африканцы наделяют душами диких зверей.
Француз со спутниками остановились посередине небольшой поляны, и тут же
от темных зарослей отделилось светлое пятно. Когда человек приблизился,
этнограф даже вздрогнул, так он был похож на вставшего на задние лапы
леопарда. Морду зверя образовывал капюшон, все тело закрывала пятнистая
шкура, а хвост волочился по земле.
Подойдя к принцу, "человек-леопард" произнес какую-то длинную фразу и лишь
после этого удостоил своим вниманием Дебре.
- Все в порядке, - перевел Бика Акиа. - Он советовался с высшим духом.
Оказывается, тот, уж не знаю, за какие такие заслуги, проникся к вам
симпатией. - Не иначе сыграло свою роль испытание гиенами, усмехнулся про
себя Мишель. - Ваши помыслы чисты, вам можно доверять. Поэтому мамбела
готов ответить на ваши вопросы.
Их у Дебре было припасено немало.
- Прежде всего, кто такие "люди-леопарды"? - выпалил он первый из них и,
не дожидаясь ответа, поспешил выложить остальные.
Принц стал переводить. "Человек-леопард" слушал не перебивая, лишь время
от времени понимающе кивая скрытой мордой-капюшоном головой. Потом начал
отвечать:
- Мы - стражи Мбока, создателя и защитника людей...
- Что это значит? - в недоумении остановил Бика Акиа этнограф.
Тот улыбнулся:
- Чтобы вам было понятно, я буду не просто переводить, но и постараюсь
объяснять сказанное доступными для вас понятиями.
У Дебре возникло ощущение, что "человек-леопард", напряженно
прислушивавшийся к незнакомой ему речи, тем не менее каким-то образом
уловил смысл их слов. Во всяком случае все, что он говорил потом,
оказалось вполне понятным этнографу:
- Мбок - это вся наша земля и все, что есть на ней: люди, звери, леса,
реки, законы, охота, торговля, вера. Мбок - наш прародитель. Чтобы
оберегать установленный им порядок, нужны те, кто зовется посвященными.
Например, одни из нас, охраняющие реки, зовутся "людьми-крокодилами",
потому что крокодил - хозяин реки. За всем, что связано с имуществом и
деньгами, следят "люди-змеи", ибо змея - это символ мудрости. Мы же,
мамбела, - карающая десница Мбока. Нас называют еще багенге, баймам,
вахоке-хоко, нье-нгват и даже симба - "люди-львы", там, где они водятся.
Везде, когда нарушаются законы Мбока, мы восстанавливаем справедливость и
караем нарушителя. Наши законы расходятся с привезенными тумбола, белыми
людьми. Поэтому мы держимся в тени. Но мамбела были и будут всегда, пока
существует Африка...
Беседа с предводителем "людей-леопардов" затянулась надолго. Ночь была уже
на исходе, и сквозь обступившие поляну деревья стал пробиваться слабый
свет, когда мамбела встал и бесшумно исчез в лесной чаще. Под конец Дебре
сидел как на иголках, ожидая, что в любой момент подвергнется еще одному
испытанию. И кто знает, выдержит ли он его на сей раз. Однако, к счастью,
эти опасения не оправдались.
На обратном пути этнограф задал Бике Акиа давно вертевшийся у него на
языке вопрос, с которым не решился обратиться к стражу Мбока:
- Неужели они сами верят в то, что могут перевоплощаться в леопардов?
- Речь идет не об этом. Коротко не объяснишь, но я все-таки попробую. Вы,
европейцы, различаете в человеке тело и душу или, иными словами,
материальное начало и мысль. Африканцы же считают, что он состоит из
четырех элементов. Три из них присущи всем: тело, сердце и дыхание.
Четвертый элемент - привилегии только посвященных, колдунов и
людей-зверей. Он зовется "У". Это - некая таинственная сила, дающаяся
человеку от рождения. Именно она позволяет ему общаться с дикими животными.
- А вы сами как считаете? - Возможно, спрашивать об этом было не совсем
удобно, но Дебре очень уж хотелось узнать, как относится к африканскому
гри-гри не кто-нибудь, а университетский профессор-африканец.
- Вы, тумбола, не можете устоять против соблазна, мерить все привычными
европейскими мерками. Однако в Африке они годятся далеко не всегда, -
ничуть не обиделся принц. - Я вам расскажу о таком случае. Как-то мне
пришлось остановиться в хижине одного джу-джу. Я уже начал дремать в
гамаке, когда за тонкой стенкой послышался какой-то шум, вернее, шелест
травы. Я приподнял голову и увидел, как в дверь вползает огромная черная
мамба, чей укус смертелен. Я схватил стоявшее у изголовья ружье,
прицелился. Змея, очевидно потревоженная моим резким движением, поднялась
на хвосте, готовая к атаке. В этот момент в хижину вбежал джу-джу и
схватил мамбу в объятия. Он прижал ее к груди, лаская, как ребенка, а
затем вместе с ней выскочил из хижины. Позже колдун объяснил, что эта змея
его побратим...
- Кто? - Дебре показалось, что он ослышался.
- Побратим. Видите ли, сами посвященные верят не в перевоплощение в
животных, а в то, что могут вступать с ними в кровное родство. Делается
это так. Человек, чувствующий в себе силу "У", выбирает какое-нибудь
животное, неважно, зверя, птицу или пресмыкающееся, с которым хочет
породниться. С помощью других посвященных он отлавливает его. Потом делает
ножом порез на теле этого животного и себе на руке, а затем прикладывает
ранку к ранке, чтобы их кровь перемешалась. Отныне между ними заключается
союз, который никто не в силах разрушить. Животное отпускают, но впредь
оно будет по-прежнему безжалостно ко всем, кроме своего кровника. Стоит
тому позвать, и дикий побратим тут же прибежит, приползет, прилетит и
будет всячески помогать ему. Причем африканцы уверены, что, если побратима
убить, умрет и человек.
Признания "человека-леопарда", дополненные принцем-профессором, давали
обильную пищу для размышлений. По-видимому, гри-гри имело хотя и весьма
своеобразную, но все-таки материальную основу. Правда, неясной оставалась
природа "У", но тут Бика Акиа был бессилен помочь этнографу. Кстати, Дебре
очень заинтересовала вера африканцев в четыре элемента, присущих человеку.
Уж не поэтому ли ему предстоит пройти не два и не три, а именно четыре
испытания? При случае нужно обязательно выяснить это, подумал он.
А пока... пока он решил непременно повидать "людей-крокодилов", благо
принц снабдил их точным адресом в Габоне. Если они действительно могут
поддерживать контакт с рептилиями, это будет неопровержимым свидетельством
в пользу существования загадочной силы "У". Ведь, по мнению зоологов,
дрессировка змей и крокодилов невозможна. Сколько лет на аренах цирков
выступают укротители львов, тигров, пантер, даже белых медведей. Но до сих
пор не было еще никого, кто бы сумел заставить аллигатора сделать что-либо
более содержательное, чем сожрать дрессировщика на глазах у публики. Ни
ласка, ни страх на пресмыкающихся не действуют.
Словно в ответ на мысли Дебре в тот же вечер в садике перед отелем
появился заклинатель змей. Редкое для камерунской столицы зрелище собрало
всех постояльцев. В отличие от индийских факиров он работал с похожими на
пестрые ленты шумящими гадюками. Впрочем, это тоже был очень серьезный
противник, быстротой не уступающий королевским кобрам. Как-то давно Дебре
снимал бой мангусты с такой гадюкой: Хотя он поставил минимальную выдержку
в одну пятисотую, все кадры вышли расплывчатыми.
На сей раз номер с мангустой в программу не входил. Тем не менее
собравшиеся с интересом наблюдали, как танцевали змеи, повинуясь волшебной
флейте. Секрет этого трюка был Мишелю неизвестен, но он твердо знал, что
змеи лишены органов слуха и поэтому игра на флейте тут ни при чем. Он так
и сказал об этом заклинателю, когда после представления они остались в
садике одни.
- Я дам двадцать франков, если ты объяснишь, каким образом заставляешь
змей повиноваться, - пообещал этнограф.
Африканец лишь вежливо улыбнулся.
Когда сумма вознаграждения дошла до ста франков, заклинатель раскрыл
французу свой секрет. Оказалось, что все змеи были... его побратимами и
поэтому выполняли любые приказы. Да, на самом деле они глухи, но зато
хорошо видят и подчиняются дирижерской палочке - флейте, которой он задает
им ритм танца. Если бвана не верит, заклинатель готов дать ему возможность
убедиться в этом самому. Пусть он возьмет в руки любую из змей, и она не
укусит его.
Естественно, этнограф предпочел отказаться от смертельно опасного опыта,
на что, видимо, и рассчитывал заклинатель. Однако дальше последовало нечто
неожиданное.
- Если бвана боится моих младших братьев, он может попробовать то же самое
со старшим. Он совершенно безобиден. - С этими словами африканец извлек из
плетеной корзины трехметрового удава и, прежде чем Дебре успел
запротестовать, обвил змею вокруг его шеи.
Француз хотел сбросить с себя холодного гада, но, как и тогда с гиенами,
руки у него словно отнялись. Он с ужасом почувствовал, что кольца змеи
начали сжиматься - сначала медленно, потом все быстрее и быстрее. К лицу
прилила кровь, в висках застучало, глаза полезли из орбит.
От страха он, наверное, потерял бы сознание, если бы не спасительная
мысль, что заклинатель не может спокойно дать питону удавить белого бвану.
Ему придется отвечать за это преступление. Так или иначе, он обязан
выручить его.
Мутнеющим взором Дебре увидел, как африканец поднял флейту. В тот же миг
змея ослабила свои кольца, и он смог глотнуть толику воздуха.
- Ты выдержал испытание. Твои помыслы чисты, - услышал француз знакомую
формулу.
От денег заклинатель отказался, заявив, что лишь исполнил волю Мбока.
Нельзя сказать, чтобы после пережитых неприятных минут Дебре горел
желанием поближе познакомиться с "людьми-крокодилами". Однако отступать
было поздно. Кто знает, не сочтет ли это всемогущий Мбок позорной
трусостью и не устроит ли ему еще худшее испытание...
...Первое, что отметил этнограф, когда добрался до Пого, деревни, где жили
братья рептилий, была необычная для тропической Африки местность.
Холмистая, поросшая кустами и редкими деревьями, она вся была изрыта, как
оспинами, множеством стоячих прудов. Очевидно, телепатический телеграф
действовал безотказно, потому что Дебре встретил главный
"человек-крокодил". "Пакунда, секретарь по крокодилам", - важно
представился он. Это был босоногий мужчина маленького роста со вздыбленной
шевелюрой и быстрыми движениями, сносно говоривший по-французски.
Без всяких наводящих вопросов он рассказал, что в Пого находится
"школа-интернат" для отмеченных печатью "У" мальчиков, решивших избрать
себе в побратимы крокодилов. Такое родство - дело далеко не простое,
поэтому без учебы не обойтись. Относительно учебной программы Пакунда не
сказал ни слова, лишь намекнул, что к этой тайне допущены только
посвященные. В заключение "секретарь по крокодилам" взялся
продемонстрировать приезжему бване, какие добрые отношения существуют у
них с побратимами.
Для этого в сопровождении ватаги мальчишек они отправились на берег
ближайшего озера. В неподвижной воде не было намека на крокодилов. Зато на
песке Дебре безошибочно узнал следы их длинных тел и когтистых лап. По
знаку Пакунды его ученики зашли в воду и разом тоненько засвистели.
Этнограф решил помочь им и тоже начал подсвистывать. Однако "секретарь"
немедленно остановил его, строго-настрого велев соблюдать тишину.
Прошло минут пятнадцать - двадцать, но крокодилы не появлялись.
- Они спят, - сделал вывод Пакунда. - Придется мне самому их разбудить.
Он быстро разделся и бросился в озеро. Французу показалось, что его не
было целую вечность. Наконец метрах в десяти от берега вынырнула лохматая
голова.
- Сейчас придут, - буднично сообщил африканец. Вода едва успела
успокоиться, как ее гладь в самом центре словно трещиной разрезало нечто
похожее на полувсплывшее бревно. И сейчас же неподалеку появились похожие
обрубки. Крокодилы были на подходе.
Первым на берег вылезло трехметровое чудище. Широко раскрыв пасть,
усаженную страшными зубами, и неуклюже ковыляя на коротких лапах, оно
подошло к Пакунде и улеглось у его ног, словно домашняя собачонка. На
задранной кверху морде явственно читался вопрос: чего вам от меня,
собственно, надо? Зачем звали? Внизу так отлично спалось...
- Его зовут Авампанго. Он мой брат, - объяснил "секретарь".
Потом нагнулся над крокодилом и принялся что-то тихо нашептывать ему. Он
нежно гладил вытянутую морду, не страшась зубастой пасти, способной в
мгновение ока отхватить руку побратима. Впрочем, крокодил не проявлял ни
малейшего желания сделать это, а лишь умиротворенно вздыхал у ног Пакунды.
На глазах изумленного этнографа происходил диалог - полунемой, невнятный,
- но все-таки диалог. И хотя невозможно было поверить в способность
человека общаться с крокодилом, эти двое явно общались!
Будто ожидая результатов беседы, прекратили свист и сгрудились вокруг
мальчишки, вынырнули и покачивались вблизи от берега два других крокодила.
Но вот "секретарь" выпрямился и решительным шагом направился к воде.
Тотчас навстречу ему устремилась пара рептилий, тоже вылезших на берег.
Последовала отрывистая команда Пакунды, и ученики вступили с ними в игру.
Они садились на крокодилов верхом, ложились на них ничком, пускали
страшенных чудищ в рысь, нимало не опасаясь ни мощных хвостов, ни
оскаленных пастей. Возможно, в этой сцене не крылось ничего таинственного,
а здешние крокодилы были давным-давно приучены к таким номерам, однако
леденящее кровь зрелище потрясло Дебре.
Приблизительно через полчаса, когда этнограф убедился в миролюбии
рептилий, Пакунда предложил Мишелю тоже поиграть с Авампанго.
- Не бойтесь, я сказал ему, что вы мой друг, - заверил он Дебре.
Не без опаски француз приблизился к крокодилу. Тот никак не среагировал.
Тогда он рискнул сесть на спину пресмыкающегося. И тут из его глаз хлынул
целый поток слез, словно Авампанго горько сожалел, что нельзя пообедать
столь аппетитным гостем. Осмелев, Дебре ухватил крокодила за хвост.
Рептилия оказалась тяжелой, как бревно, но он все же ухитрился метров пять
протащить ее по песку.
Когда Дебре вернулся к Пакунде, "секретарь по крокодилам" вытянулся перед
ним, словно новобранец перед капралом, и торжественно произнес
долгожданную фразу:
- Вы выдержали испытание. Ваши помыслы чисты.
На этом радостном известии знакомство Дебре с "людьми-крокодилами"
закончилось.
Итак, экспедиция близилась к завершению. Оставалось найти тот очаг,
откуда, судя по легендам, слышанным этнографом от колдунов, пошло гри-гри.
Вот только как это сделать, он не представлял. И тут на помощь опять
пришел счастливый случай. Впрочем, с некоторых пор у Дебре закралось
сомнение относительно кажущейся случайности происходящего. Скорее это было
похоже на умысел. Словно кто-то все время наблюдал за ним и в нужный
момент вмешивался в ход событий. Еще немного, и Мишель поверил бы во
всемогущего Мбока не хуже африканцев.
...Визитную карточку необычного колдуна Дебре углядел рядом с рекламными
проспектами на стойке портье в гостинице с трафаретным названием
"Африканское сафари", между прочим, одной из лучших в Либревиле. На
карточке изящным шрифтом было напечатано: "Люсьен Гванкве, джу-джу,
бакалавр искусств. Лечение и советы".
Не мешкая француз отправился по указанному адресу. Приемная африканского
колдуна ничем не отличалась от стандарта европейских психоаналитиков:
письменный стол, кушетка, два кресла возле журнального столика, какие-то
таблицы на стенах.
- Белых не лечу, - сразу предупредил джу-джу. - Я только предсказываю им
будущее. Если вы нуждаетесь в моих услугах, будьте любезны уплатить
заранее. - Посмотрев на свои часы, надетые на правую лодыжку, он назвал
сумму гонорара за тридцатиминутную беседу.
Дебре согласился и вручил деньги, которые колдун спрятал под ступню. После
этого прозвучало вступление к разговору:
- Я - джу-джу, чье искусство сотворено высшей силой. Я успокаиваю боль,
дарю радость, раскрываю перед человеком судьбу, заставляю его петь, даже
когда он на краю могилы. Что нужно тебе? - с вежливого "вы" колдун перешел
на снисходительное "ты".
Когда он говорил, на его лице, как у чревовещателей, не двигался ни один
мускул. Перед Дебре сидела точная копия знаменитого Фантомаса. Только
физиономия колдуна была черная, да к тому же изрезана ритуальными шрамами.
- Я хочу знать, где мне найти родину силы "У", - этнограф решил сразу же
взять быка за рога: если для этого джу-джу с дипломом бакалавра
действительно нет тайн, пусть укажет точный путь к цели. Иначе нет смысла
терять время.
- Ты неправильно спрашиваешь. Родина силы "У" - Вселенная...
Дебре разочарованно хмыкнул. Как он и опасался, колдун намеревался
отделаться космической болтовней, поскольку не знал ответа.
- ...Но я могу указать тебе, где найти Бот ба Нгуа, того, с кем говорит
Всемогущий...
Этнограф чуть не подпрыгнул от радости. Это было то, что надо!
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг