сказать, жизненную основу.
- Ты скользишь по поверхности вещей, сынок. Человеку всегда легче,
когда у него забирают лишнюю тяжесть, избыток. Ведь берут-то не просто
так, а чтобы вернуть, претворив соответственно в духовные и материальные
ценности.
Звучало убедительно. Летягин не умел спорить, однако сопротивлялся:
- Вы можете внести инфекцию... СПИД...
- Кто угодно, только не мы. Все организованные вампиры обязаны
применять пространственную развертку доноров, то есть бесконтактный сбор
кровяной массы. Все контактные способы запрещены законом, за этим строго
следят. Даже за некачественную обработку, приведшую к отекам, мы строго и
персонально наказываем. Это древняя и прекрасная культура общения. Вот
например, Дубилова...
- Черт с ней, - фыркнул Летягин.
- Ты людьми не бросайся, Георгий, - строго произнес Трофим. - Ты
настройся на нее, стань своим, прислушайся к тому, что томит ее сердце,
чего ждет ее разум. Не распыляйся, улови главный дефицит. А потом тяни.
Дай ей кусочек того, что она хочет. Хотя бы пообещай. Все это нужно, чтобы
донор снял психическую защиту, раскрылся. Будьте-нате - придет волна, и
донор станет доступным для кровосбора.
- Получается, человека вы ломаете?!
- Диалектики в тебе мало. Никто ведь не сломается, пока не захочет.
Ведь донор глухо и бессловесно жаждет пожертвовать частицу от себя на
мировой прогресс. Поэтому с такой готовностью покоряется вампирскому зову.
Тут уж не теряйся!" Ищи более энергоемкий и менее затратный морфовариант,
например, упыря зубатого, зверя-вурдалака или хомо вампирикус...
- И где ж эти варианты сидят, почему их физики не видят?
- У нас другая наука - вампирика.
- А что, толстая пиявка с двумя отверстиями, это ваше достижение? -
ехидно спросил Летягам.
- До такой пиявки тебе мыться и мыться, - честно предупредил Трофим. -
Пока что ты только потребляешь энергию и знания, ничего не давая взамен
вампирскому кругу.
- Сколько можно выпить крови у одного человека? - решил уточнить
сломленный железной логикой Летягин.
- Стоп... Еще скажи - выхлебать. У тебя речь неотесанного деревенского
упыря, - укорил Трофим. - Специалисты до уровня зверя-вурдалака и выше
говорят: взять валорис I. А есть еще валорис II, валорис III, фитовалорисы
- из области растительных соков, и, наконец, натурвалорис... Мечта поэта,
энергия, несущая планетарный, космический порядок, - Трофим умолк и
несколько раз ударил кулаком по своей ладони. - И его возьмем, никуда не
денется... А теперь отвечу на твой наивный вопрос. Для нас не существует
понятие "можно". Нужно! Сколько организм требует, столько и нужно.
Дозирование очень скоро дойдет до автоматизма... А теперь ищи, умойся.
Тебя ждет роскошь человеческого общения.
Летягин стал драить запущенную физиономию, а Трофим тем временем читал
вслух из чудом завалявшегося тома "Брокгауза":
- "Вампир, слово неизвестного происхождения..." И не стыдно им! Надо
было узнать... "На Запад пришло из Германии, куда, в свою очередь,
перенято было от славян..." Слышь, Георгий, все от нас тянут... "Двояко
произносится: вампир и упырь..." Ну, козлы! Ведь упыри - это чистые
контактники, а вампиры - специалисты бесконтактного слизывания... А вот...
Мертвецы, дескать, встают из могил, высасывают кровь у спящих людей.
Дешевое повидло... Думали нас унизить, а сами пообделались. Могилой
окрестили девятимерную среду, в которой возбуждается волна преобразований.
Стыдно! Есть прекрасное слово: "воронка". Эти грязные завистники мертвецом
называют человека, пробуждающегося к новой жизни! И доноры - не спящие, а
успокоенные посредством зова. Отрезать голову, пронзить осиновым колом,
это они умеют...
- Не плачьте, лучше попейте кровушки, Трофим Терентьевич, - стал
утешать расстроившегося вампира Летягин. - Все утрясется, сами еще
отрежете...
2. И ОН ТОЖЕ
Давно известно: если вы зашли в комнату, а находящиеся в ней люди резко
стихли, словно выключенное вдруг радио, значит, они говорили о вас.
Летягин еще за дверью услышал, как сослуживцы на разные лады склоняют
его имя. Но дальше народная примета пробуксовала - встретили его появление
не молчанием, а смехом и криками: "браво", "бис". В комнате были Лукреция
Андреевна, экономист, Галина, ведущий специалист, Николай Евсеевич,
начальник сектора, и некоторые другие лица.
Когда Летягин приблизился к Николаю Евсеевичу на расстояние удара, тот
встал, чтобы иметь над подчиненным физическое превосходство в росте.
- Мы должны стремиться к выполнению плана. А вы, Летягин,
уподобляетесь...
- Тому танцору, - подсказал кто-то.
- Тому танцору, - повторил Николай Евсеевич, - которому... - он
запнулся и сел, грозно прищурив один глаз, - идите и пишите месячный
отчет.
Съежившийся Летягин жалким шагом пошел на свое место.
Трофим уже был здесь. Под видом связиста, проводящего новую линию, он
ковырялся в стенах, сыпал штукатуркой и поигрывал мягкими согласными в
конце слов.
Галина, не вставая и не поворачивая головы, сказала, в частности:
- Летягин, я не хочу из-за вас краснеть. Я делала базовые программы, и
люди могут подумать, что система не работает из-за моих ошибок.
Лукреция Андреевна, подскочив, сказала, в частности:
- У сектора от вас одни неприятности. Приходят люди с утра до вечера и
говорят: "А Летягин обещал, обещал, обещал..."
Летягин уже не различал слов, до него доходил только их общий смысл: не
способен и виновен.
- Ну-ка, милый, сходи до параши. А потом расскажешь, что видел, -
Трофим подтолкнул его к выходу. - Далеко не убегай, сейчас будет опера, -
это Трофим уже сказал за дверью. - Я тебе маленькую накачку сделаю, чтобы
твой глаз завострился.
Шлепнула легкая волна, Летягин заглянул в комнату и стал незримым
свидетелем.
Николай Евсеевич неустанно повторял, что не в Летягине дело, Летягин
только симптом, и Лукреции Андреевне есть тут о чем подумать, Лукреция
Андреевна, вы же запустили работу с клиентом, и Галине меньше бы в зеркало
смотреть, для нас и так сойдет - не целоваться... Сами бы и моделировали
среду, только для этого надо иметь желание и представление...
Летягин опытным глазом приметил, что Лукреция Андреевна и Галина уже не
шевелятся, остальные тупо разглядывают свои ногти или переписывают с одной
бумажки на другую.
Николай Евсеевич мягко, по-кошачьи, прыгнул к Лукреции Андреевне,
впился и, делая жевательные движения, стал подбираться к яремной вене.
Несколько капель валориса I слетело на пол, и он, воровато озираясь,
размазал их ногой.
- Фу, моральный урод. Взгрызся, будто в котлету, - поморщился Трофим. -
Позорит нас как класс.
Следующей на очереди была Галина. Но она повела себя беспокойно. Под
клыком заерзала, попыталась посмотреть, что ей мешает, долго крутилась...
- Маленькая неряшливость ведет за собой большую ошибку, - принялся
рассуждать Трофим. - Не довел ведь до полного оцепенения. Нельзя внушать
донору, что он беспросветно виноват. Должна быть оставлена надежда, что в
него верят.
- Галина теперь его ненавидеть будет...
- Что ты! Акт произошел слишком быстро. Просто при общении с ним будет
возникать непонятное напряжение. Дама она нервная и этого топтуна к себе
уже не подпустит... Насосался гад всех валорисов! - не без зависти отметил
Трофим. - Но, кажется, недолго длилось счастье дяди Коли...
Из смежной комнаты появился Петр Петрович, начальник отдела, и поманил
к себе в кабинет Николая Евсеевича.
- Вот она, централизация. Не для себя старался, - злорадно прошептал
Трофим, - смотри, какие рожи корчит.
И действительно - лицо Николая Евсеевича выражало "последнее прости".
Летягин хмыкнул.
- Твоя афиша не лучше была перед тем, как он тебя сегодня приголубил, -
напомнил Трофим.
- Как?..
- Уже. И так будет всегда, пока блеять не перестанешь и не начнешь
рыкать в ночи. А теперь пошли к следующей двери и полюбуемся Петром
Петровичем.
Петр Петрович немало говорил о летягиновщине и сей феномен не ставил в
вину Николаю Евсеевичу, но постоянный рефрен: "Вам не стоило полагаться на
собственные силы, ведь и у вас они не безграничны" отражался на лице
начальника сектора тенью беспомощности и покорности. Голова Николая
Евсеевича стала никнуть, а нос у Петра Петровича - удлиняться и
утончаться. Когда процесс увенчался созданием хоботка, на виске у младшего
начальника расцвел и, тихо побулькивая, раскрылся красный тюльпан. Как
большой шмель старший начальник опустил хоботок в чашечку и втянул столько
крови, что стал шире в плечах, и расстегнул, отдуваясь, пуговицы пиджака.
- Плохой солдат, а хорошо стреляет, - восхитился Трофим.
Николай Евсеевич очнулся и, окрашенный в цвета свежего трупа, выслушал
еще несколько интересных мыслей по коренному изменению работы сектора,
которые не так давно были его собственными.
Глядя на шатающегося и бредущего по коридору Николая Евсеевича, Трофим
сказал:
- Почему бы тебе не поменяться с ним местами? Не все же этим
вампирам-самоучкам пустошить тебя, Георгий, Лукреции бегать в пятьдесят
пять, как девочка, за счет твоей энергии, а Галине тыкать тебя в нос
твоими же идеями. Она же сперла у тебя концепций на целую диссертацию!
- Слушайте, если все - кровопийцы, то почему тянут валорис друг у
друга? - спросил Летягин. - И есть ли смысл становиться в ваши ряды?
- Смысл есть, - стал терпеливо объяснять Трофим. - Они - несознательные
и неорганизованные упыри, у которых существует замеченная тобой пищевая
пирамида. Да, нижняя ступень служит провизией для верхней, и так далее.
Будь уверен, что Петра Петровича скоро вызовут на коврик и там отведают...
Слышь, уже звонят... На эти неформальные гастрономические отношения
накладываются уже формальные, документированные. Структура управления!
Лабуда, одним словом. А мы, сознательные вампиры-профессионалы, создали
все условия, чтобы ты вошел полноправным членом в наш вампирский круг, где
валорис каждого неприкосновенен и где дозволен только один вид работы - с
донорами, а доноры не являются членами круга... А теперь пошли добивать
Николая Евсеевича. Он и так уже огорошен, обрабатывать его долго не надо,
- и Трофим потянул Летягина за собой.
Начальник сектора метался в курительной комнате возле туалета.
Летягин неожиданно для себя заговорил. Растерялся, задергался, но
быстро сообразил, что его языком молотит Резон. Сопротивляться было
бесполезно. Резон подчинялся Трофиму.
- Николай Евсеевич, я сейчас готовлю докладную записку от вашего имени
заместителю директора по науке. В ней говорится о том, что начальник
отдела систематически третирует наше подразделение, не дает ему творческой
свободы и на фоне нашей подавленности создает миф о своей компетентности.
Позитивная часть записки содержит предложение о выделении нашего сектора в
отдел перспективных исследований со свободной тематикой. Как вы думаете,
кто может возглавить этот отдел?
Летягин заметил, как в Николае Евсеевиче происходит исполненный надежд
бросок из грязи в князя, лишающий его осторожности.
- Ну, конечно же, вы! А начальником лаборатории, вашим замом, буду я.
Ваши идеи не должны пропадать, на вас не должны наживаться...
Голова Николая Евсеевича стала клониться.
- Вот что зов делает, - шепнул Трофим.
- Мы будем заключать договора, будем продавать ноу-хау. Симпозиум в
Италии... Бабье лето на Лозанском озере...
Николай Евсеевич замер в полном оцепенении. Курительная комната
рассыпалась, начсектора превратился в сочащуюся кровью сетку.
- Ну все, Летягин, - пришел твой час, - молвил Трофим. - Теперь не
отвертишься. Тебе его нисколько не жалко, факт. Вдобавок ты голоден.
И Летягин все понял. Подошла волна. Красноглаз завладел его мозгами.
Но от первого же глотка крови Летягина затошнило. Он сделал знак
руками, мол, не могу.
- Пройдет! - заорал Трофим. - Где твоя воля, спортивный характер!
Вспомни Сеул, Барселону.
Но вампир-новичок отдался конвульсиям. Николай Евсеевич тем временем
открыл глаза, увидел потусторонний провал вместо лица Летягина, еще ничего
не понял, но уже испугался, затряс челюстью.
- Что будет?! - схватился за голову Трофим. - Сейчас он опомнится,
взовьется, как ракета.
Так оно и случилось. Николай Евсеевич глубоко вздохнул и заорал:
- Убивают!
Опытный вампир успел перехватить его за штанину.
- Держи "корову" или ты уже, считай, на нарах! - рявкнул Трофим.
Безучастный доселе Летягин прыгнул за убегающим начальником и, ухватив
его за шиворот, попытался удержать на месте. Николай Евсеевич ловко
вывернулся из пиджака и стал вылезать из рубашки. Летягин уже не знал, как
его скрутить, но тут подоспевший Трофим схватил беглеца за лоб и швырнул
бедолагу на пол курилки. Николай Евсеевич понял, что спасения нет, и
приник щекой к половицам, кося страдальческий глаз на мучителей.
- Прямо умирающий лебедь, - справедливо подметил Трофим и, отключив
начсектора ударом ладони по основанию черепа, стал торопливо ловить
сгустки крови, вылетавшие из лопнувшего запястья донора; наскоро закончив
это дело, он мотнул головой. - Эй, производитель хлопот, подсоби.
Вдвоем они посадили сверхтяжелого от бесчувствия Николая Евсеевича на
стул, после чего Трофим несколько раз произнес ему в ухо:
- Мы - твои друзья. Летягин - сама надежда, он свой человек. И еще.
Откроешь глаза, только когда встанешь на ноги.
Трофим скрылся в туалете, а Николай Евсеевич закряхтел, поднялся, потер
лицо и, как после сна, членораздельно сказал:
- Спасибо Георгий Тимофеевич, за проделанную работу. Давайте вашу
записку, я подпишу. И отправляйте ее прямиком к замдиректора... У вас
валидола нет?
Летягин выскочил в коридор и устремился в обиталище сектора за помощью
дам.
Трофим взял его под руку, которую Летягин угрюмо вырывал.
- Ну ладно, ладно, отправим туда Лукрецию, пусть пощекочет его... Меня
самого чуть Кондрат не хватил... А ты хитрец, Летягин. Проверить меня,
небось, хотел. Или взаправду тебе дурно стало?
- Вас проверять не надо. Вы - гад патентованный, - процедил Георгий. -
А я сейчас с вами человека до инфаркта довел. Не хочу!..
- И я тоже не хотел, а пришлось, - миролюбиво сказал Трофим. - Сегодня
ты опередил Евсеича, с моей, правда, помощью, завтра опередишь Батищева,
только уже сам, - Трофим посторонился, пропуская в курилку Лукрецию и
Галину, - Ишь, раскудахтались... Опередишь Батищева, но перед этим
обработаешь Екатерину Марковну. Обеспечишь, так сказать, тылы. Глядишь, и
не страшно тебе станет. Как будет валориса вдоволь, так и заживешь
по-человечески. Да, по-моему, ты все уже давно понял и просто дразнишь
меня.
- Но есть же варианты! Что-то может быть иначе!
- Есть только вампирические варианты. Иначе только яма, окно в мир
забвения. Привлечет тебя Батищев по делу Потыкина, в КПЗ придумают
инструмент, которым ты Василия "откупорил", Николай Евсеевич подлечится и
начнет тебя запихивать руками и ногами в любую дыру...
- Вы - ожившие мои страхи, - вдруг вывел помудревший Летягин.
- Мы - твой оживший разум, - отбился Трофим.
3. ЯМА
У двери с надписью "Екатерина Марковна Ивушкина" издергавшийся Летягин
заплакал. А из-за двери послышался осторожный голос:
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг