и он сказал, приглядевшись: "Что-то у тебя грустинка в глазах!"
Какой радостью затопила меня эта "грустинка" - значит, ему не все
равно, весела я или нет. Вон на той аллее сквера я его встретила.
Случайно. Прождав два часа. Мы ходили вокруг бассейна и спорили о новом
фильме Мишеля Трюдо... А здесь, на площади, нас столкнул действительно
случай: в толпе - для меня - что-то сверкнуло, словно стеклышко среди
гальки, и я, не рассмотрев еще, уже знала - он...
На каждом углу подстерегает меня память, боль моя. "Нет тебя, нет тебя,
нет тебя, нет..."
А сегодня утром такое получилось - до сих пор лицо обжигает стыдом...
Мне опять понадобилось подняться на шестой этаж, зайти в
микрофильмотеку. Какое счастье это было прежде! Летишь по коридору - двери
словно отскакивают назад, а та, главная, его дверь всегда приоткрыта, он
любил сквознячок, от нее мостик света переброшен к стене, а за дверью -
голоса, смех... Его смех - как обвал, как водопад, как все сосульки с
крыши, разом - в стеклянные дребезги!
Так было прежде, а я снова и снова ходила по коридору, не глядя на ту,
закрытую, дверь.
А сегодня глянула, и ударило по глазам! Опять этот солнечный мостик -
от двери к стене, через темно-зеленый линкруст пола...
...Стало быть, Боря Ивлев, один из наших славных парней, тоже решил
подышать ветерком. Так уговаривал меня рассудок, а ноги налились свинцом,
шла, словно в путах... Ближе, ближе! И сердце диким рывком рванулось -
туда! А вдруг, а может, а если?
Боря, разумеется, оторвался от работы. Никогда не приходилось видеть,
чтоб у человека так высоко поднялись брови и расширились глаза. До чего
нелепым было мое вторжение и мой вид, чтоб вызвать такую реакцию! И хоть
бы я нашлась, что-нибудь объяснила, нет, - постояла и - обратно... Стыд -
и боль: не знаю, что было сильнее.
- Нет, нельзя мне уезжать, - сказала я Иде. - Женя ведь связан по
работе с институтом. Командировка, отпуск - мало ли что? Он приедет, а
меня не будет?
Она взглянула - странно взглянула. Так смотрит человек, собирающийся
сказать не то, что думает. А сказала она вот что:
- Не понимаю я тебя... Все-таки, ну, что ты в нем нашла? Средний тип
младшего научного сотрудника, подающего надежды сделаться старшим. И
внешность - не бог весть что. Мне, например, в принципе не нравятся
блондины. Какие-то они недопроявленные. Сливаются с фоном...
Мне представляются "вообще блондины" - одинаковые, как двери в нашем
коридоре, с зеркально повторенной рекламной улыбкой. Нет, Женя не
"вообще". Не вписывается в категории, не объединяется в группы.
Странное дело. Бывают похожие люди, даже двойники, не так уж много
отпустила природа красок и наизобретала вариаций в чертах лица. Бывают
люди одного темперамента. Бывает сходство темпераментов, родство душ. И
все-таки личность - неповторимая.
Какой он, Женя? Что я в нем нашла?
Нет в нем ничего среднего, весь из крайностей. То подвижен, как пламя,
то вял и слаб. Ради друга, в защиту обиженного - пойдет на сто ножей. А
задели его самого, пусть наглецы, горлохваты, - только и скажет: "Их тоже
надо понять". Скромность, доходящая до абсурда. "Фиалка пряталась в лесах,
под камнем чуть видна", - дразнил его Вадька. И спокойная непреклонность в
главном...
Люблю его, со всей этой путаницей. Люблю его смех, лицо, голос, душу. И
рубашки с крылатыми воротниками. И невозможную привычку лезть пятерней в
волосы (прощай, прическа!), когда мысль застопорит.
Он такой - и я люблю его таким.
Я молчу, но Ида всматривается в меня все испуганней и спрашивает
наконец:
- Неужели это - бывает так? Я не знала...
И я не знала. Не догадывалась, что возможно так тосковать по человеку,
по его словам, смеху, по звуку его голоса, по молчаливому его присутствию,
- тоска до физического стеснения в груди, до рвущегося крика - не могу, не
могу!
...Уже ночь. Ида стоит у прозрачной стены, и я рядом с ней. Внизу
улица: на шестиметровых опорах, как шаровые молнии, пылают светильники.
Под каждым из них - конус света, плотный, как фарфор. Ночь - где-то
высоко, над крышами. Да и там теснят ее мигалки аэробусов и винтокрылов...
Ида смотрит на меня огромными печальными глазами - в них больше печали,
больше сочувствия, чем надо бы...
И уже у порога:
- Знаешь, - говорит ровно, бесцветно, - Анелька получила письмо от
Вадима. В августе он приезжает в отпуск...
"А Женя?" - рвется из меня, но я молчу. Боюсь этих глаз...
- Все-таки лучше все знать до конца, - решается Ида. - Отрезать - и
точка. Вадим приедет один. Женя... С ними поехала одна девушка, инструктор
по подводному плаванию... Лобин женился.
Аэрогорск, город новехонький, словно только что снят со стеллажа
универа. Плексилитовые дома, насквозь прозрачные. Деревья в скверах,
парках, в городском лесу - молодые, как дома.
Всюду цвета ранней весны, неяркие, похожие на песню вполголоса. Утром
по городу пробежался дробный дождик, аккуратно, ни одного не пропустив,
раздал надутым бутонам стеклянные колпачки, отлакировал молодые листья.
Смешно, но и в этом сияющем, влажном шелесте весенней зелени я слышу все
тот же ритм, сухой и четкий: "Боль моя - память, утренний свет. Нет тебя,
нет тебя, нет тебя, нет..."
Нет и не будет.
...Аэрогорск, поможешь ли ты мне? Ведь и слез нет. Сухим, неутолимым
жаром горит душа.
Трамбус, по-провинциальному неторопливый, скользит вдоль улиц,
робот-водитель перечисляет местные достопримечательности. Сообщает, что до
Института Счастья три остановки.
...Это опять была Ида - ворвалась, взвихренная:
- Слушай! Я узнала, что тебе надо! Ты помнишь Гошу Ланского?
Кто может забыть Гошу? Было в нем что-то от бойцового петушка - малый
рост, взъерошенность. И наскоки - на шефа:
- Извините, Максим Авдеевич, но мы здесь попусту тратим время, самое
драгоценное достояние общества. Да что говорить? Совершенствование мира -
суть нашей деятельности! Природу - и ту шлифуем. А человек? Что, так ему и
оставаться с неслаженностью своей психики, которую мы столь плодотворно -
под вашим руководством - изучаем?
Шеф ответил примерно так:
- Дорогой мой, идя в науку, вы ошиблись дверью: устранять психические
расстройства - дело медицины.
- Область медицины - психопатология, - продолжал кипеть Гоша, - а я
вижу несовершенство и в психике практически здоровой!
- Самонаблюдение? - ядовито интересовался шеф, лишая Гошу дара речи, но
ненадолго...
Кончились все эти дискуссии тем, что Григорий Ланской ушел из
Института. Доходили слухи, что он, действительно, поступил в медицинский и
окончил его экспресс-методом за два года, попутно изучив Упанишады,
"хатха-йогу" и еще что-то, столь же древне-таинственное...
- У него теперь свой Институт, - деловито сообщила Ида, - НИИВОПСИ -
направленное изменение психологии человека. Говорят, они там делают
чудеса: перековывают пессимистов на оптимистов. В обиходе - Институт
Счастья.
...Вот я и еду - в Институт Счастья. Рисую в воображении нечто вроде
дворца из арабских сказок - каскады мраморных лестниц, лазурные купола,
толпы счастливцев в одеждах нежных пастельных тонов и Гоша - в белом
хитоне, может быть, даже с иридиевым нимбом вокруг буйных кудрей?
Вот так я притворяюсь сама перед собой, что не волнуюсь и ничего от
своего предприятия не жду. Да и чего ждать, если мыслить здраво... Не
"отворожат" же они Лобина от "разлучницы" и не предоставят его мне?
Институт, при всем том, выглядит внушительно: плексибетонные кубы
зданий, пластиковая геометрическая мебель, ощутимая тишина.
Оказалось, что "к самому Ланскому" так, с ходу, не попадешь. Ожидающих
было несколько - как и я, жаждущих синтетического счастья. В разговоры
никто не вступал, сидели у мини-видексов, вмонтированных в стены. Я тоже
нашла экранчик - в дальнем углу, нажала клавишу наугад. Проявилось что-то
непонятное - свод изречений? Словарь?
"Счастье не птица, само не прилетит. Слоны повсюду означают счастье.
В.Луговской. Счастье - это когда можно чувствовать, что хочешь, и
говорить, что чувствуешь. Тацит. Не будь несчастья, не нашел бы счастья.
Счастье - это жизнь на свежем воздухе, физический труд и семья. Л.Толстой.
Счастье, тебя я повсюду искал, где же ты, счастье? Р.Гамзатов. То и
счастье, что не век ненастье. Счастье в оглобли не впряжешь. Да! Счастье,
у кого есть этакий сынок! А.Грибоедов. Счастье - со-частье, часть, доля в
общей добыче. Этимологический словарь. На свете счастья нет, а есть покой
и воля... А.Пушкин."
В эту минуту меня прервал образцово вежливый эм-эн-эс - младший научный
сотрудник - в силоновом халате той невероятной белизны, которая даже
отливает сиреневым:
- Простите, но вы включили учебный экран... Фильмы - вон на тех
экранах, в синей окантовке.
Не хотелось мне никаких фильмов. Стала прохаживаться по вестибюлю.
Очень все было строго, одна роскошь - цветы.
Они росли в гидропонных ящиках, у подножия эскалаторов. Незнакомые
цветы, нечто вроде бледно-лиловых колокольчиков, на высоких гибких
стеблях. Была в них какая-то странность, которую я не сразу уяснила. Они
шевелились, точно на ветру. Я стала наблюдать: оказывается, шевеление
начиналось, когда кто-то проходил мимо. Цветы как будто здоровались -
разворачивая лепестки и откидывая ладошки листьев. А иногда пружинно
сворачивали свои стебли, смыкали лепестки.
Очень любопытно. Я подошла ближе, наклонилась...
Странно. Они словно меня испугались. Да как! Прямо "изменились в лице"
- бледная лиловость лепестков налилась пурпуром, темнела, чернела. Стебли,
сократившись пружинисто, сжались в комок...
В чем дело? Я отшатнулась от неожиданности.
А на панели в стене замигали индикаторы. Где-то в глубине здания поплыл
тонкий звон. Справа, слева - послышался шорох раздвигаемых дверей. Меня
окружили фигуры в силоновых комбинезонах. Еще и еще... Было крайне
неловко.
- Я их не тронула! - попыталась я объясниться. - Может быть, возле них
и дышать нельзя?
Кто-то молча берет меня под руку. Кто-то шепчет: "Редкий случай..."
Участливо-встревоженные лица...
Так было, когда кто-то из наших умудрился подцепить почти забытую
болезнь со свирепым названием "грипп" - и тогда к нам съехался весь цвет
городской медицины...
- Григорий, хоть ты объясни мне, в чем дело, с цветами этими?
- А, пустяки. Это нам геноботаники подарили. Вывели цветок-индикатор,
восприимчивый к биотокам человека. Реагирует на разные отклонения от нормы
в сфере психики...
- Похоже, что у меня это отклонение посерьезней, чем у Пизанской башни?
- Это уж ты мне расскажи, что тебя сюда привело...
Гоша научился уклоняться от прямого ответа. Это ново. Комплекцией
посолиднел. Лба тоже прибавилось - за счет кудрей. Видно, здорово
закрутился человек, если не может выбраться к косметологам. Но главное -
изменился взгляд. Прежде пылающий - немедленно действовать! - теперь
сосредоточенный, чуточку усталый, внимательный - и вдруг уходящий от тебя:
в мысль.
- Расскажи сначала о себе, Гоша. Как ты - доволен? Руководитель
Института Счастья - звучит?
- Прости, но это звучит обывательски... "Счастье в коробочке" - может,
еще и голубой ленточкой обвязать? Знаешь, вопросы управления психическими
процессами оказались куда сложней, чем думалось. Гораздо лучше, когда
человек справляется со своей бедой сам, за счет внутренних резервов...
- Ну, утешил...
- Тебе очень плохо?
- Очень.
- Причины?
Это выговорить очень трудно.
- Несчастная любовь.
- Да... - Гоша смущен еще больше, чем я. - Такая девушка... Знаешь, я
сам был в тебя почти влюблен. Но - случается. Наша теория - несовпадение
тэта-ритмов... ну, это еще надо проверить. Если рассудить, так ведь этого
не должно быть, правда? Что в наше время может помешать любви? Сметены все
преграды - социальные, религиозные, расовые. Нет, наконец, красивых и
некрасивых - за этим следят спорт, косметология... И все-таки - несчастная
любовь. Типичный анахронизм в эмоциональной сфере, самой консервативной
изо всех психических сфер.
- Григорий, я не нуждаюсь в объяснениях. Помнишь, ты говорил, что твоя
задача - не объяснять, а изменять? Мне нужно, чтобы это прошло. Я устала
от боли...
- Видишь ли, Раюшка... Мы прошли период исканий. Мы поняли, что всякое
форсированное вмешательство - хемотерапия, гипнотерапия - может привести к
необратимым изменениям в психике, к утрате каких-то личностных свойств...
- К чему же мы пришли?
- У нас иные методы. Пример нам - медицина. Сейчас ведь ее суть - не
скальпель хирурга, не таблетки фармакологии, а обращение к естественным
защитным свойствам организма. Так и у нас. Психотехника - на основе
природных особенностей человеческой психологии. Ведь раны душевные
способны затягиваться, как и телесные. Время - прежде всего тут помогает.
Другие факторы... Помнишь: "Спасибо, сторона родная, за твой врачующий
простор..." Весьма благотворно влияние природы - море, горы, степь. Музыка
- тоже могучая сила. Разумеется, у нас все это концентрировано,
соответствующим образом направлено...
- И вы добиваетесь успеха? Делаете людей счастливыми?
- Нет. Мы только делаем их не несчастными.
- И то хлеб.
- Да, хлеб - в ряде случаев. Возвращаем работоспособность, нормальный
тонус. Но - должен тебя предупредить: на карте души человеческой белых
пятен еще хватает. И у нас иногда получаются непрогнозируемые результаты.
- Значит, это опасно - ваша психотехниика?
- Нет. Но иногда - бесполезно. Случаются рецидивы. У некоторых
равновесие духа словно бы держится на кончике иглы...
- Если будет рецидив, я приду снова.
- Хорошо. Теперь ты все ясно себе представляешь...
Он нажал кнопку. Вошла сотрудница, как и все, в силоне фарфоровой
белизны.
- Приступайте к процедурам по схеме два, - сказал Гоша.
...В голове - обморочная пустота. Так тихо вокруг, как будто
остановилось время. Во мраке зажигаются, набегают световые волны. И
музыка, словно эхо света: разгорается - угасает - разгорается...
...Кто я? Я морская волна - бегу, бегу, достигаю берега и рассыпаюсь
белой вздыхающей пеной. Я лист дерева. Травинка, согнувшаяся под тяжестью
дождя.
Ветер, как струны, перебирает гибкие ветви ивы. Мерное их колыханье
баюкает, укачивает мою боль.
Где она, боль? Растворилась в бездонной синеве неба. Потонула в
зеленоватом свечении океана трав - зеленая волна бежит по нему от
горизонта до горизонта. Я бегущая волна. Несусь низко над травой...
Блаженное чувство полета - все, все позади! - охватывает меня.
...Весна уже в разгаре. Мне нравится нарядный день, скользящий мимо
меня, словно в кинораме. Яркий клинкер домов. Большой Круг. Представляю
себе, каким грохотом и рычаньем встретило бы меня в прошлом веке это
двенадцатирядное шоссе с транспортными развязками на трех уровнях! Наш век
- век бесшумных моторов, текстовелюровых шин, губчатого пластобетона.
Машина промчится - словно бархатом провели по стеклу...
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг