- З-зачем?
- Подать сигнал о помощи. Никому ни слова о том, кто дал вам это. Я
найду вас, в ближайшем будущем. Завтра утром или сегодня вечером. Старайтесь
находиться в людных местах. Не смотрите в зеркала, в воду, в подобные
поверхности. Вам понятно?
Судя по виду нотариуса, Клеммен только что отменил объявленный кем-то
смертный приговор.
- Понятно, - он осторожно взял шарик, словно опасаясь, что тот укусит.
- Возвращайтесь домой, - Клеммен встал. - Далее я не могу действовать
сам. Я подчиняюсь инструкциям. До встречи!
- Рад был познакомиться, - Минше поднялся на ноги, возвращаясь к облику
хорошо известного и уважаемого человека. - Большое спасибо за помощь. - И
удалился.
Теперь придётся сообщить обо всём Д. и как-то объяснить, зачем
потребовалось интересоваться судьбой Оазиса. Ну да ладно. Что-нибудь
придумаем. Клеммен нажал на камушек на брелке - никакой реакции. Ещё раз -
три слабых сигнала. "Занят, вызовите позже". Вот так всегда.
Сообщать вышестоящему начальству - навлекать неприятности на свою
голову, на голову Д. и Кинисс. Вызвать её? Тоже не отвечает. "Вне зоны
досягаемости". Ещё лучше!
Впрочем, если бы таинственный "советчик" Минше что-то заподозрил, вряд
ли нотариус смог бы отыскать Клеммена здесь, да ещё и рассказать всю
историю. Одно ясно: не раньше завтрашнего утра надо прибыть в Веннелер,
вместе с Д.. Порядок прежде всего. Буду вызывать Д. и Кинисс каждые четверть
часа.
Чем заняться?
В библиотеку теперь идти не горит. Погулять по окрестностям, да и
возвращаться пора. Начать с во-он той аллеи. Прекрасный вид на парк - или
заповедник? Когда-то там были пустоши, руины прежних поселений. Руины
местами остались. Очень живописные руины.
Венллен, Лето 48, 435 Д., вечер
Д. так и не появился. Кинисс не отозвалась. Если завтра утром связь с
ними не восстановится, придётся сообщать вышестоящему начальству. Заварилась
каша... И куда это Д. делся? Интересно, сможет ли вызов вытащить из
эльхарта? Клеммен хихикнул, представив себе эту картину. Нет, вряд ли. В
конторе пусто, запертые комнаты, запертые столы.
Возле самого порога дома на Клеммена налетел пошатывающийся субъект, от
которого за сто шагов разило дешёвым вином. Его мутные глаза довольно долго
пытались понять, с чем произошло столкновение, и выражение лица стало
угрожающим.
- Ш-шатаются здесь, - он громко икнул. - Пройти не дают. Ой! - он
увидел значок ненгора и вмиг протрезвел. - П-прошу прощения, уважаемый,
п-прошу прощения! Ни за что бы не... не... - он вновь икнул и Клеммен
поморщился. Ну и дела! Сюрпризы, один другого чище.
- Ладно, забудем, - он отодвинул верзилу от себя. - Всё в порядке.
Прощайте.
- П-прощайте! - обрадовано воскликнул неизвестный и поплёлся дальше,
продолжая что-то бормотать и натыкаться на редких прохожих. Давненько я
пьяных прямо на улице не видел! Да ещё в Венллене...
С замком пришлось возиться несколько секунд.
- Заело? - участливый голос из-за спины. Клер Инвор, сосед, художник,
кажется. - Помочь?
Странное покалывание внутри головы. Переутомился я сегодня.
- Нет, Клер, спасибо, - Клеммен оглянулся, помахал соседу рукой, и тот,
улыбаясь... исчез.
Клеммен замер, как вкопанный. Челюсть его отвисла.
- Клер? - прошептал он, поражённый.
Нет Клера. Только что стоял у двери собственного дома, с
вывеской-рекламой своей студии. Вот она, вывеска - "Портреты, неотличимые от
оригинала"... И где же...
Дом исчез.
Был - и не стало. Ни дома, ни вывески. Ровная брусчатка на том месте,
где только что был дом. Прохожие идут, не оборачиваясь, не удивляясь... как
будто всё в порядке. О боги, что случилось?!
Повернулся ко входной двери. Тупо посмотрел на неё. "Входная дверь".
Что случилось с замком?
Замок исчез.
И дверь исчезла.
Открылся проход внутрь. Клеммен, пошатываясь, вошёл, по привычке ища за
спиной ручку, чтобы закрыть дверь за собой. Уши сдавливала тишина, стук
сердца становился громким, словно барабанный бой. Это не с окружающим миром
происходит, подумал Клеммен, тяжело дыша. Это со мной. Что такое? Отчего всё
это?
...Клер смотрел, разинув рот, как побледневший Клеммен шатающейся
походкой тяжело больного протиснулся в дверной проём. Что с парнем?
Приболел? Переутомился? Второе вероятнее, такая нервная работа...
Клеммен налетел в полутьме на тумбочку, зашипел от боли. Проклятая
тумбочка.
Тумбочка исчезла.
Понимание неожиданно ослепило Клеммена - он не помнил, на что только
что налетел, не помнил даже, как оно называлось: немедленно забыл это, забыл
навсегда, надёжно и бесповоротно. О небеса, только не это!
Тьма сгущается. Подумай, вспомни, Клеммен, хохочет она. Вспомни всё
подряд. Подсказать? Вспомни о родном городе, о родителях, о...
- Нет, - простонал Клеммен, подтягиваясь, чтобы не сломать шею -
лестница исчезла, стоило поскользнуться на ней. Входная дверь в кабинет
испарилась. Отчего так всё болит? Словно не по пустому пространству
движется, а натыкается на невидимые препятствия.
Мгла, непроницаемая мгла. Не останавливайся. Не думай. Действуй
инстинктивно. Тебе нужна помощь... помощь... пальцы наткнулись на выступ,
нажали. Стало светлее. Светильник... нет, не думать о нём! Вон, стоит
табурет... точнее, стоял... что стояло? Неважно. Взгляд Клеммена шарил по
полкам, опустошая их, после чего он плюхнулся в кресло перед столом и
нетвёрдой рукой нащупал что-то твёрдое, прямоугольное, только что взятое с
полки.
Открыл, не глядя. Уставился на текст. Буквы чёткие, заострённые.
режущие глаз. Отлично. Надо не позволять себе думать ни о чём. А для
этого...
"Целью настоящего исследования является изучение связи между развитием
языков с одной стороны, и развитием человеческих обществ - с другой...", -
прочёл Клеммен вслух; голос отразился от стен, вернувшись насмешливым эхом.
Окружающий мир сжался до стола, светильника, кресла и текста, что бежал
перед взглядом чёрными блестящими дорожками. Хрупкий, непрочный мирок.
Только бы не рухнул, только бы не рухнул. "...рассмотрим на примере
рукописей, найденных..."
Время остановило свой бег.
* * *
- ...ищем тебя, ищем...
Тяжёлая, словно налитая свинцом, голова.
- Клеммен?
- А? - юноша поднял голову со стола; он заснул, держа в руках книгу.
Перед ним стоял Д., вид у начальника был ошалелый. Тут на Клеммена накатила
горячая волна ужаса. Он подумал о Д.! Сейчас Д. исчезнет, испарится
навсегда...
Но Д. и не думал испаряться.
- Что с тобой? - поинтересовался Д. - Выглядишь так, словно тебя час
избивали. Великое небо! - он взял со стола книгу, лицо его посерело. - Когда
это случилось?
- Не знаю, - Клеммен ощутил, что зверски голоден. - Вечером. Я шёл
домой... и... оно... начало исчезать... - он закрыл лицо руками. - Не могу
вспомнить... ничего.
- Да, - произнёс в конце концов Д. - Тебе невероятно повезло, мой
мальчик. Как ты догадался? Отчего взял именно эту книгу? - помахал в воздухе
"Трактатом о развитии языка"
- Вы говорили, что это одна из тех книг, которую можно прочесть и с
чистой совестью забыть всё, что там говорилось.
Д. скрутил смех. Он хохотал так, что слёзы полились из глаз, а сам он
вынужден был усесться на пол. Клеммен почувствовал себя значительно лучше.
Прошёл изнуряющий, лишающий сил ужас. Голод, правда, не прошёл. Только
усилился.
- Идём, - Д. поднялся сам и помог подняться Клеммену. - Тебе нужна
срочная помощь, медлить нельзя. Так... нет. Закрой-ка глаза. Нет, давай я их
тебе завяжу.
- Зачем?
- Долго объяснять. Давай же, быстро! - вдруг повысил он голос. -
Времени очень мало.
Пришлось подчиниться.
Странно было шагать по чему-то неровному и не помнить, что бы это такое
могло быть. Очень странно. Описать словами - и вовсе невозможно.
Венллен, Лето 50, 435 Д., ночь
- Сиди спокойно, - голос принадлежал Кинисс. Глаза Клеммена всё ещё
были завязаны. В голове была блаженная пустота; память необратимо не
пострадала, и самое главное, кажется, было в ней на месте. События последних
нескольких лет - точно.
Клеммен ощутил, как прохладные пальцы осторожно прикасаются к его
голове... что-то пытаются отыскать на ней. Голову слегка покалывало.
Ощущение не было таким уж неприятным.
Клеммен вспомнил, как его подвели к двери в контору, и он испытал
сильный, почти физически ощущавшийся ужас перед чем-то неизвестным, что
попалось ему на глаза. Словно чудовище, неожиданно возникшее из ниоткуда,
среди бела дня. "Это же дверь", произнёс Д., сильнее удерживая его за руку
и - хлоп! - всё встало на свои места. Действительно, дверь. Чего ради он её
испугался?
- Открой глаза, - Д. - Посмотри сюда. Нет, бояться незачем. Ты
когда-нибудь встречался с кем-нибудь из них?
На листе бумаги были изображены существа, более всего напоминавшие
плюшевых медвежат. Д. говорил о них что-то, очень странное. Мельком, не
заостряя внимания.
- Нет, никогда, - юноша вернул лист.
- Даже если и встречал... - начала Кинисс и замолчала.
- Весело, - Д. некоторое время барабанил пальцами по столу. - Он
считает, что говорит правду.
- Конечно, правду! - Клеммен ощутил раздражение.
- Я думал, что никто другой не в состоянии наложить Забвение, -
продолжал Д., не обращая на реплику никакого внимания. - Час от часу не
легче. Ну что же... давай, вспоминай всё подряд. События последних
пяти-шести дней. Каждый час. Каждое слово. Забвение срабатывает довольно
быстро, - Д. передёрнуло, - противоядия от него, заведомо действенного, нет.
Не было, - поправился он.
В кармане Клеммена что-то негромко запищало.
- Сигнал! - воскликнул Д. - Сиди, не вставай! Кому ты дал "стража"?
Быстро, отвечай!
Пришлось признаться.
- Я займусь этим, - заявила Кинисс и исчезла.
- Весёлая ночь, - вздохнул Д. - Ну ладно. Тебе надо поесть, иначе
свалишься с ног.
- Сколько я просидел там? - спросил Клеммен, после того, как Д. окончил
отдавать какие-то распоряжения в ящик своего стола.
- Около суток, - ответил Д., почёсывая подбородок. - Всем нам страшно
интересно, как ты смог преодолеть Забвение. Смотри.
Он открыл книгу перед Клемменом. Тот ахнул.
Казалось, что кто-то проводил по каждой странице широкой кистью,
смахивая буквы прочь. На каждом развороте осталась от силы дюжина-другая
букв - разрозненных и уцелевших случайно. Чистые листы, совершенно белые.
- Сейчас поешь, - Д. силой забрал у Клеммена книгу, - и начнёшь
вспоминать. Всё подряд. Каждое своё действие. И помни - это вопрос жизни и
смерти. Твоей, и не только.
Венллен, Лето 50, 435 Д., ближе к утру
...Вот уж не подозревал, что смогу так вляпаться! Д. говорил, что
Забвение - чрезвычайно редкое проклятие; как оружие или западню его никто не
использует. Кроме маймов; те перестали им пользоваться, по просьбе Академии.
Слишком жуткие последствия. Человек как личность рассыпается, словно
карточный домик, за несколько минут. Увлекаемые в никуда воспоминания тянут
за собой остальные, быстро разрушая способность мыслить. Остаются только
глубинные, неподвластные разуму напрямую, структуры сознания.
Самые защищённые. Самые губительные, в отсутствие сдерживающего щита,
внутренних и внешних ограничений. Человек, разъеденный Забвением, в
состоянии, словно тяжело больной психическим расстройством, нанести себе и
окружающим ужасный ущерб. Сотня жизней - вот цена, которую однажды заплатили
ни в чём не повинные жители одного из городков, куда попал поражённый
Забвением маг.
В настоящее время это проклятие действует только внутри Геллосского
лабиринта. Геллосс - крохотный островок, давно объявлен запретной зоной. Там
находится мощный источник естественной, легко усваиваемой магической
энергии, отчего, собственно, маймы там и поселились. Вернее сказать,
"поселилось", живут они единым Сообществом. Жуткие существа - хорошо, если
мне не придётся с ними встретиться. Безо всякого Забвения захочется бежать,
куда подальше. Если бы не их склонность сидеть поблизости от источника
энергии, весь остальной Ралион был бы им не указ. Противопоставить им
попросту нечего. Великое счастье, что маймы - существа не воинственные.
Но я отвлёкся. В то время я ещё не знал, что один из знакомых Д. - или
друзей, он не очень-то разговорчив на эту тему - едва не стал жертвой
Забвения. На глазах у Д. Ясно только, что зрелище было ужасным, спасла
случайность. Как и меня.
Язык устал - словами не описать. Но я честно всё рассказал. Потом, под
утро, когда мы с Д. поглотили немало кофе и всё ещё не могли поверить, что
всё благополучно завершилось, он захлопнул тетрадь. Отложил килианы с
записью нашей беседы, и вздохнул, глядя куда-то сквозь меня.
- Главного мы пока не поняли.
- Чего именно? - нахмуриваюсь.
- Кто мог желать тебе зла? Да ещё применить такое экзотическое оружие.
Есть ли что-нибудь, что ты не в состоянии припомнить?
Да, как выяснилось. Большая часть приёма бесследно исчезла из памяти.
Д. помог мне реконструировать большую часть потерянного... одного только
упоминания о многих деталях оказывалось достаточно, чтобы весь эпизод
всплывал. Д. говорит, это остаточное действие Забвения - "отдача". Так
сказать, "раскаяние" заклинания, когда оно поправляет испорченное. Д.
пользовался этим довольно умело - зря я думал, что отделался лёгким испугом!
Забылось немало. Но - ничего из ключевых сведений, из уроков Д., не пропало.
"Отдача" должна была длиться ещё два-три дня, возвращая к жизни мелкие
эпизоды. Но - обязательно с чьей-нибудь подсказки. Само собой не вернётся.
Это как допрос под внушением. Если знаешь вопрос, получишь ответ. Но если не
знаешь - зря только силы и время потратишь.
Всё закончилось тем моментом, когда Д. оставил меня в коридоре... в
зале с картинами. С кем я там беседовал - неизвестно. Ни следа.
- Это поправимо, - почесал затылок Д. - Я составлю список тех, кто
входил туда. Раз эта часть так старательно стёрта, значит, есть причины.
Виновник произошедшего, косвенный или непосредственный, говорил там с тобой.
Отдыхай, а после обеда примемся искать. Чувствую, удар был не только и не
столько по тебе...
- А моё задание? - спрашиваю. - Ну то, где надо странные места
посещать.
- Задание в силе, - говорит и хитро так прищуривается. - Первый пост
послезавтра. Успеешь.
Чтоб тебе пусто было!
Венллен, Лето 50, 435 Д., полдень
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг