Я проснулся от того, что очень захотел пить. Пару минут повозившись с
пультом управления, я открыл дверь. Осторожно выглянул, есть ли кто в ко-
ридоре. Идти по чужому дому в одних трусах было неудобно, а одеваться -
лень.
То, что я увидел, меня озадачило. Слева и справа от двери, на малень-
ких неудобных стульчиках, сидели молодые ребята в желтой форме хронопат-
рульных. Оба, похоже, дремали, но в руках крепко сжимали оружие, похожее
сразу и на автомат Калашникова, и на наш пылесос "Шмель".
Нас охраняли. Но от кого?
Стоять дальше, высунув в дверь голову, было глупо, и я кашлянул. По-
лучилось это у меня хорошо, потому что в горле пересохло, и я здорово ох-
рип. Кашель был гулким и раскатистым. Охранники подскочили на своих стуль-
ях и направили на меня автоматы-пылесосы.
Я струхнул. Надо было что-то делать, пока они не начали палить с пе-
репугу. Жалко улыбнувшись, я сказал:
- Ква-ква!
Охранники мрачно квакнули в ответ и чуть-чуть опустили стволы автома-
тов.
- Пить, - попросил я. - Ребята, я пить хочу!
Желтые мундиры смотрели на меня как японец на чукчу. Вроде и похож, а
говорит что попало.
- Water, [Вода (возм. англ.)] - начал я снова. - Вода! Куц! (возм.
др.-егип.)
Нифига.
- Drink. [Пить (возм. англ)] Пить. Ап-куц. [возм. др.-егип.]
Они меня не понимали.
- Что ж делать, у меня этот, как его... Сушняк, - в отчаянии начал я.
- Суш-няк? - радостно заулыбались охранники. И разом вытянули из-за
спины - там у них на форме были нашиты карманы - прозрачные бутылочки с
чем-то жидким.
Я растерянно взял бутылки и скрылся в нашей комнате. Похоже, что сло-
во "сушняк" было одним из немногих русских слов, вошедших во всеземной
язык.
Стас ворочался на своем "облачке" и что-то мычал во сне.
- Вставай, алкоголик! - сказал я и вручил полупроснувшемуся брату бу-
тылку. Сам уселся на пол и стал скручивать колпачок.
- Голова... - простонал Стас.
- Надо меньше пить, - наставительно сказал я и глотнул из бутылки. С
некоторым испугом - вдруг там пиво, или еще какая гадость? Но там оказался
странный газированный напиток, солоновато-сладкий на вкус. Мне сейчас было
не до вкусовых тонкостей. Я выхлебал бутылку и развалился на полу. Жажда
прошла мгновенно. Язык к горлу больше не прилипал.
- Это... это... не оно? - с подозрением спросил Стас, глядя на желто-
ватую пузырящуюся жидкость.
- Что "не оно"?
- Не... не то, что вчера?..
- Нет, не шампанское.
Стас сел, держась руками за голову. Посидел так, потом стал тихонечко
пить из бутылки.
- Называется "Сушняк", - наставительно сказал я. - Специально для ма-
лолетних алкоголиков. Снимает все последствия...
- Хорошо! - ожившим голосом сказал брат.
- Но есть побочный эффект, - вкрадчиво сказал я, - когда вырастешь,
детей не будет.
Стас поперхнулся.
- Это нечестно! - завопил он, отставляя бутылку.
- Ты же вчера сказал, что холостяком будешь. Какая тебе разница?
- Я сказал? - он снова обхватил голову руками.
Наверное, я еще долго бы над ним издевался, но тут дверь открылась и
вошел Смолянин. Бинтика вокруг головы у него уже не было, уши торчали
по-прежнему.
- Ква-ква! - приветствовал он нас. - Отсыхаете, малолетки?
- Ква, - поздоровались мы. А Смолянин, взглянув на пустые бутылки,
покачал головой:
- Осторожней, детям нельзя этого много пить. А то вырастете и... ну,
в общем, будут проблемы.
- Мы знаем, - вяло сказал Стас. Теперь уже я, поперхнувшись от стра-
ха, спросил:
- Какие проблемы?
- Волосы не будут перекрашиваться, - тихо, словно говорил какую-то
гадость, которую и произносить-то не хочется, сказал Смолянин. Он ткнул
рукой стену, и перед ним засветилось облачко-кресло. Бухнувшись туда, Смо-
лянин задумчиво посмотрел на Стаса.
- Мужик, ты правда убежденный холостяк?
Стас глянул на меня. Я пожал плечами.
- Ну, может я еще передумаю, - промямлил он.
Глаза у Смолянина загорелись.
- Передумывай, парень! Такую жену тебе найдем, все позавидуют!
Стас покраснел как рак. Я-то знаю, что он девчонок ужасно стесняется
и даже не заговаривает с ними первый. Смешок я подавил, но Смолянин все же
что-то услышал. У него даже уши слегка повернулись в мою сторону - вот
честно, не вру!
- Старшему, конечно, еще лучше жену найдем, - успокоил он меня. - Уже
есть две кандидатуры - дочь Ережепа и племянница Кубатая. Хочешь, завтра и
свадьбу сыграем. Или свадьбы, - он умоляюще посмотрел на Стаса.
- Мы так быстро не женимся, - отбрил Стас. - И жен себе ищем сами.
- Но только среди персонала Департамента, - предупредил Смолянин. -
Ввиду вашей особой секретности.
- Смолянин, зачем так торопиться? - спросил я, - Что вам наши жены
сдались?
Переводчик вздохнул.
- Не буду лепить горбатого, парни. Мы не знаем, что с вами делать.
- А че делать-то? - запетушился Стас. - Сами себе дело найдем!
- Боимся мы, - грустно сказал Смолянин. - Вдруг вы опять машину вре-
мени сделаете и в прошлое убежите. Или рассекретите что-нибудь. А так -
жены бы за вами присматривали, развлекали... У нас бы стали работать. До-
мами дружить бы стали...
Смолянин вздохнул и опустил голову. Без всякой связи сказал:
- Спал сегодня отвратно... Всю ночь Кубатай мешал. Уложил меня спать,
а сам ходил, семечки грыз, компьютером шумел... А лег - храпеть начал.
- Вы что, вместе живете? - спросил я.
- Да, уже два дня. Он древнерусский решил выучить и со мной вместе
поселился. Думает, язык легко изучить! Одна операция по расширению ушей,
чтоб звуки лучше запоминать, полмесяца занимает. А потом стимуляция мозга,
так что вся голова шишками покрывается. И труд, труд, труд.
Смолянин опять вздохнул и безнадежно попросил:
- Вы уж женитесь по-доброму, кенты. А то Кубатай меня угробит. Он же
настырный, как все осетины.
- Он осетин? - удивился я.
- Ага, - Смолянин оживился. - Два года назад выяснил...
И он поведал нам удивительную историю. Оказывается, за последние
пятьсот лет все народы на Земле перемешались. Из-за каких-то там эпидемий,
войн, просто из-за того, что государств не стало... Ну, и когда люди опом-
нились, оказалось, что никто своей национальности не знает. В лучшем слу-
чае слышал, что прабабка была на четверть турчанка, или еще что-нибудь по-
добное. И у людей появилась мода докапываться до своей национальности.
Тратилось на это много сил и средств, но получалось не у всех. Гене-
рал-сержант Кубатай тоже долго не знал, кто он. Пробовал записаться в ев-
реи, но его не приняли. Обманули, сказали, что лимит исчерпан. Пошел было
в русские, но те обиделись, что он сначала к евреям ходил, да еще выясни-
лось, что он водку пить не любит. Все ему уже сочувствовать начали, но он
упорно рылся в архивах. И однажды на медкомиссии, когда выяснилось, что у
него отличное ночное зрение, понял истину. Ведь, осетины, как известно, в
темноте отлично видят, не зря же в стихотворении сказано:
"Но злая пуля осетина
Его во мраке догнала."
С тех пор Кубатай стал официально признанным осетином.
- Здорово! - сказал Стас, который уважал упорство в достижении цели.
- А ты, Смолянин, кто?
Смолянин обиделся.
- Как и вы, ребята, русский. У меня есть письменное свидетельство, -
сухо добавил он.
- Какое? - спросил я. И Смолянин не удержался - наверное, любил эту
историю.
- Письмо я отыскал, - начал он свой рассказ. - От прапрадеда к праде-
ду. Там написано, - Смолянин откашлялся и начал декламировать:
- "Дорогой сынок Ваня! Очень рад, что тебя приняли в Московский Уни-
верситет. Ты, как настоящий русский, должен учиться в России, а не на Ук-
раине..."
Мы с братом кивнули - действительно, свидетельство стопроцентное. Но
Смолянин продолжал:
- "Мама, хоть и хает клятых москалей, тоже рада. А дедушка на радос-
тях купил тебе новую ермолку, очень красивую и недорогую. Только не езжай
в ней к тестю в Шымкент, одень пока старую. До свидания, твой папа Кшиш-
тоф."
Мы, пораженные, молчали. А Смолянин продолжал:
- Вообще-то наша, русская, национальность одна из самых популярных.
Говорят, у нас этническая аура клевая. Но в то же время все боятся, да я и
сам боюсь. Станешь слишком русским, на остров потянет. А на острове... -
тут он прикрыл рот ладонью, словно сказал что-то лишнее.
- Что на острове? - спросил Стас, - И Ережеп про остров что-то гово-
рил.
Смолянин отнял ладонь от губ:
- Нет, ребятишки, это не я должен рассказывать. Начальство спросите.
Но больше мы об этом таинственном острове так ничего и не слышали. А
Смолянин перевел разговор на прежнюю тему:
- Так что женитесь, малолетки. За вас любая девица с радостью пойдет
- как-никак, чистая национальность.
- Какая ж она чистая, у нас мама узбечка, - возразил Стас. Про то,
что папа - наполовину украинец, он даже и упоминать не стал.
- Ничего - это еще интереснее, - завопил Смолянин. - Две чистые наци-
ональности!
- Подумаем, - уклонился я от ответа. - А что сегодня будем делать?
Смолянин увял.
- Можно лечь в гипносон, - начал он. - Или в шашки поиграть...
Мы скривились.
- Давайте в парк выйдем и будем шампанское пить! - предложил Смоля-
нин.
Стас побледнел.
- Ну, на охоту смотаемся! - в отчаянии прошептал переводчик.
- На охоту? - у Стаса загорелись глаза, да и я обрадовался. Все луч-
ше, чем сидеть в четырех стенах.
А Смолянин начал развивать идею.
- Возьмем мумми-бластеры, - доставая из кармана маленький, словно иг-
рушечный пистолетик, сказал он. - Очень хорошая штука - стреляешь, и зверь
сразу готов к употреблению. И мясо храниться может вечно, не портится.
Мы с сомнением посмотрели на пистолет, но спорить не стали.
- Поедем вчетвером, с Кубатаем, на его прыгоходе. У него хороший пры-
гоход, две тысячи кочек в час делает.
- Чего?
- Кочек. Это наша мера скорости. Прыгоходы прыгают по бетонным пло-
щадкам, которые называют кочками. Две тысячи кочек, это двести километров
в час.
- Подумаешь, скорость, - заворчал Стас. Но тихонько, для порядка.
- А на кого будем охотиться? - поинтересовался я. И подумал, что в
какого-нибудь зайца или птичку я еще могу выстрелить, а вот оленя будет
жалко...
- На тараколли, - жизнерадостно сказал Смолянин. И пояснил: - Общест-
во защиты животных запрещает охотиться на млекопитающих, птиц и земновод-
ных. Только на насекомых. Поэтому были выведены методом генной инженерии
гигантские тараканы - тараколли. Очень хитрые, быстрые, ловкие звери. И
вкусные.
- Мы... не будем... охотиться... - разделяя паузой каждое слово, ска-
зал Стас. - Мы... вспомнили. Мы... пацифисты.
Смолянин схватился за голову. И простонал:
- Что ж тогда делать? Как вас развлекать, а?
Мы угрюмо молчали. И тут в распахнувшуюся дверь вошел генерал-сержант
Кубатай. Он был по-прежнему зелено-белый, только на поясе прибавился еще
один нож. Небольшой такой, нестрашный, вроде столового. Мы приветственно
поквакали, затем у Кубатая со Смолянином завязался долгий разговор. Под
конец переводчик просветлел лицом, уши у него слегка задергались.
- Клево, пацаны, - заорал он. - Кубатай предлагает нам отправиться на
семинар кулинаров-профессионалов! Это... Это... Пальчики оближите!
Мы со Стасом дружно кивнули. Вчерашний банкет успел оставить от себя
лишь приятные воспоминания, и поездка к настоящим кулинарам была предложе-
на вовремя.
Пока мы шли по коридорам Департамента к стоянке прыгоходов, Смолянин
шепотом рассказывал нам, что Кубатай когда-то был подающим надежды кулина-
ром, но потом по неизвестным причинам ушел работать в Департамент Защиты
Реальности. Однако связи со старыми друзьями не теряет, ездит на все де-
густации, и, по слухам, ночами работает над изготовлением нового сладкого
блюда - из халвы, шербета и чурека.
В самом приподнятом настроении мы погрузились в прыгоход, стоящий пе-
ред огромным, метров пятьсот в длину и этажей сорок в высоту, зданием Де-
партамента. Возле обнесенной забором стоянки прыгоходов виднелась странная
бетонная площадка высотой с двухэтажный дом, на которую вела широкая лест-
ница. К нашему удивлению, прыгоход стал медленно, переваливаясь с бока на
бок, карабкаться по лестнице. Кубатай и Смолянин, сидящие перед пультом
управления, покряхтывали, словно тащили прыгоход на себе. Мы сидели во
втором ряду, за ними. На третьем, за нашей спиной, молча примостились два
охранника в желтых комбинезонах.
Наконец-то прыгоход забрался на бетонную площадку и стал прямо, лишь
слегка переминаясь с ноги на ногу, как курица, готовящаяся снести яйцо.
Кубатай ткнул в какую-то кнопку на пульте, достал из кармана горсть семе-
чек и принялся их задумчиво грызть. Я с удивлением заметил, что семечки
лежат у него на ладони какими-то длинными цепочками. Словно были приклеены
друг к другу. Потом я понял - семечки синтетические, а в ленту склеены,
чтобы можно было щелкать быстрее. Но спросить я не успел, потому что вне-
запно включился гипносон.
Очнулся я, когда прыгоход начал по лесенке спускаться с бетонной пло-
щадки - видимо, она и была той самой "кочкой", по которым они прыгали.
Вокруг уже не было никакого парка с огромным зданием Департамента. Голая
равнина, на которой дул холодный даже сквозь стекло ветер, и лишь ред-
ко-редко стояли в больших горшках слегка заиндевелые пальмы. Небольшое
зданьице с вывеской "Приют усталого желудка" окружало такое море прыгохо-
дов, что становилось ясно: под землей у этого здания еще с десяток этажей.
Минут через пять мы сидели в центре небольшого уютного зала. На воз-
вышении был стол, за которым сидели трое человек. В зале, на креслах, раз-
местилось еще около сотни.
Мы со Стасом с любопытством озирались. На нас никто особого внимания
не обращал, кроме сидящего за нами рыжего веснушчатого пацана. Тому явно
было интересно, на каком языке мы говорим. А Кубатай, непрерывно расклани-
вающийся с окружающими, и посылающий дамам воздушные поцелуйчики, расска-
зывал, да так быстро, что Смолянин еле успевал переводить:
- В правом углу зала сидят действительные члены семинара - кулина-
ры-профессионалы. В левом углу - кулинары-любители и любители покулина-
рить. В середине - любопытствующие... - тут Кубатай запнулся, но сейчас же
нашелся: - и близкие друзья кулинаров.
Председательствующий - пожилой, импозантный мужчина с седоватым ежи-
ком на голове, встал и постучал ложечкой по стоящей перед ним серебряной
кастрюльке. Шум мгновенно стих.
- Это главный кулинар Земли, Бормотан, - тихо шепнул нам Смолянин и
облизнулся. - Я однажды ел блины его приготовления...
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг