сможет написать лучше. А сам стал собираться в отпуск...
Человек, родившийся вовремя
Воспоминания детства обычно начинаются с пустяков. Хлопья
снега за окном, забавная игрушка, ссора с приятелем - трудно
сказать, почему эти мелочи на всю жизнь врезаются в память.
Но у Андрея Соколова первое впечатление было большим и зна-
чительным. Он даже шутил, что оно оказало влияние на вею его
биографию, предопределило выбор профессии.
Когда он начинал думать о своем детстве, перед глазами
неизменно всплывала одна и та же короткая картина. Он стоит
рядом с отцом на мосту. Внизу смутно белеет заснеженная ре-
ка, а небо над головой усеяно искрами звезд. "Смотри, Анд-
рейка, - говорит отец, - видишь, летит звездочка. Вот он,
наш спутник!" Андрей таращит глаза, но ничего не может разг-
лядеть. Тогда отец сильными руками поднимает его высоко
вверх, И вдруг Андрей замечает яркую огненную точку, которая
медленно плывет среди неподвижных звезд. "Вижу, вижу!" - ра-
достно кричит он.
Эта короткая сценка для Андрея была дорога вдвойне -
прежде всего потому, что напоминала об отце. Время стерло из
памяти почти все, что было связано с ним. Андрей знал об от-
це многое и в то же время не знал почти ничего. Только по
рассказам старших мог он представить, как кудрявый и плечис-
тый человек в кожаной куртке летчика часами бродил со своим
малышом по городу, читал ему смешные сказки и с увлечением
играл с ним в мяч. Воображение услужливо рисовало все это,
но картины выглядели бледными, нереальными. Настоящих воспо-
минаний оставалось мало, и все они были до обидного коротки-
ми. Но память винить не стоило. Летчик-испытатель Федор Сте-
панович Соколов погиб, когда его сыну шел шестой год.
Потом Андрей подрос, и ему рассказали, как все Произошло.
Отец испытывал тяжелый реактивный самолет. Когда машина за-
горелась, он приказал экипажу выпрыгнуть с парашютами, а сам
повел горящий самолет на посадку. Он не захотел прыгать, по-
тому что внизу был город, и неуправляемая пылающая громадина
могла врезаться в дома. Задыхаясь от дыма, чувствуя, что на
нем загорается одежда, отец не покидал своего места до тех
пор, пока не оказался за городской чертой. Тогда он тоже
прыгнул, но было уже поздно. Самолет взорвался в воздухе, и
горящие обломки накрыли парашютиста...
Свою мать Андрей не знал совсем - она умерла, когда ему
не было и года. Осиротевший мальчик сначала жил у дальних
родственников, потом его отдали в детский дом. На долгие го-
ды воспитатели заменили ему родителей, а друзья по интернату
- братьев и сестер.
Трудно сазать, когда появилась у него мечта - стать кос-
монавтом. Сначала он решил сделаться по примеру отца летчи-
ком -испытателем. Но был совершен триумфальный полет Гагари-
на, потом Титова. И смуглый (большеглазый мальчишка дал себе
слово: он обязательно будет водить космические корабли. Анд-
рей напрямик пошел к цели. Он все время представлял, что
отец смотрит на него пристальным и чуть насмешливым взгля-
дом, и старался поступать так, чтобы в этом взгляде зажглась
настоящая гордость.
В его школьных характеристиках первые годы неизменно
мелькало слово "упрям". Потом оно сменилось другим, более
благозвучным "настойчив". С двенадцати лет Андрей уже уве-
ренно мечтал о будущем. Старый добродушный детдомовский док-
тор рассказал однажды ему, какие физические качества должен
развивать будущий космонавт, и принес книгу "Космическая ме-
дицина".
Однажды Андрей сделал стойку на руках на самом карнизе
четырехэтажного дома. В другой раз проехал по двору на мото-
цикле целый круг, зажмурив глаза. Так он вырабатывал в себе
чувство равновесия и ориентировки в пространстве. Ему крепко
попадало за такие выходки. Но в то же время в самых резких
нотациях слышались нотки уважения.
Учился он неровно. Русский язык, литература, история да-
вались ему легко, но относился он к этим предметам с холод-
ным безразличием. Зато математика, которую он понимал труд-
но, была для него могущественным другом, не желающим открыть
свои секреты. Андрей долгими вечерами сидел над уравнениями
и таблицами, и в конце концов выходил победителем в этой
борьбе.
...Иногда прихо,дили и сомнения. А нужно ли быть так неу-
молимо требовательным к себе, нужны ли эти бесконечные тре-
нировки, весь этот режим? Стоит ли день за днем скручивать
себя в тугую пружину, не зная, удастся ли распрямиться? Но
Андрей гнал от себя малодушные мысли. Он родился очень вов-
ремя, все вокруг работало на его мечту. И каждое сообщение
ТАСС о новом успехе советской науки, каждый очередной шаг на
пути к звездам подстегивал его, ободрял. Он не завидовал
тем, кто опередил его в космосе, Открытий хватит и для него.
В летописи покорения Вселенной переворачиваются лишь первые
страницы, и что-то новое найдется для каждого.
После школы Андрей поступил на ракетостроительный завод.
Сначала ученик токаря, потом слесарь-универсал, электрик...
За два года он освоил пять специальностей. А потом поступил
в политехнический институт, на факультет автоматики и теле-
механики. Со второго курсам студент Соколов стал постоянным
гостем в секции космонавтики Центрального аэроклуба. Однов-
ременно он учился управлять самолетом, занимался парашютиз-
мом. Когда Андрей однажды узнал, что им интересуются в Коми-
тете по освоению космоса, почти не удивился, воспринял это
как давно ожидаемое событие. В глубине души он и не сомне-
вался, что все произойдет именно так...
Конечно, разговор в Комитете не мог его не взволновать.
Андрею предложили сразу после защиты дипломного проекта
стать курсантом Высшей школы космогации. Предстояли нелегкие
конкурсные экзамены,. многочисленные врачебные Комиссии. Но
самое трудйое было позади. Теперь все зависело только от не-
го...
Вечером того дня, когда Андрей побывал в Комитете, в
дверь его комнаты постучали. На пороге появился высокий,
грузный человек с бронзовым лицом и наголо обритой головой.
Он был одет в форму летчика.
- Дядя! - Андрей изумленно поднял густые черные брови. -
Вот не ждал!
Сергей Соколов стремительно обнял племянника.
- Молодец! - загремел он великолепным басом. - Вырос-то
как, вытянулся! Ай, молодец!
И тут же снова по-медвежьи обхватил Андрея. Потом корот-
ко, как приказ, бросил:
- Ну - рассказывай.
Они встречались редко. Полярный летчик Сергей Соколов го-
дами не бывал в своей маленькой холостяцкой квартире. Он то
обслуживал дрейфующие станции "Северный полюс", то пробивал-
ся сквозь ураганные вихри Антарктики.
Андрей любил дядю за общительный характер, за смелость,
за то, что он очень напоминал отца. И хотя Сергей Степанович
частенько поругивал племянника, тот никогда не обижался. Бы-
ла у дяди удивительная особенность - быстро разбираться в
событиях. "Специальность у меня такая, - хитро улыбался он.
- В смысле анализа обстановки могу потягаться с электронной
машиной". И поэтому все его нотации Андрей воспринимал как
должное.
- Так, так, - сказал дядя, выслушав короткий рассказ Анд-
рея.- Значит, ты уже на пятом курсе... Сколько же это лет мы
не виделись? Год, два?
- Четыре, дядя.
- М-да! Время летит - невероятно! А живешь ты роскошно.
Прямо не скажешь, что общежитие. Один?
- Сейчас один. Раньше по двое жили, а дипломнику полага-
ется отдельная комната.
- Балуют вас. Мы, брат, по десятку жили вместе. И не в
такой благодати! Полагается... Ишь ты! Анкету заполнил?
Дядина манера задавать неожиданные вопросы всегда сбивала
Андрея с толку.
- Какую анкету? - не понял он.
- Знаем, какую. Что ж не похвалился, что в Комитете се-
годня был?
- А-а... Так что ж хвастать - еще ничего не ясно. А как
ты узнал?
- Знаем как. Секрет. По форме 1-А?
- Да.
- Значит, быть тебе космонавтом. Можешь не сомневаться. А
ты, небось, и сам не веришь? Признайся, не веришь?
- Почему? - солидно сказал Андрей. - Говоря откровенно, я
ждал этого. Да тут и нет ничего удивительного. Сам зарабо-
тал, своими руками...
Дядя вдруг рассвирепел.
- Что? Ах ты, свиненок этакий! - загремел он. - Сам! Сам
ты нуль без палочки, вот ты кто!
- Да я...
- Нет, ты молчи! Слушай, что говорю...
Он походил по комнате, потом легким прыжком удобно уселся
на подоконнике, заговорил более миролюбиво.
- Когда-то такие, как ты, беспризорниками становились, с
голоду помирали. Останется парнишка сиротой и можно считать,
что пропал. А ты на готовеньком жил, о куске хлеба не думал.
Государство о тебе заботилось, народ. Народ, понял? В сто
раз больше сделаешь, в тысячу - все равно останешься в неоп-
латном долгу. А то - сам!
- Я же понимаю это, дядя. Я совсем другое хотел сказать.
- Мало вы думаете о своем долге, вот что! Запомни: о
собственных заслугах меньше всего распространяйся. По мате-
матике что у тебя?
- Пятерка, - улыбнулся Андрей.
- Давно когда-то слышал я умные слова. Человек - это
дробь. В знаменателе - то, что он думает о себе, а в числи-
теле - что о нем думают другие. Вот и делай вывод...
Андрей хотел пошутить по этому поводу, но, взглянув на
серьезное лицо Сергея Степановича, не решился.
- То-то. А самое главное - потом не забывай об этом. За-
шевелятся тщеславные мыслишки, так ты их сокращай, сокращай.
Пусть знаменатель к нулю стремятся...
- Пойдем, дядя, в кафе, - предложил Андрей. - Недалеко,
на нашем же этаже. А то я даже чаем не могу тебя угостить.
Сергей Степанович посмотрел на свой старинный штурманский
хронометр.
- Не могу, братец. Через час опять улетаю. Так что оста-
ется только пожелать тебе всего наилучшего. Жениться-то еще
не надумал?
- Я, дядя, на девушек и смотреть боюсь, - пошутил Андрей.
- Еще загляжусь на какую - и весь режим тогда пропал...
- А вот это ты зря! С меня пример не бери! Я просто неу-
дачник. А хорошая подруга...
- Дядя, на эту тему распространяться не будем, - жестко
сказал Андрей.
- Ладно, могу помолчать. Только запомни: космонавты тоже
люди. А Маркс недаром любил изречение "homo sum..." Ой, Анд-
рейка, не получится из тебя монах...
- Дядя!
- Молчу, молчу. А впрочем - можно и в кафе заглянуть. Ус-
пею! Кто знает, когда мы с тобой снова увидимся...
В этом разговоре не было ничего особенного. Но он жил в
памяти Андрея рядом с самыми дорогими воспоминаниями. Через
месяц после встречи с дядей Андрей развернул еще пахнущие
типографской краской страницы вечернего выпуска газеты, и в
глаза ему бросилась фотография в черной рамке. Смуглый бри-
тоголовый человек в строгой форме пилота смотрел на него
внимательно и чуть насмешливо. "При исполнении служебных
обязанностей трагически... - забились в руках косые строчки
текста, - замечательный полярный летчик..."
- Дядя... - растерянно прошептал Андрей. - Как же ты так,
дядя?
"Такая уж наша профессия! - вспомнил он. - Да, недаром
говорил когда-то Сергей Степанович, что летчику просто несо-
лидно умирать своей смертью..."
Андрей совсем не думал о том, что он выбрал еще более
опасную профессию. Но это было закономерно. Когда солдат па-
дает в бою, его товарищи продолжают атаку. Им просто некогда
думать о смерти. Самое главное - вперед. Через трудности,
через опасности - вперед. Только так завоевывается победа.
Небесные братья
Оранжевый пятнистый жучок, деловито перебирая уголь-
но-черными лапками, полз по травинке вверх. Тонкий стебелек
гнулся под его тяжестью. Костров подставил палец, и жучок
перебрался к нему на руку.
- Божья коровка, полети на небо... - нараспев заговорил
Костров.
Жучок повернулся на суставе согнутого пальца, выпустил
рыжие крылья и растаял в веселой голубизне хорошего летнего
дня.
Костров проводил его взглядом, беззаботно засмеялся, лег-
ко опрокинулся на спину.
- Смешно, - сказал Чумак.
- Про божью коровку? Помню, был совсем мальчонкой - так
пел.
- Смешно, - упрямо повторил Чумак.
- Леша, не порти мне настроение. Всем известно, что ты
лишен чувства юмора, чувства лирики и всего прочего. Поэтому
не мешай людям, которые тонко понимают природу и ценят поэ-
зию.
Чумак демонстративно зевнул.
- Удивляюсь, - сказал Костров, - как это некоторые това-
рищи ухитряются притворяться безразличными ко всему на све-
те. Чувства даны человеку не для того, чтобы прятать их.
- Допустим.
- В таком случае надо не бросать ехидные реплики, а под-
держать друга. Скажем, обсудить с ним красоту солнца и неба,
травы и речки. Подходит такая повестка дня?
- Старо.
- Я же тебе серьезно говорю!
- И я серьезно. Прочитай-ка лучше Тургенева или Паустовс-
кого.
- Это же не то, Леша! Нам с тобой надо видеть землю сов-
сем не так, как даже самый лучший писатель. Когда я первый
раз полетел в космос, то несколько дней после возвращения
места не мог найти. Смотрю и удивляюсь все время. Рыжий му-
равей, шмель на клевере, сосны, ручей... Это же все просто
чудо! Разве можно жить без этого? И кажется, любую букашку
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг