мелкие животные, плотными роями висели в воздухе насекомые,
тяжело пробегали хищники. И ни на минуту не прекращалась от-
чаянная, смертельная возня в зарослях. Казалось, все были
заняты только тем, что непрерывно пожирали друг друга. Инф-
ракрасные прожекторы, пострадавшие при взрыве, действовали
плохо, и на экране возникали чаще всего неясные тени. Но по-
нять было нетрудно: в такую обстановку лучше и не соваться.
Трое суток они ремонтировали шлюзовую камеру. Борис, как
мог, старался развлечь товарища - болтал о пустяках, вспоми-
нал забавные истории. Но Роберт с каждым днем становился все
мрачнее. И вот он заговорил о пожизненном заключении. По вы-
ражению лица товарища Борис чувствовал: эти мысли давно уже
не дают Роберту покоя.
- Насчет тюрьмы - ты это слишком, - заметил он.
- Возможно. Но я говорю о смысле. Факт тот, что мы не в
силах изменить свое положение. Высокоразвитые аборигены так
и остались фантазией, и на чью-то помощь рассчитывать не
приходится. Как ни крути, а к этому месту мы привязаны креп-
ко...
- Ну и что?
- А то, что все наши исследования, про которые ты мне уши
прожужжал, гроша не будут стоить. Кому они понадобятся? Экс-
педиции, которая прибудет сюда через сотню лет? Чепуха, они
и сами разберутся в обстановке.
Борис нахмурился. Он не понимал, к чему клонит Роберт,
зачем затеял весь этот разговор.
- Что же ты предлагаешь? - спросил он, с трудом сдерживая
раздражение.
- Конечно, ты волен поступать, как тебе вздумается. Но я
хочу честно предупредить: с сегодняшнего дня каждый приказ я
буду расценивать как попытку покушения на мою личную свобо-
ду. Иначе говоря, считаю, что корабельный Устав утратил свою
силу, как и остальные земные законы.
После гибели командира его обязанности перешли к Ковале-
ву, но за все время Борис ни разу не обращался к товарищу по
полету приказным тоном. И слова Смита огорошили его. Он сно-
ва подумал, что тот шутит. Но лицо Роберта было серьезным.
- Не думай, пожалуйста, что я не в своем уме. Наоборот,
все это хорошо продумано, и решение мое не изменится. Так
вот: мне больше не хочется заниматься наукой. Не вижу в этом
смысла. Буду вести жизнь добропорядочного рантье и брать от
нее все, что только возможно в нашем положении.
Борис расхохотался - настолько дикими показались ему эти
слова.
- Нет, я просто отказываюсь верить ушам! Жизнь рантье...
Надо же придумать! Наверное, на тебя подействовали эти филь-
мы...
- Кстати, у наших старых фильмов есть одно отличное ка-
чество. Они ожесточают человека, даже оглупляют его. А иног-
да просто необходимо почувствовать себя не слишком разумным
и не очень добродетельным. Но об этом мы побеседуем как-ни-
будь позднее. А пока закончу главную мысль. Итак, я почти
примирился с тем, что мне суждено провести остаток жизни на
крошечном островке, в который превратился наш "Мирный". И
мне хочется, чтобы его название в полной мере отвечало дейс-
твительности. А для этого требуется одно: не искать приклю-
чений. Как говорят у вас в России, не лезть на рожон. Мы мо-
жем отлично прожить годы, никуда не отлучаясь из своего ко-
рабля. О еде можно не тревожиться, энергии хватит. Будем
смотреть фильмы, почитывать книги, слушать музыку. Словом,
заниматься, чем только вздумается. Меня лично такая перспек-
тива вполне устраивает.
- И ты уверен, что сможешь прожить без работы?
- Конечно. Труд, лишенный смысла, превращается в каторгу.
Я считаю, что работать надо ради денег, ради славы или дру-
гой конкретной цели. А в нашем положении? Слава богу, всем
необходимым мы обеспечены, судьба хоть тут сжалилась. Так
почему бы и не пожить в свое удовольствие? А на жизнь плане-
ты можно поглядывать и из окна.
- Ладно. Поступай, как знаешь. Хотя я глубоко убежден,
что долго так не будет. А моя программа остается прежней.
Буду изучать планету-растительность, животных, микрофлору,
все, что возможно. Неправда, будущей экспедиции пригодится
все. Это и будет моей конкретной целью...
- А ты убежден, что Земля продолжает свое существование?
Может быть, давно уже сгорела в атомном пламени, и только
радиоактивный труп кружится по орбите. И мы с тобой - единс-
твенные представители некогда многочисленного племени безум-
цев, именовавших себя людьми.
- Раньше у тебя не было таких мрачных взглядов.
- Всегда были. Мы просто слишком мало знаем друг друга,
вот ты и не замечал. А свой род я давно не уважаю. Да и за
что уважать людей? Любая скотина блогороднее в тысячу раз!
Звери убивают только когда голодны, а человек делает это во
имя своих идеалов. Человек, Homo sapiens! Бог мой, какой не-
передаваемой насмешкой звучат эти слова! Вся история нашего
племени-непрерывная цепь безумия. Рабовладение, инквизиция,
колонии, фашизм... И войны, войны! Не возражай, я знаю, что
ты скажешь. Конечно, наука, искусство, сокровища культуры.
Но что стоит один отвратительнейший парадокс: почти все
сколько-нибудь выдающиеся открытия нашего времени сделаны не
во имя бескорыстной любви к ближнему, а из-за самой черной
ненависти к нему. Кибернетика родилась в военном ведомстве.
Лазер - там же. Ядерная энергия - говорить не приходится.
Даже наш звездолет, этот удивительный продукт разума, и тот
создан на базе смертоносных ракет. Страх за свою шкуру - вот
главный двигатель прогресса! А все разглагольствования о вы-
соких идеалах, о священных предначертаниях - мираж, обман...
- Ты обнаруживаешь элементарное незнание диалектики, -
сказал устало Борис. - И к тому же человечество слишком да-
леко от нас.
- Но мы-то люди! И в нас сидят в зародыше все дьявольские
противоречия общества. Хоть и улетели за седьмое небо, а ка-
инова печать осталась. Вот увидишь, еще вцепимся друг другу
в глотки. Об этом я тоже хочу тебя честно предупредить.
- Еще одно откровение! Знаешь, это уже становится забав-
ным.
- Ты думаешь? Послушай одну небольшую семейную историю.
За достоверность ручаюсь, потому что героем ее является мой
собственный прадед. Сохранились его письма, и по ним можно
судить, что это был очень веселый, жизнерадостный человек.
Но когда он попал в похожую ситуацию, то стал убийцей. Убил
своего товарища совершенно хладнокровно, как говорят юристы,
с заранее обдуманным намерением. Дело в том, что они были
вынуждены зазимовать однажды на богом забытом островке на
Крайнем Севере. Оказались одни в крошечной избушке, отрезан-
ные от всего мира. Не знаю, с чего все началось, но уже че-
рез несколько недель оба отчаянно возненавидели друг друга.
Представляешь, какая эта ужасная пытка - жить рядом с чело-
веком, который противен тебе до тошноты, чье слово, любое
движение раздражают и бесят. А у них было нечто подобное.
Почти восемь месяцев длился этот кошмар. О, даже подумать
страшно, как день за днем росла их взаимная ненависть, как
теряли они человеческий облик. Да, потешили они тогда дьяво-
ла! И, наконец, случилось неизбежное. Мой почтенный предок
пристукнул своего компаньона. Потом было объявлено, что тот
умер от цынги - обычная полярная версия. Но на склоне своих
дней старик написал подробную исповедь, которая и сейчас
хранится в нашей семье. Ее нельзя читать без содрогания-та-
кие там открываются мрачные бездны, скрытые в душе челове-
ка...
Борис усмехнулся.
- Ты опасаешься, что в тебе вдруг заговорит кровь праде-
да?
- Не в том дело. Просто эта история кажется мне удиви-
тельно точной схемой человеческих взаимоотношений. Два зверя
выжидают момент, чтобы вцепиться друг другу в горло. И все.
И никаких слюнявых разговоров о вечном мире. Кстати, тебе не
приходилось читать о лекциях знаменитого Нансена? Назывались
они многозначительно: "То, о чем мы не пишем в книгах". Ве-
ликий норвежец прямо заявлял, что во время дрейфа "Фрама" он
больше всего натерпелся из-за своего штурмана Иоганеса. Не
голод, не холод - человек, товарищ по походу оказался глав-
ной опасностью! Полтора года они не разговаривали между со-
бой. Если и обращались раз в неделю, то строго официально:
"господин начальник экспедиции", "господин главный штурман".
А другой полярный исследователь, Ричард Берт - тот даже отп-
равился к Южному полюсу в одиночку. По той же самой причине:
сам с собой не поругаешься.
- Хватит! - вдруг взорвался Борис. - Если ты поставил
своей целью доказать на практике эту теориюзря тратишь силы.
У меня нет ни малейшего желания поддерживать бессмысленные
ссоры. И давай-ка прекратим пустой разговор. Меня ты ни в
чем не убедил, да и сам скоро поймешь, насколько ты заблуж-
даешься, какая у тебя, извини, каша в голове. А пока можешь
вести себя, как угодно. Мне же некогда, буду работать. Завт-
ра надо закончить камеру.
И он демонстративно взялся за инструменты. Смит хотел еще
что-то сказать, но раздумал. Повернулся и пошел, вызывающе
насвистывая, сунув руки в карманы. Борис проводил его долгим
взглядом.
4. .Опушка зыбкого леса
(запись в диктофоне)
"Не так страшен черт, как его малюют! Сутки, которые я
провел в лаборатории, не пропали даром: совершенно точно
удалось доказать, что местные микроорганизмы для человека не
опасны. Универсальная вакцина защитит нас от бактерий плане-
ты точно так же, как и от всех земных. Таким образом, мы
сможем выходить наружу даже без скафандров, можем спокойно
дышать забортным воздухом. Опасаться надо лишь крупных хищ-
ников, а против них у нас защита найдется.
И вот я собрался на первую вылазку. Надел гепталоновый
костюм, по прочности почти не уступающий скафандру, метал-
лопластовый шлем. К воротнику пристегнул добавочный микро-
фон-буду на ходу описывать все, что увижу. На всякий случай
захватил термос, немного еды. Хоть и планирую всего получа-
совую экскурсию, надо быть готовым ко всему-планета каверз-
ная.
Смотрю на себя в зеркало и не могу удержаться от улыбки.
Вид такой, словно собрался на войну. За спиной разрядник, на
боку - лучевой пистолет. Но иначе нельзя, здесь ни на минуту
не выпустишь оружие из рук. Конечно, не очень-то хочется
сразу же начинать боевые действия, однако боюсь, что меня
быстро к этому принудят. Население тут, судя по первым наб-
людениям, настроено весьма агрессивно...
Роберт мой монолог не слышит. Он сейчас сидит в централь-
ной рубке, решил следить за моей экскурсией на экране. Я не
просил об этом-после того памятного разговора наши отношения
несколько натянуты. Разговариваем вроде бы и по-прежнему, но
от былой сердечности нет и следа. Все-таки меня очень задел
его бессмысленный бунт. Но думаю, блажь со временем пройдет,
и мы окончательно помиримся. Смешно - остались вдвоем в це-
лом мире и еще станем что-то делить. Нельзя же всерьез при-
нимать его разглагольствования о свободе личности, беспечной
жизни рантье. Воспитание сказывается, вот и все.
Приказ по кораблю отдавать не стал, хотя это и требуется
по Уставу. Сделал лишь короткую запись в бортовом журнале.
Пусть Смит тешится своей свободой... Но я уверен: если со
мной случится какая беда, он ни на минуту не задумается,
бросится на помощь. Скажу откровенно - мне даже хочется это
проверить. Не очень хочется, но все же... Ведь если такое
произойдет, вся наша размолвка моментально забудется, а ради
этого можно и рискнуть собой.
...Свершилось! Впервые в истории нога человека ступила на
поверхность планеты чужой звездной системы. Хоть и стараюсь
настроить себя на несколько иронический лад (куда уж нам до
помпезного ритуала первопроходцев!), все равно не могу сдер-
жать волнения, гулких толчков сердца. И опять хватают за ду-
шу, выбивают из колеи мысли о погибших друзьях. Мысли, от
которых мне никогда не избавиться!
Да, случилось так, что я вступаю в этот незнакомый мир
один. Под ногами у меня алая, удивительно сочная трава, вок-
руг - огненные заросли, над головой - белесое, с дюралевым
отблеском небо и ослепительно-синее, непривычное солнце. Я
вдыхаю пряный воздух, насыщенный мириадами запахов, в лицо
мне бьет жаркий упругий ветер. Трудно будет забыть когда-ни-
будь эти неповторимые минуты...
Первые шаги. Вокруг настороженная тишина, все живое
где-то попряталось. Я недаром выбрал полуденный час - хищни-
ки здесь особенно активны в сумерки и по ночам. Но палец все
равно лежит на спуске. В зарослях наверняка притаился не
один грозный противник, а мне хочется добратся до ближнего
леса. Интересно, отсюда он выглядит совсем иначе, чем на эк-
ране. Кажется, будто там волнуется огненное море. Кроны не-
различимых деревьев образуют сплошной шатер, и их очертания
все время меняются, словно лес сотрясает лихорадочная зыбь.
Неужели от ветра? Он сейчас почти стих, кусты на берегу ЧУТЬ
колышутся. А там - появляются н вновь пропадают высокие жар-
кие валы. Странно. Но разве это первая загадка, которая ждет
меня здесь?
Фу, надо отдышаться. Уже успел пережить небольшое приклю-
чение. Вдруг почувствовал, как что-то резко кольнуло в щико-
лотку правой ноги, дернуло в сторону. Оказывается, вцепилась
мертвой хваткой какая-то мерзкая тварь - длинное членистое
тело. покрытое жесткой рыжеи щетиной, когтистые бесчисленные
лапки, громадные челюсти... Отвратительный гибрид сороконож-
ки и скорпиона. К счастью, костюм выдержал. Пришлось взяться
за нож - пистолет пускать в действие опасно, можно и себя
поранить. С немалым трудом отодрал от себя полуметровую га-
дину, которая оказалась необычайно живучей - даже разрублен-
ная на части продолжала метаться в траве - и угрожающе щел-
кать костяными челюстями. Да, надо поглядывать не только по
сторонам, но и под ноги...
На мгновение меня охватил страх. Полно, не совершаю ли я
величайшую, непоправимую глупость, отправляясь на эту. край-
не рискованную прогулку? Не лучше ли повернуть обратно - по-
ка еще не поздно? Может быть, прав был Смит, когда утверж-
дал, что нам нельзя лезть на рожон? В самом деле, идти ку-
да-то в одиночку, без вездехода - настоящее безумие. В Уста-
ве прямо говорится, что такие действия на чужих планетах ка-
тегорически запрещены. К тому же для первого раза вполне
достаточно небольшой прогулки вокруг корабля. Взять образцы
почвы, растений, воды, поймать несколько насекомых. Исследо-
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг