для тепла, а для того, чтобы целовать и прижиматься сильнее.
Я повернулся к ней и не чувствовал больше вони и тяжелого воздуха.
Я нашел губами ее губы и мы начали целоваться так, что совсем
перехватило дыхание, но мы не могли остановиться - я чувствовал, что от
желания теряю сознание.
И тут Ирка вдруг сильно оттолкнулась от меня коленками и одним махом
спрыгнула вниз с нар, только слышно было, как сильно ударились ее пятки о
цементный пол.
- Ты что? - Я чуть было не кинулся за ней следом.
Но рядом кто-то выругался.
Ирка подошла к нарам, встала на цыпочки, я увидел ее лицо над краем
нар.
- Не надо, - сказала она. - Мы же люди с тобой, правда?
- Люди? Конечно, люди, - не понял я.
- И если что будет, то по-людски, хорошо, любимчик?
- Да, - согласился я и все равно в ту ночь не понял, что она хотела
сказать.
Мы помолчали. Она погладила меня жесткой узкой ладошкой по лицу, и я
поцеловал ее ладонь.
- Возьми мешок, - сказал я. - Замерзнешь.
Она взяла мешок, и я скоро заснул. Было очень холодно, я бы мог
спуститься к ней на нары, но я понимал, что она этого не хочет. Лучше она
будет мерзнуть... Была ли у меня на нее обида? Пожалуй, если и была, то
маленькая, потому что я, не понимая в чем она права, соглашался с ее
правотой.
Ночью мне снилась чистенькая, завитая любимица из соседнего дома. С
ней я тоже целовался, но как только мы начинали целоваться сильно,
откуда-то выбегал спонсорский жабеныш, и приходилось убегать.
Утром, когда я проснулся от сирены, Ирки уже не было - она убежала
занимать для нас очередь в сортир и в умывальню. И я поспешил, чтобы ей
помочь. И понимал, как хорошо, что у меня есть Ирка. Я сейчас увижу ее и
обрадуюсь.
Но я ее не увидел, потому что в сортире и в умывальне ее не было, а
когда я пошел обратно в подвал, чтобы позавтракать, там меня уже ждал
Хенрик. Он был без хлыста.
Я хотел пройти мимо, не глядя на него, но Хенрик сам подошел ко мне,
и он не сильно сердился.
- Пошли, - сказал он.
- Я голодный, - сказал я.
- Нельзя задерживаться, - сказал Хенрик.
Он взял со стола горбушку хлеба и отдал мне. Кто-то из сидевших за
столом огрызнулся, сказал, что такой кусок - на троих. Хенрик велел ему
молчать и повел меня прочь.
Мне было страшно, но я старался утешать себя тем, что Ирка обещала,
что все хорошо кончится. А она знает. Хенрик с ней разговаривает как с
равной.
Во дворе стоял старенький грузовичок. За рулем уже сидел Лысый.
- Сколько вас ждать! - зло оскалился он. - Вот-вот патрули поедут.
- Садись! - приказал мне Хенрик.
Он подсадил меня в кузов. Потом впрыгнул за мной.
- Вы тоже поедете? - спросил я.
- Прокачусь немного, - ответил Хенрик.
Машка-мадамка подошла к открытому окну конторы на втором этаже.
Помахала Хенрику. Он помахал в ответ.
- Осторожно, - крикнула она. - Вечером жду!
Эти слова были для Хенрика, а может, для Лысого. Но не для меня.
Машина подъехала к воротам. Охранник, стоявший там, сначала подошел к
грузовичку, заглянул в кузов и в кабину. Только потом пропустил.
- А чего он ищете - спросил я.
- Черт его знает, - ответил Хенрик.
Грузовик выехал из ворот и затрясся по колдобинам дороги.
Через несколько метров дорога повернула в сторону, и с обеих сторон к
ней сбежался еловый лес.
Мы ехали по этой дороге совсем недолго - над деревьями еще видна была
дымившая труба кондитерской фабрики. Вдруг Хенрик наклонился вперед и
постучал в заднюю стену кабинки. Грузовичок затормозил.
Хенрик подошел к борту грузовика и посмотрел в сторону кустов.
Хлопнула дверца кабины - значит, следом на дорогу выбрался Лысый.
Тут же кусты раздались, и оттуда вышел мужик с картонным ящиком - тем
самым, который я видал вечером на фабрике.
За мужиком шла Ирка. Она была одета в мужские штаны и сапоги. Рыжие
волосы были убраны под платок.
- Осторожнее! - прикрикнула она на мужика, когда тот передавал ящик
Хенрику. Хенрик наклонился, мужик поднял ящик на вытянутых руках, и Хенрик
принял ящик, который был, как я понимал, не очень тяжелым.
Ирка легко прыгнула в кузов и предупредила Хенрика:
- На пол не ставь. Сядь и держи на коленях.
Хенрик послушно сел, а Ирка села рядом, чтобы поддерживать ящик.
- Я пошел? - спросил мужик. Его физиономия показалась над бортом
грузовика.
- Иди, - сказал Хенрик.
Лысый все стоил на дороге.
- А тебе что, отдельное приглашение? - спросил Хенрик.
- Поезжай осторожнее, пожалуйста, - попросила Лысого Ирка.
Грузовик поехал дальше. Дорога была такой плохой, что ничто не могло
помочь. Ирка и Хенрик старались оградить ящик от ударов, я им помогал. Они
сначала гнали меня, но потом перестали.
Грузовик ехал медленно, но я не мог смотреть по сторонам - мне было
интереснее смотреть на Ирку и на ящик.
В конце концов я не выдержал:
- А что там? - спросил я.
- Неважно, - сказал Хенрик.
Время от времени Ирка поднималась и смотрела вперед, будто боялась
какой-то преграды или опасности.
Но дорога, хоть и разбитая, была совершенно пустынна, и стены леса по
обе стороны ее создавали впечатление узкого, темного ущелья.
Так мы ехали довольно долго. Все молчали. Мне о многом хотелось
спросить, но я понимал, что вряд ли получу ответ.
Возможно, через полчаса или несколько более того я первым увидел, как
далеко впереди из леса вышел человек и встал посреди дороги.
- Стой! - крикнула Ирка.
Но Лысый уже замедлял ход грузовика, и, не доезжая до незнакомца
несколько метров, грузовик встал.
Человек пошел к машине.
- Ты уходишь? - спросил я Ирку.
Только тут она вспомнила о моем существовании.
- Не беспокойся. Послезавтра я уже буду у Маркизы, - сказала она. - И
тебя увижу.
- А что в ящике? - спросил я.
- Ты упрямый.
- Посмотрим, все ли там в порядке, - сказал Хенрик.
Не дожидаясь ответа, он открыл крышку ящика, откинул слой мягкой
материи, и я увидел, что внутри ящика - одинаковые углубления, в каждом из
которых помещается белый шар размером с кулак.
Ирка наклонилась к шарам.
- Все в порядке, - сказала она.
Мужчина подошел к грузовику и сказал:
- Давайте быстрее! Здесь уже пролетал вертолет.
- Что это? - на этот раз я спросил только у Ирки, тихо.
Она поглядела на меня, глаза у нее были грустные.
- До свидания, любимчик, - сказала она. - Веди себя хорошо. Я буду
скучать по тебе.
- Я тоже.
- А в ящике яйца, - сказала она.
- Какие же это яйца!
- Помолчи! - оборвал меня Хенрик, обернулся к Ирке и сказал: - Ты
чего заговорила. Чем он меньше знает, тем спокойнее. И нам и ему.
Мужчина на дороге принял ящик с яйцами - и зачем мы везли ящик с
яйцами? - и пошел в сторону.
Затем выскочил из грузовика Хенрик и помог выбраться Ирке.
Мне не хотелось оставаться одному. Я тоже выпрыгнул из грузовика. Но
Ирка сказала:
- Садись в кабинку, к Лысому.
Тот открыл дверь мне навстречу.
- Не скучай, - сказала Ирка.
Лысый перегнулся через меня, захлопнул дверь и сказал мрачно:
- Я позабочусь, чтобы не соскучился.
Мы с ним смотрели, как остальные скрылись в кустах, унося ящик с
яйцами.
День был серый, хоть без ветра и дождя. По обе стороны дороги тянулся
редкий еловый лес. Порой к дороге подходило болотце, и из бурой воды
поднимались тонкие стволы осин и берез. Земля еще не просохла.
Раза два я видел у дороги строения. Одно большое, в несколько этажей.
Они были оставлены людьми. Окна разбиты, пусты, двери вышиблены, ступеньки
заросли крапивой... В одном месте направо отходила асфальтовая дорожка и
терялась в зарослях, но я успел увидеть проржавевший и как будто
обугленный остов какой-то машины.
- Плохо мы убираем нашу родину, - сказал я Лысому.
Тот не понял и сказал:
- Поясни.
- Сколько господа спонсоры нас учили, чтобы мы навели порядок на
планете, чтобы мы все собрали и обезвредили - у них же рук не хватает!
- А на что хватает?
Я вдруг подумал, что не знаю ответа на этот вопрос и мне самому не
приходило в голову его задать. Хотя бы себе самому.
- Чтобы кормить нас и охранять, - сказал я неуверенно.
Лес перешел в кустарник, чаще попадались развалины домов, а в одном
месте до самого неба торчала бетонная труба. Я вдруг увидел, что в
развалинах у подножья трубы что-то шевелится.
- Смотри!
Лысый повернул голову и тут же нагнулся к самому рулю и до отказа
вывернул газ. Грузовик буквально прыгнул вперед. Я успел заметить, что в
развалинах стоял человек, который выстрелил в нас из лука. Я обернулся -
стальная стрела упала на асфальт.
- Он стрелял! - крикнул я, испытывая неожиданное возбуждение.
- Помолчи!
Потом нам пришлось спешиться. Мост через реку был разрушен, и из нее
торчали только опоры и углы ушедших в воду бетонных плит. К счастью,
справа был брод, к которому вели накатанные колеи. Когда мы уже спустились
к воде, Лысый крикнул:
- Замри! - И сам уронил голову на руль. Я тоже замер.
Оказывается, слух Лысого не подвел - не высоко и медленно летел
большой вертолет спонсоров.
Нас они не заметили или не сочли целью, достойной внимания.
- Это хорошо, что не заметили, - сказал Лысый, снова заводя
двигатель, - а то они стреляют без предупреждения.
Мы поехали дальше. Благополучно миновали брод, поднялись на
противоположный берег. Там между двух бетонных столбов было натянуто
вылинявшее алое полотно с большими белыми буквами: "Порадуем спонсоров
достижениями в труде и отдыхе!"
Неожиданно мы увидели, как навстречу нам катит какой-то экипаж,
запряженный лошадью. Мы не стали прятаться, да и те люди в экипаже -
телеге с высокими бортами - не желали нам вреда.
Потом встретились пешие люди - они-то при звуке нашего кашляющего
мотора нырнули было в кювет, но Лысый закричал гортанно и непонятно, и
люди, кто голый, а кто и одетый, стали вылезать из кювета.
- Скоро будем на месте. Там я тебя оставлю. Будешь ждать человека от
Маркизы, - сказал Лысый и неприятно улыбнулся. Слова его звучали лживо.
Словно человек - это не человек, а "якобы человек", и Маркиза - всего лишь
"так называемая маркиза".
На покосившемся и выцветшем от бесчисленных лет металлическом
указателе я прочел странное и непонятное слово "Мытищи". Туда и свернули.
Дорога шла лесом, в котором я видел отдельные дома, большей частью
разрушенные. Заем мы съехали на еще более узкую и запущенную дорожку,
грузовик подпрыгивал так, словно хотел нас выкинуть из кабины.
Наконец, под сенью раскидистых деревьев мы остановились.
- Пронесло, - сказал Лысый. - Говорил я мадамке, что надо было
затемно выезжать - а ей что люди? Ей технику жалко - в яму влетишь, и не
будет мотора!
Он передразнил свою хозяйку. Точно так, как мы, любимцы,
передразниваем своих спонсоров.
К нам уже шел человек в кожаных штанах, с резиновой дубинкой на
перевязи. Он был широк, приземист и горбат.
- Привет, - сказал он.
- Тебе то же, - сказал Лысый.
- Привез? - спросил человек с дубинкой.
Лысый приказал мне:
- Вылезай.
- Вот, видишь, - сказал он горбуну. - И как?
- Ничего, нормально, - ответил горбун, осматривая меня, как поросенка
на рынке.
Мы подошли к дому, сложенному из толстых бревен. Окна в нем были
маленькие. Внутри, за прихожей, в которой стояли пустые кадки и ящики и
пахло гнилой картошкой, была большая комната с низким потолком. У стены
был камин. Такие, только побольше, делали в домах спонсоров. Возле камина
на полу лежали звериные шкуры и шкурки ползунов. На них сидели люди -
человек пять. Они встретили нас невнятными приветствиями. Лысый был здесь
свой.
- Привез? - спросил человек с черной курчавой шевелюрой и очень
черными глазами, близко посаженными к тонкому горбатому носу.
- Посмотри, - Лысый показал на меня.
Курчавый подошел ко мне, но я на него не смотрел, потому что меня
поразила его одежда. Этот человек не только осмелился покрыть свою наготу,
но сшил себе костюм, поражающий воображение. Материя, из которого он был
сделан, поблескивала и переливалась радугой, по ней тянулись узоры из
серебряного и золотого шитья, а узкие, в обтяжку, штаны были заправлены в
особый род обуви, такой высокой и неудобной, что я не удержался и невпопад
спросил:
- А это как называется?
- Это называется ботфорты, сапоги такие, - сказал курчавый. - А ты не
видал?
- Нет, не видал.
- Ты в лесу жил, да?
- Нет, не в лесу.
Человек этот мне не нравился, он был недобрый. Как у всякого
домашнего животного, зависящего от милости сильных, у меня был нюх на
людей и спонсоров. Ведь спонсоры тоже разные бывают.
- Ну что ж, тогда с благополучным прибытием, - сказал курчавый.
Неожиданно он крепко сжал мое предплечье, и я инстинктивно отбросил его
руку.
- Правильно, - сказал курчавый, отходя от меня. - Реакция отменная. И
мышцы нормальные. А то теперь все больше уроды попадаются. Мутанты
корявые!
Я не знал, зачем ему моя реакция.
- Угостите парня, - сказал курчавый.
На небольшом возвышении перед теми людьми стояли какие-то глиняные
сосуды и лежала еда. Я подумал сразу, что так и не успел позавтракать.
- Чего хочешь? - спросил курчавый.
- Я голодный, - сказал я.
- Я знаю, что голодный. У мадамки не нажрешься.
Остальные засмеялись, и Лысый вторил им.
Курчавый отломил ногу вареной курицы (такое я пробовал только тайком
- утащил из соседской кухни) и я вгрызся в нее, а горбун взял со стола
картофелину и кинул мне. Я с благодарностью поймал картофелину и стал ее
есть.
- Он что, из этих, баптистов? - спросил вдруг курчавый Лысого.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг