только двигаюсь и говорю чуть медленнее, чем обычно. Потом, наедине с
собой... Да.
Третий час ночи.
Дело закроют.
Если это маньяк, он еще раз подкараулит Соньку.
Либо какую-то другую женщину.
Я ведь почему в милицию пошла? Наивная Сонька выписалась из больницы,
когда сняли швы со лба, пожила у подобревшей матушки и опять решила
вернуться на Киевскую.
А тот, кто знает там все дворы и подворотни, возможно, только ее и ждет. А
она, дурашка, думает, что его ищут, как в кино - с собаками, бравыми
лейтенантами и полковниками в благородной седине.
Конечно, может быть и такое - ему не Соня нужна была и вообще не женщина,
а просто наширялся, примерещилась жуть, пошел мстить всему белому свету.
Но ведь он может еще раз наширяться.
Соня еще не знала, что ее жизнь все-таки под угрозой. Я не стала звонить
ей. Мало радости в таком известии.
Но я это знала - и металась, соображая, как ей помочь, Хотя формально я
сидела в кресле два с половиной часа подряд.
Тут-то мне и пришло в голову, что неплохо бы продать душу дьяволу, лишь бы
избавить мир от этого наркомана, пьяницы, маньяка, или кто он там есть. Я
готова взять на себя эту ответственность.
Это была не ярость... а может, и холодная ярость. Я поняла, что Соньке
неоткуда ждать помощи. И Вере Каманиной - она после тренировки едет на
другой конец города и тоже в трущобы. И Алке Зайчихе, и Любке Крутых, и
Наташе, и Зое - все они возвращаются домой поздно. Три недели назад люди,
отвечающие за их безопасность, проворонили сволочь, способную задушить
женщину в подъезде. Где теперь бродит эта сволочь и чем занимается -
одному Богу ведомо.
Убить убийцу - это же справедливо?
- Душу продам дьяволу! Я готова искать его, найти и обезвредить. Только
сама не справлюсь. Мне нужна помощь. Если дьявол мне окажет эту помощь - я
продам ему душу.
Так я бубнила, сопя и сжимая кулаки. А под мой кулак лучше не попадаться.
Он у меня маленький и острый. И, поскольку я отжимаюсь от пола на равных с
восемнадцатилетними мальчишками вот на этих самых кулаках, удар получается
о-о-очень неприятный. Я быстро бегаю, у меня прекрасная реакция. Знаю
приемы. И мне не нужно сидеть целыми днями в кабинете за омерзительным
столом и лупить одним пальцем по клавиатуре разболтанной машинки, как
этому, ну, как его... Любой дрын из забора в моих руках превратится в "бо"
- дядя, ты хоть знаешь, что это такое, машинистка ты недоделанная?
Почему я обратилась не к Богу, а к дьяволу - трудно сказать. Возможно,
потому, что к Богу взывала перепуганная Сонька, обмотанная бинтами, когда
я нашла ее в больнице. Она висела у меня на шее и ревела. А потом пошли
рассуждения, все насчет того, как это Бог допускает такую
несправедливость. Стало быть, допускает. Стало быть, обратимся в иную
инстанцию...
И тут за окном раздался лай. Трижды и очень требовательно пролаял (я
потянулась и выглянула) черный пудель.
Я усмехнулась - совпадение! Но пудель поднял голову и наши глаза
встретились.
Он вбежал в наш подъезд - позвольте, разве двери открыты? А замок с кодом?
И сразу же коротко звякнул звонок.
Я быстро вышла в прихожую и отворила.
- Дьявол?
- Да.
- Входите...
Ну, жила милая поселяночка Жизель, ну, обманул ее избранник, ну, не
выдержало сердечко, померла - все там будем. Первое действие "Жизели" меня
совершенно не волновало, я и видела-то его всего раза три. Все мы так или
иначе попадаем на тот свет.
Надо отдать должное покойнику Жюлю Перро, который все это поставил,- тот
свет мне понравился больше, чем этот. Там мелькали блуждающие огоньки и
умершие до свадьбы невесты в белом качались на ветках и носились над
лужайками. Им было привольно и хорошо. Ночь стала их королевством. -
Если это - угаданная правда, я после смерти тоже должна была стать
виллисой в белых тюниках, прекрасной и бесстрастной. И я хотела этого -
ради нескольких секунд, когда на растерзание невестам достался лесничий
Илларион, нечаянно погубивший Жизель. Они заплясали его до смерти, а потом
построились, скрестили руки на груди и ровными рядами улетели. Я тоже
невеста, которой суждено умереть до свадьбы, и я тоже должна лететь в этом
белом облаке, заняв свое место...
Он вошел и внес с собой тень. Куда бы он ни прошел в неплохо освещенных
прихожей и комнате, эта тень двигалась вместе с ним и прятала его лицо.
Но он не был страшен.
Возможно, он просто сумел передать мне свое спокойствие.
- Насколько я вижу, намерение у вас серьезное,- сказал этот странный,
почти безликий не-знаю-кто. Больше всего он был похож на столб дыма, в
котором при желании можно разглядеть человеческий силуэт. Но он мне верил
- и я ему поверила.
- Серьезное,- подтвердила я.
- И вы хотите заключить договор?
- Да. Хочу.
Он помолчал.
- Присядем,- вдруг предложил он.- Зачем же стоя-то? Как будто едим пирожки
на вокзале.
Я так и шлепнулась в кресло. Он опустился плавно, и плащ мрака обвился
вокруг его ног - ног?!? - кошачьим хвостом.
- Вам-то не все ли равно - стоять, сидеть?- от растерянности я ударилась в
агрессию.- Вы же, простите, бесплотный.
- Мне неприятно, когда женщина вынуждена стоять. Извините, подвержен
предрассудкам.- Тень колыхнулась, будто разводя руками.- Древнее
воспитание, знаете ли... Сентиментальные гувернантки.
- Приступим к делу, - весьма решительно объявила я. - Составим договор. В
двух экземплярах.
- Погодите, торопиться в этом деле незачем.- Голос был мягкий и даже
немного насмешливый.- Обсудим условия. К тому же моя фирма сперва знакомит
клиента с образцами услуг, а уж потом заключает с ним договор. Зачем же
покупать кота в мешке? Так что вы скажите, что вас интересует, я дам вам
возможность совершить тот или иной поступок, и тогда вы сами решите -
подходят вам услуги моей фирмы, или лучше обратиться по другому адресу.
- Ваша фирма заметно прогрессировала, - заметила я.- В смысле гуманизма.
- Были рекламации, видите ли, - он как будто пожал плечами. Да, именно
"он" - голос был мужской, очень приятного тембра. - Так я вас слушаю.
- Я хочу найти того, кто напал на Соньку Розовскую. Я хочу сделать так,
чтобы он больше никогда ни на кого не нападал и ни одному живому существу
не причинил вреда,- по-моему, довольно удачно сформулировала я. - Я хочу
обезвредить его, какие бы средства мне ни пришлось пустить в ход. Ведь .по
отношению к нему это будет только справедливо, не так ли?
- Справедливо,- согласился мой туманный бес. - Поэтому к вам и явился я, а
не кто-либо другой.
- Вы что же, отвечаете за справедливость в вашей фирме? - изумилась я.
- В каком-то роде да. Я демон справедливости.
- Странно. А я думала, что скорее уж должен существовать ангел
справедливости.
Он бесшумно побарабанил пальцами по столешнице.
- Вы нечетко представляете себе двойственность мира. Конечно же, ангел
справедливости есть (он вздохнул), но и демон - вот, перед вами. Есть
ангел пылкой страсти и демон пылкой страсти, ангел чистоты и демон
чистоты, ангел спокойствия и демон спокойствия. Много таких пар... Да...
- А чем же ангел справедливости отличается от демона справедливости? -
резонно поинтересовалась я. - Справедливость-то одна и та же!
- Это как Рим, к которому можно подойти по всем дорогам. Ангел
справедливости сражается силой света. Демон допускает хитрость и насилие.
Результат один. Но ангел безгрешен, а демон, и те, кто с ним, - грешны.
Возможно, когда-нибудь ангел простит демона, и в этом будет высшая
справедливость. А возможно, и нет.
- Сложная у вас система,- сказала я.
- Черт ногу сломит, - согласился он. - Так, значит, вы хотите все сделать
сами? С малым вмешательством фирмы?
- Да,- не совсем уверенно сказала я.- Кажется, я действительно хочу
сделать все сама. Не знаю, почему. Наверно, если бы я заказала его
окровавленный труп и сложа руки ждала, пока дьяволы его сюда притащат,
тоже было бы неплохо. Но это было бы не совсем справедливо... Ну, в общем,
я не привыкла загребать жар чужими руками.
- Нет, просто для вас важно ощущение свободы выбора. Окровавленный труп -
он труп и есть, он однозначен,- объяснил демон.- А вам нужна победа
другого рода Вам нужна победа справедливости, а это не равнозначно каре и
непременно каре. Вы должны узнать, что заставило его совершить
преступление, и тогда уже судить, так?
- Мне бы еще с одним человеком, вернее, бездельником разобраться,-
попросила я, вспомнив, как следователь выпроваживал меня из кабинета.
- Хорошо.
Туманная рука забралась под плащ и выдернула, иначе это движение не
назовешь, перо - возможно, из черного крыла.
- Авторучкой нельзя? - спросила я, вставая, чтобы принести бумагу. - У
меня и чернил-то нет.
- Чернила и не понадобятся.
- Кровь?
- Ох, дались вам эти побрякушки и вытребеньки! Потерпите четыре секунды и
все узнаете.
Из-под плаща появилась банка литра этак на полтора, наверно, на три
четверти полная какой-то желтой дряни. Крышка отскочила, и запахло жареным
луком.
- Не удивляйтесь, народные средства самые надежные, - перо нырнуло в банку
и мазнуло по моему правому глазу, я даже не успела зажмуриться.
- Теперь левый. Ну? Вот так!
Сперва в глазах плавали пестрые облака со звездочками. Потом они растаяли.
Я на всякий случай протерла глаза.
Комната била прежней, но я отчетливо видела каждую точечку на обоях в
противоположном углу. Чуть напрягшись, я разглядела заголовок в газете,
наклеенной под обоями, и фотографию под ним. Сквозь газету я видела
неровную серую стену.
- Догадались?- спросил демон, и я подняла на него глаза.
У него была кожа серого, чуть лиловатого цвета, с легким перламутровым
блеском, правильное лицо, шапка густых и жестких кудрей. Возможно, в них
прятались рожки. Глубокие задумчивые глаза были удивительно хороши, я
загляделась.
Хотя мне вредно заглядываться в такие глаза. Все равно из этого ничего
хорошего не получалось и уже не получится.
Такая моя судьба.
- Шабаш во вторник вечером,- деловито предупредил демон.- Перышко приведет.
И положил на стол черное перо, вымазанное желтой ведьмовской мазью.
- Удачи!- коротко простился он.- Посмотрим, сумеете ли вы воспользоваться
нашими возможностями. А потом уж и будем решать вопрос о продаже души,
Тень сгустилась вокруг него. Он опять обратился в столб черного дыма и
втянулся в щель на потолке.
Я осталась одна.
На темной полировке журнального столика тусклым пятном выделялось черное
перо. Мазь на нем как-то мгновенно выцвела.
Что касается порядка в доме, я страшная зануда. Всякая вещь у меня знает
свое место. И никогда еще перья на столах не валялись. Хотя... Было дело.
В ранней юности. На берегу пруда чистились лебеди. Я осторожно подошла к
ним и набрала целую горсть махоньких пушистых перышек. От
подружки-балерины я знала, что их не берет никакая краска. То есть белизна
в наивысшем своем проявлении. Ей я потом и отдала эти перья - обшить
"лебединую" пачку.
В детстве я страшно хотела танцевать и только танцевать. Но в
хореографическое училище меня не приняли. Тогда я впервые обнаружила, что
людям не нравится мое лицо.
Первая тренировка у меня в семь двадцать утра.
Это для тех, кому к девяти на работу. После работы им нужно бежать по
магазинам, а встать на час раньше они еще со скрипом соглашаются. Правда,
это всего два раза в неделю.
У меня всегда все приготовлено заранее. Сумка с магнитофоном, купальником,
резиновым поясом, тресами, импортными кедами на толстенной подошве всегда
стоит на полке у дверей, и все в ней всегда свежее - запасные носочки,
полотенчико, гимнастический купальник. Недавно я связала себе и полоску на
лоб. Не люблю долго сидеть на одном месте, а то бы и гетры связала. Я
считаю, что тренер должен служить недосягаемым идеалом. Какой-то дурак
написал в популярной брошюре про аэробику, что одеваться надо, чтобы
одежда не стесняла и вообще была хлопчатобумажная. С точки зрения высокой
науки, возможно, это правильно. Но я - практик, и я за десять лет сделала
кое-какие выводы.
Я шла на остановку троллейбуса и мысленно повторяла тезисы своей
сегодняшней речи перед новенькими.
Костюм должен обтягивать, иначе я не пойму, правильно выполняется движение
или нет, до конца вытягиваются ручки-ножки или кое-как. Резиновый пояс.
Без него не допущу. У женщины должна быть талия. А пропотеешь под этим
поясом до темных пятен на купальнике - и талия на нужном месте образуется.
Тем и хороша обруганная синтетика... Да. Обувь. Только на толстой
резиновой подошве. Потому что придется много прыгать. И меньше риска
поскользнуться. Волосы - убрать! Чтобы не приглаживать их каждую минуту.
Косметику - убрать. Это во мне не старая дева вопит. Я должна видеть, если
кто-то из моих бегемотиц вдруг резко побледнеет или там губы посинеют.
Обтягивающий костюм. Пояс. Обувь. Волосы. Косметика. Кажется, все...
Новенькие, а было их в это утро человек восемь, обрадовали меня
чрезвычайно - пришли в тех жутковатых тренировочных черных костюмах, какие
наша промышленность гонит для школьников. Не выношу! Своими бы руками
изодрала в клочки!
Я построила свою пузатую и грудастую команду, включила магнитофон и сунула
кассету на перемотку.
- В следующий раз просьба одеться ярко и нарядно,- сурово сказала я. На
мне самой сейчас малиновые тресы, белый с малиновым купальник, белые
носочки и белые же кеды - пусть любуются.- От черного цвета снижается
мышечный тонус.
Возможно, это и враки. Но на девочек действует - услыхав про мышечный
тонус, они действительно приходят в светлом.
Прошпарив тронную речь, я включила магнитофон и выдернула из рядов Владку.
Поставила ее вместо себя показывать упражнения и запустила тренировку.
Это очень важно - чтобы с самого начала кто-то ткнул тебя в пузо - подтяни
пузо!- или шлепнул по загривку - распрямись! Я ходила между рядов, тыкала,
шлепала, выламывала неуклюжие руки, выгибала окаменевшие спины. Но когда
наступил танцевальный фрагмент, вышла вперед.
Я выбрала эту профессию, чтобы безнаказанно танцевать.
Здесь было безразлично, какое у меня лицо. Здесь любовались моими
стройными бедрами, осиной талией, подтянутой грудью. Хотя поставить меня
рядом с настоящей танцовщицей - и сразу станет ясно, что мне нужно согнать
лишних два сантиметра и с талии, и с бедер. Но это еще поправимо, а вот
замучавшая меня корявая линия - от талии до верхней части бедра - так при
мне навеки и останется. И "иксатые" руки тоже.
Но моим бегемотицам не до тонкостей. Я самозабвение пляшу тарантеллу, и
они пытаются подражать. Сейчас я для них звезда экстра-класса. Возможно,
еще и потому, что я пляшу с огромным удовольствием, и они это видят. Мне
же на них лучше пока не смотреть... А то получится кривое зеркало - когда
сплюснутая, разъехавшаяся во все стороны тостуха усердно копирует каждое
твое движение, да еще корчит при этом рожи.
После тренировки я еще раз повторила все свои наставления, оставила
Владку, а остальных отпустила.
Зальчик был в нашем распоряжении еще с полчаса. Я уже .вторую неделю
разрабатывала новый комплекс, Влада - лицо, приближенное к тренеру!-
ассистировала. Мы попробовали, как ложатся на музыку движения "в партере".
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг