Житков миновал последнее мертвое судно. Могучий ствол тяжелого бушприта
протянулся над его головой - и он увидел потускневшее золото полустертой
надписи: "Марта Вторая".
От неожиданности он даже перестал грести. Баркентина "Марта Вторая"!.. Уж
не здесь ли скрывается старый Юстус Мейнеш?
Сильными ударами весел Житков погнал шлюпку в темное пространство,
отделяющее "Марту" от соседнего корабля. Его зрение не сразу освоилось с
полутьмой, царившей в этом зловонном морском переулке. Послышался
отчетливый стук мотора. Стройный корпус моторного катера покачивался у
трапа "Марты Второй". В катере сидел Мейнеш и белокурый юноша, тот самый,
что привез записку. Житков что было сил погнал шлюпку и вскочил на
решетчатую ступеньку трапа. Его глаза встретились с глазами боцмана. На
борту "Марты" послышались шаги. Житков поднял голову: капитан Витема
быстро и легко сбегал по трапу. За ним, грациозно перебирая лапами,
спускался великолепный розовый боксер.
- Здравствуйте, дорогой. Рад видеть вас снова здоровым, - сказал Витема с
приветливой улыбкой и протянул руку.
Житков не принял ее. Витема нахмурился, но все еще спокойно проговорил:
- Когда подобное случилось со мною впервые, я был озадачен. Это показалось
мне даже неприятным. Но с тех пор я многому научился. Такие вещи перестали
меня смущать, и я...
Житков резко прервал его:
- Верните похищенные документы!
- Ах, вы вот о чем! - воскликнул Витема. - Ну, это длинный разговор. Я еще
не все в них понял. - И сказал, обращаясь к Мейнешу: - Можешь
отправляться, боцман.
Мейнеш глядел на него исподлобья и не двигался. Он заметно колебался.
- Ты слышал? - повторил Витема.
- Когда прикажете прибыть за вами? - глухо спросил боцман.
- Ты мне не понадобишься! - ответил Витема и улыбнулся Житкову. - Надеюсь,
не откажетесь подбросить меня на вашей шлюпке. О, совсем недалеко. Кстати,
поговорим без свидетелей.
- Разве "Марта" еще не в море? - невольно вырвалось у Житкова.
- Давным-давно! Но я вернулся. Были кое-какие дела. Я забыл вот это. - С
этими словами Витема вынул из-за спины и поднял над головой Житкова
толстую черную трость с набалдашником из слоновой кости.
Житков вздрогнул: разве не точно такую трость он видел в руках Бураго?
Витема проводил взглядом катер, увозивший боцмана и юношу. Стук мотора
стих в отдалении.
- Я к вашим услугам, Житков.
Вместо ответа Житков направил в грудь Витемы дуло пистолета, однако прежде
чем он успел произнести хотя бы слово, послышалось яростное рычание.
Толчок в грудь опрокинул Житкова навзничь. Падая, он нажал спуск. Раздался
выстрел. Житков увидел, как по другую сторону трапа, судорожно ловя рукою
воздух, падает в воду капитан Витема.
В следующее мгновение Житков окунулся в воду, тщетно пытаясь освободиться
от вцепившегося ему в грудь боксера.
Глава четвертая
Происшествие на "Клариссе"
"DW-3417"
Уличное движение было в разгаре, когда таксомотор под номером "DW-3417"
влился в поток автомобилей на Потсдамерштрассе. Машина шла со стороны
Штеглица. Она, как две капли воды, походила на десятки и сотни
таксомоторов, движущихся в том же самом направлении, теми же порывистыми
толчками, обусловленными миганием красных и зеленых огней светофоров. Тот
же обшарпанный зеленый кузов, та же черно-белая полоска вдоль корпуса;
такая же потертая кожаная фуражка на голове шофера, как у сотен и тысяч
шоферов, ведущих свои такси.
Во всех такси были пассажиры. Один, двое, трое. Для шоферов все они были
одинаковы, все безразличны, если платили за проезд и если с ними ничего не
случалось в машинах: не падали в обморок, не умирали, не забывали краденых
вещей или чемоданов с расчлененными трупами.
В тысячах такси ехали тысячи пассажиров. Шоферы не запоминали их лиц.
Прохожие не смотрели на шоферов, если таксомоторы ни на кого не наезжали;
полицейские на перекрестках не замечали ни пассажиров, ни шоферов, ни
номеров машин, если не нарушались правила движения или не происходило
катастроф. И едва ли для случайного наблюдателя было что-нибудь особенное
в седоке, откинувшемся на подушку таксомотора "DW-3417". Одет он был в
элегантное серое пальто явно не немецкого происхождения: очень уж
добротным выглядел материал. И во всем его облике было что-то отличавшее
его от немцев. Может быть, прямой и смелый взгляд, какого почти не
встретишь у немцев после января 1933 года.
Пассажир был погружен в задумчивость. Руки в желтых перчатках толстой
свиной кожи спокойно лежали на трости с большим крючком рукояти.
По-видимому, у этого иностранца не было знакомых среди представителей
делового Берлина, наводнивших в этот час улицы коричневой столицы. В то
время как пассажиры такси и автобусов и просто прохожие то и дело
притрагивались к полям шляп, довольно хмуро, но неуклонно выполняя долг
приветствия знакомых, седока таксомотора "DW-3417" никто не приветствовал,
да и сам он ни разу не поднес пальцев к шляпе.
В этом городе, сотрясаемом лихорадкой военной конъюнктуры, не было никого,
кто отвлек бы внимание Найденова дружеским кивком. Он был здесь чужим. И
он мог без помех думать о чем угодно.
А подумать было о чем. Все, казалось, шло вначале хорошо! Командировка
сулила успех. Фирма, для переговоров с которой он приехал в Берлин, охотно
брала на себя изготовление ответственной детали к его прибору. Найденов
согласился на заказ этой детали иностранному заводу. Секрет изготовления
стекла, поглощающего инфракрасные лучи, принадлежал одной немецкой фирме,
- и именно поэтому Найденов вместе со своей женой и ассистентом Валентиной
Александровной Найденовой-Бураго оказался в Берлине.
Его переговоры с фирмой близились к завершению, когда дирекция неожиданным
заявлением поставила его в затруднительное положение. Для принятия заказа
фирма должна ознакомиться с чертежами всего найденовского прибора.
Разумеется, Найденов не мог на это пойти: прибор представлял
государственную тайну. Даже назначение линз, заказанных немецкой фирме,
должно было оставаться секретом. И у Найденова создалось впечатление, что
дирекция получила соответствующие указания от каких-то органов германского
правительства. Немцы, без сомнения, хотели сделать попытку выведать у
Найденова тайну изобретения.
Сегодня произошел окончательный разрыв. Найденов отказался сообщить фирме
подробности своей конструкции, а немцы отказались принять заказ на оптику.
Ну что же, придется взяться за дело самим и налаживать производство такого
стекла в Союзе. Большая оттяжка, правда, но нет худа без добра...
Погруженный в свои мысли, Найденов не заметил, как таксомотор неожиданно
свернул с Потсдамерштрассе в более темную, узкую улицу. Еще несколько
поворотов, - и стены домов чуть не вплотную придвинулись к машине.
Найденов удивленно огляделся. Прежде чем он успел спросить, зачем они
заехали в эту трущобу, машина остановилась. Шофер обернулся и,
притронувшись к козырьку, пробурчал:
- Заехал взять масла... Всего одна минута.
- Почему вы не сделали этого у любой колонки?
- Зачем же переплачивать? - усмехнулся шофер, быстро вышел из машины и
толчком ноги отворил дверь лавчонки, ответившую усталым звоном
колокольчика.
Прошло не больше двух минут. Шофер появился с жестянкой в руке.
- Позволите поставить здесь? - сказал он и, не ожидая ответа, отворил
дверцу пассажирского отделения и поставил жестянку в ногах Найденова.
- Вы не будете заливать масло в мотор? - осведомился Найденов.
- Не стану вас задерживать, - ответил шофер и, усевшись на свое место,
рывком тронул машину.
От толчка жестянка опрокинулась. Найденов наклонился, чтобы поднять ее, но
тут же почувствовал, что уже не в силах выпрямиться. Тело не подчинялось
воле, голова кружилась, к горлу подступала горькая, тошнотная муть.
Найденов хотел приказать остановиться, но слова застряли в горле, и он без
чувств повалился на пол таксомотора.
* * *
...Найденову показалось, что он тотчас же и очнулся, но к своему удивлению
он увидел, что находится не в автомобиле, а на каком-то диване в маленькой
комнатке. По ее стенам тянулись полки, заваленные мелочным товаром. Сквозь
приотворенную дверь виднелось тесное помещение лавчонки.
Глаза Найденова встретились с внимательным взглядом толстухи, стоявшей за
прилавком и поглядывавшей в его сторону. Заметив, что Найденов очнулся,
она шагнула в комнатку.
- Ай, ай, ай! - Толстуха сокрушенно покачала головой. - Такой молодой
человек - и так дурно ведет себя!
Найденов удивленно глядел на нее.
- Кто откажется от угощения? - сказала она. - Но нужно же знать меру...
Выпейте-ка воды. - Она протянула ему стакан.
Найденов отстранил стакан, хотя ему очень хотелось пить. У него болела и
кружилась голова, из желудка поднималась тягучая муть.
Толстуха рассмеялась.
- Да вы не бойтесь, это не отрава! - и в доказательство она выплеснула
воду из стакана в раковину и тут же наново наполнила его из-под крана.
Найденов с жадностью выпил и почувствовал некоторое облегчение. Вспомнил
жестянку с маслом, вспомнил свой обморок.
Превозмогая слабость, он поднялся с дивана.
- Где шофер? - спросил он.
- Шофер? - Толстуха снова рассмеялась. - Полчаса ждал, что вы придете в
себя. Не хотел уезжать. На счетчике было больше трех марок. Но я-то сразу
увидела, что вы не так скоро проснетесь. Я ему заплатила. Три марки сорок.
Ведь я имею дело с почтенным господином? Мои денежки не пропадут?
Первым побуждением Найденова было позвонить в советское посольство. Но
все, что он мог сказать, было слишком неопределенным.
- Три марки сорок, сказали вы? - спросил Найденов и полез в карман, чтобы
расплатиться с хозяйкой лавки.
- Именно так, мейн херр.
С рукой, опущенной в карман пиджака, Найденов на мгновение замер.
Торопливо ощупал другие карманы и понял: все они были обысканы. Бумажник,
записная книжка, деловые письма, - все лежало не в том порядке, как прежде.
- Не угодно ли пачку папирос? Есть сигары, - любезно улыбнулась лавочница.
- Шофер заплатил за взятое у вас масло?
Выражение удивления на широком лице лавочницы показалось ему совершенно
искренним:
- Масло? Какое масло, мейн херр?
- Смазочное масло для автомобиля.
- Я не торгую маслом, - сказала лавочница и опять, как прежде, сокрушенно
покачала головой. - Ай, ай, - укоризненно пробормотала она.
Найденов хотел взглянуть на лавку снаружи, чтобы убедиться, та ли это
самая, перед которой остановилось его такси. Он распахнул дверь, и над
головой жалобно звякнул медный колокольчик.
Найденов ясно вспомнил этот усталый, дребезжащий звон.
Подумав с минуту, он поглядел на номер дома и поспешно зашагал к повороту
на более светлую улицу.
Берлинский экспресс
Весь вечер Найденов чувствовал себя нездоровым, но все же ничего не сказал
жене о приключении в такси. Врач, вызванный Валей, нашел признаки
отравления. Подумав, Найденов решил не поднимать шума, не посоветовавшись
с посольством. Он даже отказался от намерения говорить о происшествии по
телефону и заснул, решив начать завтрашний день с посещения посольства.
Ночью Найденова разбудил бесцеремонный стук в дверь. Включив свет, он
увидел, что часы показывают три. Валя была не на шутку встревожена. Испуг
ее усилился, когда она услышала, что дверь требуют отворить именем полиции.
Один из агентов в штатском, сопровождаемый охранниками в черных мундирах,
предъявил ордер на обыск в номере, который до Найденова якобы занимал
какой-то обладатель голландской фамилии. Протест Найденова не возымел
никакого действия. Полицейские все перевернули вверх дном. Особенно жадно
набрасывались они на то, что мало-мальски походило на чертежи или
математический расчет. Кое-что тут же, без стеснения, сфотографировали.
Когда не осталось ни одной не обысканной щели, начальник шайки позвонил
куда-то по телефону и, к удивлению Найденовых, принялся тут же рассыпаться
перед ними в извинениях.
- О, какая досадная ошибка! - бормотал он. - Если бы вы надоумили нас
сразу позвонить по телефону, не пришлось бы волновать гнедиге фрау. Да и
мы не проделали бы столько напрасной работы. О, как неприятно!..
Найденовы молчали. Они понимали, что все это - не более, чем грубая
комедия. Таково же было и мнение товарищей из посольства, с которыми
наутро посоветовался Найденов. Но учинять формальный протест было
бессмысленно: полиция признала свою ошибку и уже принесла извинения. Из
всего этого нужно было сделать лишь один вывод: немцы решили овладеть
тайной Найденова.
В таких условиях его пребывание в Германии не только теряло смысл, но и
становилось опасным. Немцы могли предпринять еще не одну попытку
ознакомиться с бумагами Найденова, или, поняв, что описаний прибора у него
нет, попытаться сделать то, что столь характерно для методов нацистской
разведки, - овладеть самим обладателем секрета.
Да, нужно было немедленно уезжать.
После обсуждения всех вариантов поездки выяснилось, что в связи с военными
обстоятельствами прямой путь в Москву через Варшаву на несколько дней
закрыт для всех, кроме самих немцев. Поэтому посол решил, что Найденов
поедет до ближайшего немецкого порта, а там пересядет на какой-нибудь
иностранный пароход, идущий на восток. Изучение расписаний различных
компаний показало, что удобнее всего будет "Кларисса". Принадлежащая
нейтральной компании, "Кларисса" на следующий день должна была уйти из
Германии в Финляндию с заходом в Данию.
По телеграфу заказали каюту, и ночной экспресс увез супругов Найденовых из
Берлина.
* * *
Казалось маловероятным, чтобы немцы сделали попытку схватить Найденова в
пути. И все же он решил принять меры предосторожности и, чтобы разбить
внимание немецкой агентуры, взял себе и Вале места в разных купе.
Едва он уселся у окна, как в дверях купе показался пассажир, отыскивающий
свое место. Найденов ни минуты не сомневался: это место окажется в его
купе. Так оно и вышло. Сличив свою плацкарту с номером над диваном,
пассажир уселся напротив Найденова.
Охота началась.
Заботливость, с которой незнакомец поспешил закрыться листом газеты,
заставила Найденова мысленно рассмеяться. Впрочем, он успел отметить, что
в его спутнике нет ничего, специфически присущего немецким шпикам. На этот
раз немецкая разведка избрала вполне приличного на вид агента, да и
маскарад его был проведен с заслуживающей похвалы тщательностью: по
костюму, темному и вполне корректному, его можно было скорее всего принять
за пастора..
Раза два Найденов выходил в коридор, но его спутник не обнаружил к этому
ни малейшего интереса. Ночью, взяв умывальные принадлежности, Найденов
отправился в туалет, а вернувшись, опять застал своего спутника в той же
напряженной позе, выдающей явно преувеличенный интерес к газете.
"Что они замыслили?.. Нужно быть готовым ко всему", - подумал Найденов и,
не без сожаления отбросив мысль о том, чтобы поспать, раскрыл книгу. Но
чтение не шло на ум. Найденов невольно искоса поглядывал на молчаливого
соседа, чья неимоверная выдержка могла хоть кого вывести из себя.
Оставалось ждать, что вот-вот отворится дверь, и, пользуясь шумом
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг