незнакомого помчит к черту на рога. Так уж устроен этот че-
ловек..."
Но Андрей не вспоминал сейчас пропавших товарищей. Мысли
о них ушли в подсознание, стояли где-то рядом, словно молча-
ливый караул. Думал он о себе. О том, что крепко сдал за
последнее время и что, может быть, не придется ему больше
выходить в Большой Космос. Что главный врач, добрейший Семен
Петрович, устроит завтра скандал - как это разрешили вылет
Соколова без его согласия?
Он будто смотрел сейчас на себя со стороны: темное, пере-
черкнутое морщинами лицо, сухие бескровные губы, совсем уже
редкие волосы... На вид ему гораздо больше сорока. Что ни
говори, Луна отняла многое. За плечами четырнадцать косми-
ческих полетов, и почти каждый - непрерывное испытание нер-
вов. Видно, пора самому поставить точку, не ждать, пока это
сделают врачи. Давно уже он решил про себя: как только вер-
нется Костров, рекомендовать его на свое место. Из Сергея
выйдет отличный командир соединения космонавтов. А ему оста-
нется одно - учить на Земле молодых. И писать мемуары...
- Скажи, Григорий, - вдруг спросил он. - Тебе не кажется,
что мы родились слишком рано?
- Почему рано? Самое замечательное время! Потомки завидо-
вать будут.
- Не обязательно. Я, например, ничуть не завидую тем, кто
был до меня. Даже первым космонавтам. Наше время интересней.
Луна, Марс, Сатурн... Если уж завидовать, то только тем, кто
будет после нас.
- Зависть - нехорошее чувство, - засмеялся Гуридзе. - Пе-
режиток. А почему ты вдруг заговорил об этом?
- Вчера узнал: будет готовиться Первая звездная. Группа
Ковалева закончила испытания. Удачно закончила, понимаешь?
Результаты - отличные.
- Ты не шутишь?
- Все правильно, Гриша. Есть гравитонный двигатель, рабо-
тает. И года через два-три можно ждать первый старт к звез-
дам.
О работе группы академика Ковалева Григорий слышал давно.
Об этом не писали в газетах, не говорили на научных конфе-
ренциях. Работа была настолько фантастичной, что даже многие
крупные ученые считали Ковалева чудаком, мечтателем. Только
космонавты рассказывали друг другу по секрету: если получит-
ся задуманное, можно будет полететь за пределы солнечной
системы. Освобожденная энергия гравитонов позволит легко
достичь субсветовых скоростей. Переворот в ракетной технике,
прыжок в ее послезавтрашний день-вот что означала победа Ко-
валева. Потому-то слова Андрея буквально оглушили Гуридзе.
- С ума можно сойти, - проговорил он наконец. - И ты мол-
чал про такое! Да это же...
- Знаю, что это такое. Но видишь ли, дружок, нас с тобой
не будет в том экипаже. Других возьмут, помоложе.
- А если...
- Без всяких "если". К Сатурну меня не пустили. А туда
отбор будет построже. Даже Кострову вряд ли удастся попасть.
Хотя у него есть все шансы.
"Если он только сейчас жив и здоров, - подумал Гуридзе. -
Если наша встреча состоится". Но вслух он не стал высказы-
вать сомнений. Наверное, и у Андрея на душе такое же. Только
виду не показывает. А как бы хотелось знать, что происходит
сейчас на "Циолковском"
Космос, б часов 43 минуты.
Костров
На пульте управления стоял микроскоп. Вообще-то ему здесь
было не место. Но вчера Наташе захотелось поработать рядом с
мужем. Она делала анализ крови у участников экспедиции - та-
кая проверка устраивалась ежедневно. И хотя результаты каж-
дый раз оставались прежними, обряд неизменно повторялся.
Все-таки под ногами был мощнейший источник радиации!
Наташа сидела над микроскопом, а Сергей просто смотрел на
нее. Как она быстро пишет, как хмурится и как улыбается. И
было ему удивительно хорошо, по-домашнему уютно. Казалось,
не стало под ногами испепеляющего термоядерного пламени, а
за стенами - бесконечного мрака и пустоты. Будто снова ока-
зались они в своей московской квартире...
Сергей вспоминал мельчайшие детали вчерашнего вечера -
незначительные, но такие важные для него. Он давно заметил:
когда думает о чем-нибудь глубоко личном, силы возвращаются
особенно быстро. А сейчас он очень устал. Три часа провозил-
ся над разбитым передатчиком. Несколько раз ему казалось:
еще немного - и выход будет найден. Но тут же приходило ра-
зочарование. Видно, остается одно: из запасных деталей соб-
рать простенькую установку. Сигнал получится слабый, но
станция слежения на "Дружбе" сможет его принять. Однако для
такой работы нужна помощь товарищей. Видно, придется ждать
до утра.
Дежурство у него до восьми. Потом сменит Кларк. Но еще
раньше обязательно забежит Наташа - пожелать доброго утра,
взять свое имущество. Она нарочно все здесь оставила, чтобы
был повод зайти. Строго говоря, правила полета запрещают,
чтобы в рубке находился еще кто-нибудь, кроме вахтенного. Но
для Наташи делалось исключение. Всем мужчинам хотелось быть
немного рыцарями.
Когда Костров вспомнил, как колдовала вчера Наташа над
микроскопом, у него вдруг мелькнула мысль: а не попробовать
ли познакомиться поближе с давешним камнем? Правда, на вид
он очень крепкий, но, может быть, удастся отковырнуть кусо-
чек для анализа.
Метеорит лежал под грудой радиотехнических схем. Сергей
взял его в руки и вздрогнул: выглядел он иначе.
- Что за чертовщина. Быть этого не может...
Однако зрение не обманывало. Камень казался теперь рых-
лым, неплотным. На месте прежних пупырышек возникли крохот-
ные оспинки, будто полопались бесчисленные пузырьки. Даже
цвет изменился - возник новый едва уловимый фиолетовый отте-
нок.
"Наверное, под действием кислорода и тепла началась ка-
кая-то реакция", - подумал Сергей. Странно, даже на пальцах
остаются теперь следы, будто цветочная пыльца. Но что это
может быть за вещество? Как жаль, что он не догадался сразу
включить автоматическую кинокамеру - теперь первоначальный
вид не восстановишь. И снимка не сделал ни одного. Ребята ни
за что не простят. Позор, товарищ командир!
Но ход мыслей неожиданно изменился. Взгляд Кострова упал
на то место, где недавно лежал метеорит. Гладкая поверхность
стола была покрыта неровными фиолетовыми пятнами, разводами.
И снова на пальцах осталась нежная пыльца. Крепчайший форо-
лит, на котором металл не оставлял следов, оказался разъ-
еденным, начал разрушаться.
Холодея от внезапной догадки, Сергей торопливо нанес на
предметное стекло мазок фиолетовой пыли, всмотрелся. То, что
он увидел, подтвердило предположение. В светящемся кругу
медленно двигались, покачивались округлые лиловые зерна, -
несомненно, живые существа. Удивительный сюрприз преподнес
им космос. Камень с неведомой планеты, который, быть может,
миллионы лет странствовал в межзвездном мраке, оказался с
"пассажирами". И теперь, попав в благоприятные условия, спо-
ры ожили - началось бурное размножение неизвестных микробов.
Они делились, и очень быстро. Не раз в 15-20 минут, как
земные бактерии, а гораздо чаще. Вот дрогнуло одно зернышко,
распалось на две половины, и почти сразу же эти половинки
выросли до прежних размеров. "Новорожденные" тут же затеря-
лись между других зерен, но Сергей был уверен, что следующий
процесс деления начнется почти сразу же. За те секунды, что
он смотрел в микроскоп, число организмов в поле зрения по
меньшей мере удвоилось.
Голова закружилась, наверное, от волнения. "Спокойно, -
сказал себе Костров. - Надо рассуждать. Итак, в планетолет
попала Чужая Жизнь. Нежданно, непрошенно ворвалась в самое
сердце космического корабля, куда, казалось бы, все пути для
нее закрыты. И чувствуют себя здесь пришельцы, судя по все-
му, неплохо. Жизненная сила чужих бактерий огромна, если они
легко разрушают даже форолит, этот универсальный материал
космической техники. Очевидно, используют в своем процессе
обмена какие-то элементы, и структура крепчайшей пластмассы
распадается..."
Конечно, было бы очень заманчиво сразу приступить к исс-
ледованиям. Но надо думать о другом. Микробы на свободе, и
кто знает, во что выльется их деятельность. Быть может, че-
рез несколько часов все, что сделано из форолита, превратит-
ся в невесомую фиолетовую пыль. А это - гибель для корабля.
К тому же "пищей" для них могут оказаться и другие материа-
лы. Значит, нужно как можно быстрее найти способ остановить
их размножение. Иначе...
Поверхность метеорита стала теперь совсем рыхлой, покры-
лась чернильным пушком. Но металлическая пластинка, на кото-
рую переложил Костров камень, осталась неизменной. Ясно -
металл им не по зубам. Что ж, все упрощается. Метеорит надо
спрятать в стальной или свинцовый контейнер, а всех остав-
шихся микробов - уничтожить. Управа на них найдется, средств
для этого хватит. От ультрафиолетовых лучей до плазменной
горелки. А возможно, помогут и обычные антисептические сос-
тавы.
Сергей встал, но тут же покачнулся и, потеряв равновесие,
ткнулся рукой в разбитый блок связи. В глазах поплыл искря-
щийся туман. И одновременно откуда-то снизу тягучей волной
подступила тошнота, тупая боль ударила в виски.
Он взял чистое предметное стекло, коснулся им тыльной
стороны ладони, где алела свежая ссадина. Напрягая зрение,
прильнул к окуляру. Туман в глазах не исчезал, но все же
удалось увидеть: в его крови такие же лиловые зернышки. Их
совсем немного, они не так подвижны, но они живут, делятся.
И его тело оказалось питательной средой...
Много раз космонавт Костров встречался один на один с
грозной опасностью. Но никогда еще не испытывал он такого
тоскливого, удушливого страха. Не за себя - за судьбу экспе-
диции. Случилось почти невероятное: на корабль пробралась
неизвестная и потому особенно опасная болезнь.
Он вскочил и нетвердыми шагами направился к двери. Сейчас
самое главное - надежно запереться изнутри. Никто не должен
попасть в центральную рубку. Что бы ни случилось, он будет
здесь один.
Космос. 7 часов 13 минут.
Экипаж "Циолковского"
- Мальчики, нужна ваша помощь. Воздействуйте на Сергея -
закрылся и не хочет пускать к себе.
- Наверное, вспомнил про Устав, - засмеялся Кларк. - "Во
время дежурства никто посторонний." Как это там сказано?
Но шутку не поддержали. В голосе Наташи дрожало волнение,
и этого нельзя было не заметить.
- Понимаете, позвонила, как проснулась. Сказала, иду к
нему. А он - категорически: не надо. И больше говорить не
хочет.
- Работает, наверное, - предположил Чумак. - Появилась
какая-то светлая мысль и хочет довести ее доконца. Между
прочим, я в такие минуты кого угодно могу послать ко всем
чертям.
- У него был очень странный голос, - сказала Наташа. -
Понимаете, будто он нездоров. Но зачем же тогда запирать
двери?
- Не будем гадать, лучше спросим у него самого, - сказал
Панин, вылезая из своего гамака - он всегда поднимался пос-
ледним. Остальные уже успели сделать гимнастику, умылись и
готовились к завтраку.
Панин ловко, через спинку, сел в кресло перед видеофоном,
набрал номер. Но по экрану лишь прыгали пестрые полосы.
- Вот еще новость. Отключился он там, что ли?
- У меня было то же самое. Говорили по телефону, - сказа-
ла Наташа. - Ничего не понимаю.
- Сейчас поймем. Сережа? Что у тебя с камерой? Поврежде-
на? Так это мы мигом... А зачем Наташу пугаешь? Что? Хорошо,
слушаю.
Наступило долгое молчание. Панин плохо умел скрывать свои
чувства, и его круглое веснушчатое лицо отражало их доста-
точно наглядно: тревога, растерянность, испуг... Наташа час-
то задышала, так сдавила спинку кресла - побелели косточки
пальцев. Кларк застыл в неудобной позе, забыв про тихо жуж-
жащую электробритву. Только Чумак ничем не выдавал волнения.
- Все понял, - сказал наконец Панин. - Сейчас передам. Но
они не согласятся.
Он помолчал, вздохнул. Потом взъерошил светлые волосы и -
будто прыгнул в ледяную воду:
- Случилась беда. Метеорит. Попал прямо в рубку и застрял
в блоке связи. Земля нас больше не слышит...
Снова пауза. Казалось, Панин обдумывает, как смягчить
удар.
- Да говори ты! - не выдержала Наташа. - Что, и "Лада"
отказала?
Кларк усмехнулся. Наивный вопрос - если выйдет из строя
киберпплот, который космонавты ласково называют "Ладой",
двигатель тотчас остановится. Наступит невесомость, и это
нельзя не заметить.
- Все остальные системы в порядке, - сказал Панин. -
Но...метеорит оказался не простым. Он был заражен.
- Радиоактивность? - приподнялся Кларк.
- Нет. Какие-то неземные споры. А в тепле они ожили. Ста-
ли размножаться неизвестные микробы.
- Сережа заболел? - быстро спросила Наташа.
- Не знаю. Но он сказал, что никого не пустит к себе до
конца.
- Какого конца? Что за чушь? И потом микробы - по моей
специальности. Тем более чужие. Я должна быть там!
- Сейчас моя вахта, - сказал Кларк. - И я пойду туда. Ко-
мандир не имеет права...
- Подождите, - остановил Чумак. - Мы же можем поговорить
с ним все вместе. Принеси-ка микрофон, Витя.
Несколько минут прошли в молчании. Все смотрели, как Па-
нин торопливо монтирует приставку к видеофону.
- Сережа? - негромко окликнул Чумак. - Мы хотим слышать
тебя все. Включи динамик. Как ты себя чувствуешь?
- Нормально, - раздался под потолком приглушенный голос
Кострова.
- Неправда, - прошептала Наташа. - Он обманывает. Я по
голосу чувствую - ему плохо.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг