и любопытства падавших в его морские объятия. Иных он забыл, как пустую
страницу пустой книжонки, иных приятно было вспоминать в часы спокойной
вахты, похаживая на мостике под теплыми звездами.
Так и в Неаполе, когда Янсен дожидался в курительной звонка мадам Ла-
моль, было еще что-то похожее на его прежние похождения. Но то, что
должно было случиться тогда - после ужина и танцев, не случилось. Прошло
полгода, и Янсену теперь дико было даже вспоминать, - неужели вот этой
рукой он когда-то в здравой памяти держал спину танцующей мадам Ламоль?
Неужели какие-то несколько минут, половина выкуренной папиросы, отделяли
его от немыслимого счастья. Теперь, услышав с другого конца яхты ее го-
лос, он медленно вздрагивал, точно в нем разражалась тихая гроза. Когда
он видел на палубе в плетеном кресле королеву Золотого острова, с глаза-
ми, блуждающими по краю неба и воды, у него где-то - за границей разум-
ного - все пело и тосковало от преданности, от влюбленности.
Может быть, причиной всему были викинги, морские разбойники, предки
Янсена, - те, которые плавали далеко от родной земли по морям в красных
ладьях с поднятой кормой и носом в виде петушиного гребня, с повешенными
по бортам щитами, с прямым парусом на ясеневой мачте. У такой мачты Ян-
сен-пращур и пел о синих волнах, о грозовых тучах, о светловолосой деве,
о той далекой, что ждет у берега моря и глядит вдаль, - проходят годы, и
глаза ее как синее море, как грозовые тучи. Вот из какой давности нале-
тала мечтательность на бедного Янсена.
Стоя в каюте, пахнущей кожей и духами, он с отчаянием и восторгом
глядел на милое лицо, на свою любовь. Он боялся, что она проснется. Нес-
лышно подошел к дивану, лег. Закрыл глаза. Шумели волны за бортом. Шумел
океан. Пращур пел древнюю песню о прекрасной деве. Янсен закинул руки за
голову, и сон и счастье прикрыли его.
- Капитан!.. (Стук в дверь.) Капитан!
- Янсен! - встревоженный голос мадам Ламоль иглой прошел через мозг.
Капитан Янсен вскочил, - вынырнул с одичавшими глазами из сновидений.
Мадам Ламоль торопливо натягивала чулки. Рубашка ее спустилась, оголив
плечо.
- Тревога, - сказала мадам Ламоль, - а вы спите...
В дверь опять стукнули, и - голос помощника:
- Капитан, огни с левого борта.
Янсен растворил дверь. Сырой ветер рванулся ему в легкие. Он закаш-
лялся, вышел на мостик. Ночь была непроглядная. С левого борта, вдали,
над волнами покачивались два огня.
Не сводя глаз с огней, Янсен пошарил на груди свисток. Свистнул. От-
ветили боцмана. Янсен скомандовал отчетливо:
- Аврал! Свистать всех наверх! Убрать паруса!
Раздались свистки, крики команды. С бака, с юта повысыпали матросы.
Они, как кошки, полезли на мачты, закачались на реях. Заскрипели блоки.
Задрав голову, боцман проклял все святое, что есть на свете. Паруса упа-
ли. Янсен командовал:
- Право руля! Вперед - полный! Гаси огни!
Идя теперь на одних моторах, "Аризона" сделала крутой поворот. С пра-
вого борта взвился гребень волны и покатился по палубе. Огни погасли. В
полной темноте корпус яхты задрожал, развивая предельную скорость.
Замеченные огни быстро вырастали из-за горизонта. Скоро темным очер-
танием показалось сильно дымившее судно - двухтрубный пакетбот.
Мадам Ламоль вышла на капитанский мостик. На голову она надвинула вя-
заный колпачок с помпончиком, на шее - мохнатый шарф, вьющийся за спи-
ной. Янсен подал ей бинокль. Она поднесла его к глазам, но так как
сильно качало, пришлось положить руку с биноклем на плечо Янсену. Он
слушал, как бьется ее сердце под теплым свитером.
- Нападем! - сказала она и близко, твердо посмотрела ему в глаза.
Метрах в пятистах "Аризона" была замечена с пакетбота. На нем со
штурвального мостика замахали фонарем, затем низко завыла сирена. "Ари-
зона" без огней, не отвечая на сигналы, мчалась под прямым углом к осве-
щенному кораблю. Он замедлил ход, начал поворачивать, стараясь избежать
столкновения...
Вот как описывал неделю спустя корреспондент "Нью-Йорк-Геральд" это
неслыханное дело:
"... Было без четверти пять, когда нас разбудил тревожный рев сирены.
Пассажиры высыпали на палубу. После света кают ночь казалась похожей на
чернила. Мы заметили тревогу на капитанском мостике и шарили биноклями в
темноте. Никто толком не знал, что случилось. Наше судно замедлило ход.
И вдруг мы увидели это... на нас мчался какой-то невиданный корабль. Уз-
кий и длинный, с тремя высокими мачтами, похожий очертаниями на быстро-
ходный клипер, на корме и носу его возвышались странные решетчатые баш-
ни. Кто-то в шутку крикнул, что это - "Летучий голландец"... На минуту
всех охватила паника. В ста метрах от нас таинственный корабль остано-
вился, и резкий голос оттуда прокричал в мегафон по-английски:
"Остановить машины. Погасить топки".
Наш капитан ответил:
"Раньше чем исполнить приказание, нужно знать, кто приказывает".
С корабля крикнули:
"Приказывает королева Золотого острова".
Мы были ошеломлены, - что это - шутка? Новая наглость Пьера Гарри?
Капитан ответил:
"Предлагаю королеве свободную каюту и сытный завтрак, если она голод-
на".
Это были слова из фокстрота "Бедный Гарри". На палубе раздался друж-
ный хохот. И сейчас же на таинственном корабле, на носовой башне, поя-
вился луч. Он был тонок, как вязальная игла, ослепительно белый, и шел
из купола башни, не расширяясь. Никому в ту минуту не приходило в голо-
ву, что перед нами самое страшное оружие, когда-либо выдуманное челове-
чеством. Мы были весело настроены.
Луч описал петлю в воздухе и упал на носовую часть нашего пакетбота.
Послышалось ужасающее шипение, вспыхнуло зеленоватое пламя разрезаемой
стали. Дико закричал матрос, стоявший на юте. Носовая надводная часть
пакетбота обрушилась в море. Луч поднялся, задрожал в вышине и, снова
опустившись, прошел параллельно над нами. С грохотом на палубу повали-
лись верхушки обеих мачт. В панике пассажиры кинулись к трапам. Капитан
был ранен обломком.
Остальное известно. Пираты подъехали на шлюпке, вооруженные короткими
карабинами, поднялись на борт пакетбота и потребовали денег. Они взяли
десять миллионов долларов, - все, что находилось в почтовых переводах и
в карманах у пассажиров.
Когда шлюпка с награбленным вернулась к пиратскому кораблю, на нем
ярко осветилась палуба. Мы видели, как с решетчатой башни спустилась вы-
сокая худощавая женщина в вязаном колпачке, стремительно взошла на капи-
танский мостик и приложила ко рту мегафон. Откинувшись, она крикнула
нам:
"Можете свободно продолжать путь".
Пиратский корабль сделал поворот и с необычайной быстротой скрылся за
горизонтом".
События последних дней - нападение на американскую эскадру дирижабля
"П. Г." и приказ по флоту о бомбардировке - взбудоражили все население
Золотого острова.
В контору посыпались заявления о расчете. Из сберегательной кассы
брали вклады. Рабочие совещались за проволоками, не обращая внимания на
желтобелых гвардейцев, с мрачными и решительными лицами шагавших по по-
лицейским тропинкам. Поселок был похож на потревоженный улей. Напрасно
завывали медные трубы и бухали турецкие барабаны в овраге перед публич-
ными домами. Луна-парк и бары были пусты. Напрасно пятнадцать провокато-
ров прилагали нечеловеческие усилия, чтобы разрядить дурное настроение в
национальную потасовку. Никто никому в эти дни не хотел сворачивать скул
за то только, что он живет за другой проволокой.
Инженер Чермак расклеил по острову правительственное сообщение.
Объявлялось военное положение, запрещались сборища и митинги, до особого
распоряжения никто не имел права требовать расчета. Население предосте-
регалось от критики правительства. Работы в шахте должны продолжаться
без перебоя день и ночь. "Тех, кто грудью поддержит в эти дни Гарина, -
говорилось в сообщении, - тех ожидает сказочное богатство. Малодушных мы
сами вышвырнем с острова. Помните, мы боремся против тех, кто мешает нам
разбогатеть".
Несмотря на решительный дух этого сообщения, утром, накануне дня, в
который ожидалось нападение флота, шахтовые рабочие заявили, что они ос-
тановят гиперболоиды и машины жидкого воздуха, если сегодня до полудня
не будет выплачено жалованье (это был день получки) и до полудня же не
будет послано американскому правительству заявление о миролюбии и о
прекращении всяких военных действий.
Остановить машины жидкого воздуха - значило взорвать шахту, быть мо-
жет вызвать извержение расплавленной магмы. Угроза была сильна. Инженер
Чермак сгоряча пригрозил расстрелом. У шахты стали сосредоточиваться бе-
ло-желтые. Тогда сто человек рабочих спустились в шахту, в боковые пеще-
ры и по телефону сообщили в контору:
"Нам не оставляют иного выхода, кроме смерти, к четырем часам взрыва-
емся вместе с островом".
Все же это была отсрочка на четыре часа. Инженер Чермак убрал из ра-
йона шахты гвардию и на мотоциклетке помчался во дворец. Он застал за
беседой Гарина и Шельгу. Обоих - красных и встрепанных. Гарин вскочил,
как бешеный, увидев Чермака.
- У кого вы учились административной глупости?
- Но...
- Молчать... Вы отставлены. Отправляйтесь в лабораторию, к черту или
куда хотите... Вы - осел...
Гарин распахнул дверь и вытолкнул Чермака. Вернулся к столу, на углу
которого сидел Шельга с сигарой в зубах.
- Шельга, настал час, я его предвидел, - один вы можете овладеть дви-
жением, спасти дело... То, что началось на острове, опаснее десяти аме-
риканских флотов.
- Н-да, - сказал Шельга, - давно бы пора понять...
- К черту с вашей политграмотой... Я назначаю вас губернатором остро-
ва с чрезвычайными полномочиями... Попробуйте отказаться, - торопливо
забирая на самые верхи, закричал Гарин, кинулся к столу, вытащил ре-
вольвер. - Коротко: если нет - я стреляю... Да или нет?
- Нет, - сказал Шельга, косясь на револьвер.
Гарин выстрелил. Шельга поднес руку, державшую сигару, к виску:
- Дерьмо собачье, сволочь...
- Ага, значит, согласны?
- Положите эту штуку.
- Хорошо. (Гарин швырнул револьвер в ящик.)
- Что вам нужно? Чтобы рабочие не взорвали шахты? Ладно. Не взорвут.
Но - условие...
- Заранее согласен.
- Как я был частным лицом на острове, так я и остаюсь. Я вам не слуга
и не наемник. Это первое. Все национальные границы сегодня же уничто-
жить, чтобы ни одной проволоки. Это второе...
- Согласен.
- Шайку ваших провокаторов.
- У меня нет провокаторов, - быстро сказал Гарин.
- Врете...
- Ладно, - вру. Что с ними? Утопить?
- Сегодня же ночью.
- Сделаю. Считайте их утопленными. (Гарин быстро помечал карандашом
на блокноте.)
- Последнее, - сказал Шельга, - полное невмешательство в мои отноше-
ния с рабочими.
- Ой ли? (Шельга сморщился, стал слезать со стола. Гарин схватил его
за руку.) Согласен. Придет время, - я вам все равно обломаю бока. Что
еще?
Шельга, сощурясь, раскуривал сигару, так что за дымом не стало видно
его лукавого обветренного лица с короткими светлыми усиками, с приподня-
тым носом. В это время зазвонил телефон. Гарин взял трубку.
- Я. Что? Радио?
Гарин швырнул трубку и надел наушники. Слушал, кусал ноготь. Рот его
пополз вкось усмешкой.
- Можете успокоить рабочих. Завтра мы платим. Мадам Ламоль достала
десять миллионов долларов. Сейчас посылаю за деньгами прогулочный дири-
жабль. "Аризона" всего в четырехстах милях на северо-западе.
- Ну что же, это упрощает, - сказал Шельга. Засунув руки в карманы,
он вышел.
Повиснув на потолочных ремнях так, чтобы ноги не касались пола, заж-
мурившись и на секунду задержав дыхание, Шельга рухнул вниз в стальной
коробке лифта.
Охлаждение параллельной шахты было неравномерным, и от пещеры к пеще-
ре приходилось пролетать горячие пояса, - спасала только скорость паде-
ния.
На глубине восьми километров, глядя на красную стрелку указателя,
Шельга включил реостаты и остановил лифт. Это была пещера номер тридцать
семь. В трехстах метрах глубже нее на дне шахты гудели гиперболоиды и
раздавались короткие, непрерывные взрывы раскаленной почвы, охлаждаемой
сжатым воздухом. Позвякивали, шуршали черпаки элеваторов, уносящие поро-
ду на поверхность земли.
Пещера номер тридцать семь, как и все пещеры сбоку главной шахты,
представляла собой внутренность железного клепаного куба. За стенками
его испарялся жидкий воздух, охлаждая гранитную толщу. Пояс кипящей маг-
мы, видимо, был неглубоко, ближе, чем это предполагалось по данным
электромагнитных и сейсмографических разведок. Гранит был накален до пя-
тисот градусов. Остановись хотя бы на несколько минут охлаждающие прибо-
ры жидкого воздуха, все живое мгновенно превратилось бы в пепел.
Внутри железного куба стояли койки, лавки, ведра с водой. На четырех-
часовой смене рабочие приходили в такое состояние, что их полуживыми ук-
ладывали на койки, прежде чем поднять на поверхность земли.
Шумели вентиляторы и воздуходувные трубы. Лампочка под клепаным по-
толком резко освещала мрачные, нездоровые, отечные лица двадцати пяти
человек. Семьдесят пять рабочих находились в пещерах выше, соединенные
телефонами.
Шельга вышел из лифта. Кое-кто обернулся к нему, но не поздоровались,
- молчали. Очевидно, решение взорвать шахту было твердое.
- Переводчика. Я буду говорить по-русски, - сказал Шельга, садясь к
столу и отодвигая локтем банки с мармеладом, с английской солью, недопи-
тые стаканы вина. (Всем этим правительство острова щедро снабжало шахте-
ров.)
К столу подошел синевато-бледный, под щетиной бороды, сутулый, кост-
лявый еврей.
- Я переводчик.
Шельга начал говорить:
- Гарин и его предприятие - не что иное, как крайняя точка капиталис-
тического сознания. Дальше Гарина идти некуда: насильственное превраще-
ние трудящейся части человечества в животных путем мозговой операции,
отбор избранных - "царей жизни", остановка хода цивилизации. Буржуа пока
еще не понимают Гарина, - да он и сам не торопится, чтобы его поняли.
Его считают бандитом и захватчиком. Но они в конце концов поймут, что
империализм упирается в систему Гарина... Товарищи, мы должны предупре-
дить самый опасный момент: чтобы Гарин с ними не сговорился. Тогда вам
придется туго, товарищи. А вы в этой коробке решили умереть за то, чтобы
Гарин не ссорился с американским правительством. Как же теперь быть, по-
думайте? Одолеет Гарин - плохо, одолеют капиталисты - плохо. Гарин с ни-
ми сговорится - тогда уже хуже некуда. Вы еще не знаете себе цены, това-
рищи, - сила на вашей стороне. И через месяц, когда черпаки погонят зо-
лото на поверхность земли, это будет на руку не Гарину, а вам, тому де-
лу, которое мы должны совершить на земле. Если вы мне верите, но как ве-
рите, - до конца, свирепо, - тогда я - ваш вождь... Выбирайте единоглас-
но... А если не верите...
Шельга приостановился, оглянул угрюмые лица рабочих, устремленные на
него немигающие глаза, - сильно почесал в затылке...
- Если не верите, - еще буду разговаривать.
К столу подошел голый по пояс, весь в саже, плечистый юноша. Нагнув-
шись, посмотрел на Шельгу синими глазами. Поддернул штаны, повернулся к
товарищам:
- Я верю.
- Верим, - сказали остальные. Через многоверстную гранитную толщину
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг