выглядят не очень вежливо. - Может, я, конечно, фантазирую и
преувеличиваю, но хотелось бы закончить наше милое странствие и остаться в
живых. Вы только не смейтесь, - я думаю, что это Арескои и Малах га-Мавет.
- Этого еще не хватало, - охнул альв.
- А зачем бы им принимать облик людей? - спросил Ловалонга.
- Не знаю. - Каэ смущенно потерла нос. - Я не то чтобы уверена, но
зеленые глаза, как у Арескои, встречаются крайне редко. Ну а желтые и
подавно.
- И правда подозрительно, - согласился талисен-На. - Сейчас
постараемся выяснить.
Тем временем Джангарай, которому вновь прибывшие не понравились с
первого взгляда какой-то странной повадкой и излишней болтливостью,
сердито спрашивал:
- А откуда вы тут взялись, друзья?
- Мы заблудились, - бойко и заученно ответил близнец с желтыми
глазами.
- Чтобы заблудиться, нужно откуда-то выйти и куда-то ИДТИ.
- А мы и вышли, - Эйя замялся, чувствуя что черноглазый человек ему
не верит, - из Элмы.
Он нечаянно назвал город, в котором они с Габией действительно жили.
- Есть такой город в Мерроэ на самой границе с лесом, - неожиданно
сказал Бордонкай. - Я там когда-то был. Городишко маленький - дыра
крысиная. Извините, если обидно слышать, - обратился он к близнецам.
- Да нет, - пожала плечами Габия. - Мы и сами так считаем.
- И что это вас в Мертвый лес потянуло? - ровным тоном осведомился
Ловалонга.
- А вас? - обозлилась Габия. - Мы же вас не спрашиваем, зачем вы в
Аллефельд забрели, зачем в Тор Ангех идете...
- То-то и оно, что не спрашиваете, - вмешалась Каэтана. - Плохо,
ребята, очень плохо, что вы не спрашиваете, не делаете круглые удивленные
глаза, а ведете себя так, будто вы нас тут и ожидали увидеть. Ведь место
для свидания выбрано не самое обычное, правда?
Близнецы немного смутились, но Эйя справился с собой и продолжил
придуманную накануне историю:
- А мы на спор, это... поспорили то есть, что пойдем, да... А
оборотни по дороге, ну да... Вот, ну мы и...
- Гениальное повествование, - тихо сказала Каэтана, и все вокруг
поразились жесткости ее голоса. Даже с Маннагартом она разговаривала
веселее. Даже с сарвохом.
- Вы случайно не поэт, молодой человек, или сказитель?
Габия ощерилась. Она почувствовала в этой женщине, стоявшей напротив,
силу воли и духа, по сравнению с которыми сила Кодеша уже не
представлялась необоримой. Ей стало страшно получить такого врага.
- Он волнуется, - вступилась она за брата. - Мы и в самом деле
растерялись, когда вас увидели. Мы ведь тут очень давно бродим. Людей
встретить уже отчаялись. Страшно так, и нечисть всякая шатается - еле живы
остались. Я Габия, - добавила она без всякого перехода, - сестра его. А он
- Эйя. Вечно что-нибудь наплетет, что людей рассердит. Вы нас простите,
нам бы как-нибудь с вами.
- Зачем? - непреклонно спросил Джангарай.
А Эйя подумал, что если сравнивать Далха и этого воина с мечами за
спиной, то он предпочел бы полсотни раз сразиться со старым оборотнем, чем
один раз с черноглазым, - потому что если Эйя был волком, то воин-черной
пантерой.
Близнецы испуганными взглядами обвели поляну. На что рассчитывал
Кодеш, посылая их против этих людей? Разве их можно застать врасплох, -
исполин с секирой смотрит безразличными ясными глазами, в которых таится
смерть. Габия так и видит, как разламывается пополам ее хребет под тяжелым
ударом.
Она также видит, как опасливо косится Эйя на черноглазого воина - и
не зря. Ни один из тех смельчаков, о пытались заработать награду, убив
оборотней, не был похож на него, - ну и хвала богам, что не был. Иначе бы
не стоять близнецам на этом месте.
Светловолосый рыцарь тоже вызывает страх. Не леденящий душу ужас,
который Габия испытывала в присутствии Кодеша, но страх как почтение к
тому, кто во всем лучше и выше.
А женщина... Габйя сама была прежде всего женщиной, и поэтому Каэтана
привлекала ее внимание больше, чем все остальные, вместе взятые. Самая
опасная, ведь именно за ее голову Кодеш обещал награду, именно из-за нее
трое богов не могут найти себе места. Интересно, сколько же ей лет:
восемнадцать, двадцать пять, тридцать? Габию раздирали сомнения.
А Каэтана, обратившись к своим спутникам, сказала:
- Нет, это все-таки люди, а не те...
"Те" она произнесла с таким выражением, что даже Эйя и Габия поняли,
о ком идет речь. Поняли и остолбенели. По каким-то им одним известным
причинам эти люди приняли их за Владык и при этом разговаривали таким
тоном. О небо! Надо уносить отсюда ноги. Нет! Надо оставаться: если
кто-либо в мире и сможет защитить близнецов или избавить их от проклятия,
так только они...
- Что вам от нас нужно? - жестко спросила Каэтана, не желая терять
преимущества перед оторопевшими близнецами.
- Мы... нас... - опять забормотал Эйя.
- Нам необходимо пойти с вами, - вдруг решилась Габия. - Вы госпожа
Каэтана?
- Да, - последовал спокойный ответ. Даже здесь, на земле Кодеша, эта
странная женщина не собиралась скрывать свое имя.
- Нас послали на поиски, - словно в омут бросился Эйя. Каэтана
подняла на него спокойные глаза. - Нам приказали выследить вас и доставить
к Владыке. Мертвыми, конечно.
- А живыми мы их не интересуем? - насмешливо спросила Каэтана. - Не
очень-то интересно общаться вашими Владыками - у нас цели разные...
- Мы искали вас не для этого, - выпалила Габия, - нам самим нужна
помощь.
Странное это заявление было выслушано без тени на смешки или
недоверия. Случайная встреча в Аллефельде - в это никто из друзей поверить
не мог. А что касается помощи - ну что ж, для того и существуют на свете
понятия чести, справедливости и доброты, чтобы один человек мог помочь
другому, чего бы это ему ни стоило.
Они шли по лесу и слушали торопливый, изобилующий подробностями
страшный рассказ проклятых богом близнецов. Только теперь, обретя надежду,
Эйя и Габия выплеснули из самых сокровенных глубин всю бездну отчаяния и
ужаса, которые внушало им их положение. Близнецы хотели опять стать людьми.
Обычными людьми.
Жениться и выйти замуж, завести детей, свой дом и не дрожать каждое
полнолуние, ожидая неизбежного превращения; не таиться от людей, чтобы не
быть застигнутыми врасплох. И главное - не ужасаться больше тому, сколько
радости, сколько удовольствия доставляет предсмертный человеческий хрип и
горячая вкусная кровь.
- Мы ведь вконец озвереем, - горько проговорил Эйя. - Это сильнее
нас. Все равно как зов Кодеша - хочешь не хочешь, а побежишь. Проклятые мы.
- Не верю, - сказала, как рубанула своим клинком, Каэтана.
Габия сверкнула на нее злыми зелеными глазами:
- Понятное дело, вам проще не поверить, а прямо на месте изрубить нас
в куски. Только посмотрим, как у вас это выйдет. - Очертания ее фигуры
начали расползаться на глазах, подергиваясь дымкой.
- Прекрати! - Голос Каэтаны хлестнул как плеть. Нет, не выглядела она
сейчас юной девушкой, совсем не выглядела. И Ловалонга вдруг подумал, что
даже для герцогини Элама была она слишком сильна, слишком властна.
- Вы не Колесо Балсага. Чести мало - слабого противника уничтожить...
- Это мы - слабый противник? - разъярился и Эйя.
- Конечно. Вы даже сами собой оставаться не можете. О какой силе
может идти речь? Ваша сила, мои дорогие, заключается в том страхе, который
слабый человек - такой же раб, как и вы сами, - испытывает при виде
оборотня. Но я-то вас не боюсь. Против меня вы бессильны.
На какой-то неуловимый миг Габия все же не выдержала. Раздался
предостерегающий крик Эйи - короткий и жалобный, рявкнул что-то Бордонкай,
замахиваясь Ущербной Луной; и уже летящая в воздухе Габия опять отчетливо
представила, как хрустит и ломается ее хребет под страшным лезвием секиры,
- но тут же оглушительный удар отбросил ее далеко в сторону от исполина.
- Не нужно, Бордонкай, - сказала Каэ.
Она стояла, широко расставив ноги и опираясь на ореховый шест, с
которым ходила по болоту. Им она только что и толкнула Габию-волчицу.
- Хочешь сразиться со мной? - Каэтана говорила спокойным и ровным
тоном. - Тогда смотри и представляй, что бы с тобой стало, если бы это был
не шест, а настоящее оружие.
Габия зарычала, присела на задние лапы, оттолкнулась и прыгнула. Она
была, бесспорно, хороша - эта серебристо-белая огромная волчица с
кинжально-острыми клыками в разинутой ярко-алой пасти. Она еще не знала
поражений, и ни один шрам не испортил ее прекрасную шкуру. Громадные лапы
были нацелены прямо в грудь хрупкой маленькой женщины, которая возомнила
себя воином. Сейчас Габия напьется ее крови и получит за это награду от
повелителя. Но выше награды стоит Счастье насладиться зрелищем чужой
смерти...
Габия не просто приземлилась на пустое место, но еще и получила
увесистый удар поперек спины, взвыла , и развернулась.
- У тебя перерублен хребет, - спокойно объявила "жертва", - попробуй
еще.
Следующий прыжок получился более нелепым: Каэтана, не жалея, успела
ударить волчицу по обеим лапам.
Рыча от ярости, Габия кинулась на нее вновь, но неуловимая бестия
вдруг оскалилась:
- Ты мне надоела, упрямица.
Как она оказалась сзади волчицы, не заметил никто. Только спутники
Каэ и ошалевший от ужаса Эйя вдруг увидели, как напряглись мышцы тонких
изящных рук и волчица забилась в стальном захвате. Одной рукой женщина
держала ее за загривок, упираясь коленом в спину, а другой обняла мощную
шею противницы с явным намерением сломать ее. Габия билась и извивалась
всем телом, лозвонки ее трещали и хрустели, кровавая пелена застилала
глаза, и вдруг она сдалась: стоя на коленях, придавленная сильными руками
соперницы, хрипела и извивалась на глазах у испуганного брата
Габия-женщина.
И Эйя закричал отчаянно:
- Отпусти ее, прошу тебя! Отпусти!
- Зачем? - ровным голосом спросила Каэтана. - Я сильнее. Мне нравится
смотреть, как она умирает. И ты смотри. Смотри и наслаждайся.
- Нет! Нет! Я прошу тебя! Я все сделаю, мы будем твоими рабами...
Габия! Отпусти-и-и-и!..
Ловалонга опытным взглядом воина отметил, что Каэтана держит крепко,
но хватки не усиливает, и поэтому Габии смерть не грозит. А вот страху
натерпится.
- Мне рабы не нужны, мальчик. Я напугала тебя сейчас, кто-то напугает
позднее. Если вы предали сами себя - свою человеческую природу, - то уж
меня и подавно предадите. Наслаждайся лучше смертными хрипами сестры.
Эйя уже не просил. Он беззвучно шевелил губами, и слезы текли по его
посеревшему лицу. Все его тело мелко-мелко дрожало.
- Единственный раз ты мог бы стать волком, чтобы защитить сестру, но,
именно сейчас тебе это не пришло в голову.
- Я... я не могу... - через силу выдавил из себя Урахаг.
- Тебе интересно смотреть, как она умирает?
- Сволочь! - вдруг заорал Эйя, сжимая кулаки, но при этом не двигаясь
с места. - Ты убийца. Тебе нравится убивать! Тогда и меня убей, я не смогу
жить после этого!
- Да ну?! - Каэтана говорила зло и насмешливо. И еще нечто такое
услышали в ее голосе Джангарай и Ловалонга, от чего побледнели. Альв
только попятился от Каэтаны, а Эйя застонал. Он отчетливо различил, что
сейчас к нему обращаются родные тех людей, которых они с Габией загрызли.
И ему захотелось спрятаться у
Баал-Хаддада - под землей.
- Истина, дорогие волки, заключается в том, что каждого убитого вами
человека любил кто-то, для кого он был единственным. Вы заставили умирать
гораздо больше людей, чем можете себе представить, потому что каждый раз
вместе с убитыми вами умирали и любящие их.
Каэ отшвырнула от себя растерзанную и рыдающую Габию:
- Ступайте и скажите вашему господину, что рабы ничего не могут
поделать со свободными людьми. А если, вы побоитесь явиться перед ним без
моей головы и решите вернуться за ней - отрублю лапы и заставлю сожрать!
Такой Каэтаны никто из спутников еще не видел...
Долго шагали они в тягостном молчании, но то Ловалонга, то Джангарай
краем глаза замечали, что, почти не таясь, тащились за ними хмурые
близнецы в человечьем обличье.
Каэтана шла впереди - грозная, величественная, - и ее боялись
беспокоить. Даже Аллефельд, казалось, вдруг присмирел, почувствовав
появление той, кто более всего был похож на Владыку, а не на раба или
жертву.
Когда стемнело, Каэтана остановилась у раскидистого дерева,
предварительно оглядев его со всех сторон на предмет "сюрпризов", на
которые был так охоч Лесной владыка. В полном молчании развели костер и
сели ужинать. Близнецы топтались на краю освещенного костром пространства.
Эйя кашлянул.
- Госпожа, - позвал он жалобно. Каэтана подняла голову.
- Помогите нам, госпожа.
- Сами и сможете себе помочь. Только хотеть нужно по-настоящему.
- Полнолуние сегодня, - робко подала голос Габия. - А скоро полночь.
Может, вы бы нас связали. Иначе мы все равно вернемся. И тогда или вы нас
убьете, или мы вас. Но скорее все-таки вы...
- Хорошо, - неожиданно для всех согласилась Каштана. - Садитесь к
костру. Посмотрю я на вас.
- Дорогая моя госпожа, - впервые за долгое время заговорил альв. -
Рисковать, знаете ли, незачем. Дети правы. - При слове "дети" Эйя чуть не
подпрыгнул на месте. - Надо их связать.
- Всю жизнь связанными не просидят, - отрезала Каэтана. - Я посмотрю.
Если они люди, то никакое проклятие им будет не страшно - останутся людьми.
Ну а если нет... - Она не продолжила, но и так всем было ясно.
Близнецы поколебались несколько секунд, затем неуверенно сделали
первый шаг, второй и, наконец, решительно придвинулись к огню.
- Спасибо, - сказала Габия.
- Пока не за что, - хмуро откликнулся Джангарай.
- Даже за это - все равно спасибо. - Габия смотрела на мечи
Гоффаннона, лежавшие около Каэ.
Ужинали не торопясь, разговаривая о пустяках, будто находились дома,
за дружеской трапезой, и никаких забот не имели. Только альв изредка
поглядывал на близнецов и беспокойно придвигался поближе к Каэтане,
которая после сегодняшней демонстрации силы казалась ему даже надежнее,
чем обычно.
Луна медленно и лениво выползла из-за деревьев и зависла прямо над
головами замерших у костра людей.
- Полночь. - Ровный голос Ловалонги ворвался в натянутую плотной
тканью тишину; она лопнула и просыпалась на землю множеством звуков: стало
сразу слышно, как трещит костер, пробираются в темных зарослях ночные
животные, вышедшие на охоту, как шарит по земле Бордонкай, нащупывая на
всякий случай рукоять своей секиры.
Очертания близнецов стали слегка размытыми, в их силуэтах проглянул
иной облик, словно новую плоть ткали из лунных лучей невидимые ткачи. Еще
немного, и уже трудно стало разобрать, волк или человек сидит рядом у
костра и пристально вглядывается в тебя светящимися желтыми глазами.
Каэтана коротко взглянула прямо в глаза Габии:
- Если ты человек, а не рабыня, то ты сейчас же вернешься,
Прошло еще одно, самое долгое, самое страшное мгновение, и у костра
опять сидели брат и сестра, близнецы, друзья. Оба с обожанием смотрели на
людей, которых им приказано было убить.
- Я почувствовала, что волчица во мне - это я, а не мое проклятие. А
если это я, то мне и управлять двоими поступками. Хочу - превращаюсь, хочу
- не превращаюсь. Не хочу крови, и не будет ее никогда. Это казалось так
просто!
- Боюсь, что это просто только в присутствии госпожи Каэтаны, -
неожиданно вмешался альв, обращаясь к Табии.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг