столик стоял по правую руку. На нём - ничего, только бокал с густой
пурпурной жидкостью.
Руки поднесли бокал к губам.
В горло скользнул жидкий огонь... но чувства по-прежнему не
возвращались. Это сон, подумал Таилег. Либо смерть. Кто знает, каковы
последние видения умирающего?..
Дверь напротив распахнулась, колыхнулось пламя свечей и свежесть летней
ночи ворвалась в комнатку, где тяжёлым слоем плавал благовонный дым. Ноги
направили непослушное тело внутрь, в черноту, навстречу прохладе.
Тьма окружила его.
Не тьма могильника, где тают надежды и глохнет последний стон, но
покрывало беззвёздной ночи, что утешает и освежает раненую душу. Ветер
смахнул с лица его болезненный жар. Таилег вздрогнул - он почувствовал это
прикосновение так явственно, как никогда не бывает во сне.
Глаза постепенно привыкали к темноте. Стены высокого, мрачного и
непроницаемо чёрного леса тянулись справа и слева от него. Каменные ступени,
вытертые множеством ног, поднимались к небольшому широкому возвышению.
Позади возвышения, прямая как стрела, мощёная крупным камнем дорога уходила
к горизонту. Тот же ковёр листьев лежал под ногами - толстый, безопасный,
приятный. Таилег не заметил, когда успел расстаться с обувью - но двигаться
стало ещё приятнее, плавнее, бесшумнее.
Женский силуэт отделился от стены леса слева от него.
Звёздный свет не позволял увидеть её лицо. Арсан - просторная накидка,
сшитая из множества длинных кусков ткани, позволял ей двигаться удивительно
изящно. Она сбежала по ступеням, вздымая быстро опадающую зелёную волну, и
подошла к нему вплотную.
Слабый, едва ощутимый лунный свет упал на её лицо.
Словно разряд пронизал всё его существо. Нельзя было указать возраст
красавицы, чт стояла перед ним. Она была молода - и это всё, что понял
Таилег. И вновь уверовал, что спит. Смертное существо не могло быть таким
невероятно красивым.
Он протянул руку, чтобы коснуться руки прекрасного видения, но она
отбежала в сторону и рассмеялась. Звуков он не услышал, мир по-прежнему
воспринимался урывками. Запертый неведомой силой в собственном теле, Таилег
мог только наблюдать.
И ощутил, как рассеивается, впитывается в поры его сознания чёрная
пелена безысходности, что едва не задушила его там, перед зеркалом.
Он не сразу понял, что девушка танцует. Не слыша звуков, ему трудно
было воспринимать танец. Но движения её были точны и плавны, и каждое из них
вызывало смутное ощущение того, что когда-то он это уже видел.
После третьего танца она поманила его к себе, и Таилег побежал
(поплыл?) к ней. Четвёртый танец они исполняли вместе. Это было странно -
ощущать, что двигаешься в незнакомом ритме, видеть густое зелёное покрывало,
что стелется под ногами, ловить озорные взгляды и испытывать непонятное
чувство того, что так было уже миллионы раз.
Он потерял счёт танцам. Да и не пытался считать. Они походили то на
пару журавлей, то на стаю волков, что мчатся через лес, то на неистовую
бурю, перед которой склоняются самые крепкие деревья. Язык танца, хотя и не
сразу понятный, не требовал переводчика.
Неожиданно она замерла, оборвав очередной танец. Луна, очевидно,
всходила за его спиной; холодное сияние упало на возвышение и под ногами их
открылись два полумесяца - белый и серый, с неразличимой границей между
ними.
Порыв ветра бросил длинные волосы незнакомки ему в лицо и арсан её
неожиданно превратился в разноцветные листья. Очередной порыв ветра, более
сильный, сорвал эти листья и взметнул над их головами шуршащим каскадом.
Новый порыв ветра сделал то же самое и с его одеждой и толкнул в спину,
заставляя приблизиться к незнакомке. Таилег смотрел на невозможную,
ослепительную красоту и понял, что переживает последние минуты в своей
жизни.
Ибо никому не может быть позволено лицезреть подобное безнаказанно.
А затем вязкая тишина, что отделяла его от мира, растаяла, опала и
освободила его волю и чувства. Мир нахлынул на него, словно разъярённая
штормовая волна. Бронзой отсвечивала кожа девушки, сладкой горечью был полон
воздух, и дыхания в горящей груди оставалось совсем немного.
Девушка взяла его руки в свои.
Таилег заметил в глубине её глаз две горящие искорки - слабый знак
какой-то древней, могучей и безжалостной силы, которую можно разбудить, но
нельзя успокоить.
Жар заполнил его тело.
И мир разверзся под ногами. Стремительно рухнул и раскололся, открывая
под ногами бездну. Таилег не видел никого. Он был тем самым озером, воды
которого высосала жадная пропасть, и нездоровый, лихорадочный жар вновь
подымался из глубин, чтобы принести с собой страдания, конца которым не
было.
Но на сей раз на горизонте появились ярко-лазурные волны. Вода пришла в
бесплодную пустыню, которой он стал. Волны приближались с пугающей
скоростью, чтобы вернуть в него жизнь, и расплавленный камень двигался ей
навстречу - уничтожить воду и укрепить своё могущество.
Томительно бежало время. Словно осуждённый, который видит блик от
топора в руках палача, Таилег - то, чем он стал - следил за буйными, живыми
волнами, что накатывали со всех сторон.
Яростный расплавленный камень и вода встретились в глубинах его
существа. Боль вспыхнула, окрашивая мир в пурпурные тона. Стихия боролась со
стихией. Огонь поглощал и разрушал тяжёлые волны, превращая их в
отвратительный пар и пятная пеплом выжженное добела небо.
Таилег смутно ощущал, как вздрогнуло его тело, в котором сошлись две
противоборствующих стихии - внешняя и внутренняя, обе разрушительные, обе
неистовые и непобеждённые.
Вода и лава отступили, заполнив его дно стонущей, горячей коркой
застывшего камня, что покрывалась сеткой трещин и пропускала ещё не
успокоившийся огонь.
И вновь накатили волны.
И снова боль скрутила его бестелесное существо, и Таилег закричал, хотя
никто и не слышал его вопля.
Раз за разом схватывались стихии, и всё выше вырастал слой камня.
Вскоре уже утёс, дымящийся и чёрный, преградил путь огню, запечатывая его,
замуровывая своим весом.
Но волны по-прежнему накатывали. И Таилегу стало страшно, поскольку
мощь водной стихии всё усиливалась.
Удар - и стонут камни утёса, цепляясь друг за друга, не позволяя жадным
волнам растащить их по всему свету.
Удар - и фонтан искрящихся брызг взлетает над утёсом, обрушиваясь
сверху тяжким молотом, старясь найти хоть малейшую трещину...
...Таилег открыл глаза. Они всё ещё стояли внутри каменного кольца, но
девушка вновь была облачена в арсан. Огонь, уже усмирённый, постепенно
покидал его тело. Тот же знак, кольцо из полумесяцев, слабо светился на её
лбу.
Он что-то сказала на мелодичном, приятном для слуха наречии, но Таилег
не понял ни слова. Тогда она коснулась ладонью его лба и тут же обратилась в
хоровод искрящихся пылинок, стала дымкой, туманом, ветром.
Таилег стоял один. Чёткость и уверенность заполняли его существо. Он
вдохнул воздух, упиваясь его ароматом и сделал шаг с возвышения.
Следующий шаг он сделал уже в комнате.
Ясно ощущая каждую клеточку своего тела, он обернулся, чтобы понять -
откуда он здесь взялся - как вдруг дверь распахнулась и в комнату ворвались
люди, молча и страшно.
Несколько клинков прижали его к стене.
Прошла пауза, длиннее которой он не помнил и низкий, недовольный голос
рявкнул откуда-то с лестницы:
- Это он, недоумки. Оставьте человека в покое.
Клинки отодвинулись и Таилег, ощущая наполняющую его звенящую пустоту,
позволил себе упасть на пол и потерять сознание.
21.
- Всё в порядке...
Голос донёсся словно сквозь толщу воды.
Таилег рывком сел, стряхивая с себя обморок.
- Долго я так валялся? - спросил он пространство, и оно отозвалось
голосом Рамдарона:
- Несколько минут. Давай, Таилег, поднимайся, у нас сейчас будет очень
много забот.
Таилег послушно поднялся на ноги и вздрогнув, увидев отражение в
зеркале.
- Когда вы здесь появились?
- Примерно пять-шесть минут после тебя, - ответил вновь появившийся на
пороге Тарц. - Проклятье, это не праздник, как я себе это представляю.
Ничего удивительного, что нервы не выдержали, парень. Я такого тоже давно не
видел, прямо мясная лавка какая-то, - он поднёс объёмистую фляжку к губам и
продолжил: - Хорошо, что хозяин этой несчастной гостиницы ещё ничего не
знает.
- Как это не знает? - изумился юноша.
- Да так. Тут всё уже убрали. Тоже, на мой взгляд, без чертовщины не
обошлось (Рамдарон протестующе поднял руку, но промолчал) - прошли какие-то
мрачные типы, залили всё чем-то дымящимся - и на тебе, ни крови, ни
покойников.
- Рамдарон, я выходил из дому? - спросил Таилег, вспоминая своё
видение.
- Да нет, - ответил тот, подумав. - Мы тут всё обошли, осмотрели все
трупы (Тарц недовольно скривился при этих словах), потом услышали у тебя в
комнате шорох и устроили небольшой штурм. Вот, собственно, как было дело.
Здание было уже окружено, так что незамеченным из него было не выйти. А что?
Провалы в памяти?
- Вроде того, - ответил Таилег, немного успокаиваясь. Теперь
становилось ясно, что его "путешествие" сквозь зеркало было видением.
Иллюзией. Сном. Правда, во многих отношениях сном приятным...
- Даал? - спросил Таилег и Рамдарон мрачно кивнул.
- Живого места не было, - пояснил он на словах. - Его мы чистильщикам
не отдали. Сами похороним, позже.
- Я знаю, кого бы я похоронил, - начал Иррген, но с той стороны двери
что-то заскреблось.
Кот ворвался в комнату, оставляя за собой влажные следы, и остановился
перед своим хозяином, полностью выйдя из невидимости. Прошёлся перед ним,
прижав уши к спине и выразительно поматывая головой. Фыркнул и покосился на
свидетелей пантомимы. Повторил её ещё раз. И сел, нервно подёргивая усами.
- Так, - Рамдарон думал очень недолго. - Таилег, Тарц, следуйте за
котом. Я постараюсь предупредить Наблюдателей и вызвать подмогу.
Кот тут же сорвался с места и исчез.
- Что я тебе - птица, мчаться на такой скорости? - недовольно заворчал
Тарц.
- Что, собственно, всё это означает? - спросил Таилег, пристёгивая пояс
и несколько устрашающе выглядевших предметов на пояс, на спину или в
карманы. - Что у нас, война?
- Примерно, - ответил Рамдарон, уже выходя наружу. - Кот нашёл следы
того, кто устроил здесь беспорядок.
* * *
- И где же это чудо природы? - недоумённо произнёс Тарц, глядя во все
стороны. Улица по-прежнему была пустынна. Как в таких условиях удалось
быстро убрать трупы, да ещё не поднимая паники - Таилегу было не вполне
понятно. Ладно. Потом подумаем.
- Вот он! - Таилег указал на слабо выделявшийся силуэт, что сидел под
деревьями шагах в двустах от них и нетерпеливо подёргивал хвостом.
- Нет, так не пойдёт, - запротестовал толстяк, - я в темноте видеть не
умею. Да и бегать не очень-то мастак.
- Погоди, - Таилег поднял руку, всматриваясь в темноту. По траве бежали
слабо видимые, но постепенно проявлявшиеся серебристые нити. Те самые, что
увели его вглубь зеркала.
- Иди к Храму, - сказал он опешившему Ирргену и протянул тому фонарь. -
Беги как можно быстрей и предупреди их - пусть держатся подальше. Сдаётся
мне, там будет жарко.
Почему это пришло ему в голову, Таилег не знал. Знание
выкристаллизовалось у него в голове, как отпечаток, картина, понятный и
законченный образ. "Почему" - он не знал. Он знал, "что" и "где".
После чего бросился бежать, следуя вдоль нити - эту дорогу выбирал и
кот. Как он её видел, и видел ли - Таилегу было неизвестно. Кроме едва
слышного скрипа кожи, из которой была сшита куртка, звуков он почти не
издавал. Кот нёсся рядом, обгоняя человека и выжидательно поворачиваясь - не
отстал ли? Таилег ощущал его по раздвигаемым травинкам: кот предпочитал
оставаться "невидимым".
Пыхтение Тарца скоро осталось позади.
Они миновали небольшую рощу, обогнули озерцо и тут серебристая "нить"
раздвоилась. Кот, не задумываясь, выбрал правую и понёсся дальше. Как он
только не устаёт! - удивился Таилег. Впрочем, впору было задуматься, почему
он сам не ощущает усталости.
Сила вскипала в нём серебристыми пузырьками, и память неожиданно
возвращала его в подземелье, в пещеры, в те минуты, когда он, замёрзший,
лежал у огня и наслаждался волнами жара. Примерно так же Таилег ощущал себя
и в этот раз.
Замечтавшись, он едва не споткнулся о кота. Тот встал, неожиданно и
непонятно, и повёл ушами. Покрутил головой, повернул к человеку горящие
глаза и беззвучно открыл и захлопнул пасть.
После чего исчез - слился с окружающим фоном, растворился в траве, не
оставив после себя ничего.
Серебристая нить вилась, ныряя и взлетая по неровностям почвы, доходила
до невысокого холма и уходила куда-то дальше.
Таилег заметил какие-то белые выступы над гребнем холма и тут его
осенило.
Он смотрел на тыльную сторону Храма.
Чуть впереди, возле небольшого оврага, нить вновь раздваивалась - на
этот раз одна из ветвей убегала в противоположную от Храма сторону, куда-то
вниз, в сумрачный и пустынный теперь лес.
Он тихонько извлёк из кармана ромб.
Зеленоватые волны плыли по его поверхности.
Вроде бы ничего страшного.
Таилег ощущал, как поднимается ветерок. За спиной его затянутое лёгкими
облаками небо начало покрываться прорехами. Лунный свет, белый и
пронзительный, то освещал притихшую землю, придавая пейзажу ощущение
нереальности, то вновь погружал её в тень.
Таилег направился по правой "нити". Шёл он довольно долго, пока не
увидел заросли орешника по левую руку от себя. Он остановился у небольшой
поляны, сразу за которой деревья вставали плотной и - в окружавшей темноте -
непроницаемой стеной.
Тихая музыкальная нота - птицы ли, инструмента ли? - коснулась его
слуха. Ему казалось, что тени от травинок и кустов, что то проступали в
лунном свете, то вновь пропадали, взывают к нему, безмолвно говорят о
чём-то.
Таилег стоял, сжимая в правой руке оружие, когда лёгкий хруст - Таилегу
посреди практически полной тишины он показался громче грохота камнепада -
прозвучал за его спиной. Таилег повернулся, извлекая левой рукой цепь и
готовясь ударить кинжалом.
За его спиной из зарослей какого-то колючего и удивительно цепкого
кустарника выбрался Леглар Даал.
* * *
Таилег на несколько секунд потерял дар речи. Перед ним действительно
стоял Даал - живой, исцарапанный и злой. Несколько секунд он следил, как
юноша прячет кинжал в ножны и только усмехнулся в ответ.
Они долго не шевелились, глядя друг другу в глаза.
- Я думал, что тебя убили, - произнёс Таилег, не отводя взгляда.
- Я тоже, - было ответом. - В последнее время это, похоже, входит в
привычку. Ты видел призрака?
- Какого ещё призрака?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг