Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
Давай, что ли, излагай, как и что.
  ... Потом я позвонил Йошикаве и назначил срочную встречу.

  15

  "Очередное заседание началось с сообщения судебного пристава о том, что
свидетель Ульрих Земан, допрос которого не был закончен в прошлую пятницу,
бесследно исчез в субботу и попытки обнаружить его пока безуспешны".
  Далее вычеркнуто: "Виски Йошикавы окропил пот, его сухая маске обмякла, и
словно ожили темные стекла очков, став глазами, под взглядом которых судья
Адамсон сделалась бела. Она тронула свой колокольчик, хотя зал был нем. В
нем чеканно отдались шаги свидетеля д'Анжело".
  "Франческо д'Анжело, старший тренер команды "Валендия" (64 года, вдов,
бездетен, 23 года назад переселился с Земли, где, закончив футбольную
карьеру, также работал тренером)".
  Адвокат:
  - Свидетель д'Анжело, какие указания вы дали руководимой вами команде
перед матчем со "Скорундой"?
  - Чисто тактические.
  - Прошу ответить подробнее.
  - Не считаю нужным.
  - Из показаний свидетеля Земана явствует, что вами был отдан приказ о
проигрыше со счетом 4 : 5. Вы подтверждаете это?
  - Вранье.
  - Вам известен человек по имени Арчибальд Хэйл?
  - Это мой бывший игрок. Теперь он работает с молодежными группами.
  - Вы встречались с ним перед матчем?
  - У меня нет причин для встреч с этим субъектом.
  - Миледи, прошу пригласить свидетеля Хэйла.
  "Арчибальд Хэйл (35 лет, холост)".
  Далее вычеркнуто: "Он был хорош - бывший "юный герой", решительный
сверхмужчина с рекламного плаката".
  - Свидетель Хэйл, что вам известно по данному делу?
  - Накануне матча я пришел к д'Анжело. Я всегда к нему прихожу накануне. В
двадцать два тридцать. Потому что в двадцать два сорок пять он уже в
постельке. Король режима - наш Франко. Я сказал: "Завтра надо сделать 4 :
5". Он ни слова, только допил свою простоквашу. Он меня теперь любит, как
собака палку, но он преданный лакей, на него можно положиться.
  Д'Анжело (с места):
  - Это вранье! Ни слова правды!
  - Каркай теперь, старая ворона!
  В зале нарастает шум, слышатся возмущенные выкрики и свистки. Судья
потрясает колокольчиком.
  Далее вычеркнуто: "На скамье подсудимых хохочет обвиняемый Таубе, барабаня
по барьеру кулачищами. Прокурор Гирнус вонзает в судью ледяной взгляд".
  Адвокат:
  - Свидетель, вы сказали: "Всегда прихожу накануне". Что значит "всегда"?
  Крик с галерки:
  - Арчи, прикуси язык!
  - Эй, ты, - кричит в ответ свидетель, - я тебя вижу, а ты меня знаешь,
крысёныш! Всегда - это всегда, я у них три года на связи!
  В оглушительном шуме тонет звон судейского колокольца.
  - Что такое "на связи"? - кричит адвокат.
  - Я агент Синдиката!
  - Что такое Синдикат?
  - Лига! Тотошка! "Кикс"! Одна шайка! Эй, змеи, собаки, жабий народец!
Верьте нам, целуйте нам пятки! Заполняйте ваши вонючие карточки! Кукиш
вам, дырка от бублика! Все продано на сто лет вперед!
  - Кто вас послал к д'Анжело?
  Хэйл не успевает ответить на этот вопрос. Судебный пристав рысцой выбегает
за дверь, и через минуту в зал врывается охрана. Стрелки становятся плечом
к плечу спинами к судейскому столу и начинают медленно теснить из зала
толпу.
  - Всех! - кричит судья Адамсон, взмахивая крыльями мантии. - Всех вон!
Прессу тоже вон! Процесс теперь будет закрытым!

  16

  Я писал всю ночь. Я переписывал трижды. В первом варианте документ
составлял девятнадцать страниц, в третьем - девять. Это был не репортаж, а
материалы к репортажу. Факты и краткие выводы. Коррупция в футболе и
очевидное мошенничество с тотализатором. Контрабандный ввоз "живого
товара" и растрата сумм регионных бюджетов, отведенных на работу с
детскими и юношескими командами - несуществующими. Система изоляции
наемных земных футболистов, служащая средством прикрытия грязных
махинаций. Явная причастность ко всему этому лиц из высоких сфер, на что
указывает акт объявления процесса закрытым не только для публики, но и для
прессы и, следовательно, для всей общественности планеты, а также
подозрительное самоубийство Багги, если это вообще самоубийство.
  Я предлагал продолжить расследование, одновременно начав публикацию
материалов.
  Я не упомянул о моем интересе к "Клятве", о встрече с Теренсом Тейлором
(он же Смит), о контактах с Йошикавой: ситуация представлялась мне
серьезной и опасной, и я не хотел навлекать опасность на этих людей.
  Прочтя и проведя в молчании около трех минут, Хорейшио Джонс встал,
прошагал мимо меня журавлиными ногами и пригласил в кабинет Джима
Каминского.
  - Я прошу вас, Джеймс, самым тщательным образом ознакомиться с этим...
несколько неожиданным документом.
  Джим читал и восхищался. Пять раз он поцеловал кончики пальцев, однажды
произнес: "Восхитительно", однажды: "Чертовская логика" и трижды: "Ух, как
он растет!"
- Да, - веско сказал он, закончив. - Теперь мне все ясно. Мы стары, мы
исписались, вот кто нас переплюнет, Хорейшио. Бобби, я поздравляю вас, мой
мальчик.
  - Джеймс, вам что-нибудь известно об этом? - строго спросил Хорейшио.
  - Ни-че-го. Мне, старому волку, с моим нюхом! То есть, разумеется, в
матчах иногда бывают липовые счета, разумеется, привозят с Земли игроков -
пару, тройку в команду, я и назвать вам их могу, но система, Хорейшио,
система, которую усматривает наш молодой друг, - эт-то находка, эт-то
открытие, эт-то сенсация!
  - Джеймс, будьте серьезны. Я жду ваших предложений.
  - Хорейшио, вы меня знаете, я неизменно серьезен, я в постели серьезнее,
чем президент, когда он приносит присягу. В чем ваши сомнения? Публиковать
немедленно! Наши тиражи подскочат до космической цифры, и если потом нас с
вами разнесет на части толпа обезумевших опровергателей, я умру счастливым.
  Все было ясно: Джим разносил на части мое предложение.

  7

  Каминский удостоил меня величайшей чести - пригласил посетить вместе с ним
клуб футбольных репортеров "Работяга хавбек", куда пускали лишь избранных.
Там и столиков было всего семь - по одному для каждой из газет и один для
телевидения. Каждый столик таился в алькове, на нем стояла лампа в форме
мяча, над ним - портреты ведущих комментаторов и известных игроков с
автографами.
  Джим повел меня по залу, велеречиво знакомя с коллегами:
  - Роберт Симпсон, восходящая звезда политического репортажа... Джулиус
Кэдмен, проблемист, бриллиантовый мозг!
  Розовый лысеющий толстячок сделался еще розовее.
  - Роберт Симпсон, тончайший стилист нашей журналистики... Жан Жиро,
безжалостный аналитик и нежнейшая душа!
  Аналитик кивнул пожилым сизым носом и брюзгливо спросил, как это у Джима в
последней статье получилось, что "Бранцоза", видите ли, под влиянием
теоретических... хм, хм... концепций Мааса исповедует систему сетевых
передач в центре с клиновидными фланговыми перемещениями. "Он же болван,
ваш Маас, у него солома в башке, ему надо на Пелисье играть, Пелисье -
таран". Джим закричал, что не слышал этого, не слышал... На крик сбежались
от своих столиков все мыслители, теоретики, аналитики, исследователи,
философы, одописцы его величества футбола - они вздымали длани, они
срывали с себя очки, ерошили прически, выхватывали блокноты и стило и
чертили замысловатые схемы.
  Я смотрел на них, пытаясь понять, дураки они, жулики или просто взрослые
дети.
  Когда все отшумело и разбрелось по альковам и зацокали машинки,
материализуя жидкую лаву идей, Джим устало сказал мне.
  - Ах, как примитивны эти люди, мой друг! Нет, нет, футбольная журналистика
ждет таких, как вы.
  - Джим, скажите мне правду.
  - Какой правды вы хотите - знаю я или не знаю? Но ведь только такой
тупица, как наш шеф - благороднейший, честнейший, однако, увы, тупица! -
может задавать Каминскому подобные вопросы. Но сопоставьте факты. Когда
создана наша "Старлетт"? Вы не помните, вы молоды, это прекрасно, а я
скажу вам. Двадцать два года назад. А "Хот ньюс"? Двадцать два года назад.
"Эпо"? Двадцать два года назад. Когда образовалась телекомпания? Тогда же.
Все средства массовой информации возникли практически одновременно. Ну а
когда была создана наша славная футбольная лига, вы, надеюсь, помните?
Совершенно верно - двадцать три года назад. Вы понимаете, что это
означает? Мы живем благодаря футболу. Он кормит вас, меня, этих крикунов...
  Он замолчал, словно собираясь с мыслями. Это само по себе было невероятно
- молчащий Каминский...
  - Мне поручено с вами говорить. Мне поручено вас предупредить о том, чтобы
вы изменили свое поведение.
  Я не спросил, кем поручено. Я понял, что он не ответит.
  - Что значит, - спросил я, - изменить поведение?
  - Не трогайте этих дел, мальчик. Не прикасайтесь. Я ведь вас действительно
люблю. Не трогайте, и с вами ничего не случится. Поверьте, мне было трудно
добиться гарантий вашей безопасности.
  Когда Мы вышли из клуба, серая вкрадчивая ночь обволакивала призмы и кубы
зданий, округляя их грани, делая улицу похожей на лес.
  - Вам ведь направо? - спросил Джим. - Жаль, что я не могу вас проводить.
Сесиль не любит, когда я задерживаюсь.

  18

  Я свернул за угол, и тотчас навстречу - наискосок, благо вокруг никого -
ринулся знакомый коричневый "Жижи", и ручища Хэйла поймала меня за рукав.
  - Прыгай сюда, сиди и молчи.
  Кар петлял из улицы в улицу, Арчи только по сторонам посматривал, рывками
водя длинным подбородком. То ли он был загонщиком, то ли его загоняли.
  - Ты меня лихо кинул на гвозди, седой. Но все-таки ты меня разок выручил.
И ты не жаба. Слушай, как подъедем к эстакаде, ныряй к черту через борт и
ползи в кусты. Не гляди никуда, ползи, не дыши, ползи. Уцелеешь - твое
счастье.
  - Арчи, я ведь не жаба - пусть как с тобой, так и со мной.
  - Я жаба. Ты спрашивал, какие поручения. Такие. В сельвочку тебя, в ямку,
и тю-тю. Я возил таких птенчиков. Мне ж опять обещали: в последний раз - и
домой. Только не сошлось у них. Не получилось. Я подумал: а почему именно
я тебя должен, как они говорят, обезвредить? Подумай и ты. Хотя некогда
думать. Бывший футболист Хэйл, попавшийся не удочку писаки Симпсона, мстит
ему, но сам падает под пулями доблестных бойцов гражданской обороны.
Годится в газету? Оглянись.
  Я оглянулся. Далеко позади двигался какой-то кар.
  - Что будешь делать, Арчи?
  - Не твоя забота. Глотни. И я глотну. Из одной фляги мы пили, малыш.
Прыгай!
  Он вытолкнул меня через борт, я упал, встал, побежал вниз, снова упал и
пополз, наклоняя голову и прикрывая глаза, чтобы их не выхлестало упругими
колючими побегами. Гул его машины утих, вскоре возник другой. Я
перевернулся на спину.
  Вкось от меня круто чернела спина эстакады. Хвостовые огни машины
преследователей еще только ползли пологим подъемом, приближаясь к верхней
точке, как вдруг там, наверху, послышался удар, треск, что-то плоское,
овально-вытянутое взлетело в воздух, закувыркалось, рухнуло, и длинная
голубая искра ушла в небо. Взрыв был отрывист, категоричен. "Жижи" гибнет
сразу, превращаясь в слиток пластмассы, и водителям инвалидность не
грозит. Это одно из достоинств новой марки электромобиля, о котором не
пишут в рекламных проспектах.
  Душа Юханссона, если она есть, отлетела в космический рейс без ракеты.

  19

  "Н. Элоиза, 18 июля 52 г.

  Памятная записка

  Я, адвокат Мик Йошикава, составил настоящий документ на тот случай, если
обстоятельства не позволят мне далее вести сознательную деятельность.
Адресуя ее корреспонденту газеты "Старлетт" Роберту Симпсону, я
почтительнейше прошу его воспользоваться данным документом в известных ему
целях. Сожалея об отсутствии у меня литературного дарования, в высочайшей
мере свойственного моему высокочтимому другу, я попытаюсь в меру моих
слабых возможностей описать произошедшее со мной со всей доскональностью,
заботясь при этом не о красоте слога, но о точности изложения.
  16 июля после того, как судья Адамсон приняла прискорбное и, на мой
взгляд, незаконное решение придать процессу закрытый характер, я имел
свидание с моим подзащитным Толлером Таубе, каковое опишу.
  - Уважаемый адвокат, - сказал Таубе, смотря на меня веселым взглядом,
присущим этому сильному и не лишенному привлекательности, хотя глубоко
порочному, человеку, - хочу быть откровенным. Я водил вас за нос. Сейчас у
меня нет связей, меня караулят так, что не пикнешь, а дальше будет хуже, я
уж знаю. Одна надежда на вас, станем же играть в открытую. Я действительно
купил матч, но мое объяснение - собачья, чушь. Футболом и тотализатором
правит подпольная организация под названием "Синдикат", во главе ее шесть
синдиков, я - шестой, младший. Все предсказанные результаты пропускаются
через ЭВМ, и машина выдает нам вариант непредсказанный. Основываясь на
нем, мы велим командам сыграть так, как нам надо. Наш результат мы
вписываем в две-три карточки на подставных лиц и снимаем пенки. Заварушка
вышла из-за меня. Синдикату было нужно, чтобы "Скорунда" обштопала
"Валендию" - 5 : 4. Но мой человек, имеющий доступ к ЭВМ, прокрутил
прогноз с учетом и этого результата, и вышло, что при обратном исходе - 4
: 5 - можно сорвать весь банк. Я не пошел ни к тренеру, ни к джокерам -
дал арбитру в лапу, и точка. У меня нет времени оправдываться, да я и не
считаю это нужным. Я люблю жизнь, я игрок. Рискнул, попался, это ясно -
судья и прокурор на жалованье у Синдиката, сколько бы они мне ни впаяли,
со мной будет то же, что с бедолагой Бронеком... Семь гульдов за маис,
разрази меня гром, надо было десять дать, как пенсию вдове и с недотепой
джокером. Проигравший платит, это закон, но пуля в лоб - дороговато, я
еще поторгуюсь. Короче, предлагаю вам десять тысяч за то, что вы пойдете к
одному человеку и скажете, что я попрошу. Я давно почуял, что у вас своя
игра, вы зачем-то хотите взорвать нашу лавочку, но, ей-богу, не стоит. Вы
же не верите в потустороннюю жизнь, она одна, а мы - пожилые циники, мы и
свой геморрой любим, потому что он свой, а не дядин. Можете мне не
отвечать, только слушайте - время свидания кончается. Вы пойдете на
стадион "Валендия", там есть сувенирный киоск "Кикса". Киоскеру скажете,
что шестой согласен отдать всю сумму. Ответ сообщите, мне. Топайте и
знайте - я силен, пока жив, но я и мертвый сильнее, чем вы живой.
  Вечером того же дня я встретился с указанным лицом. Его внешность необычна
и заслуживает описания. Он высок и сутул, потрепанная одежда выглядит так,
точно он спит не раздеваясь, маленькая физиономия, похожая на печеное
яблоко, не указывает ни на возраст, ни даже на пол. Крупные, оттянутые
книзу глаза исполнены не человеческой, а, как писали в старинных книгах,
сатанинской мудрости, для которой не существует ни нашей морали, ни нашего
здравого смысла.
  - Мой дорогой господин может называть меня Том, - произнес он тонким,
отчетливым и несколько гнусавым голосом. - Мое настоящее имя обыкновенно.

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг