- Можешь говорить мне "ты". Это приятно слышать, - выпалила она на
одном дыхании. - Моя история такая грустная, что рассказывать ее даже один
раз неинтересно. А мне, поверь, приходится делать это гораздо чаще, чем
могут выдержать нервы. Поэтому, прости, я буду краткой. А если ты чего-то
не поймешь, останавливай меня и расспрашивай подробнее.
- Я не зря тогда влюбился в тебя, - разулыбался эльф. - Впервые вижу
особу женского пола, которую надо расспрашивать о подробностях. Обычно не
знаешь, как приостановить поток излияний.
- Привыкай, со мной все наоборот. Только вот хорошо ли это, никто не
может решить. - Она набрала полную грудь воздуха. - Ты должен знать, что
князь Аэдона по наследству получил должность хранителя некой Вещи.
- Да, - сказал Мердок. - Это я знаю. Вещь, как ее называли самые
древние из нас. И хранилась она в Энгурре, но точное место знал только сам
хранитель и передавал ее сыну-наследнику вместе с титулом и прочими
регалиями власти.
- Княжества Энгурры нет, - коротко сказала Каэ, как мечом рубанула
сплеча.
Мердок воззрился на нее с нескрываемым ужасом.
- Ну вот. Самое страшное я тебе сказала, дальше должно быть полегче.
Ты помнишь, какое у этой Вещи предназначение?
- Как это нет Энгурры? - Эльф не смог переключиться на другую мысль,
не постигнув всей чудовищности происшедшего. - Кто мог уничтожить такое
княжество? Какой враг мог одолеть эльфийских воинов? Что с моим - братом
Аэдоной?
- Не говори слишком громко. Иначе Рогмо придется отвечать на твои
вопросы самому, а мальчика нужно пожалеть - он слишком много вынес в
последнее время. Будь сильным и мудрым.
Энгурру уничтожил, стер с лица земли тот, от кого прятали Вещь.
Аэдону постигла судьба хранителя: рано или поздно эти смельчаки
расплачиваются за собственную доблесть и благородство. Рогмо пришел
слишком поздно и застал только дымящиеся развалины.
- А перстень?
- Ты даже знаешь, что это? Перстень Аэдона успел передать в надежные
руки. И теперь Рогмо - единственный оставшийся в живых: сам себе князь,
сам себе подданный. И хранитель, как и его отец. Он призван помочь мне:
грядет новая битва с Мелькартом, и любые средства хороши, чтобы успеть
первыми, пока он окончательно не одолел нас.
Мердок молчал так долго, что Каэ решила, что где-то допустила ошибку,
обидев гостеприимного хозяина. Но эльф поднял на нее светлые глаза и
сказал:
- Это страшно - все, что ты рассказала. Но я не удивлен. Я ожидал
чего-то подобного, хотя изо всех сил надеялся на лучшее. Слишком много
странностей происходит в последнее время. Те из нас, кто посвящен в
древние знания, твердят, что так было и во времена, предшествовавшие
Первой войне.
- Не могу сказать, чтобы ты меня утешил.
- А я и не собирался тебя утешать. Зато, зная все, что услышал от
тебя, я могу угадать, что вы собираетесь делать. Вы едете на Иману -
искать составную часть перстня.
- Совершенно верно.
- Тут тебе никто не поможет. Если справишься, то сама. Если нет,
тогда миру будет безразлично, почему ты не смогла.
- Коротко и ясно.
- Маги затевают заговор, - сказал эльф. - У нас тоже есть глаза и
уши, и все, что мне нужно знать, они сообщают.
- О нашем прибытии тоже сообщили твои уши?
- Вроде того.
- Тогда я тоже хочу поработать твоим шпионом. Корс Торун, ваш
верховный маг, тебе хорошо знаком?
- Довольно хорошо. Но он сильно изменился, и я испытываю к нему
необъективную неприязнь.
- Это не человек, а онгон.
Эльф даже позволил себе присвистнуть от удивления.
- Откуда ты знаешь?
- Я недавно встретилась с призраком настоящего Корс Торуна, и он
сказал мне, что его место занимает оборотень.
- Тогда это многое проясняет, но и многое усложняет.
- Все усложнилось. Талисманы Джаганнатхи появились в мире людей, и
уже многие пострадали, овладев ими. Вард готовится к войне. Мелькарт
попытался даже напасть на Малаха га-Мавета, хоть и неудачно.
- Неужели он так близко? - молвил князь. - Здесь время течет как-то
иначе, а море так прекрасно, что поневоле не думаешь ни о чем другом. И
вдруг, спустя тысячи лет, появляется твоя единственная в жизни любовь и
объявляет, что мирное существование закончилось и грядут великие
испытания. Скажи, ты видишь здесь справедливость?
- Правду говоря, я вообще крайне редко ее вижу. В последнее время так
редко, что сомневаюсь в ее существовании.
- Я могу задать тебе нескромный вопрос? - спросил Мердок.
- Попробуй.
- Кто это удивительное существо в ярком наряде - толстенький и
переливчатый какой-то? От него исходит власть и могущество, но выглядит он
весьма забавно.
- Это Время, Мердок. Это время, которое, отпущено мне, чтобы решить
судьбу мира.
Морской эльф в течение долгой минуты смотрел на нее сияющими,
восторженными глазами.
- Я придумал, - произнес он наконец. - Я сам сопровожу тебя до
Кораллового моря или даже до океана. Не откажешься?
- От такой помощи нормальные люди не отказываются, - обрадовалась она.
- Ох, уж кто бы говорил о нормальных людях, а кто бы скромно и
смущенно помолчал, - сварливо произнес Барнаба, на секунду отрываясь от
своей тарелки.
***
Черный тоннель, представляющий собой не более чем проход в абсолютной
тьме и пустоте. Но и не менее. На одном его конце стоит высокий и худой
старик с пергаментно-желтой кожей и запавшими щеками. Глаза у него глубоко
ввалились от старости, кожа съежилась, как у мумии. Он держит руки
поднятыми над головой и читает нараспев заклинания. Странно видеть, какие
сильные мускулы перекатываются под обманчиво-старческой кожей, странно
слышать, как звучен и мощен его голос. Немощному старику положено
задыхаться, если он так долго и громко взывает к тому, кто должен услышать
его с другого края Вселенной. Но дыхание старца на удивление ровное и
спокойное - слишком ровное и слишком спокойное. Поневоле начинает
казаться, что в теле этого человека прячется кто-то другой - мощный,
молодой и опасный. Это на самом деле так, ибо это Корс Торун - онгон,
маг-оборотень - взывает к своему единственному повелителю.
- Я слышу тебя, - откликается Мелькарт из неописуемой дали.
- Она здесь, повелитель. Она собирается пересечь океан, чтобы попасть
на Иману. Глупый слуга не сумел ее остановить, за что поплатился
существованием. Но у меня еще много частей камня Шанги.
- Побереги его, - доносится до разума онгона, - я пошлю к ней Йа
Тайбрайя. Позаботься о том, чтобы на этот раз промаха не было.
- Да, величайший. Скоро весь мир будет твоим.
- Я и сам это знаю, - тает во тьме.
***
Это путешествие коренным образом отличалось от предыдущего странствия
Каэтаны по Варду. Изысканная красота, уют и роскошь, а также приятные
мелочи постоянно сопровождали ее на всем пути. Все друзья наперебой
стремились сделать ей что-нибудь приятное, и даже Барнаба разучил пару
песен и подобрал к ним не лишенный мелодичности голос, так что его не раз
просили повторить выступление; случалось, он и аплодисменты срывал. Но все
это было слишком хорошо, чтобы длиться долго. Идиллия закончилась на
подходе к Эш-Шелифу, столице Хадрамаута.
Этот город был настолько своеобразен и красив непривычной глазу,
особенной красотой, что заслуживает нескольких слов, чтобы описать его для
тех, кто не видел этого дива. Если верить легендам, главным зодчим
Эш-Шелифа был сам Йабарданай, в ту пору еще совсем юный и мечтательный,
только-только поселившийся на Арнемвенде и полюбивший этот мир со всем
пылом и страстью соучастника творения. Разоренный недавно закончившейся
войной, Арнемвенд представлял собой груду живописных развалин, по которым
бродили растерянные люди, лишенные прошлого, настоящего и, возможно,
будущего. Древние боги пришли к людям с тем, что принесли им это грядущее,
и Повелитель Водной Стихии не стал исключением.
Хадрамаут и непоседливое его население, одержимое страстью к морю и
далеким странствиям, стали его особенной любовью. Это для них он выстроил
прекрасный Эш-Шелиф, который буквально висел в воздухе на многочисленных
мостах, галереях и переходах над лазурным пространством каналов, бассейнов
и рукотворных озер. А с дозорных башен была видна фиолетовая гладь
Кораллового моря. Три храма Эш-Шелифа - храм Йабарданая, храм Йа Тайбрайя
и храм Астериона, которые почитали моряки всего Арнемвенда, славились на
весь цивилизованный мир.
Нынешний правитель Хадрамаута - Великий Понтифик Дайнити Нерай, Муж
Моря и Сын Великого Океана, сидел в одиночестве в смотровой башне своего
дворца, когда непрерывно кланяющийся придворный объявил ему о том, что в
приемной с почтительным нетерпением ожидает сам Корс Торун, верховный маг
и неизменный советник государя. Дайнити Нерай тяжко вздохнул, всем своим
видом иллюстрируя известную пословицу о невыносимой тяжести корон, и
милостиво соизволил не швыряться чем попало в незадачливого посланца. А
такая привычка у него, признаться, была.
Еще пару минут он посидел в кресле у окна, разглядывая чаек, которые
белыми снежными хлопьями носились в воздухе, однако прелесть безделья уже
была нарушена грубым вторжением, да и Корс Торун не имел привычки
наведываться во дворец без приглашения, если в том не возникала крайняя
необходимость. Великий Понтифик был невероятно ленив, но еще больше он был
труслив, и страх настолько перевешивал лень, что даже заставил его
подняться с насиженного места. Дайнити Нерай повздыхал, потоптался на
месте и наконец двинулся по направлению к приемному покою. Слуги торопливо
распахивали перед ним двери, низко кланяясь. Капитан охраны моментально
построил своих воинов, которые в это время дня привыкли расслабляться,
зная, что понтифик и шагу не ступит до обеда. Привычное течение дня было
нарушено, и во дворце уже говорили о том, что случилась или очень скоро
случится большая беда.
Дайнити Нерай был грузным, заплывшим жиром человеком неопределенного
возраста. Он относился к той странной породе людей, которые в самых
шикарных нарядах и драгоценностях умудряются выглядеть нищими и
неопрятными. Вечно сальные волосы, жирная пористая кожа, огромный нос,
торчащий картошкой на грубом, рано обрюзгшем лице, и едва открывающийся
левый глаз не делали лицо понтифика привлекательным и милым. В отличие от
многих других венценосных своих собратьев он не любил ни охоту, ни вино,
ни женщин. И кажется, был единственным во всем Хадрамауте человеком,
равнодушным к морю. Впрочем, здесь допущено явное преувеличение: Дайнити
Нерай любил смотреть на море из окна своей башни, но не любил
странствовать, не любил находиться на палубе корабля больше нескольких
минут и боялся наводнений, ураганов, штормов и прочих стихийных бедствий.
Странно и невероятно, но именно этот человек вот уж более двадцати лет
правил лучшими корабелами и мореходами Арнемвенда.
Корс Торун, которого поддерживали под руки двое магов-учеников,
терпеливо дожидался своего повелителя. Он мог стереть понтифика с лица
земли одним небрежным движением, но не собирался делать ничего подобного,
предпочитая терпеть лень, трусость и капризы своего государя. Ибо все эти
отрицательные проявления человеческой натуры были ему только на руку. Он
сам, как мог, укреплял в понтифике страх перед возможными бедствиями и
катаклизмами, став таким образом абсолютно незаменимым: Дайнити Нерай
полагался только на могущество мага в случае возможной опасности. И потому
Корс Торун ничем не выдал степень негодования, которое переполняло его. Он
томился вынужденным бездельем в душном и неуютном помещении лишь потому,
что толстый боров не мог оторвать свой жирный зад от мягкого кресла. А
впрочем, думать можно где угодно.
- Ну, - брюзгливо осведомился понтифик, нависая над стариком. В
данном случае это короткое "ну" заменяло и приветствие, и вопрос. Государь
был ленив последовательно и лишними словами себя тоже не утруждал.
- Я счастлив видеть моего повелителя в добром здравии. Я желал бы
никогда не беспокоить Дайнити Великолепного и не отрывать его от бесценных
размышлений, но обстоятельства выше меня, всего лишь слабого человека, не
могущего попросить вечность повременить хоть немного...
- Ну! - гораздо нетерпеливее сказал понтифик. Он бы и ногой в гневе
притопнул, но это означало бы, что он ведет слишком активный образ жизни.
- Мне доложили, что недавно в порт Шамаш прибыла некая принцесса
Коттравей с огромной свитой и что она движется по направлению к столице...
Тем временем слуги уже установили огромное кресло и обложили
подушками тело повелителя, бережно погруженное в его бархатную глубину.
- Так что? - уже добродушнее поинтересовался Дайнити Нерай. Жизнь
показалась ему немного приятнее, и он не собирался портить нервы
остальным. В сущности, он был неплохим человеком и даже считал, что с
подданными нужно иногда разговаривать. Он сильно удивился, если бы узнал,
что все без исключения подданные считают, что беседующий с понтификом
обречен на бесконечный монолог.
- Я видел будущее, повелитель. Приезд этой женщины, выдающей себя за
принцессу Коттравей, принесет много горя нашей прекрасной стране.
- Чем? - Дайнити Нерай втянулся в беседу настолько, что стал задавать
конкретные вопросы. А хотеть большего от понтифика Хадрамаута было
невозможно.
Корс Торун был вполне удовлетворен достигнутым результатом. Он уже
подготовил почву для своего сообщения, и остальное было сущей мелочью для
такого искусного царедворца и интригана, как он.
- Великий Йа Тайбрайя явился мне в видении и сообщил, что недоволен
появлением принцессы Коттравей. Он грозил мне своим гневом и жестокой
карой всему Хадрамауту, если мы ничего не сделаем, чтобы умилостивить его.
- Ну?! - сердито буркнул понтифик. Он ужасно не любил всякие там
разговоры о карах, катастрофах, гневающихся богах и богоравных существах.
- Ее нужно убить, - спокойно сказал Корс Торун, будто предложил
повелителю высморкаться.
- Ну да-а! - с сомнением протянул понтифик. Он уже понял, что
медждометиями не отделаешься, и откинулся на подушки, чтобы перевести дух
перед теми героическими усилиями, которые ему предстояло совершить.
- Подробнее, - приказал он Корс Торуну. - Она принцесса, а это
чревато последствиями.
- Кем бы она ни была, государь, - вкрадчиво сказал маг, - все равно
ее жизнь стоит меньше, чем жизни тысяч и тысяч ваших подданных, и уж никак
не идет в сравнение с жизнью Великого Понтифика.
Дайнити Нерай нахмурился:
- При чем тут я?
- Разве я не упомянул, что Йа Тайбрайя грозил карой всему, - маг
выделил слово "всему", - Хадрамауту? А понтифика такие вещи касаются в
первую голову - ведь он первый гражданин своей державы.
- Вот гадость, - проникновенно сказал Нерай. Он надеялся, что еще
пронесет, что не нужно будет принимать никаких серьезных решений, - или,
на худой конец, переложить серьезные решения на чужие плечи, но
отвратительный своей проницательностью внутренний голос подсказывал, что
такие вещи, как убийство принцессы, никому не поручишь рассматривать на
Большом Совете.
- Так она же не одна! - ухватился он за спасительную мысль о свите. -
Кто же даст ее просто так убить?
- Просто - никто, - отвечал маг. - Но у нас нет выбора.
- Так это война? - ужаснулся понтифик.
- Ну, зачем так свирепо? - мягко пожурил, его Корс Торун. - Никакая
не война, а так себе, войнишка. Да, они будут сопротивляться, да, ее
телохранители заслуживают особого внимания, но не устоят же они одной
своей сотней против целой армии!
- Я не дам армию! - решил упереться Дайнити Нерай. - Магией, магией
как-нибудь. Или убийцу подошлите. Что же, я вас учить должен? Чья она
принцесса?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг