вопросы о том, как долетели - все это было настолько обыден-
но, что Володе на миг показалось, будто он не совершал ника-
кого космического путешествия, все еще находится на Земле.
Но Космос напоминал о себе на каждом шагу...
До конца пребывания на станции Володя так и не мог при-
выкнуть к ее чудесам. Ну как можно спокойно идти по коридо-
ру, который все время круто загибается вверх? Казалось, буд-
то находишься внутри гигантского очень легкого колеса, и оно
на каждом шагу мягко перекатывается, ложится под ноги. Пред-
мет, подброшенный вверх, летит по кривой в сторону, а потом,
описав замысловатую фигуру, возвращается прямо в руки, слов-
но притянутый магнитом. Володя, впервые попавший в мир ис-
кусственной тяжести, иногда вел себя совсем не так, как по-
лагалось бы работнику солидной газеты. Но все это прощалось
новичку - трудно было удержаться в необычайных условиях.
Неумолимые врачи приказали прибывшим отдыхать. Но Володя
все-таки ухитрился обмануть медицину. Весь час, предназна-
ченный для отдыха, он торопливо писал свой первый космичес-
кий репортаж. Пройдет немного времени - и из-под бешено вра-
щающихся валов ротационных машин начнут дробно выскакивать
газетные листы. И в каждом номере будет короткая подпись:
"Владимир Никитин (наш спец. корр.). Борт межпланетной стан-
ции "Дружба". Репортаж прочитают миллионы людей. Прочитают
родители, гордясь сыном и тревожась за него. Побежит хвас-
таться приятелям Игорь. Вздохнет и задумается Нина в своем
далеком Мурманске. И может быть, прочитает эти строки серог-
лазая девушка с непокорными каштановыми волосами... Конечно,
прочитает! Только будет думать и беспокоиться она не о нем.
Во время обеда, который почти не отличался от земного,
Володя много раз поглядывал на Соколова. Ну чем ее привлек
этот человек? Конечно, не славой, не заслугами. Но чем же?
Он гораздо старше, у него нелегкое прошлое и, наверное, не-
легкий характер. Даже внешне он не очень привлекательный -
рано поредевшие волосы, жесткие черты лица, невысокий рост.
Каждый согласится, что у Володи гораздо больше шансов понра-
виться девушке. Но в жизни почему-то все получается иначе...
После обеда Соколов объявил, что "Циолковский" принят
правительственной комиссией с отличной оценкой. Вечером эки-
паж испытает скафандры, и утром состоится второй старт. На
этот раз - прямо к Луне.
Володе нравилось, что его товарищи, бывалые космонавты,
ничуть не показывают перед ним своего превосходства. Правда,
Костров иногда добродушно посмеивался, но в этом не было ни-
чего обидного. Зато и Соколов, и Дроздов отнеслись к нему
здесь как к равному.
- Знаете, Володя, - говорил Дроздов, когда они выходили
из столовой, - я чувствую себя сейчас так, будто впервые в
жизни лечу к Луне. Наверное, от этого ощущения новизны ни-
когда не избавиться, сколько бы ни пришлось летать в Космос.
Даже Соколов - и тот волнуется не меньше любого из нас. А он
ведь космонавт с солидным стажем... И не подумайте, пожа-
луйста, что я говорю это, чтобы успокоить вас. Я нисколько
не преувеличиваю... Луна есть Луна, и этим все сказано.
Негромкий голос, доверительный тон как-то сразу и ободри-
ли и успокоили Володю. Нет, напрасно он думал сначала, что
будет здесь чужим!
- Хотите осмотреть станцию? - предложил Дроздов.
Об этом можно было бы даже не спрашивать. Не только жур-
налист, но и любой человек, оказавшийся здесь, не упустил бы
возможности обойти все уголки космического острова.
Володя пошел вслед за Дроздовым - в узком коридоре идти
рядом было трудно. И в этот момент позади раздался очень
знакомый голос:
- Товарищ Никитин!
Володя обернулся и застыл в изумлении. Меньше всего ожи-
дал он здесь встретить этого человека. Перед ним стоял и ши-
роко улыбался Вася Смирнов - вихрастый комсорг совхоза "Ут-
ро", помогавший им летом в поисках спрятанной рукописи.
- Удивляетесь? - засмеялся Вася. - Я-то знал, что вы к
нам летите, а вот вы, наверное, не думали меня здесь повс-
тречать. А здорово, правда! Я ведь уже целую неделю здесь
живу...
- Всегда приятно встретить знакомого, - сказал Дроздов. -
Ну, не буду мешать вашей беседе. А когда, Володя, захотите
осмотреть станцию - я к вашим услугам.
- Так я тоже могу все показать, - обрадованно закричал
Вася. - Я же все тут изучил!
- Вот и прекрасно. Тогда мне остается только провести вас
туда, куда доступ имеют немногие - на станцию связи, к энер-
гетическим установкам, в обсерваторию. Но этим займемся по-
позже, после того, как вы осмотрите все остальное.
Смирнов повел Володю по крутому коридору и говорил, гово-
рил без умолку, все время оборачиваясь.
- Вы, конечно, будете писать про станцию?
- Не знаю. О ней уже столько написано, что трудно сказать
что-то новое.
- Жаль. У вас здорово получается. Совсем забыл - комсо-
мольцы совхоза просили передать большое спасибо за тот
очерк. Всем понравился. Только зря меня так разукрасили. Да-
же неудобно было перед ребятами...
- А что - напутал где-нибудь?
- Да нет, факты правильные.
- Тогда не беда.
- Но это я так, к слову. Вам виднее, как нужно писать. Я
же понимаю - вы и хвалите, и ругаете в воспитательных целях.
Как говорится, для широких читательских масс. А мне, честно
говоря, обижаться стыдно. Это ведь благодаря вам я здесь
очутился.
- Благодаря мне? - удивился Володя.
- Ну, может, я сказал не совсем точно, но в принципе это
так. Вы описали наши опыты с полиплоидными растениями. А в
Комитете по освоению космоса кто-то прочитал и заинтересо-
вался. Решили, что будет очень здорово, если перенести нашу
агротехнику сюда, на межпланетную станцию. Вот и было пред-
ложено послать в космическую командировку одного специалиста
из совхоза. А у нас полиплоидами занимались три агронома:
Иван Федорович - вы его видели, седой такой, Марина Фетисова
и я. Ивану Федоровичу, конечно, лететь врачи не разрешили,
Марина caмa побоялась, а я - вот он!
Вот, оказывается, и Володя сумел ответить услугой за ус-
лугу. Строго говоря, Вася тоже немного помог ему попасть в
состав экспедиции. Он тогда указал точное место бывшей зем-
лянки бакенщика, и рукопись была сразу найдена. А могло слу-
читься и так, что они пролазали бы в окрестностях совхоза
несколько дней и уехали потом с пустыми руками. Не так-то
просто отыскать в земле тайник, о котором ничего толком не
известно! Так что все получилось очень хорошо.
Впрочем, Вася и без Володиной рекламы сумел бы попасть на
станцию. Результаты совхозных опытов никак не могли остаться
неизвестными. Еще бы! Полиплоидные растения дают просто ска-
зочные урожаи, Пшеница, в колосе которой до семи сотен зе-
рен, огромные арбузы без косточек, яблоки, величиной с голо-
ву ребенка... В космосе таким чудо-растениям самое место.
- Мы уже приступили к опытам, - рассказывал Вася, сверкая
своей радостной улыбкой. - Условия здесь - мечта! Сейчас
придем в оранжерею, я вам покажу кое-что. А обратно полети-
те, увидите здесь... Я даже боюсь сказать, такие у меня ог-
ромные планы. Но что удивитесь - гарантирую.
- Значит, довольны командировкой?
- Еще бы! Кстати, я отсюда увезу немало полезного. У нас
и раньше были соображения насчет организации в совхозе фаб-
рики биомассы - слышали, наверное, про этот особо питатель-
ный корм, - а здесь посмотрел, прямо глаза разбежались. Если
бы такую технику, такой опыт в наш совхоз! Ну, вот и пришли.
У вас магнитные подошвы? Тогда все в порядке - там ведь
почти полная невесомость. Прошу!
И Вася хозяйским жестом распахнул двери космической оран-
жереи.
Луна под ногами
Осенью 1609 года Галилей впервые увидел Луну в объективе
своего самодельного телескопа. "Я вне себя от изумления, -
писал тогда великий итальянец. - Я уже успел убедиться, что
Луна представляет собою тело, подобное земле".
Четыре десятилетия спустя Иоганн Гевелий опубликовал пер-
вую полную лунную карту. Этот польский юрист много лет под-
ряд упорно просиживал у собственноручно изготовленного те-
лескопа, рисовал прихотливые россыпи лунного рельефа. А по-
том, по праву первооткрывателя, присвоил отдельным образова-
ниям на Луне имена. Так появились небесные тезки у Апеннин и
Карпат, у Кавказа и Везувия. Большое серое пятно на правой
"щеке" Луны Гевелий назвал океаном Бурь. Он был убежден, что
это - громадное водное пространство, по которому ходят испо-
линские волны... Думал ли Гевелий, что когда-то люди будут
любоваться лунной поверхностью в непосредственной близости
от нее?
- Да, многое бы отдали первые селенологи за то, чтобы
очутиться на нашем месте, - сказал Дроздов. - Боюсь только,
что в те времена сама мысль о такой возможности показалась
бы им кощунственной...
- Я что-то забыл, Виктор Иванович, - сказал Володя. -
Названия кратерам тоже дал Гевелий?
- Нет, тут поработала фантазия итальянского иезуита Рич-
чиоли. Это он назвал лунные кратеры именами великих филосо-
фов и ученых. Между прочим, не забыл и себя. А кстати вспом-
нил и своих друзей - иезуитов. Кое-кто из них вошел в исто-
рию Луны с черного хода, без всяких на то оснований...
- Так почему же до сих пор не сменят эти названия? - уди-
вился Володя.
- Ну, не так-то это просто! Любая ломка привычных понятий
связана с трудностями. К тому же даже далеко не все селено-
логи помнят, кто были люди, чьи имена носят эти кратеры.
- Все равно несправедливо.
- Возможно, со временем и в селенографии будет наведен
порядок. А пока - приходится мириться. Хотя я согласен, дав-
но пора заменить все эти озера Смерти, болота Сновидений,
моря Влажности... Фантазии на это у наших современников хва-
тит. Как считаете, Володя, взялись бы вы за такое дело - со-
вершить революцию в лунных названиях? Сейчас для вас это
просто - смотрите да выдумывайте...
Володя засмеялся. Он посмотрел на центральный экран, где
уже не помещался разросшийся диск Луны. Мертвенно холодная,
покрытая глубокими оспинами кратеров, древняя спутница Земли
выглядела необычно. Такое чувство испытывал Володя в далеком
детстве, когда впервые увидел под микроскопом голову мухи.
Обычное насекомое вдруг превратилось в огромное страшилище.
Нечто подобное происходило и сейчас...
Солнце светило сбоку, и от кольцевых гор, от хребтов и
утесов ложились длинные угольные тени. Глаза резали калей-
доскопические переплетения света и тьмы. Казалось, весь мир
утонул в этой бесконечной ряби лунной поверхности.
- Боюсь, что без карты ничего не получится, Виктор Ивано-
вич, - сказал Володя. - Запутаюсь. А вообще-то я бы взялся
за это дело...
Он подумал, что один из самых больших и приметных крате-
ров непременно получил бы в таком случае красивое женское
имя. Или, еще лучше, не кратер, а целое море. Море Галины
звучит гораздо лучше, чем, скажем, море Кризисов...
- Внимание! - раздался голос Соколова. - Через десять ми-
нут мы начинаем торможение. Повторяю: через десять минут на-
чинаем торможение.
Соколов и Чумак находились отдельно, в рубке управления.
Они несли вахту, дублируя друг друга. Правда, управлял "Ци-
олковским" киберпилот, а летчикам оставалось только следить
за показаниями приборов. Но строгие законы космонавтики тре-
бовали, чтобы люди были в постоянной готовности даже на де-
тально проверенной лунной трассе,
Пассажирский салон, в котором полулежали в креслах Дроз-
дов, Костров и Никитин, расположен под рубкой. На ночь это
помещение может превратиться в спальню - с потолка опускают-
ся мягкие гамаки, в которых человек чувствует себя легко и
удобно. Еще ниже - крошечная кухня, туалет и складские поме-
щения, в отсеках которых находятся скафандры, переносная ап-
паратура, запасы продовольствия, воды, кислорода, инструмен-
ты и снаряжение. Корабль спроектирован с таким расчетом,
чтобы в нем можно было находиться длительное время. Кто зна-
ет, какие трудности могут встретиться в космических рейсах.
Киберпилот выключил главный двигатель, и снова возникла
невесомость. Володя не вытерпел. С трудом двигая непослушны-
ми, словно ватными, ногами, он с силой оттолкнулся от кресла
и взлетел вверх. В момент толчка он ясно почувствовал под
ногами опору, хорошо видел, что поднимается прямо к потолку.
А когда руки уперлись в мягкую обшивку, произошло чудо. Ка-
бина вдруг словно мгновенно перевернулась. То, что секунду
назад было "потолком", сделалось "полом". Володя будто делал
стойку на руках. А Сергей и профессор казались сидящими на
потолке вниз головами, как мухи...
- Володя, шалить не полагается, - тоном строгого воспита-
теля сказал Костров.
- Ничего, журналисту это можно, - засмеялся профессор. -
Надо же испытать все парадоксы невесомости. А то читатели не
поверят, если он напишет с чужих слов...
Но Володя, которому было неудобно за свою мальчишескую
выходку, уже усаживался в кресло.
- Любопытное ощущение, - сказал он извиняющимся тоном. -
На станции испытал раз и еще захотелось...
- Сейчас будет cключей главный двигатель, - предупредил
Соколов.
Струя плазмы, рожденная в термоядерной топке, вырвалась в
сторону Луны. "Циолковский" начал постепенно замедлять свое
стремительное падение. Через несколько минут его скорость
снизилась до трех километров в секунду.
Точно так летела много лет назад навстречу Луне Вторая
космическая ракета. Она неудержимо падала и в рассчитанный
срок врезалась в мертвые скалы. Беззвучный взрыв, взвившееся
громадное облако пыли - и новый кратер прибавился на лунной
поверхности. Но причиной этому был не случайный метеорит, а
воля человека..
Вторая ракета, знаменитый "лунник", разбилась в момент
прилунения, как это и ожидалось. Остались лишь бесформенные
обломжи да десятки блестящих пятиугольных пластинок с изоб-
ражением Герба Советского Союза, разбросанных силой взрыва,
- визитные карточки человечества. Но это было на заре космо-
навтики, когда делались лишь первые дерзкие попытки проник-
нуть в неизведанное...
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг