Но когда кулинары начали готовить, Смолянин прекратил воспоминания, и
стал переводить, да так ловко и быстро, что мы его вскоре и замечать пе-
рестали.
- Думаю, ждать больше не будем, начнем обсуждение нового блюда, -
зорко оглядывая зал, сказал Бормотан. - Измайлай, сядьте, пожалуйста, вы
же еще не знаете, что мы будем кушать!
Привставший было мужчина картинно развел руками и сказал:
- А я и знать не хочу! Я запах чую!
Зал захихикал. Привычно так захихикал, словно ничего другого, кроме
острот, от Измайлая и ждать было нечего.
- Я продолжу, с вашего разрешения, - кротко сказал Бормотан, и Измай-
лай моментально притих. - Кушать мы сегодня будем творение уважаемого Вит-
манца - кальмара запеченного в глине... Не шумите, хватит на всех, кальмар
гигантский. Затем всеми нами любимый Толяро предлагает попробовать его но-
вые освежающие пастилки. Кальмара сейчас подадут. А я пока скажу пару слов
о положении кулинарии в настоящее время.
- Разрешите высказаться! - из первого ряда вдруг привстал огромный,
плотный мужчина. Настоящий повар, на мой взгляд. На нем был белый фартук с
вышитым на нем кальмаром, а на поясе - огромный нож. - Разрешите сказать!
Здесь, в наших рядах, присутствует директор ресторана "Рыба в кляре". Тот
самый, что три года назад посмел солить грибной суп моего изготовления. С
тех пор он скрывался от меня... но настал миг. После заседания я поговорю
с ним по-мужски!
Сидящий на противоположной стороне зала щуплый парнишка медленно
сполз с кресла на пол.
- Витманец, не надо быть столь суровым, - одернул мужчину в фартуке
Бормотан, - он уже наказан. Он ел ваш суп. Сядьте, прошу вас. Так вот, о
кулинарии. Времена сейчас для нее трудные. В земной кулинарии наметились
две тенденции. Первая - старые, опытные кулинары отошли от плиты. Сейчас,
когда автоповара способны накормить любую семью любыми блюдами, им остает-
ся лишь творить для гурманов. Не все это выдерживают. Потеря цели застави-
ла их крепко задуматься - кто же их ел? Вторая тенденция - молодые кулина-
ры ударились в эскапизм. Их блюда уводят от реальности, заставляют забы-
вать суровую прозу жизни. Хорошо это или плохо - не отвечу. Но есть в этом
подходе, в изготовлении знаменитых хихикающих колбасок Измайлая, нерасса-
сывающихся леденцов Гуляквы и прочего, отказ от позиций, которые мне доро-
ги.
А если вдуматься - никто еще не лишал нашу кулинарию ее исконных за-
дач. Не исчез еще тот довольно толстый слой едоков - простите за каламбур,
что искали в еде особую, можно даже сказать духовную, пищу. Есть у кулина-
ров все возможности творить! Мы не сфинксы, которые могут умереть от голо-
да безболезненно, для которых еда - лишь процесс заправки энергией...
- Кто такие сфинксы? - прервал я Смолянина. Переводчик замолчал и
скосил глаза на Кубатая. Потом неумело соврал:
- Не знаю...
Тем временем всем раздали тарелки с кусками кальмара. Мы осторожно
отколупали глину и стали есть.
- А что, - промычал через минуту Стас, - вкусно. Вначале жевать труд-
но, - он глотнул, - а потом ничего.
Кулинары, дегустируя блюдо, вступали в дискуссию. Сразу же наметились
оппоненты - молодой и тихий кулинар Еголя, который упрямо и монотонно
твердил, что на каждый килограмм кальмара нужно было добавить еще сорок
миллиграмм соли и веселый, остроумный Измайлай, вся аргументация которого
сводилась к вопросу: "Почему я должен есть этого многоногого?" На защиту
Витманца встали сидящие с ним рядом Фишманец и Козинец, знаменитый дегус-
татор Ереслег и бородатый мужчина, который был не кулинаром и даже не де-
густатором, но зато замечательно раскладывал пищу по тарелкам. Кубатай,
увлеченный происходящим, подпрыгивал на месте, то грызя кулак, то выхваты-
вая из-за пояса столовый нож и рубя им воздух. Под конец он вытащил еще
одну пригоршню слипшихся семечек и принялся их лузгать. Треск заглушал да-
же тарахтение Смолянина.
Меня тем временем пихнули сзади. Я обернулся. Рыжий пацан показал мне
завернутую в блестящую фольгу пастилку, потом показал на рот, потом энер-
гично замотал головой. Он советовал не есть. "Почему"? - глазами спросил
я. Пацан скорчил жуткую гримасу и умоляюще прижал руку к сердцу.
- Ладно, - прошептал я, кивнув. - Не буду. - И сунул пастилку в кар-
ман.
Пацан указал мне на Стаса и снова принял внимательно-задумчивый вид.
Обернувшийся Кубатай подозрительно оглядел его и вновь замахал своим но-
жом. Я выждал минуту, придвинулся к Стасу, вынул у него изо рта пастилку и
шепнул:
- Ук па-шенгар! [Не ешь! (Возм. др.-егип.)]
- Ухр? [Почему? (Возм. др.-егип.)] - кротко спросил Стас.
- Шен армахетга некеке! [Вспомни, как напился, дурачок! (Возм.
др.егип.)]
Стас вздохнул, но спорить не стал. Смолянин удивленно таращился на
нас. Он не понимал, на каком языке мы говорим, а спрашивать стеснялся.
Шишки у него на голове запульсировали от натуги.
- Выскажу итог обсуждения, - говорил тем временем Бормотан. - Никто
из вас, коллеги, не решился приготовить такого огромного кальмара. А Вит-
манец решился. Честь ему и хвала! И даже на вкус недурно.
После этого решили отдегустировать пастилки. Измайлай повозмущался
немного, что они пахнут плохо, и в процессе лизания липнут к языку. Но То-
ляро гордо ответил:
- Настоящая еда всегда невкусная! Вспомните пищу предков! В этом ис-
токи неудач сладеньких конфеток и тортиков. И, кстати, поэтому плохи блюда
автоповаров: они стараются готовить вкусно.
С этим спорить не стали, видимо, мысль была неожиданной и новой. Лишь
Фишманец удивленно спросил, почему настоящая еда должна быть невкусной.
Толяро ответил:
- Дайте человеку вкусную пищу - он будет жрать ее и плевать в небо от
скуки. Нет уж, еда должна даваться через муки, через катарсис... Впрочем,
этих пастилок мои слова не касаются. Они сладенькие. Ешьте, не бойтесь.
Народ дружно зачавкал. Потом звуки смолкли. Мы со Стасом, так и не
взявшие пастилки в рот, огляделись.
Все присутствующие вяло развалились на стульях. Они не то спали, не
то умерли. Смолянин плавно, но неотвратимо упал, трахнувшись головой о ко-
робку с глиной из-под кальмаров, но все равно не проснулся. Тренированный
Кубатай почуял неладное и уснул в тщетной попытке выковырять пастилку изо
рта кончиком ножа. Менее подготовленные охранники лежали с блаженными
улыбками на лицах.
Из всего зала бодрствовали лишь мы со Стасом, рыжий пацан, мудрый
Бормотан, который предусмотрительно не спешил с разжевыванием пастилки, и
сам кулинар Толяро. Ой, нет. Еще не попались на эту удочку Фишманец, пере-
евший кальмара, Витманец, не евший того, что готовил Толяро, и Козинец,
вообще не евший того, что готовили его коллеги.
Бормотан что-то сказал.
- Вы их отравили, Толяро? - замогильным голосом, явно продолжая
спать, прошептал Смолянин. И через секунду перевел ответ:
- Нет, конечно. Это гипнопастилки, заменители гипносна. Гипносон, как
я считаю, должен даваться человеку не извне, а изнутри, через пищу, через
креп... креп... крепкий сон...
- Вот это верность долгу! - с восторгом сказал Стас, глядя на повер-
женного, но продолжающего трудиться Смолянина. Остатки кулинаров завязали
бурную дискуссию, не обращая на нас никакого внимания. Смолянин побулькал,
побулькал, пытаясь перевести пятерых одновременно говорящих, и затих.
А рыжий пацан схватил нас со Стасом за руки и жестами стал показывать
на выход. Мы переглянулись.
- Похищают нас, что ли? - задумчиво сказал Стас.
- Ну и пусть, интересно же, - храбро ответил я.
И мы бросились вслед за незнакомым пацаном из зала, полного сладкод-
ремлющими кулинарами.
Глава 4, в которой мы все-таки попадаем в лапы инопланетян
Оказавшись на поверхности, мы помчались за пацаном к ближайшей кочке,
под которой стоял его прыгоход. Я думал, что поведет он сам, и слегка оро-
бел, увидев, что возле машины, непрерывно махая руками, стоит молодая жен-
щина в блестящем темно-лиловом комбинезоне. Неужели ловушка?!
- Это его сестра, - предположил Стас.
Я мысленно согласился: она была такой же рыжей и веснушчатой. Меня
порадовало, что мода на разноцветные волосы, похоже, не распространяется
на женщин: ее густые вьющиеся волосы спадали ниже плеч. И вообще, если я
что-то понимаю в женщинах, она была очень красивой.
Мы сели в прыгоход, он забрался на вершину кочки, двигатель взвыл, и
первый прыжок вдавил нас в кресла. Мне понравилось, что женщина не стала
отделяться от нас перепончатой стенкой и не включила гипносон. Вместо это-
го она нажала кнопку "автопилота" и, развернувшись на вращающемся кресле
лицом к нам, приветливо улыбнулась.
- Ква-ква! - поздоровалась она.
Ох и задам же я когда-нибудь Стасу за эту его лягушачью выходку. Тем
более эти прыгоходы похожи не на лягушек, а на кузнечиков. Мы вежливо
квакнули. Она, ткнув себя пальцем, произнесла: "Ай-на", затем указала на
пацана и сказала: "Ант". Мы понимающе закивали и тоже представились. Жен-
щина о чем-то горячо заговорила с пацаном, а мы прижав носы к окнам, с лю-
бопытством разглядывали окружающий город.
В общем-то, ничего особенного мы не увидели - просто красивый совре-
менный город. Типа Нью-Йорка или Токио (сколько раз по телеку видели): вы-
сокие светлые здания, сделанные как будто целиком из стекла. Вот только
привычных автострад не было. Вместо этого промежутки между домами были за-
сажены деревьями и цветами. Из зелени повсюду торчали бетонные площадки
для прыгоходов. А они кишмя кишели, проскакивая порой в сантиметре друг от
друга. Пару раз у меня екало сердце, когда мы падали на площадку, где за
секунду до нас приземлился другой прыгоход. Но мы всегда ухитрялись разми-
нуться, и я понемногу успокоился.
- У них единая компьютерная сеть, - с видом знатока заявил Стас.
- Дураку ясно, - огрызнулся я. Меня слегка мутило от болтанки.
Видно, мы добрались до окраины, а может, и вовсе вырвались за город,
только прыгоходов стало поменьше, и дома тут были небольшие - двух-трехэ-
тажные. Теперь нам не приходилось скакать в обход, мы перепрыгивали прямо
через коттеджи.
На кочке возле одного из них мы и остановились. Айна перестала бол-
тать с Антом, развернулась к нам спиной, и прыгоход вразвалочку спустился
на лужайку перед домом.
Мы выбрались наружу. У меня кружилась голова и подкашивались коленки.
Стас уселся на траву и помотал головой. Ант и Айна озадаченно смотрели на
него, и на их лицах ясно читалось нетерпение.
- Вставай, давай, каракуц хилый, - потряс я его за плечо, хотя и сам
не понимал, куда и зачем мы спешим. Но наши спасители (или похитители?)
выглядели все-таки не такими психами, как сотрудники Департамента и кули-
нары. Это вселяло надежду.
В доме царил хаос. Одежда, какие-то предметы непонятного мне назначе-
ния и даже посуда - все вперемешку валялось по полу. С завидной ловкостью
перешагивая через этот хлам, Айна провела нас в столовую и, сосредоточенно
нахмурившись, стала готовить нам яичницу. Однако до Бормотана ей было да-
леко. Два яйца были разбиты мимо кюветы, заменяющей сковородку. С грехом
пополам она все же наполнила ее и сунула в белоснежный шкафчик, похожий на
микроволновую печь. До отказа повернула рукоятку и, сев за стол напротив,
с умиленной улыбкой стала нас разглядывать. Мы со Стасом из вежливости не
переговаривались: нехорошо в обществе говорить на неизвестном языке. Ант с
Айной, похоже, считали так же. И мы молча пялились друг на друга до тех
пор, пока из шкафчика не повалил густой сизый дым.
Что-то сердито лопоча, Айна вынула обуглившуюся яичницу и вместе с
кюветой бросила на пол. После чего, больше не пытаясь казаться рачительной
хозяйкой, вытащила из стенного шкафа фабричные упаковки и положила их на
стол. Ант показал нам, с какой стороны вскрывать, и мы все вместе приня-
лись хрустеть сухим печеньем, прихлебывая из пластиковых баночек что-то
вроде фанты. Вообще-то было вкусно, но после бормотановских изысков и аро-
матов есть сухой паек было немного скучновато.
Айна проглотила свою порцию быстрее всех и стала нетерпеливо стучать
пальцами по столу. Мы запихали остатки в рот и прожевывали их уже в другой
комнате, куда она нас сразу потащила. Там усадила прямо на пол, поколдова-
ла перед небольшим прибором, и я сразу почувствовал, что погружаюсь в по-
лусонное оцепенение.
Стена перед нами матово засветилась, и на ней появилось объемное
изображение приветливо улыбающихся обнаженных мужчины и женщины. Мужчина
выставил перед собой руку, женщина коснулась ее и произнесла: "Ки", а в
верхнем правом углу экрана вспыхнул значок, похожий на букву "Ф". Я понял:
нас обучают всеземному. И чувствовал, что благодаря тому странному состоя-
нию, в которое нас ввел неизвестный прибор, все что я сейчас вижу и слышу
останется в памяти навсегда.
Минут через двадцать со словарем было покончено, наши голографические
учителя, не одеваясь, перешли на сложные понятия и ситуации. Было довольно
забавно. В целом на изучение языка у нас ушло не более двух часов.
Когда стена снова стала стеной и прибор автоматически выключился, мы,
слегка смущенные, но здорово поумневшие, вышли из комнаты.
Похоже, Айна все это время наводила в доме порядок: одежда, посуда и
разные предметы лежали теперь на полу более ровными кучками. Она обрадо-
ванно улыбнулась:
- Готовы, герои?
- К чему? - спросил я на всеземном, сам поражаясь своей способности.
- К полету на Венеру, - ответила она так, будто это дело давно решен-
ное. - Да, - спохватилась она, - давайте, во-первых, я вам все объясню...
- Мама - подпольщица! - хвастливо заявил Ант.
Так Айна - его мать. Я и забыл, что люди тут выглядят моложе своих
лет.
- Подожди, Антик, - остановила она, - давай по порядку.
...Оказывается, не всем на Земле нравится неограниченная власть Де-
партамента. Тем более, что произошел он от слияния служб безопасности раз-
ных стран, и методы у него - те же: слежка, подслушивание, аресты... Стра-
дают прежде всего талантливые ученые, ведь Департамент всеми силами пре-
пятствует научному прогрессу, опасаясь, что то или иное изобретение увели-
чит вероятность создания машины времени. "Как это унизительно! - кричала
Айна, и на побледневшем от волнении лице веснушки проступили еще ярче, -
мы, как лягушки, прыгаем с кочки на кочку, а могли бы летать на антигра-
вах! Эти идиотские прыгоходы подсунул человечеству Департамент, запретив
использование антигравитации. А космос?! В космосе, видите ли, можно тай-
ком построить машину времени. И вот, пожалуйста: кроме хронопатрульной
службы, у нас нет пилотируемых космических кораблей. А во что они превра-
тили наших мужчин?! Где сила, честь и доблесть? Сутки напролет они торчат
на кухнях, утверждая, что нет на свете занятия достойнее кулинарии. Полная
деградация..."
Поэтому недовольные организовали подполье.
- А если вы победите, кто-нибудь построит машину времени и отправится
в прошлое? - спросил я. - Тогда ведь все, конец.
- Кто вам сказал?! - вскричала Айна, распаляясь все больше. - Это
только гипотеза. Ги-по-те-за! А перестраховщики из Департамента держаться
за нее потому, что она - основа их власти!
- А если все-таки правы?
- Ну, тогда... Волков бояться - в лес не ходить.
И она насупилась, не в силах дать более аргументированный ответ.
- А на Венеру нам зачем? - поинтересовался Стас.
Айна снова оживилась и объяснила, что Венера Департаменту не подчиня-
ется. Потому-то подпольщики и вошли в коалицию с венерианцами.
- А они хоть люди? - подозрительно спросил Стас.
- Они - сфинксы. Их двести лет назад вывели, специально для колониза-
ции Венеры. А сто лет назад они объявили независимость и людей с Венеры
выдворили. Им-то проще, - вздохнула Айна, - они на другой планете...
Стас насупился:
- Так вы, получается, венерианская шпионка?
- Враг моего врага - мой друг, - объявила Айна, - сфинксы - честные и
порядочные существа. Настоящие мужчины... Самцы, - поправилась она, - не
мудрено, что они не могли стерпеть иго Департамента.
- Не, - сказал Стас, - мы туда не полетим. Нам-то это на кой? Чего я
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг