Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
     - Да понимаешь, с Сургары  пока  никаких  доходов  нет,  а  половиной
карэнских денег заплатили за пребывание госпожи в замке  Ралло.  Остальную
половину она трогать запретила и требует, чтобы Стенхе продал  те  платья,
что Малтэр привез из Тавина.
     - Позор какой! - проворчал Стенхе.- Где же это видано,  чтобы  принцы
майярские платьем торговали? Принцы платье даруют.
     - Пару платьев я пристроил госпоже Пайра, -  поведал  Мангурре.  -  А
остальное куда девать?
     - А сколько осталось? - спросил Смирол.
     - Восемь, - ответил Мангурре.
     - Семь, - поправил Стенхе. -  Два  платья  Малтэр  взял  для  госпожи
Ховини.
     Мангурре в недоумении стал загибать пальцы, считая:
     - Да, точно, семь.
     - Давайте я продам, - предложил Смирол. - Звезда в  небе  не  узнает,
что платья принцесса продает.
     - По дешевке, наверное, спустишь, - неодобрительно проворчал Стенхе.
     - Оцените, назначьте цену, - небрежно отозвался Смирол.  -  Деньги  я
вам принесу. А что выручу сверх вашей цены, возьму себе за труды.
     - Ловкач, - одобрительно сказал Мангурре.
     - А туфли, чулочки, белье возьмешь? - спросил Стенхе.
     - Возьму, - кивнул Смирол. - Только давайте барахлишко сейчас,  а  то
моя госпожа, кажется, собирается на днях  послать  меня  в  Кэйве.  Но  не
беспокойтесь, деньги я вам принесу перед отъездом...
     Он ушел изрядно нагруженным.
     - Ну и мальчик, - сказал, качая головой, Стенхе.
     - Он не только хитрый, но и умный, - возразил Мангурре.  -  На  одной
хитрости до его лет хокарэм не доживает.
     - Зачем ему возиться с тряпками?
     - Он пристроит их  Байланто.  Госпожа  принцесса  уже  интересовалась
сургарским стилем.
     - Откуда она возьмет столько денег? - спросил Стенхе.  -  Байланто  -
совсем нищие.
     - Что мы знаем о Байланто? - отозвался Мангурре. - Только то, что они
сами нам говорят.


                                 Глава 18

     Карми  вошла  в  Зал  Собраний  Союза,  подошла  к  своему  креслу  и
обнаружила, что никто не потрудился положить на сиденье подушку. Сидеть же
без подушки было неудобно: мебель была рассчитана на дюжих мужчин,  а  так
ее нос оказывался почти на одном уровне со столешницей.
     Требовать, чтобы принесли подушку? Но Карми не хотела с первой минуты
начинать   отстаивать   свои   права.   Требовать    подушку,    заставить
церемониймейстера добрый час искать ее, а  высочайших  принцев  поджидать,
пока усядется с должным почетом принцесса  Сургарская?  А  самой  все  это
время стоять у кресла и переминаться с ноги на  ногу?  Или  демонстративно
уйти из Зала Собраний? Ну нет, господа, не с этого следовало начинать.
     И она, лишь на мгновение замешкавшись, села в кресло,  скрестив  ноги
под собой. Голые ее коленки заставили сидящего рядом Кэйве  отвернуться  и
плюнуть на пол. А Карми  как  ни  в  чем  не  бывало  оглядела  Высочайшее
собрание.
     Шесть лиц, которые  были  уже  ей  знакомы;  шесть  человек,  которым
предстояло решить ее судьбу. Карми медленно, останавливая взгляд на каждом
лице,  повела  глазами.  Теперь  она  видела  их   иначе,   чем   когда-то
невообразимо давно, в тот единственный  день,  когда  она  сидела  в  этом
кресле.
     Кэйве. В прошлый раз он показался ей чудаковатым дяденькой, теперь же
Карми знала, что видит перед собой законченного лицемера.
     Байланто. Ее Карми как следует не знала,  однако  же  некрасивое,  но
умное лицо молодой -  лет  двадцати  пяти  -  женщины  вызывало  симпатию.
"Погоди-ка, - подумала Карми. - А почему же их не представляли Высочайшему
Союзу? Ее да Горту, ведь они здесь в  первый  раз?  Ах  да,  -  сообразила
Карми, - они же были представлены вчера, на том заседании,  куда  меня  не
допустили". Как будет действовать Байланто, Карми не  знала.  Сохранит  ли
она назойливую манеру своего папаши или же изберет новую линию?
     Горту. Об этом сразу можно сказать -  мальчишка,  хоть  он  и  старше
Карми на два года. Наверняка будет поддерживать Марутту и Ирау.
     Ирау оставался все тем же скупым старичком. Сургарскую  принцессу  он
терпеть не мог и обвинения на нее вывалит полной мерой.
     Марутту. Этому тоже хочется убрать строптивую принцессу,  раз  уж  из
нее нельзя сделать послушную марионетку.
     Катрано, к удивлению Карми, оказался не таким  уж  древним,  как  это
почудилось ей в прошлый раз. Он был стар, но не дряхл и  на  оголенные  ее
коленки, как заметила Карми, посматривал не без интереса. Вряд ли он будет
поддерживать Ирау и Марутту всерьез. Катрано настолько не терпел южан с их
гонором, что только из духа противоречия может объявить Карми ни в чем  не
повинной.
     Итак, трое обвинителей: Ирау, Марутту и... Кэйве или Горту?  Пожалуй,
Кэйве. Горту в присутствии хэйми Карми вперед лезть не будет,  он  паренек
осторожный. Обвинение он поддержит, может быть, не  во  всех  пунктах,  но
поддержит.
     Остаются пока неясные Байланто-Киву и Катрано. И еще - Логри.
     -  Пригласи   мастера   Логри   из   Ралло-Орвит,   -   сказал   Ирау
церемониймейстеру. Тот  тут  же  вышел,  и  в  зале  появился  Логри.  Его
пригласили сесть, но в отличие от принцев предложено ему было не кресло, а
табурет. Логри отвесил общий поклон и сел, скрестив  руки  на  столе.  Эта
поза еще больше подчеркнула его обособленность: никто из принцев не держал
руки на столе. Для рук были подлокотники, и даже Карми положила ладони  на
колени.
     - Ну что ж, начнем, -  решил  Ирау.  Он  произнес  небольшую  речь  о
необходимости поддержания порядка в Великом  Майяре,  а  потом  перешел  к
обвинениям против принцессы. Перечень его обвинений был велик: - Я обвиняю
сестру мою Карэну во внесении смуты в государство майярское. Смута вызвана
кощунственным похищением меча из храма Колахи и передачей его Миттауру.  Я
обвиняю сестру мою Карэну в святотатстве, совершенном в  храме  Колахи.  Я
обвиняю сестру мою Карэну в подлом убийстве брата нашего Горту  с  помощью
колдовства. Я обвиняю сестру мою Карэну  в  вопиющем  нарушении  сословных
привилегий, ибо чем, как не нарушением оных, можно  еще  назвать  то,  что
она, пренебрегая одеждой, которая соответствует ее полу и  высокому  сану,
предпочла носить хокарэмскую одежду. И еще я обвиняю сестру мою  Карэну  в
нарушении иноческого обета.
     "О-ох, - подумала Карми. - И впрямь: вывалил  так  вывалил.  Смута  -
ссылка, святотатство - смерть, убийство - ну тут ссылка и выплата крупного
штрафа наследнику, но колдовство опять-таки сводит все к смерти. Одежда  -
это пустяки. Смертью  это  ненаказуемо,  однако  общую  тяжесть  обвинений
усугубляет. И наконец, нарушение  иноческого  обета  -  это  заключение  в
каменный мешок, то есть, по сути дела, та  же  смерть,  только  медленная.
Неплохо, брат мой Ирау".
     Она перевела взгляд на Марутту, к которому перешла очередь  говорить.
Марутту повторил обвинения Ирау. Похоже было,  что  список  обвинений  они
составляли вместе.
     Потом подошла очередь и Катрано.
     Тот, помедлив,  обвинил  Карми  в  святотатстве.  Затем,  к  видимому
негодованию Ирау, объявил, что других обвинений не имеет.
     Кэйве повторил весь перечень. Байланто-Киву тут же объявила,  что  не
видит, в чем можно обвинить высокую госпожу Карэну.
     Горту же повторил весь список обвинений, исключив,  однако,  убийство
своего отца.
     - А убийство? - не выдержал Ирау. - Да как же можно ?
     - Я не  считаю  возможным,  -  упрямо  сказал  Горту,  -  обвинять  в
убийстве. И думаю, что и вы  не  имеете  права  предъявлять  Карэне  такие
обвинения.
     - Хорошо,  -  после  паузы  отозвался  Ирау.  -  Но  должно  остаться
обвинение в колдовстве...
     Обвинения в  колдовстве  Горту  решил  не  поддерживать.  Тогда  Ирау
обратился к Логри:
     - А что скажешь ты, мастер?
     - Из всех обвинений считаю  необходимым  поддержать  только  пункт  о
внесении смуты, - сказал Логри. - Но вовсе не  думаю,  что  обвинение  это
достаточно серьезно для наказания смертью.
     Теперь принцесса Сургарская должна  была  отвечать.  Карми  выдержала
паузу и начала свою речь:
     - Я обвиняю принцев Марутту, Ирау и Кэйве в  том,  что  они,  вопреки
договорам, развязали войну против Сургары,  воспользовавшись  наводнением,
на борьбу с которым было отвлечено внимание сургарцев. Я обвиняю Марутту и
Ирау в том, что  они  в  дни  болезни  моей  поспешили  отправить  меня  в
Инвауто-та-Ваунхо и принудили принять  иноческий  чин.  Если  бы  был  жив
Горту, я адресовала бы мои обвинения и ему, но с Горту наши счета закрыты:
он мертв. К господам же Катрано и Байланто-Киву  я  никаких  претензий  не
имею.
     - Я  поддерживаю  обвинения  сестры  моей  Карэны,  -  заявила  вдруг
принцесса Байланто.
     - Я поддерживаю обвинения принцессы Карэны, - чуть помедлив,  объявил
Катрано
     Воцарилось молчание. Зачинщики суда над сургарской принцессой явно не
ожидали такого поворота. Марутту начал подумывать, что пора  бы  подыскать
какой-нибудь компромисс. Ирау и  Кэйве,  похоже,  больше  негодовали,  чем
думали.  Горту  же,  рассмотрев  проблему  с  точки   зрения   Карми,   во
всеуслышание заявил, что снимает обвинения с принцессы Карэны.
     "Маятник", - презрительно подумала о  нем  Карми,  однако  для  Ирау,
Марутту и Кэйве это отступничество было серьезным ударом.
     Ничего не оставалось, как снять с сургарской  принцессы  обвинение  в
колдовстве, так как без поддержки Горту не было смысла настаивать на этом.
Ношение хокарэмской одежды тоже не могло быть вменено в вину, раз уж Логри
не видел в этом никакого преступления. И обвинение в нарушении  иноческого
обета тоже не могло  быть  предъявлено  Карми,  так  как  ее  поместили  в
монастырь без ее согласия, а Байланто и Катрано с этим согласились.
     Над Карми еще черной тучей висело обвинение в святотатстве  и  смуте,
но от этого, полагала Карми, она сумеет отвертеться.
     - В силах ли человеческих расплавить алтарь в Колахи? - вопросила она
Высочайший Союз. - В силах ли человеческих расшвырять  огромные  камни  по
всему храму?
     Кэйве поперхнулся гневом. Ирау  насторожился.  Марутту  откинулся  на
спинку кресла и положил руки на подлокотники.
     - Нет, - сказала Байланто. - Это не под силу человеку.
     - Миттауский меч я в руках держала, - признала Карми, -  этого  я  не
отрицаю. И когда он попал в мои руки, я спросила себя: кто должен получить
его? Кто из всех людей остался мне другом, не оставил  меня  в  час  моего
унижения, предложил свою помощь, чтобы отомстить за меня?  Арзравен  Паор,
сказала я себе. И я отдала меч ему.
     - А как попал в твои руки меч?  -  спросил  Марутту.  Карми  опустила
глаза.
     - Мне... трудно сказать,  -  проговорила  она  медленно.  -  Я  вдруг
посмотрела - а он лежит у меня в руках. Мне трудно  сказать,  -  повторила
она и вскинула пронзительно-синие глаза на Марутту.
     Принцу стало не по себе.
     - В Колахи не было миттаусцев, - добавила Карми.
     "О святые небеса!" - До Ирау дошло наконец,  что  он  на  волосок  от
войны с Миттауром. Марутту, однако, пограничные конфликты волновали  мало,
Миттаур не был ему соседом.
     Ссылка... Ссылка, не больше! Карми торжествовала победу. Однако же со
знаком Оланти и местом в Высочайшем Союзе надлежало проститься.
     - Будьте свидетелями, господа, - проговорила Карми. - Я уступаю  свое
место в Высочайшем Союзе и право на знак Оланти и клянусь святыми небесами
в этом.
     Марутту тронул руку Ирау, тот, опомнившись, осведомился:
     - Кого же ты выбрала себе в преемники?
     -  Преемником  своим  назначаю  Томаса  Кенига,  сына  Эриха  Кенига,
называемого также Руттулом. Он самый близкий мой родич, - пояснила Карми.
     Кэйве охнул, схватившись за сердце.
     - Разве у Руттула есть сын? - спросил Марутту.
     - Незадолго до того, как Руттул попал в Майяр, у него родился сын,  -
проинформировала Высочайший Союз Карми. -  Когда  он  или  его  наследник,
назначенный в соответствии с законом, приедет  в  Майяр,  он  получит  мой
Оланти.
     -  Это  бесчестно!  -  взвился  Кэйве.  -  Отдавать  Оланти   чужаку?
Невозможно!
     - Почему? - возразил, еле сдерживаясь, Марутту. - Все законно, тут не
к чему придраться.
     "Ну что ж, госпожа моя, сама напросилась", - думал Марутту. Он  решил
применить все свое влияние, чтобы ссылка  проходила  на  как  можно  более
унизительных условиях.
     Сильно ограничить свободу Карми ему  не  удалось.  Марутту,  впрочем,
сумел-таки определить местом пребывания Карми замок Ралло - как место, где
ее  жизнь  будет  подвергаться  ежечасному   контролю.   Однако   Байланто
выговорила более сносные условия для опальной принцессы: госпоже Оль-Лааву
позволялось покидать Ралло, но не более чем на  две  недели.  Если  бы  не
Кэйве, удалось бы выговорить и полный месяц, но тот, прикинув  расстояния,
встрепенулся  и  запротивился  -  уж  очень  ему  не  хотелось  как-нибудь
встретить Карми в  Кэйвире.  Относительно  же  посещения  Карми  восточных
окраин своего княжества он возражать не стал: в этом пустынном  краю,  где
практически  не  было  дорог,  Карми  могла   странствовать   сколько   ей
заблагорассудится.
     Карми, не говоря ни слова, поглядывала на высоких  принцев.  Знал  бы
Марутту, что она  как  никто  другой  довольна  решением  собрания  Союза.
Во-первых, она будет жить. Во-вторых, она будет жить  в  Ралло-Орвит,  где
можно  научиться  разным  полезным  наукам.  В-третьих,  она  будет   жить
сравнительно рядом с тем тайником в Кэйве, где спрятала глайдер, а значит,
те две недели, которыми собираются ограничить ее свободу,  превращаются  в
ничто. Она не сумеет за две недели добраться до Кэйвира?  Чепуха!  За  две
недели она может не единожды побывать в каждом  из  княжеств  Майяра.  Вот
если бы определили  ей  местом  ссылки,  например,  Сургару,  пришлось  бы
поломать голову, как перетянуть глайдер поближе к себе.
     Волна радости захлестнула Карми. С пеленок въевшаяся в душу княжеская
привычка  сдерживать  свои  чувства  спасала  ее,   заставляя   сидеть   с
невозмутимой,  заносчивой  физиономией  и  деланно-равнодушно   переносить
взгляд с одного высочайшего принца на другого, но чувствовала  Карми,  что
долго ей не продержаться.
     На ее счастье, теперь, когда она отреклась от  Оланти,  ей  не  нужно
было оставаться в зале после того, как утвердили приговор. Принцы остались
решать другие дела, а Карми, торжествуя, покинула Зал  Собраний  вместе  с
Логри.
     В приемной отдельной от всех прочих группой  расположились  хокарэмы.
От них никто не требовал соблюдения приличий, и  они  валялись  на  мягком
ковре  или  подпирали  спиной  стены,  обтирая  грубыми  куртками   нежные
гобелены.
     При виде своей госпожи Стенхе вскочил, но Карми подошла и вольно села
на ковер.
     - Теперь я не высокая госпожа, а просто высокорожденная,  -  сообщила
она, смеясь.
     - Примите мои  соболезнования,  -  отозвался  бойкий  Тхаур,  хокарэм
молодого Горту.
     - Лучше бы поздравил, - возразила Карми весело. - У меня  ведь  жизнь
будет куда проще.
     Смирол, не меняя легкомысленной улыбочки, тихо спросил Логри:
     - Неужели все обошлось?
     - Выкрутилась, - шепнул Логри. - Ей присудили ссылку.
     - Ты не возражал?
     - Нет, - отозвался Логри. - Почему я должен возражать?
     - Ну держись теперь, замок Ралло, - усмехнулся Смирол.
     - Что ты имеешь в виду? Смирол не ответил.
     - Что ты имеешь в виду? - повторил Логри.
     - Увидишь, - сказал Смирол. - Ты впускаешь лису в курятник.
     Логри пока так не считал. Он видел  там,  в  Зале  Собраний,  хрупкую

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг