Ю. ШПАКОВ
ЗДРАВСТВУЙТЕ, БРАТЬЯ!
(Фантастическая повесть)
1. Катастрофа
(Запись в диктофоне Бориса Ковалева)
ПЕРЕД стартом я торжественно обещал: каждый вечер буду
подробно рассказывать обо всем, что случилось за день. Какие
бы события ни происходили - пусть даже самые будничные. Мне
много раз внушали, что историкам, писателям, психологам и
всем остальным, кто будет изучать материалы первой в истории
человечества межзвездной экспедиции, очень важны любая ме-
лочь, любой штрих. И во имя научной любознательности неведо-
мых наших потомков я вдохновенно декламировал по вечерам.
Особенно красноречив был в первые три дня - наговорил почти
катушку, которой должно было хватить на целый месяц. Дельной
информации в этом море словесного вздора содержалось, разу-
меется, на миллибит. Эмоции, воспоминания, пересказ беско-
нечных наших бесед и тому подобное. Описывал даже деликатные
семейные разногласия, которые обнаружились в первые же дни.
Друзья слушали мои упражнения, посмеивались, но не мешали...
Когда мы вышли из анабиозных камер, я первым делом взялся
за диктофон, хотя описывать было по существу нечего - для
нас прошла самая обычная, без сновидений, ночь. Но часы
звездолета отсчитали два с половиной года, но на Земле мину-
ло почти три десятилетия! Одних рассуждений на эту тему хва-
тило на десятки метров. А когда "Ульма" услужливо сообщила,
что мы вынырнули из небытия на границе чужой звездной систе-
мы, я снова превратился в Цицерона. Стал даже опасаться, что
при таких темпах наш запас магнитных нитей окажется явно не-
достаточным.
Но сейчас говорю после перерыва в одиннадцать дней. Не
мог себя заставить, как ни старался. Сначала даже сама мысль
о диктофоне казалась нелепой, чуть ли не кощунственной. Нес-
частье оглушает, опрокидывает самые привычные понятия. Да и
где там было до обычного непринужденного, чуть сдобренного
юмором рассказа! Хотелось выть от глухой звериной тоски, и
жизнь казалась лишенной всякого смысла. Не скрою, был мо-
мент, когда мы оба оказались на грани помешательства. И
все-таки время чуть заглушило боль утраты, заставило анали-
зировать случившееся...
Катастрофа произошла на следующий день после нашего про-
буждения. Звездолет почти погасил скорость. Где-то в беско-
нечной дали затерялась крошечная желтая звездочка - родное
наше солнышко. А чужое солнце, бело-голубое, непривычное, с
каждым часом, казалось, росло на экранах обзора, колдовски
манило к себе. Меньше чем через месяц мы собирались ступить
на неведомую планету. И, конечно, эта тема вытеснила в наших
разговорах все остальное. Спорили об одном: удастся ли
встретить здесь разумную жизнь и какой она может оказаться.
Был обед, когда тонко запел зуммер сигнала "общее внима-
ние". Все насторожились: из-за пустяка "Ульма" беспокоить не
станет. И действительно, машина сообщила необыкновенную но-
вость. Впереди обнаружен объект неизвестного происхождения,
излучающий радиосигналы.
Нетрудно представить, что произошло в нашей кают-компа-
нии. Все вскочили, экспансивная Мария обхватила Валю и зак-
ружилась с ней в немыслимом танце. Смит поднялся так резко,
что опрокинул тарелку. Хотя осторожная машина и сказала "не-
известного происхождения", никто из нас не сомневался, что
мы встретились с вестником иной цивилизации. Да, все с не-
терпением ожидали этого момента, но кто мог подумать, что он
наступит так скоро!
Прошло несколько томительных минут, пока "Ульма" добывала
новую информацию. Потом она уточнила координаты объекта, его
скорость и геометрические размеры. И тут бурная радость сме-
нилась некоторым разочарованием. На расстоянии двухсот кило-
метров от нас с небольшой относительной скоростью движет-
ся... крохотный шарик, диаметром сантиметров десять. По сра-
зу вытянувшимся лицам товарищей я понял: они ждали того же,
что и я, - по меньшей мере встречи с чужим космическим ко-
раблем.
- Что ж, - сказал наконец Алексей. - Это неплохо. Думаю,
не мешает выяснить, что за мячик тут бродит в пространстве.
Во всяком случае его соорудили чьи-то руки... Вот и познако-
мимся поближе.
Командир решил лететь сам. Вместе с Ниной, которая никог-
да не расставалась с мужем, они стали готовить разведыва-
тельную ракету. А сели в нее трое. Валя сумела упросить,
чтобы ее тоже взяли в полет. Пожалуй, она могла уговорить
кого угодно, и железная решимость нашего сурового начальника
таяла под ее синим взглядом. Мы с Робертом остались в цент-
ральной рубке, Мария - внизу.
На экране было отчетливо видно, как стартовала ракета. В
тот момент оба мы отчаянно завидовали улетевшим товарищам.
Еще бы, через несколько минут вплотную встретятся с реальным
вестником Чужой Жизни! Ни У кого не было и тени сомнения,
что неожиданный космический маяк - не что иное как искусс-
твенный спутник, запущенный с одной из четырех планет систе-
мы. Ведь и по сегодняшний день кружится вокруг нашего земно-
го солнца ракета "Мечта", взлетевшая на заре космонавтики.
Может быть, и тут окажется вымпел с гербом неизвестного го-
сударства? Если бы мы могли знать, какой страшный сюрприз
готовит нам космос!
Ракета уверенно шла на монотонный радиоголос. Расстояние
между нею и загадочным шариком сокращалось с каждой минутой.
И вот мы видим, как гаснет звездочка ракетного двигателя и
тотчас вспыхивает, начинает торопливо шарить в пространстве
прожектор. Потом луч замирает: нашли! Краем глаза я посмот-
рел на шкалу локатора: сейчас между нами и ракетой всего
полтора километра. Совсем рядом!
- Видим совершенно отчетливо, - звучит в динамике голос
Алексея. - Сплошной черный шар, никаких выступающих частей.
Любопытно...
- Смотрите! - восклицает Валя. - С одной стороны какое-то
мерцание.
- В самом деле. (Это опять командир). Крошечные вспышки,
словно сцинтилляция... Ничего, сейчас разберемся.
И последнее - глубокий, навсегда врезавшийся в память го-
лос Вали:
- Поздравь нас, Боренька, с уловом!
Думал ли я, что слышу не радостное восклицание удачливого
охотника, а прощальный привет!
Командир решил не выходить из ракеты, а проста захватить
Шар манипуляторами. Я повернул верньер настройки увеличите-
ля, и мы увидели, как вытянулись стальные лапы, сомкнулись
на узком горле прожектора. И в то же мгновение экран осве-
тился вспышкой небывалой яркости. Впечатление было такое,
будто по глазам с силой чем-то ударили. Еще ничего не пони-
мая, я зажмурился, втянул голову в плечи. И тут же словно
обрушился потолок. Удар огромной силы выбил меня из кресла.
Показалось, что весь наш звездолет завертелся, как щепка в
бурном потоке. Я потерял сознание...
Только что стер несколько метров предыдущей записи. Нет,
не могу говорить! Я же не бесстрастная "Ульма", я всего-нав-
сего человек. И память для меня - не просто кладовая инфор-
мации, а постоянный источник боли и тревоги...
В бортовом журнале Роберт записал тогда несколько суровых
и предельно лаконичных фраз. Вот они:
"923-й день по бортовому времени. При исполнении служеб-
ных обязанностей погибли четыре члена экипажа звездолета
"Мирный": граждане Советского Союза Алексей Сергеевич Несте-
ренко, командир корабля; Нина Ивановна Нестеренко, научный
сотрудник; Валентина Павловна Ковалева, врач; гражданка Сое-
диненных Штатов Мария Смит, научный сотрудник. Звездолет по-
лучил тяжелые повреждения: полностью разрушены главный дви-
гатель, оранжерея, два нижних отсека, анабиозные камеры,
центральный склад. Уничтожены обе разведывательные ракеты и
все три вездехода. Возвращение на Землю невозможно. Причины
катастрофы...".
О причинах я уже сказал достаточно. Добавлю только, что
"Ульма", которая, как ни странно, осталась целехонькой, сде-
лала поразительный вывод: взрыв был аннигиляционного харак-
тера! Маленький космический маячок оказался чудовищной бом-
бой, которая сработала, едва к ней приблизились люди. Ураган
звездного огня коснулся борта нашего корабля, и произошел
вторичный взрыв - горючего в четвертом отсеке.
Зачем, почему очутилась здесь эта зловещая приманка? Если
бы она двигалась нам навстречу, можно было предположить, что
неведомые обитатели планеты решили расправиться с чужаками и
выслали свое оружие. Но об этом смешно и думать. Мы сами
стали охотиться за проклятым шариком. К тому же по вычислен-
ным параметрам его орбиты трудно сделать вывод о недавнем
преднамеренном запуске. Скорее всего, эта штука крутится в
пространстве не один год. Так кто же ее сделал?
Смит высказал было такое предположение: а не попали ли мы
в антимир? Если и звезда, и планеты состоят из антивещества,
то любая попытка контакта приведет к таким именно результа-
там: чудовищная вспышка, два эм цэ квадрат энергии... И
скромный навигационный прибор, мирно летевший вдоль границы
системы, стал для нас роковым, превратился в грозное оружие
уничтожения...
Но "Ульма" отвергла эту гипотезу. Анализ межзвездной пы-
ли, показания нейтринного излучателя - все говорит о том,
что чужой мир развивался по тем же законам, что и наш. А
кроме того, машина отрицает возможность существования высших
форм цивилизации. Из четырех планет только на одной есть ус-
ловия для жизни, но возраст ее на несколько миллионов лет
меньше, чем у Земли. Если исходить из привычных аналогий, мы
встретим одних лишь ящеров. И происхождение черного шарика,
принесшего нам такую непоправимую беду, видимо, так и оста-
нется загадкой...
Да, выбирать не приходится. То, что движется сейчас в
пространстве, звездолетом уже не назовешь. Остался жалкий,
искалеченный обрубок, чудом сохранивший мозг, глаза и уши.
Действуют, правда, и "ноги" - планетарные двигатели. Мы в
состоянии добраться до любой из планет и совершить посадку.
Но не больше. Снова нам никогда уже не взлететь.
Впрочем, подходит только одна планета - третья по счету,
как и наша Земля. Две внутренние расположены слишком близко
к центральному светилу, лишены атмосферы, и о жизни на них
говорить не приходится. А внешняя - гигант, почти вдвое
крупнее Юпитера. Так что выбор предопределен самой природой.
Но пока мы мало что можем сказать о последнем своем приста-
нище. "Ульма" сообщила лишь основные данные: масса - 0,88
земной, период обращения вокруг звезды - 1 год 7 месяцев,
плотная азотно-кислородная атмосфера. На поверхности возмож-
ны открытые водоемы, климат должен быть жарким, но подходя-
щим для человека. А более подробные сведения получим через
несколько дней, когда выйдем на круговую орбиту.
Мы можем до бесконечности гадать, как встретит нас плане-
та, окажется ли она благосклонной к потерпевшим космическое
кораблекрушение. Но одно несомненно: здесь нам суждено про-
вести свои последние часы, и далекая Родина ничем не помо-
жет. И винить в этом некого - законы природы не перепрыг-
нешь.
Я даже не знаю, зачем все это сейчас говорю. Конечно, не
потому, что "надо перед кем-нибудь словами облегчить мне
грудь". Кроме Роберта, никто из людей не услышит этих запи-
сей. Скорее всего им суждено просто рассыпаться в пыль от
времени. Элементарная логика подсказывает такой именно вари-
ант. Но где-то в тайниках души все-таки живет сумасшедшая
надежда, дрему чая, исступленная вера в чудо. И перед ней
бледнеют ж.елезные построения логики, выводы рассудка. Так
уж устроен человек: дышу,- значит, надеюсь..."
2. Вынужденная посадка
Первые дни после катастрофы они избегали друг друга. Каж-
дому хотелось одиночества. Встречались лишь за столом, но
говорили мало и неохотно. Их неотступно преследовали одни и
те же мысли-о погибших друзьях.
- У меня такое чувство, - признался однажды Смит, - будто
я в чем-то провинился. Будто остался в живых благодаря собс-
твенной трусости.
Больше в тот вечер он не произнес ни слова. Сидел, пону-
рив лохматую голову, точно громадная нахохлившаяся птица.
Борис заметил: несколько раз он украдкой доставал из кармана
объемный портрет Марии, оцепенело смотрел на него, пока пле-
чи не начинали вздрагивать...
Конечно, упрекать себя им было не в чем. Решение вылететь
навстречу Черному Шарику принял командир, и он же приказал
им оставаться в рубке. Дисциплина, самое главное в космичес-
ком полете, ничуть не была нарушена. Но сейчас оба упрямо
думали, что у них была возможность изменить ход событий. Они
могли убедить Алексея, что нельзя рисковать, что в неиссле-
дованной части космоса могут встретиться самые неожиданные
опасности. Теперь им казалось: тогда приходили именно такие
мысли, но почему-то так и остались невысказанными. И они
жестоко корили себя за это.
Время они проводили по-разному. Борис много работал. Про-
верял уцелевшие системы, восстанавливал поврежденные. Надев
скафандр, часами возился в разрушенных нижних отсеках, хотя
проку в этом было немного. Роботы погибли, а без них там не
обойтись. Уставал он так, что вечером почти без памяти ва-
лился на постель и быстро засыпал тревожным сном.
А Роберт откровенно бездельничал. Он вдруг пристрастился
к фильмам. По иронии судьбы у них почти полностью погибли
запасы горючего и ценнейшее оборудование, но зато уцелели
все пять тысяч магнитных записей кинолент разных эпох и жан-
ров. Но выбирал себе Смит далеко не лучшие. Чаще смотрел
жестокие, оглушающие вестерны, где непрерывно хлопали выст-
релы, мелькали кулаки, бешено мчались машины, лошади и люди.
Он сидел перед экраном, массивный и неподвижный, в позе ро-
деновского мыслителя, пощипывал рыжую бороду, которую начал
отпускать после катастрофы. Эта борода особенно тревожила
Бориса: прежде Роберт с завидной пунктуальностью брился ут-
ром и вечером.
Так прошло одиннадцать суток. И вдруг Ковалев почувство-
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг