проверишь? Грозный он, сколько народу уже истребил, жуть. А в последние
лет пятьдесят, а то и более, не появлялся. Так что теперешняя молодежь в
него не верит и считает досужей выдумкой. Только я правду говорю, мне
врать не резон...
Трактирщик перевел было дыхание, чтобы продолжить свой, без сомнения,
поучительный рассказ, как вдруг изменился в лице. Шустро, не по годам,
вскочил, подбежал к указанному столику и обмер.
- Монета, - прошептал он севшим голосом, - монета-то на месте. Его
монета, у нас таких не чеканят.
Он обернулся, чтобы предупредить милых молодых людей о грозящей
опасности, но тех уже не было, только мешочек с деньгами лежал среди горы
тарелок. Старик двинулся было следом, но раздумал. Сделал охранительный
знак, взял деньги и поплелся за стойку, вздыхая и косясь на любимое место
призрака.
Обо всем, что произойдет после, он рассчитывал услышать из городских
сплетен не далее чем завтра утром.
***
Каэтана вышла из "Башни Великана" и в сомнении остановилась, не зная,
куда идти. Потом махнула рукой и двинулась к причалу, решив, что если
призрак склонен появиться, то он легче найдет их в знакомом городе, нежели
они его в чужом. И оказалась абсолютно права.
Четкий силуэт худощавого лысоватого мужчины, закутанного в
потрепанный плащ, возник перед ней сразу за очередным поворотом. Именно
перед ней, потому что с ней он и заговорил, не обратив внимания на двоих
ее спутников. Он стоял на границе света и тьмы, не принадлежащий ни к той
ни к другой части, проклятый, вечный странник, смертельно уставший от
собственной нежизни, и Каэтане стало жаль его. Она видела и чувствовала и
его безмерное одиночество, и груз прошлой вины, ей неизвестной, но горькой
и тяжелой, и страх. Призрак боялся ее, потому что каким-то неизвестным
образом зависел только от одного существа в этом неуютном и чужом для него
мире. Так уж случилось, что этим существом была она. Каэ чувствовала и то,
что он хочет умереть - на этот раз по-настоящему, - и дорого готов
заплатить за свое освобождение.
- Ты Кахатанна, - утвердил призрак шелестящим, странным голосом, от
которого мурашки бежали по коже.
- Да, - согласилась она.
- Я долго ждал тебя и уже устал надеяться. Я думал, твой брат ошибся,
а оказалось - правда.
Каэ понимала, что тут ей самое время наброситься на несчастного с
криками: "О каком брате речь? Что ты имеешь в виду?" Но она смутно
догадывалась, что речь идет об Олоруне, и терпеливо ждала продолжения.
- Об Олоруне, - согласился призрак. Он с легкостью читал мысли богини
и не скрывал этого. - Ты выполнишь мою просьбу?
- Какую?
- Так спрашивают все, к кому я обращаюсь. А мне нужен ответ до того,
как ты выслушаешь саму просьбу. Я не виноват, - пожал он плечами, - просто
это часть проклятия.
- Выполню, - ответила Каэ, стараясь проигнорировать отчаянные рывки
за рукав рубахи.
Рогмо считал, что она поступает опрометчиво.
- Запомни, ты пообещала и должна выполнить мою просьбу, даже если
тебе не захочется этого делать.
- Я помню, - тихо подтвердила она.
- Слово Истины - закон, - возвестил призрак. Он удобно устроился в
воздухе - поджав под себя ноги, повис в полуметре от земли. Улица была
пустынной и безлюдной.
- Нам никто не помешает? - поинтересовался Магнус.
- Нет, - ответил призрак. - Сейчас сюда никого калачом не заманишь.
Итак, я обязан рассказать вам все с самого начала.
Рогмо едва слышно вздохнул, приготовившись слушать заунывные сказки.
Ему это было знакомо. В замке Аэдоны с незапамятных времен жили двое
бестелесных зануд, которые действительно могли кого угодно до смерти
заговорить своими скучными историями. Однако эльф серьезно ошибся.
- В мире людей меня звали Корс Торун, и я являлся верховным магом
Хадрамаута. Четыреста с лишним лет тому назад я достиг вершин своего
могущества и овладел такими тайнами, что и Древние и Новые боги ужаснулись
бы им. Я достал несколько талисманов, считавшихся потерянными еще до эпохи
Древних богов. Все это вместе позволило мне узнать о существовании Вечного
Зла, называемого в нашем мире Мелькартом, и связаться с ним. Сразу
признаюсь тебе, что я намеревался свергнуть нынешних владык Арнемвенда и
пройти путем легендарного Джаганнатхи, - уверен, что ты уже о нем слышала.
- Думаю, даже слишком часто слышала, - поморщилась Каэ. -
Рассказывай...
- Мелькарт отозвался на мой зов и предложил мне исполнить его волю.
Он уверял, что, как только я сделаю то, что он прикажет, ему будет открыта
дорога в этот мир. А я стану его правой рукой и наместником на Арнемвенде.
Меня это устраивало, и я опрометчиво согласился.
- С этой частью твоего рассказа все ясно, - неожиданно вмешался
Магнус, - но объясни мне вот что: как же тогда быть с тем фактом, что и
поныне в Хадрамауте живет и процветает верховный маг Корс Торун.
Призрак уставился на молодого чародея блеклыми, выцветшими глазами,
которые более всего казались дырами в плотной ткани, откуда просачивался
понемногу звездный свет.
- Силен, умен, могуществен и непроходимо честен. Ты прекрасный
чародей, сынок, но тебе недолго этим упиваться. Ты нетерпелив, в этом твоя
беда. И вообще, я говорю не с тобой.
И тот, кто назвал себя Корс Торуном, снова обернулся к Каэтане:
- Мелькарту всегда мешала и теперь мешаешь только ты. По его приказу
я добыл на Джемаре похороненный там талисман, при помощи которого
повелитель должен был изгнать тебя из этого мира. Но пока ты была жива и
при памяти, он не мог сюда проникнуть, чтобы выполнить эту часть своего
плана. И тогда Мелькарт натравил на тебя Новых богов. Глупцы, они даже не
подозревали, чьи мысли роились в их головах на протяжении десятилетий.
Они, словно послушные марионетки, выполнили все, что им было приказано:
возненавидели тебя, испугались и начали травить, когда их страх перешел
все возможные границы.
- А ты тут при чем? - спросил Магнус.
На этот раз Корс Торун не стал даже обращаться к нему, но на вопрос
все равно ответил:
- Это я, я изгнал с Арнемвенда Эко Экхенда и Курдалагона, это с моей
помощью слуги Мелькарта удалили отсюда Аэ Кэбоалана и Йабарданая и закрыли
им обратный путь. А потом случилось главное: Мелькарт прислал ко мне
своего слугу, свое порождение - онгона. Берегись их, если встретишь, они
способны высосать не только душу или разум, но и воспользоваться ими.
Было договорено, что именно здесь, в этом захолустье, я передам
онгону камень Шанги, который поможет уничтожить тебя. Джоу Лахатал и его
братья уже ожидали посланца Мелькарта на Шангайской равнине, но не
испытывай к ним ненависти. Теперь они вообще не помнят, как все было: это
наваждение, а они слишком слабы, чтобы противостоять Повелителю Зла. Но
вот тут и случилось самое страшное для меня - Мелькарт меня жестоко
обманул. Онгон не только взял предназначавшуюся ему посылку, заодно он
прихватил с собой мою жизнь. И не будь я таким могущественным в то время,
он бы вообще стер меня с лица земли. Но на всякий случай я несколько лет
прятался в Сером мире, где нет ни живых, ни мертвых. А потом рисковал
появляться только раз в году, и то не в годовщину смерти - в это время моя
сила сходит на нет. И все это время я ждал тебя, чтобы ты вынесла мне
приговор.
- О каком приговоре может идти речь? - спросила Истина печально. - Ты
наказан хуже, чем я могла бы измыслить в самом страшном гневе. Я прощаю
тебя и отпускаю, иди с миром.
Рогмо с трепетом и восторгом следил за тем, как призрак неуверенно
качнулся из стороны в сторону и вдруг стал таять, истончаться и наливаться
звездным светом.
- Это больше, чем я посмел бы попросить у тебя, Кахатанна, -
прошептал он радостно. - Помни, когда меня не станет: Корс Торун - не
настоящий человек, он онгон и оттого еще более опасен. И камень Шанги
по-прежнему у него. С его помощью он может довести до конца некогда
начатое мною... Будь трижды осторожна: за тобой стоит темная тень.
Последние слова его растаяли в лунном свете, и замершие друзья скорее
догадались об их смысле, чем по-настоящему услышали. Исполнив свой
последний долг, маг в алом плаще исчез навсегда, оставив по себе лишь
воспоминания да сомнения, а был ли он на самом деле, и не привиделся ли им
призрак в сплетении теней и пятен света. Они несколько минут стояли на
месте, не двигаясь, приходя в себя, а потом вдруг вспомнили, что им пора
на галеру, потому что капитан Лоой будет волноваться.
Расстояние от города до причала преодолели в рекордно короткий срок.
А когда уже почти добежали, Каэ вдруг остановилась и молвила царственным
тоном:
- Послушайте, я же все-таки богиня, как-никак. И чего это мы вскачь
несемся? Небось без нас не отчалят?
Ночь огласилась звонким смехом трех друзей. А когда они наконец
успокоились, Магнус задал странный вопрос:
- Я знаю, что ты сама Истина. Но ведь ты не умеешь колдовать, правда?
- Правда, - согласилась она.
- Тогда как ты смогла произнести одно из самых сложных заклинаний
освобождения призрака?
- Ничего себе - сложное, - хмыкнул Рогмо. - Отпускаю, прощаю - и все.
- Хоть ты князь и наследник Гаронманов, а все же дурак, - беззлобно
молвил Магнус. - Знаешь, сколько чародеев на свете отдали бы пару сотен
лет жизни, чтобы вот так же молвить слово да бровью шевельнуть и чтобы все
при этом сбылось? Это ведь и есть высшая ступень мастерства, госпоже
Каэтане, по определению, недоступная. Так как же это вышло - вот вы мне
что объясните.
***
В каюте уютно горела масляная лампа - в аккурат для того, чтобы
навевать приятные мысли и клонить ко сну; мерно плескалась вода и
поскрипывали доски; пахло свежестью и немного - сгоревшим маслом. Шумно
сопел Тод, вздыхая во сне каким-то своим, собачьим, мыслям. Иногда он
слегка перебирал лапами - убегал от кого-то или, напротив, догонял. Каэ
лежала на широкой кровати под пушистым одеялом и делала вид, что читает
книгу. Книга и впрямь была интересной, но мысли разбредались в разные
стороны, и она никак не могла сосредоточить свое внимание на тексте.
Что-то у них там загадочное происходило и очень занимательное - но что?
Такахай и Тайяскарон, вычищенные, отполированные и наточенные, лежали
у самого изголовья, так чтобы до них можно было дотянуться рукой еще во
сне, еще не проснувшись. Близость мечей успокаивала, сопение пса
убаюкивало. Помучив еще немного несчастный роман, Каэ решила, что хватит
образовываться, пора бы и поспать. Близилось утро, и галера должна была
вот-вот оказаться в бескрайнем море. Берег остался далеко позади, и теперь
на множество миль вокруг не было ни клочка обитаемой или необитаемой суши.
Воздух свежел и свежел, напитываясь запахами соли, йода, водорослей и
рыбы. Каэ была почти уверена, что последнюю тонкость ее подсознание
выдумало само - просто так.
Когда воздух в каюте замерцал серебристо-голубыми искорками, а
нереальная, тоскливая, как плач души, музыка поплыла по помещению, терзая
сердце невыразимой печалью, она не испугалась. К этому явлению Каэ не
только привыкла, но даже научилась испытывать от него радость еще в
незапамятные времена. И когда стройный, сияющий бог с огромными драконьими
крыльями за плечами устроился у нее в ногах, она не удивилась.
- Здравствуй, Тиермес. Только не говори мне, что ты соскучился. Что
случилось?
- Ничего. Я действительно соскучился. И мне немного тревожно, хотя
это совершенно необъективное состояние. Вот я и пришел, чтобы убедиться,
что с тобой все в порядке, пожелать спокойной ночи и сообщить, что Барнаба
- молодец: у нас там всего пару минут прошло, так что все, что ты
оставляешь позади себя, будет жить другой, замедленной во много крат
жизнью. Но учти: оказалось, что практически никто из нас не сможет к тебе
пробиться.
- А как же ты?
- Я издревле считаюсь хранителем знаний, просто об этом не трубят на
всех углах. Но все, что я смог, это прорваться сюда, чтобы ты знала, что
тебя ждет. Барнаба, наш милый Барнаба, сам не ведает, что творит, и сам не
знает пределов своему могуществу.
- А он есть, этот предел?
- Сомневаюсь. Во всяком случае, мы слишком глупы и слабы, чтобы его
определить. Для нас Время неуничтожимо, неодолимо и практически недоступно
нашему пониманию.
- Я исполняюсь священного трепета, - рассмеялась Каэ. - Особенно
когда вижу, как Барнаба с аппетитом ест жаркое, третью или четвертую
порцию...
- Знаешь, - задумчиво молвил Тиермес, - я не хотел этого тебе
говорить, но, по-моему, ты не менее загадочное и удивительное существо,
чем Время. Если верить нашим ощущениям, то ты перешагнула ту грань,
которая отделяет обычного бессмертного от его места в пространстве. Я
понятно говорю?
- Нет, - ответила она. - Правда, я тебя все-таки понимаю. Но с трудом.
- Это очень просто, - улыбнулся Тиермес. - Я Бог Смерти и Владыка Ада
Хорэ, но это не значит, что Ада Хорэ есть я. И Смерть не есть я. Меня не
станет, а живые существа будут продолжать умирать так же естественно, как
и рождаться. Наш могучий и неукротимый Победитель Гандарвы не является
войной - он только повелевает ее стихией, как Астерион повелевает ветрами.
Кстати, я нашел доказательство собственной правоты: Аэ Кэбоалан
странствует в иных мирах, а наше солнце до сих пор не погасло, потому что
оно - это отдельная суть.
- Да, я поняла, - кивнула Каэ.
- Вот и прекрасно, - неизвестно чему обрадовался Жнец. - А теперь
позволь сказать, что, мне кажется, ты перестала быть Богиней Истины, а
слилась с ней и теперь вы неотделимы друг от друга. И потому все, что
относится к тебе, непредсказуемо. Время на тебя не действует, ему проще
воздействовать на целое измерение. Милая, мне страшно за тебя.
- Почему?
- Не нужно быть богом, чтобы знать: чем больше дано, тем больше
спрошено. Чем тебе еще придется заплатить? Я хотел бы уберечь тебя, хотел
бы предложить себя взамен, но Мирозданию неинтересны мои игрушки и
пустячки - оно увлечено тобой. Причем очень всерьез. - Драконьи крылья
шевельнулись несколько раз и снова затихли.
Только тут Каэ удивилась тому, что пес спит себе преспокойно и не
чувствует гостя.
- Еще бы ему меня почувствовать! - рассмеялся бог. - Хотя пес
невероятный, очень хороший пес. Береги его. - Он ласково погладил Каэ по
руке. - К сожалению, у меня осталось очень мало времени. Что тебе сказать,
лю...
- У меня есть очень серьезный вопрос, - прервала его Каэ на
полуслове. - Расскажи мне о Сером мире и о чем-нибудь подобном. Если
подобное, конечно, есть.
- Откуда ты узнала?
- Призрак один насплетничал...
- Призрак... - Жнец сплел свои тонкие, изысканные пальцы в странном
для него жесте. Потому что если бы это был не Владыка Ада Хорэ, то сей
жест обозначил бы отчаяние. - Интересный призрак тебе встретился,
словоохотливый. Обычно они о таких вещах, как Серый мир, стараются не
упоминать.
- Это был не совсем обычный призрак. Это была тень моего неудавшегося
убийцы, и она ждала меня так долго, что, наверное, мы сроднились.
- Все равно, - упорствовал Тиермес, - меня это удивляет. Я бы с тобой
с удовольствием поподробнее обсудил этот вопрос, но... Ладно, слушай:
Серый мир - это одно из самых странных и непредсказуемых мест. Ни живые,
ни мертвые, ни бессмертные, ни бесконечные не могут там долго быть, разве
что заглянуть на короткий срок. Потому что в Сером мире, - он задумался,
подбирая подходящее объяснение, но так и не нашел его и явно растерялся, -
там даже атмосфера другая, что ли. И заклинания действуют иначе, с
разрушительной силой. А иногда кажется, что вообще не действуют, но,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг