например...
Он помолчал, глядя, как вдали летит, почти касаясь воды и оставляя
белый прерывистый след пены, маленький оранжевый глайдер.
- До поры все было так, как он рассказал. До недоброй памяти двадцать
девятого.
- Нашего века? - зачем-то уточнил я.
- Что? Ну да, конечно, нашего. Кому-то из гипногенистов пришла мысль
передоверить некоторые управляющие функции машине. Сделать ее арбитром,
поскольку противоречия между владельцами ключей зашли далеко. И что бы вы
думали - сделали машину...
- Массачусетскую?
- Совершенно верно. Именно ее, родную. Собрали, запрограммировали,
запустили. Функции: сбор всей формализованной информации. С целью: всем
сделать хорошо. Ну, а по мелочам - управление погодой, транспортом, и так
далее... Вы спросите: почему не сеть, не что-то попроще? Зачем такого
монстра отгрохали? Ответ: чтобы полностью исключить возможность перехвата
управления. Мотивы понятны.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг