докатывались ударные волны, машину в такие минуты трясло. Туча посланников
разрасталась, настигая меня. Я отступал, пока берег не превратился в узкую
полоску. Но и отсюда зрелище было жутким и в то же время грандиозным. Небо
потемнело от тысяч аэроидов на всем видимом пространстве.
И тут я посмотрел правде в лицо. Неизвестно, сколько будет продолжаться
эта круговерть, а я не смогу кружить над волнами сутками. Единственный
путь - облететь побережье и найти лазейку.
Что и говорить, я получил отличное лекарство от хандры. Все, чего теперь
хотелось, это скорее вернуться на базу и продолжить работать. Там меня
ждали куда менее суровые испытания.
Я уже был окружен водой на много километров, когда заметил вдали на фоне
синего океана темное пятнышко, свободное от огня. Мне так и захотелось
воскликнуть "Земля!", подобно мореплавателю, заблудившемуся среди
параллелей и меридианов. Земля оказалась маленьким скалистым островом, на
котором практически негде было посадить машину. Однако с этой точки
проглядывались еще два острова, и я направил истребитель к ним.
Вскоре стало ясно, что я движусь над архипелагом - группы островов
попадались через каждые десять-пятнадцать минут полета. Ни один из них не
радовал взгляд, я видел только монотонное чередование больших и малых
скал, поднимающихся из океанской воды. Зато мне ни разу не попался ни один
аэроид. Острова были чистыми.
Я продолжал углубляться в океанские просторы, не забывая время от времени
следить за курсом по навигационным приборам - не хватало только
заблудиться. Скоро архипелаг закончился, меня же еще подгонял азарт.
Однообразная волнистая поверхность воды все стелилась и стелилась подо
мной, и уже начинало шевелиться в душе беспокойство - не пора ли обратно?
Но чтобы начать обратный путь, нужна какая-то точка отсчета. Я решил, что
найду еще один новый остров, пусть самый крохотный, и тогда уже двинусь в
обратную дорогу.
Я обнаружил свою точку отсчета, когда солнце миновало высшую отметку. Даже
издалека было видно, что мне попался отнюдь не крохотный островок. Серая
туманная полоска земли занимала весь сектор обзора. У меня заколотилось
сердце - это был огромный остров, а может, новый континент! Поистине, меня
ждала великая минута.
Машина опустилась на широком песчаном берегу. Я откинул колпак и спрыгнул
на мелкий чистый песок. Затекшие ноги едва сгибались, немного болела
голова. Я настороженно озирался и прислушивался. Но вокруг было тихо.
Уютная и добрая тишина.
Я вдруг почувствовал, как дышит жаром корпус истребителя - полет
затянулся, и двигатель буквально горел. Нам еще не приходилось летать так
долго, поэтому я не поинтересовался у Надежды, сколько часов полета
выдерживает эта машина.
Пляж заканчивался обрывистым уступом, по верху которого росли сосны. Вся
природа казалась чистой и нетронутой, как на картине средневекового
живописца. Я прошел босиком вдоль пенистой кромки воды, до врезающейся в
воду скалы, и там поймал трех больших крабов.
Через полчаса я отдыхал, лежа на траве, выгрызая мясо из запеченных
крабовых клешней и любуясь спокойным, почти сонным океаном. Интересно,
сколько сотен километров я сегодня преодолел? А может, это вовсе не океан,
а море, и я просто на другом берегу?
Возвращаться сейчас на остров я не мог - скоро начнет темнеть. Заночевать
придется здесь. Однако, пока не село солнце, требовалось провести
тщательную разведку. Я забрался в порядком опостылевшую утробу машины и
запустил двигатель.
Не меньше часа я потратил, чтоб обследовать свои владения. Я убедился, что
эта земля моя и только моя. Никаких дорог и поселений, никаких Холодных
башен и аэроидов - только трава и деревья. Мне попадались и животные -
несколько раз я видел лосей, а однажды, пролетая низко над лугом, я
заметил разбегающихся кроликов.
Я засыпал в эту ночь под шум прибоя. А проснувшись, уже знал, с чем
вернусь на базу. Отныне каждому недовольному я смогу обещать не
что-нибудь, а землю обетованную.
АЛЬТЕРНАТИВА
С новой земли я привез удачу. Погонщики действительно перебесились, и на
следующий день не нашлось никого, кто посмотрел бы на меня косо или сказал
дурное слово. Первые дни я вел себя настороженно, с людьми не заигрывал,
выдерживая дистанцию. Было видно, что меня побаиваются. Меня это
устраивало.
Друг Лошадей разъезжал по деревням и, пользуясь авторитетом погребального
мастера и умением убеждать, заключал соглашения об охране крестьян. Я
распределял пилотов и машины, посылал их на патрулирование. Сначала
приходилось делать легкий нажим на своих людей, чтоб заставить их
работать, потом стало проще. Погонщики распробовали самогонку, которую
крестьяне очень умело выделывали, познакомились с молодыми крестьянками,
ну и, в конце концов, многие так и остались жить в деревнях.
Жизнь пошла своим чередом. Я так и не рассказал никому про свое открытие,
решив приберечь тайну на черный день. О новой земле узнала только Надежда.
Она спросила, нет ли там людей. Я сказал, что нет.
- Ты хорошо проверил? - уточнила она.
- Я облетел столько, что за год не пройти. Если бы на этой территории жил
хотя бы один человек, он оставил бы какой-то след.
Надежда кивнула и больше не спрашивала об этом.
Мое открытие не лишило смысла прежние проекты. Мы могли теперь просто
переселиться на новую землю и взять с собой всех желающих, но нельзя было
сделать это в один день. Тут следовало очень серьезно готовиться. Нас было
слишком мало, чтобы решать судьбу населения целого континента. А кроме
того, для подобного дела нужно еще заработать авторитет.
Однако наши усилия неожиданно быстро дали плоды, дело стало раскручиваться
как маховик. Слухи разбежались по земле, и уже через пять дней после
первого полета к нам явилась делегация из какой-то деревни, чтобы
попросить хотя бы один истребитель. Я отказал просителям. Не потому, что
мне было жалко машины. Мы обсудили с Подорожником, как будем заботиться о
своей безопасности, и решили следовать нескольким принципам. Один из них -
не идти на поводу у чужой инициативы. Если мы будем, как добрые
волшебники, раздавать боевые машины направо и налево, очень скоро они
обратят свои пушки против нас.
Я пообещал крестьянам-ходокам, что каждое утро к ним будут прилетать две
машины и охранять их дома и наделы. Но за штурвалами будут сидеть наши
люди. Людей, правда, уже не хватало, к тому времени мы обслуживали четыре
деревни. Заодно подыскивали среди их обитателей молодых, сообразительных и
смелых ребят, которых можно обучить вождению. Только так - сами ищем и
сами предлагаем, чтобы не пропустить в свои ряды злоумышленников. Метод
был изобретен задолго до меня, по такому же принципу подбирало кадры
Ведомство.
Обучать крестьянских парней оказалось не в пример сложнее, чем погонщиков.
Они боялись любых предметов, имеющих собственную силу. Старые вещи внушали
им страх, если их свойства нельзя было объяснить простыми понятиями и
простым языком. Они боялись не только подниматься в воздух в качестве
пассажиров, но и смотреть, как истребители, ревя двигателями, отрываются
от земли и садятся. Они зажмуривали глаза и закрывали ладонями уши, если
находились рядом.
И все же дело двигалось. Избавившись от страха, крестьянин садился за
штурвал - когда сам, а когда мы запихивали его в кресло едва ли не силком.
После этого для меня наступала пора удивляться. Полудикие люди настолько
быстро осваивались в кабине, словно полжизни ходили в аэроклуб. Чем моложе
был начинающий пилот, тем быстрее он переставал бояться и тем лучше держал
штурвал. Про себя я начал называть крестьян-новобранцев "чкаловцами".
Инструктажем занималась уже не Надежда, а двое погонщиков, ее вчерашних
"курсантов". Их же она обучила восстанавливать машины после хранения. Мы
заключили тайный договор с одним хорошим ремесленником из города, который
изготовил несколько комплектов инструментов для тестирования - все они
были просты, как гаечные ключи.
Я подозревал, что вокруг нас сжимается кольцо. По всем законам
человеческого общежития, у нас должна была появиться сейчас масса врагов.
Пока они не проявляли себя. Даже карательный отряд, посланный Лучистым
вдогонку Подорожнику, ни разу не перешел нам дорогу. Нет ничего хуже
скрытой опасности, и я стал очень подозрительным. Пока на нас никто не
смеет напасть - это объяснимо, всех отпугивает наша несокрушимая сила.
Точнее, сила нашей техники. Но человек хитрее техники, его. мысль
подвижна, изменчива, он наверняка придумает, как обмануть силу. Значит ли
это, что где-то уже зреет план порабощения нашей общины?
Однажды я проснулся и понял, что сегодня могу ничем не заниматься. В
деревне было тихо. На этот день была назначена ответственная операция.
Крестьяне собрали под нашим патронажем такой большой урожай, что не знали,
куда его девать. Старосты деревень собрались на совет и порешили отправить
обоз на ближайшую заставу, чтобы завалить рынок дешевой едой.
Ближайшей заставой была как раз та, где я начал свою "карьеру" уборщика
лошадиного навоза. Все свободные машины сопровождали торговую экспедицию -
люди боялись неожиданных осложнений. Погонщики накануне достали свои
тронутые ржавчиной тесаки и хорошо наточили их. Администратором стал Друг
Лошадей - его еще помнили в городе в качестве погребального мастера, и
прежний авторитет мог поспособствовать решению некоторых проблем. Впрочем,
я был уверен, что никто не решится мешать моим людям. Все понимали, что мы
очень хорошо сможем отомстить.
Я позволил себе поваляться в кровати, и поэтому довольно поздно вышел из
дома. В деревне уже никого не осталось, кроме женщин и детей, бегавших по
пыльной улице. Где-то выл двигатель дежурного истребителя, который облетал
окрестности и одним своим видом отгонял незваных чужаков.
Я отправился к речке. Лишний час в постели сделал меня немного вялым, и
мне захотелось вернуть бодрость холодной водой. На берегу я встретил
Надежду, стиравшую свой комбинезон. На ней было платье, одолженное,
наверно, у одной из соседок. Я впервые видел ее в таком одеянии, поэтому
посмотрел с любопытством.
Девушка перестала стирать, встала, вытирая об подол руки.
- Кажется, сегодня у нас свободный день, - сказала она.
- Да, наконец-то можно ничего не делать, - согласился я. - Думаю, теперь
часто будут такие дни. Люди уже умеют работать самостоятельно, без нас.
- Не все. А ты в самом деле хочешь сегодня ничего не делать?
Я почувствовал небольшой укор.
- Ну почему же... По крайней мере сегодня я выспался. А что ты имеешь в
виду?
- Я хотела сегодня навестить хранилище. А Подорожника нет - он еще вчера
улетел на какую-то заставу договариваться.
- Интересно, о чем?
- Что-то насчет обмена еды на одежду. "Если я завтра исчезну, - подумал я,
- все будет идти своим чередом. Люди уже ведут дела и принимают решения
сами. Это добрый признак".
- Если нужно, слетаем в хранилище, - - с легкостью согласился я. - Ты
хотела пригнать еще одну машину?
- Не только. Мне нужно... Ну, просто поработать там, посмотреть кое-что.
Мы вместе позавтракали. Надежда была веселой и разговорчивой. Я старался
отвечать тем же. Она болтала о том, что недавно сама попробовала готовить
еду на огне, и Подорожнику понравилось то, что получилось. Я уже давно
видел - Подорожнику нравится все, что исходит от этой девушки. Они почти
всегда держались вместе. Видимо, поэтому ей были неведомы те тревоги,
которые посещали меня. Подорожник умел излечить молодую девушку от всех
тревог своей силой, спокойствием и уверенностью.
Солнце стояло в зените, когда мы вылетели к хранилищу. До сих пор нам
удавалось оберегать эту тайну от наших людей. Никто, кроме нас двоих и
Подорожника, не знал, откуда появляются истребители и как управлять
подъемными механизмами. По-прежнему приходилось нырять на большую глубину,
чтобы повернуть заветное колесо.
В кабине наши разговоры смолкли. Она держала штурвал, я сидел рядом и
размышлял. И с каждой минутой становился все мрачнее. Девушка заметила
это. .
- Ты злишься, что я не дала тебе сегодня отдохнуть?
- Я не умею на тебя злиться. И отдыхать я давно отвык. Дело совсем в
другом. Так не может долго продолжаться.
- Как?
- Так, как мы сейчас живем. Слишком все хорошо.
- Не так уж хорошо.
- А будет еще хуже. Как ты думаешь, что произойдет, если племени дикарей,
погибающему от войн и голода, раздать вместо каменных топоров
автоматическое оружие? Решат ли они все свои проблемы?
- Думаю, они решат многие проблемы.
- А я думаю, нет. Первое время им действительно станет легче. А затем
такое же оружие появится у другого племени, у третьего, у их врагов. И все
начнется сначала, только на новом уровне.
- Почему ты это говоришь?
- Потому что мы именно этим занимаемся. Мы вооружаем дикарей тем, до чего
они еще не доросли. Настанет момент, когда истребители начнут стрелять
друг в друга.
Надежда задумалась.
- Мы не должны об этом беспокоиться, - тихо сказала она.
- Мы обо всем должны беспокоиться!
- Нет. Есть вещи, где мы бессильны вмешиваться. Глупо думать, что мертвая
техника может сделать кого-то счастливым. Все, что я хотела - защитить эту
землю... мою землю от аэроидов. Я занималась этим раньше, и я делаю эту
работу теперь, она мне по силам. Но управлять жизнью многих людей я не
могу. И ты не можешь.
- Но мы уже пытаемся делать это!
- Не мучай себя зря. Если люди хотят убивать друг друга, они сделают это и
без истребителей. Есть злые и есть добрые, есть сытые - есть голодные. Так
было и в мое время. Человек живет так, как может. И ничем ты его не
изменишь.
- Да, - проговорил я. - Все так. Но как только я узнаю, что орудие
истребителя где-то расстреляло деревню или обоз погонщиков, на меня ляжет
вина за это.
- Никто тебя не обвинит.
- Я сам себя обвиню.
- Тогда уж и меня заодно... А вообще, перестань переживать. Мы восстановим
все машины, которые найдем, отдадим их людям - пусть они сами решают, как
им жить. Ты не властелин этой земли, чтобы думать о таких вещах.
- Да уж... - процедил я. - По правде, я уже думаю совсем о других вещах. Я
думаю о том, что не так далеко есть земля, где над головой не кружат
аэроиды... Надежда задумчиво кивнула.
- Знаешь, я тоже об этом думаю, - тихо сказала она. - И поэтому мы сейчас
летим к хранилищу.
- Объясни.
- Видишь ли, мы не сможем перевезти туда всех крестьян на истребителях.
- Я думаю, в первое время желающих будет не так много. Вряд ли нам кто-то
сразу поверит.
- Их будет больше, чем вмещает кабина истребителя. Но, насколько я знаю,
некоторые станции консервировали не только истребители, но и
бомбардировщики. Теперь понимаешь?
- Ты надеешься, что мы сможем разбить эту чертову Прорву с помощью
бомбежки, так? А дальше построить каравеллы и...
- Нет, не так. Мы не сможем ее разбить, она все равно выживет. Просто в
бомбардировщик можно посадить не меньше ста человек.
- Ах, вот оно что... Принцип Ноева ковчега.
- Что?
- Ничего, это я так... Значит, мы сможем организовать пассажирскую
авиалинию "Старая земля - Новая земля"?
- Можно и организовать, - пожала плечами Надежда.
На этом она прервала разговор, потому что перелет окончился. Машина
опустилась на берег.
- Значит, здесь, - я указал пальцами под землю, - есть еще и
бомбардировщики?
- Здесь вряд ли. Но есть другие хранилища. Их нужно искать.
- Как?
- Пока не знаю, - девушка опустила глаза. - Между хранилищами существует
связь, это мне известно точно. Сеть обороны могла срабатывать одновременно
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг