коричнево-чёрная жижа, источавшая густой тошнотворный туман, быстро
поднималась из трещин.
...У себя в Моррон Норруан долго, бормоча проклятия, оттирал
перепачканные в грязи сапоги; в конце концов, плюнув, уничтожил их и
сотворил новые. Но ощущение осквернённости осталось.
- Одного я не пойму, - заметил он позже, записав произошедшее с ними в
дневник (было искушение записать всё это в Книгу, но Владыка устоял). - Чем
им так понравились эти болота? Почему они так упорно думают только о них?
- Может быть, Гость знает ответ? Раз уж ты собрался с ним поговорить?
Норруан пожал плечами и велел возникшему из ниоткуда слуге растопить
камин пожарче. Ему было холодно.
* * *
- Какая странная, - вырвалось у Унэна, едва он заметил Плиту. Вблизи
она более походила на надгробье (за которое он её и принимал), чем на что бы
то ни было ещё. Как и прочие экспонаты Парка, Плита выглядела невероятно
древней - сохранившись с тех времён, когда драконов в небе было больше, чем
людей на земле, а демоны, исполненные дикой силы, властвовали надо всеми
стихиями. Трудно было представить, что кто-то мог высечь Плиту. Вероятнее
всего, она появилась на Ралионе именно такой - вывалившись из кармана
проходившего мимо рассеянного божества.
- Да, пожалуй, - согласился Таменхи. Ночь была в разгаре. Хотя обе луны
светили лишь вполсилы, освещения было достаточно, чтобы передвигаться среди
редких деревьев Парка. Карлик всё же захватил с собой фонарь. Использовать
современную магию, пояснил он, вблизи экспонатов не рекомендуется. Унэн,
впрочем, и не намеревался этого делать.
- И как с ней обращаются? - спросил монах, зачарованно проводя по
отполированной поверхности Плиты ладонью. Звёзды сверкающими точками
отражались от её холодного зеркала.
- Очень просто, - карлик извлёк блокнот. - Берём бумагу, пишем на
ней, - он показал, - и опускаем на Плиту. Вот так.
Буквы сместились, расплылись и изменили очертания. И вот взамен
древнего, не всем знакомого письма, на клочке проявилась понятная им обоим
надпись. Что характерно, на Тален.
- "Всякая трава может быть всесильна", - прочёл монах и улыбнулся. -
Кто это сказал?
- Мой дед, - ответил Таменхи. Унэн не рискнул спросить, где его хозяин
так выучил древний язык, от которого осталось лишь несколько надписей на
памятниках. Карлик был не так прост, как могло показаться.
- Ну что же, - монах извлёк бумагу и чернильницу с пером (карлик с
удивлением смотрел на это священнодействие) и, удобно усевшись рядом с
плитой, написал для начала несколько фраз тайнописью. Которой, кроме него и
Айзалы, пользовались очень немногие.
Плита "переводила" их безукоризненно.
В конце концов, монах аккуратно написал на чистом листе слово "анектас"
и, помедлив, неторопливо спрятал перо и чернильницу прочь. Поднялся с земли
и, с листком бумаги в руках, нерешительно остановился у Плиты.
- Что случилось? - удивился карлик. Выражение лица монаха было
необычным. Знай Таменхи об обстоятельствах, когда подобное выражение
посещало лицо Унэна, то, несомненно, поспешил бы подальше отсюда. Сам же
монах и не подозревал, насколько сильно его собственное тело выдало
обуревающие его чувства.
"Ну, сейчас начнётся", - подумал он и решительно положил листок на
Плиту.
Отступил на шаг. Но ничего не происходило. Ветерок пронёсся над ними,
но то был обычный ночной ветер. Насекомые продолжали звенеть, трещать и петь
на разные голоса; ночные хищники, - как пернатые, так и четвероногие -
напоминали миру о своём присутствии. А Плита безмолвствовала.
- Да-а-а... - выдохнул Таменхи, подходя поближе. Буквы "неправильного"
слова оставались прежними. Плита либо не могла, либо не хотела открыть его
смысл.
- Убедительно, будь я неладен, - проворчал монах и почесал затылок. -
Ну хорошо. Больше вопросов у меня...
И остановился, не договорив. Он хотел снять с Плиты листок с надписью,
но тот словно приклеился к её поверхности. Унэн попытался подцепить уголок
ногтем, но без особого успеха.
- Что за... - произнёс он недоумевающе, как вдруг Таменхи сильно
потянул его за локоть.
- Смотрите!
Плита начала тускло светиться. Над листком с непокорным словом потёк
тёплый воздух, - чёрные тени деревьев по ту сторону Плиты, посеребренные
двумя лунными серпами, пошли волнами. Вскоре жар, исходящий от артефакта,
стал почти непереносимым даже на расстоянии.
Унэн неожиданно прыгнул к плите, в последний раз попытавшись оторвать
листок. Добром всё происходящее кончиться уже не могло.
- Не смейте! - Таменхи вцепился в упирающегося Унэна и отволок его
прочь. - Мы всё равно уже ничего не можем сделать.
- Тогда надо убегать, - резонно заметил Унэн. - Или вам охота
поджариться?
- Бесполезно, - покачал головой его собеседник. - Если что-то случится,
не поможет никакое бегство.
Плита уже светилась, словно кипящее серебро. Странно, но лист не
сгорал. А от букв поднимался ввысь густой чёрный туман и сплетался в
небольшое облако. Оно было абсолютно непроницаемым - медленно растущая
чернильная клякса в зените.
Бумага вспыхнула. Вспыхнула и тут же сгорела дотла, не оставив ни
пылинки пепла. Унэн и Таменхи задрали головы. Над ними облако засветилось
тёплым фиолетовым сиянием, выпустило вниз несколько хищно дрожащих
лепестков. Теперь оно походило на опрокинутую чашечку цветка. Чудовищного
цветка, что расцветал посреди проголодавшихся небес и утолял их голод
беспечными путниками. Мысль эта ураганом пронеслась в сознании монаха, не
оставив времени удивиться, насколько странно она звучит.
Голова у Унэна закружилась, и он уселся с размаху на землю.
Рядом плюхнулся Таменхи, также не в силах оторвать взгляда от того, что
творилось в зените. От Плиты на их лица падал мертвенный свет, а лепестки
опускались всё ниже. Метров тридцать, не больше, отделяло их от земли.
Донышко "цветка" налилось ярко-пурпурным свечением.
Унэн ощутил, как невероятно мощный поток энергии проходит сквозь него -
изливаясь из глубин "цветка", из бархатных лепестков, которые уже не
казались жадными щупальцами.
Синяя вспышка выплеснулась во тьму, и стало светло, словно днём.
Унэн и Таменхи обернулись и обнаружили, что вокруг полно народа. Не
менее десятка силуэтов, неподвижных и молчаливых, стояли поодаль. Один из
вновь прибывших поднял руку, и с кончиков пальцев сорвалась ярко-синяя
молния. "Цветок" вздрогнул и съёжился.
Ещё несколько молний.
"Цветок" стремительно потускнел, завял и расплылся в чистом ночном
небе.
Унэн вскочил и подбежал к Плите, не обращая внимания на окружающих.
Таменхи кинулся туда же.
Плита остывала. На поверхности её красовался необычный узор: несколько
разноцветных пятен с зыбкими очертаниями и соединяющие их тонкие дуги. Едва
не разбив в спешке чернильницу, монах стремительно зарисовал очертания
узора, взывая в душе ко всем богам, чтобы не упустить ни одной детали.
А затем Плита погасла. Разом. Вновь стала холодной, отполированной и
безучастной. Таменхи даже потрогал её пальцами - всё, как прежде. Из глубин
Плиты по-прежнему исходили флюиды, подтверждавшие, что она в полном порядке.
Хорошо, если так.
Монах ещё несколько секунд что-то яростно дописывал и дорисовывал.
- Надо было взять карандаши, - буркнул он и только теперь заметил, что
их окружила дюжина людей. Впрочем, нет: очертания трёх фигур выдавали в них
рептилий.
- Так-так, - послышался отдалённо знакомый Унэну голос и ближайший к
нему человек поднял над головой зажжённый фонарь. - Очень хорошо. Лучшего
места для развлечений вы не нашли?
- Сунь Унэн! - воскликнула одна из рептилий. Монах молча поклонился в
ответ. На ней не было знаков различия, а без них для монаха все они были на
одно лицо. Хоть бы представилась, что ли. - Ну, тогда всё понятно. Можно
было сразу догадаться.
- Что там у нас? - спросил кто-то.
- Всё чисто, - ответил ещё один смутно знакомый голос. - Ничего не
произошло. Более того, в этот раз направление было противоположным.
Кто-то присвистнул.
- Ну ладно, - рептилия взяла обоих провинившихся за локоть и решительно
отвела подальше от Плиты. - Сейчас вы нам всё расскажете. Фаирлон, командуй
отбой тревоги.
Таменхи обречённо вздохнул. Вид у него был, словно у побитой собаки.
Видно было, как хочется ему сказать "я тут ни при чём!", и как трудно на это
решиться.
- Я не нарочно, - скромно заметил Унэн, поскольку ожидался ответ.
Рептилия рассмеялась, но не отпустила их.
- Если бы я слышала это в первый раз, то, возможно, поверила бы.
Таменхи! Откуда он здесь взялся?
- Он мой пациент, - ответил карлик, шумно вздохнув. - И это я предложил
ему воспользоваться Плитой.
Видно было, чего стоило карлику такое признание. Унэн подумал, что
как-нибудь отблагодарит его за это. Если, конечно, Таменхи отныне впустит
его на порог.
Часть 4. Начало пути
XII.
Как ни странно, ни Шассим-Яг, ни Айзала не устроили монаху выволочку.
Видимо, хватило того, что их с карликом более трёх часов допрашивали
эксперты из Специальной команды. Монаху это даже доставило некоторое
удовольствие - когда стало ясно, что гроза прошла стороной и взысканий не
будет. Что самое странное, и Таменхи не держал на него зла.
Хотя ничего приятного в допросе, да ещё под каменными взглядами
экспертов-телепатов, не было. Унэн ощущал невидимые "глаза", пытавшиеся
прочесть его мысли, и без особых проблем скрыл своё сознание под
непроницаемым ментальным щитом. Чтение мыслей, как хорошо известно, в
официальных процедурах допустимо только с согласия допрашиваемого.
Хотя Таменхи мог об этом не знать... а эксперты, конечно же, и не
подумали его предупредить. Поразмыслив, Унэн не стал говорить Таменхи о том,
что несколько их "собеседников", безо всякого сомнения, покопались в его
памяти. Пусть останется на их совести.
- Никогда у меня не было столь бурного лета, - заключил Таменхи. Айзала
скептически усмехнулась, Шассим непонимающе моргнул несколько раз.
- Я оказался беспокойным гостем, - заметил монах, сияя, словно
солнышко. - Приношу извинения.
- Извинения приносят другим тоном, - заметила жрица, - и с другим
выражением лица.
Таменхи рассмеялся.
- Да ладно уж, - махнул он рукой. - В конце концов, всё ведь обошлось.
- Это как сказать, - мрачно возразила жрица. - Вы всех на ноги
подняли... вернее, ты поднял, Унэн. Вряд ли тебе будет приятно узнать, что
по этой причине Сумерки могут затянуться ещё надолго. А мы так надеялись,
что всё пройдёт к осени. К этой осени, - уточнила она.
Монах только пожал плечами.
- Что есть, то есть, - признал он. - Рано или поздно я всё равно
попытался бы перевести это слово. Теперь, конечно, я на это не решусь -
после такого...
- Ну да ладно, - Айзала выглянула в окно. - Пора домой. Там и обсудим,
что делать и как. Для тебя, кстати, есть дела, - кивнула она в сторону
монаха, и тот сразу же оживился.
- Какие именно?
- Непосредственно связанные с твоими ночными безобразиями (монах
страдальчески поморщился), - жрица поджала губы. - Достаточно сложные, чтобы
ты не уселся за книгу, - добавила она, смерив монаха взглядом. Тот лишь
загадочно улыбнулся.
- Впрочем, подробности после. Ночь была длинной и тяжёлой. Сначала надо
отдохнуть. Таменхи?
- Слушаю, Достопочтенная.
- Благодарю тебя за помощь. Приношу извинения за хлопоты. Постараюсь,
чтобы подобного не повторялось.
- Не стоит, - карлик утомлённо поморгал. - Я не в обиде.
- Тогда в путь, - и все вышли во двор.
- Я появлюсь к полудню, - неожиданно объявил флосс и, взлетев почти
вертикально вверх, исчез. Никто не смог заметить, когда он успел открыть
портал.
- Надо же, - покачал головой восхищённый карлик.
- Силён, - подтвердил Унэн и крепко пожал травнику руку. - До встречи.
- До встречи.
Ещё один портал открылся и закрылся. Безо всяких происшествий.
А восточная часть неба уже наливалась золотом.
* * *
После того памятного дня, когда Хирголу впервые удалось заклинание,
Пятый, казалось, полностью потерял интерес к своему ассистенту. Прибегал к
его услугам, не возражал против присутствия последнего, пока занимался
таинственными магическими манипуляциями. И почти не разговаривал просто так.
Отчего бы это?
Однако Хиргол не обижался. Смутно он подозревал, что, после удачного
опыта, поднялся на ступеньку повыше и теперь, возможно, с ним просто
обращаются именно так, как положено. Откуда ему знать. Он пока ещё не маг. А
лезть с глупыми вопросами его давно уже отучили.
Тнаммо же следил краем глаза за своим напарником и делал выводы. Из
мальчишки определённо получится маг, подумал он и отчего-то опечалился. Вне
всяких сомнений, Первый снабдил Хиргола массой глупых указаний... или не
очень глупых. Сейчас мальчишка наверняка не знает, кому служить - Пятому,
неожиданно открывшему ему путь к могуществу, или же Первому - очень
далёкому, но не ставшему от этого менее опасным. Пятый вздохнул. До чего же
вся Девятка (извините, Восьмёрка) подозрительна! Даже к самим себе!
Как бы то ни было, дело мало-помалу продвигалось. По-прежнему всё было
готово к немедленной эвакуации - что пройдёт она успешно, Пятый не
сомневался. Всех секретов он не открывал никому. Даже если Хиргол - агент
Совета Магов, то застать его, Тнаммо, врасплох всё равно не удастся.
Своё главное сокровище - журнал, в котором хранились записи о самых
существенных достижениях - Пятый очень хорошо замаскировал под личный
дневник. Есть основания полагать, что остальные члены Восьмёрки не справятся
с расшифровкой его. И да помогут боги тому, кто рискнёт прибегнуть для этого
к магии. Журнал, хоть и не был големом в подлинном смысле этого слова, но...
Стоп. Об этом лучше даже не думать.
Вздохнув, Тнаммо выставил на стол первый отряд разведчиков -
"статуэтки" птиц, летучих мышей, крупных пауков и прочую "живность". Для
начала хватит. Первое время поиски будут вестись, так скажем, не слишком
усердно. Первому невдомёк, что он, Пятый, давно знает, кого и где искать.
И знает, что главная проблема - не найти цель, а выжить после того, как
удастся ударить по ней. Всякий раз посылаемые Пятым искусственные соглядатаи
успевали прожить всё меньший промежуток времени. И, хотя большинство
последних из них не успевало даже увидеть человека, до которого мечтала
добраться Восьмёрка, интуиции своей Тнаммо доверял абсолютно.
Этот дар у него не смогли отобрать никакие испытания. Да... волей ли
случая, или руководствуясь тонким расчётом, место для резиденции человек
(которого именовали Целью) выбрал идеально. Сам Тнаммо не может там
появиться. Никто из Восьмёрки - тоже. Силы, охраняющие Цель, неподкупны
настолько, что позавидовал бы самый трусливый тиран.
- Ну, в путь, - решил Тнаммо и щёлкнул пальцами. В комнате появилась
неведомо откуда взявшаяся огромная птица - походившая отчасти на стрижа.
Длиной чуть менее человеческого роста. Любой орнитолог Ралиона дорого бы дал
за то, чтобы изучить эту махину: других таких в мире не было.
"И не будет", подумал Тнаммо, ласково поглаживая птицу по шее. Он
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг