вал неодолимое желание сбросить с плеч добровольный груз,
высказаться. Роберт разговора не поддержал, и тогда Борис
вспомнил про свой диктофон. Он долго сидел над ним-то тороп-
ливо ронял фразы, то мучительно задумывался над каждым сло-
вом. Потом сердито отбросил аппарат, с прежним упрямством
взялся за бессмысленную, в сущности, работу.
Смит заговорил лишь после того, как корабль закончил вы-
ход на круговую орбиту, начал вращаться вокруг третьей пла-
неты на высоте пяти тысяч километров. Роберт неожиданно поп-
росил товарища прокрутить последнюю запись. Выслушал, не
проронив ни слова, потом сказал негромко:
- Это ты верно заметил.
- О надежде?
- Нет. О безнадежности. О том, что у твоих записей не бу-
дет адресата. А слова утешения - мираж, самообман. Помощи
ждать неоткуда. Года через полтора на Земле узнают о взрыве,
и на памятнике Погибшим космонавтам появятся шесть новых
имен А может быть, и отдельный обелиск поставят. Все-таки
Первая звездная экспедиция! Но нам-то какая разница?
Борис молча пожал плечами. В принципе Смит прав: анниги-
ляционная вспышка на месте звездолета будет зафиксирована,
обломится тонкий лучик лазера, все эти месяцы протянутый к
родной планете, и на экспедиции будет поставлен крест. Даже
если бы там догадались, что кто-то уцелел после взрыва, все
равно ничего не изменится. Слишком по-разному шло время на
корабле и в солнечной системе. Лететь на выручку в любом
случае будет поздно...
- Только что, - продолжал Роберт, - у меня была премилая
беседа с "Ульмой". И знаешь, к какому выводу пришел наш ки-
бернетический добрый гений? Разумной жизни в этой системе
нет. Не торопись, знаю, что ты скажешь. Та самая бомба. Но
"Ульма" считает, что она попала откуда-то извне. Например,
могла блуждать миллионы лет в пространстве и, наконец, попа-
ла в сферу притяжения этой звезды. Во всяком случае, мы
столкнулись с единственным экземпляром.
- Не знаю. Во-первых, у машины еще мало информации. А
кроме того, она может и хитрить. Я допускаю, что были приня-
ты и другие подобные сигналы, но "Ульма", так сказать, умыш-
ленно не хочет сообщать об этом. В самом деле, тот раз она
честно доложила - и в результате страшная авария. А она
настроена на самосохранность. Вот и сделала для себя заклю-
чение: уж лучше помалкивать о других шарах, а то эти недале-
кие хозяева опять дров наломают...
Роберт усмехнулся, покрутил головой.
- Может быть, ты и прав. Но положения это не меняет. Один
был шар или несколько - они не местного происхождения. Уж
этот-то факт машина искажать не станет. Корысти нет. Наобо-
рот, она должна бы предостеречь нас от слишком поспешного
знакомства с аооригенами. А раз привела к планете, - значит,
непосредственной угрозы пока нет. Да ты и сам можешь прове-
рить.
Он повернулся в кресле, нажал клавишу на боковой панели.
- "Ульма", повторите результаты локации.
В динамике тотчас послышался приглушенный голос. И опять
Борис почувствовал на спине ледяные мурашки: заговорила Ни-
на. В старых романах и фильмах роботы обязательно обладали
противными металлическими голосами, это стало своего рода
традицией. Но не такая уж сложная задача - подобрать прият-
ный тембр. По странному капризу командира эталоном для моду-
лятора "Ульмы" стал голос его жены. Никто из членов экипажа
не протестовал - у Нины была великолепная артистическая дик-
ция. А теперь каждый раз, когда включалась в разговор маши-
на, оба космонавта вспоминали другие голоса - пусть не такие
красивые, но зато самые родные...
- Как видишь, на торжественную встречу можно не рассчиты-
вать, - сказал Смит, когда "Ульма" умолкла.
Борис понимал, что товарищ прав. Ни малейших признаков
цивилизации радиоглаза корабля не обнаружили. А раз так...
- Мы попали в скверную историю, старина, - продолжал Ро-
берт. - Предположим, посадка пройдет благополучно. Но ведь
так и придется всю жизнь торчать в своем корабле! Вездеходов
и то нет, роботы безнадежно покалечены. О пище и воде можно
не беспокоиться - синтезаторы в порядке. Но не хлебом же
единым... А работа теряет для нас всякий смысл. Даже для бу-
дущих экспедиций материала не собрать. Что там узнаешь на
крохотном пятачке!
- Я все же не хочу спешить с выводами. Вот опустимся -
тогда и закончим этот разговор.
- Но он все равно будет точно таким же, - упрямо сказал
Смит. - Кстати, я не вижу причин ждать. Надо садиться.
Сколько бы мы тут ни крутились - много не узнаем. Без раз-
ведчиков, без телезондов...
- Согласен. Что ж, будем подбирать местечко.
Легко было сказать! У Бориса вдруг похолодело в груди -
точно так же, как на трудном экзамене. Он представил Землю,
подумал, что и там опускаться вслепую было бы очень риско-
ванно. Конечно, можно сесть в курортном местечке, но можно и
в джунглях Амазонки. Или на ледяных склонах Антарктиды, или
в центре Сахары... А здесь, на совершенно неисследованной
планете...
- Придется довериться "Ульме", - сказал он. - Правда, и
ей без телезондов ориентироваться нелегко. Но все же так бу-
дет надежнее.
Планета неторопливо плыла по обзорному экранугромадный
диск, затянутый облачной вуалью. Часто белая кипень разрыва-
лась, и тогда появлялись ржавые, оранжевые и красные пятна.
Вот больно кольнула глаза вспышка - яркий солнечный зайчик,
отраженный в крупном водоеме. На мгновение возникли мрачные
нагромождения горных массивов и сразу же скрылись за туман-
ной пеленой. Все смутно, загадочно...
- Может быть, стоит сделать пару оборотов на малой высо-
те? - спросил Смит по-английски. - Пожалуй, не надо пренеб-
регать визуальными наблюдениями.
Борис усмехнулся. Значит, Роберт волнуется, раз перешел
на родной язык. Обычно все разговоры в корабле велись
по-русски, и, если кто из вежливости произносил, обращаясь к
Смиту, английскую фразу, он всегда протестовал. А тут сам
заговорил. Хоть и напускает на себя мрачную покорность судь-
бе, но все равно и его тревожит их будущее.
- Обязательно, - сказал он. - Снизимся километров до
двухсот и подождем несколько витков. Кто знает, может встре-
тим все-таки следы гуманоидов. Впрочем, пусть они будут по-
хожи на кого угодно - лишь бы оказались разумными. А догово-
риться сумеем.
- Блажен, кто верует, тепло ему на свете! Я верно цити-
рую? Дорогой мой друг, нельзя быть таким безнадежным опти-
мистом. Высокоразвитые местные жители преподносят землякам
хлеб-соль лишь в фантастических романах. В более реалисти-
ческих произведениях - начинают с ними войну. А в жизни, ве-
роятнее всего, нам придется изъясняться только с динозавра-
ми.
- Увидим. Теперь уже скоро...
"Если бы они могли видеть,- с болью подумал Борис. - Ва-
люша так мечтала о минуте, когда сумеет ступить на чужую
планету! И Алексей, суровый и нежный их командир, жил мыслью
о далеких мирах. И все остальные. Почему судьба так круто
поступила с ними? Как хорошо было бы сейчас вместе готовить-
ся к посадкерядом друзья, корабль в порядке, к Земле идут
сигналы... Разве такое было бы настроение! Но ничего уже не
изменишь. Все, что осталось от них, - портреты, голоса на
пленках, вещи. Даже тела превращены в пыль...".
Мысли о погибших снова нахлынули неудержимой лавиной, и
он почти не замечал окружающего. Опомнился, когда Смит хмуро
произнес:
- Ну, вот и снизились. В перигее - 297 километров.
- Высоковато, - сказал Борис машинально.
- Нельзя ниже. Атмосфера плотная, не пускает. И так гре-
емся...
Но облет на малой высоте не слишком обогатил их информа-
цией. "Ульма" дала лишь приблизительную карту обоих полуша-
рий планеты, уточнила параметры поверхности. Получалось,
жить здесь можно даже без всяких защитных средств: кислорода
в атмосфере почти 24 процента, температура и влажность под-
ходящие. Есть десяток крупных морей, множество рек и озер. И
всюду - бесконечные заросли растительности непривычных ог-
ненных расцветок, словно суша была охвачена пожаром.
- Сплошные субтропики, - сказал Роберт. - Даже в умерен-
ном поясе. Богатый выбор. Может, и в самом деле нас ждет
земля обетованная?
Снега они заметили лишь на горных вершинах и в районе по-
люсов - жалкие белые пятнышки. "Да, местное светило погоря-
чее нашего Солнца", - подумал Борис. Планета от него почти в
два раза дальше, чем Земля, а припекает ее основательно.
Как-то почувствуют они себя внизу...
Оба космонавта сидели за пультом управления центральной
рубки, но руки их были неподвижны. "Ульма", Универсальная
Логическая Машина, была в состоянии не только точно посадить
гигантский корабль, но и подыскать для него удобную площад-
ку. Если бы телезонды были в порядке, люди могли бы вообще
не беспокоиться - из тысяч вариантов машина выберет наилуч-
ший. Но у них оставались одни локаторы, и приходилось риско-
вать.
Они не показывали беспокойства, но оба не раз подумывали:
а сможет ли огромный искалеченный корабль опуститься благо-
получно? Он не рассчитан на атмосферные полеты, и инструкция
допускала посадки на незнакомые планеты лишь в самом крайнем
случае. Но иного выхода не было. Оставаться на орбите бесс-
мысленнооб этом нечего и думать. И Борис отдал машине пос-
леднюю команду...
"Ульма" не подвела. Вопреки всем опасениям, поврежденная
махина звездолета легла на почву почти без удара. Космонав-
ты, готовые к любой встряске, разом облегченно вздохнули:
вынужденная посадка оказалась совершенно безболезненной. По-
лет "Мирного" закончился.
3. Обжалованию не подлежит
- Скажи, тебе раньше не приходило в голову, что мы - пол-
ные тезки?
- Это в каком смысле?
- В самом прямом. Английское Роберт равнозначно русскому
Борис. Фамилии Смит и Ковалев тоже переводятся одинаково.
Коваль-то по-украински означает кузнец. Вот и выходит, что
мы братья не только по несчастью, но и даже по именам.
- Любопытно. Я знал, что моя фамилия одна из самых расп-
ространенных, но чтобы до такой степени... Знаешь, это даже
можно рассматривать, как некий перст судьбы. И действитель-
но: почему уцелели именно мы?
- Мистика, мой дорогой. Фамилии тут абсолютно ни при
чем...
- Не буду спорить. К тому же, говоря откровенно, меня за-
нимают сейчас другие проблемы. И прежде всего такая: как нам
жить дальше.
- Тут и думать нечего. Будем работать.
- А зачем?
- Ты что, шутишь?
- Говорю совершенно серьезно. Помнишь наш разговор перед
посадкой? Тогда я предсказывал, что нам придется просидеть в
этой милой мышеловке до конца своих дней. Сейчас, кажется,
убедились окончательно: пожизненное заключение обеспечено. И
обжалованию этот приговор не подлежит. Хоть лоб разбей -
никто тебя не услышит...
Вот уже трое суток находились они на чужой планете. Почти
земная неделя - потому что день здесь вдвое больше. И все
время оставались внутри корабля. Как ни осторожно провела
машина посадку, при этом пострадал механизм шлюзовой камеры,
и без того поврежденный взрывом. В тот раз Борис восстановил
его, но небольшой толчок свел его работу на нет. А выходить
наружу, не обеспечив полнейшей герметичности корабля, было
чистым безумием. В таком случае в помещения тотчас ворвалась
бы беспощадная Чужая Жизнь, бороться с которой они не смо-
гут. И поэтому космонавты почти все свое время проводили в
камере - паяли, клеили, без конца прозванивали схемы. Но де-
ла почему-то шли медленно. Возможно, из-за того, что оба
прекрасно понимали: экскурсия наружу их положения ничуть не
изменит. На такой бойкой планете вряд ли можно безнаказанно
отлучиться от корабля даже на десяток шагов. Слишком уж неп-
риятная картина открылась им после посадки...
Звездолет опустился на холмистой равнине с мягким, спо-
койным рельефом, густо заросшей колючей травой ржавого цве-
та. На горизонте со всех сторон тянулась неровная стена мед-
но-красного леса. Неподалеку поблескивало озеро-берега скры-
ты оранжевыми зарослями, местами из них вытягиваются высокие
деревья непривычного вида: темно-фиолетовый голый чешуйчатый
ствол, на вершине пучок мясистых листьев, а над ними пышный
ковыльный султан из розовых нитей.
Сначала планета показалась людям безжизненной, Но уже че-
рез несколько минут от этой иллюзии не осталось и следа. На-
ружные микрофоны принесли в рубку тревожное дыхание неиз-
вестного мира: быстрые шорохи, далекие трубные возгласы,
странные голоса - стрекот, шипение, уханье. Даже рев и пламя
планетарных двигателей не смогли надолго потревожить, распу-
гать местных обитателей. Наверное, привыкли и не к такому...
Борис едва начал готовиться к отбору биологической пробы,
а Роберт уже успел заметить первого жителя планеты. Над озе-
ром метнулась косая тень, скользнула к самой воде и тотчас
скрылась в зарослях, таща за собой что-то блестящее и трепе-
щущее. Потом завозились, зашумели в прибрежных кустах на
другом берегу, донесся глухой, задушенный крик. И, словно
эхо, со всех сторон защелкало, засвистело, забормотало.
- Веселенькая планета, - сказал Смит.
- Посмотри лучше результаты пробы, - заметил Борис.
Буколическая внешность окрестностей оказалась явно обман-
чивой. Приблизительный анализ, сделанный "Ульмой", утверж-
дал: без скафандров выходить из корабля нельзя. В забортной
пробе обнаружено более десятка неизвестных видов бактерий,
которые могут оказаться опасными для человека. На их изуче-
ние и выработку противоядий понадобится, конечно, немало
времени. И самое неприятное - в атмосфере корабля стали бур-
но размножаться какие-то споры. Герметический сосуд с пробой
вскоре покрылся изнутри густым серым налетом, выросли сколь-
зкие рыжие фестоны. Борис представил, как выглядела бы их
каюта, если эту дрянь выпустить на свободу. Да, окружение не
из приятных...
Ночью жизнь вокруг корабля прямо-таки кипела. В непрог-
лядной тьме (луны у планеты не было) шустро сновали в траве
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг