го. И это сразу же придало новые силы, вселило уверенность.
Теперь у него одна задача - оправдать этот щедрый залог.
Поселили Володю в аккуратном двухэтажном домике, который
стоял неподалеку от реки. Из окна хорошо было видно стальную
синеву излучины, зубчатую стену леса на другом берегу, рыжие
песчаные откосы. Иногда ему даже казалось, что нет рядом ни-
какого космодрома, что он просто приехал отдохнуть в село и
живет там, занимаясь рыбалкой. Но стены вздрагивали от сви-
репого рева ракетных двигателей, и эта идиллическая картина
исчезала.
Володя отложил учебники, достал из своей золотистой папки
толстую тетрадь в мягкой пластмассовой обложке. Это был
дневник, который он начал вести всего три дня назад - сразу
же после того, как прибыл на космодром.
Володя написал всего несколько фраз, как услышал звонок
видеофона. На экране появилось лицо Кострова. Изображение
было неустойчивым, - наверное, вблизи находился мощный ис-
точник помех. Зато голос звучал вполне отчетливо.
- Не соскучился без меня? Слушай, узнал новость. Сегодня
у нас будет Большой театр. Опера "Руслан и Людмила". Не ве-
ришь? Совершенно достоверно!
- Не понимаю, - расторянно сказал Володя. - Какая опера?
И где? В нашем клубе ведь им не разместиться...
- Еще как поместятся! И хор, и оркестр, и чистое поле. "О
поле, поле, кто тебя усеял мертвыми костями?" - последние
слова Костров пропел.
- Брось шутить.
- Чудак, я и не думаю тебя разыгрывать. Звоню для того,
чтобы ты заранее подготовился. Пожалуй, об этом можно напи-
сать целую статью.
- Рецензию?
- Нет, статью. Видишь ли, Большой театр, конечно, сейчас
в Москве и в то же время мы увидим его тут. Вот про это и
напишешь.
- Удивил! - разочарованно сказал Володя. - Обыкновенная
релейная трансляция.
Костров радостно засмеялся.
- Ничего-то ты не знаешь, товарищ журналист! Про "полный
эффект "присутствия" слышал?
- Ну?
- Вот тебе и ну. Построена экспериментальная установка. И
первая опытная передача будет показана для нас. Видишь, как
это выгодно - быть на ты со звездами!
Володя вспомнил. В научных журналах да и у них в газете
не раз писалось о том, что разрабатывается новый метод
трансляции передач. И цветное, и объемное телевидение
все-таки не могли полностью удовлетворить зрителя. И хотя
кинотеатры доживали свой век - телевизор в любом доме стал
таким же обычным, как электрическое освещение - концертные
залы и театры всегда были переполненными. Любители искусства
предпочитали видеть и слышать живых артистов, а не их отра-
жения. И вот группа молодых ученых взялась за решение инте-
ресной задачи: создать такую систему трансляции, чтобы у
зрителя, как бы далеко от театра он ни находился, оставалось
ощущение присутствия в зале, где шел спектакль.
- Так не забудь! - напомнил Костров. - Начало в восемнад-
цать часов. Ты человек свободный, поэтому тебе общественное
поручение: обеспечить лучшими местами всю нашу команду.
- Договорились! - сказал Володя.
Клуб космодрома был небольшой, мест на двести. Концерты и
спектакли здесь проходили часто, но зрителей обычно собира-
лось немного. И не потому, что не находилось любителей теат-
рального искусства - просто не каждый мог выкроить свободный
вечер. Случалось, что и во время действия кое-кому приходи-
лось осторожно пробираться к выходу. Артисты не обижались.
Они знали, что космонавты подчинялись жесткой дисциплине,
что каждая минута была у них на счету. И не по собственному
желанию приходилось человеку покидать зал в самый интересный
момент...
Но на этот раз свободных мест в клубе почти не осталось.
- Начальство проявило гуманность, - сказал Костров Воло-
де, усаживаясь рядом с ним. - Даже несколько полетов пере-
несли по такому поводу. Удивительно, но факт!
Володя с любопытством смотрел на сцену. Выглядела она не-
обычно. Привычный занавес был снят совеем. Вместо него с по-
толка свешивался голубовато-серебристый экран. Он казался
подвижным, словно непрерывно стекал вниз, струясь и перели-
ваясь. Вдоль рампы вытянулся длинный и узкий блестящий ящик.
Из боковых лож смотрели на сцену слепые глаза каких-то мно-
гочисленных странных прожекторов, установленных на сложной
системе кронштейнов. Аппаратура казалась бутафорской, напо-
минала декорации фантастической пьесы.
Свет погас. И тотчас взметнулась, плеснула широкой волной
увертюра, захлестнула зал. Одновременно стали возникать из
пустоты тяжелые складки красной с золотом парчи. Еще нес-
колько секунд - и на месте струящегося экрана повис знакомый
всем традиционный занавес Большого театра. Аплодисменты даже
заглушили музыку - такой реальной до малейших подробностей
оказалась эта картина. Было просто невозможно поверить, что
все это - лишь иллюзия, оптический эффект...
Занавес мягко раздвинулся, и аплодисменты вспыхнули с но-
вой силой. Скромная клубная сцена вдруг намного раздалась в
ширину и глубину, превратилась в роскошные княжеские палаты.
Началось первое действие оперы. Декорации, костюмы, лица ак-
теров, тончайшие световые оттенки - все было настолько ре-
альным, что Володя никак не мог избавиться от ощущения, буд-
то он чудом снова очутился в Москве, среди зрителей Большого
театра. Он даже тряхнул головой, словно отбрасывая какое-то
наваждение. Но нет, все осталось по-прежнему. Гремела сва-
дебная песня, перебирали струны седые гусляры, высоко подни-
мали кубки гости...
Кажется, стоит лишь пройти вперед - и можно коснуться лю-
бого из актеров. Ну как убедить себя, что на самом деле сце-
на, декорации, артисты находятся за многие сотни километров?
Володя украдкой бросает взгляд на соседей. Восторженные
глаза Кострова, застывший угловатый профиль Чумака, непри-
вычная задумчивая улыбка на лице Соколова. Потом кто-то нез-
накомый, а за ним... Этот взгляд исподлобья, эту тугую
прядь, упрямо упавшую на глаза, он может узнать мгновенно.
Она!
Мелькнула мысль - а может быть, и это только эффект при-
сутствия? Может быть, сюда проектируется часть зала театра,
и она сидит там? Но нет, техника тут ни три чем. Вон, немно-
го подальше, летчик, которого он почему-то заметил перед на-
чалом оперы.
Володя уже не видел, что делается на сцене... Кажется,
весь мир сосредоточился для него в этом девичьем лице, почти
неразличимом в полумраке зрительного зала.
Но как она здесь очутилась? Ведь всего неделю назад он
писал Гале в Казахстан - правда, не рассчитывая, как всегда,
на ответ...
- Замечательная ария, верно? - шепнул Костров.
- Не ждал, - рассеянно сказал Володя.
- Что же ждал? Да ты куда смотришь?
Сзади зашикали. Костров перехватил Володин взгляд, хмык-
нул и замолчал.
Окончилось первое действие. Поплыл, сближаясь, занавес, и
в клуб ворвался шум далеких аплодисментов - оттуда, из Боль-
шого театра. Потом оператор, следящий за аппаратурой, отклю-
чил звук, но тишина в зале не наступала. Зрители, поднявшись
с мест, дружно хлопали в ладоши. Не артистам, которые, ко-
нечно, не могли их слышать, а инженерам, создателям нового
вида трансляции.
Галя поднялась, привычно - таким знакомым и милым жестом
- отброюила со лба волосы и вместе е подругой, высокой блон-
динкой, вышла в фойе. А Володя все сидел на месте...
Потом он все-таки вышел вслед за Костровым. Сергей ожив-
ленно рассказывал ему об устройстве аппаратуры, стараясь го-
ворить как можно популярнее. Но Володя слушал плохо.
- Тебе что, понравилась эта девушка? - просто и бесцере-
монно спросил Костров, перехватив взгляд Никитина.
- А ты знаешь ее?
- Конечно. Кого я тут не знаю? Галя Карева. Прибыла к нам
недели две назад. Инженер-механик. Работает в четвертой на-
сосной. Что еще? Веселая дивчина. Превосходная спортсменка.
Кажется, характеристика достаточная...
- Мы учились с ней вместе, - сказал Володя. - И я... Сло-
вом, мы хорошо знакомы.
- Вот в чем дело! А я-то подумал... Так что же ты сидишь?
Пойдем к ней! Небось, обрадуется встрече.
- Не надо. Потом. Видишь, это для меня не так просто...
Костров понял по-своему.
- Совсем забыл! - сказал он фальшивым тонам. - Мне надо с
Чумаком об одном деле поговорить...
- Не убегай, Сережа. Мне одному совсем не подойти к ней.
И, словно боясь, что Сергей может не дослушать и уйти, он
заговорил - быстро и взволнованно:
- Она училась на другом факультете и двумя курсами млад-
ше. Я часто видел ее, но подойти не решался. Потом узнал ее
адрес и написал письмо - длинное и невероятно глупое... Од-
нажды встретил ее в метро. Шел рядом и чувствовал себя пос-
ледним дураком в мире. Даже слова не мог из себя вытянуть. И
знаешь, с того времени я очень полюбил этот старый переход -
он ведет к станции "Площадь Свердлова". Белый такой, свет-
лый, и идти по нему хорошо - под уклон. Часто потом туда
приезжал, и как иду - о ней думаю... В институте ее встречал
- то в столовой, то в коридоре. А что толку? Поздороваемся -
и все. Снова стал писать письма. На бумаге у меня здорово
иногда получается, я только говорю неважно. Но ответа не бы-
ло... Потом я окончил институт, уехал на Урал. Писал ей каж-
дую неделю, и опять без ответа. А когда меня перевели в
Москву, узнал, что она уехала по назначению - в Казахстан.
Опять писал ей, и снова молчание. И вот - эта встреча. Пони-
маешь, что я сейчас чувствую?
- Понимаю. И думаю - тебе нужно с ней поговорить. Что
письма, письмами все не скажешь.
- В следующий антракт я обязательно поговорю с ней, - ти-
хо сказал Володя.
Возможно, со стороны кому-нибудь могло показаться стран-
ным, что Володя так легко стал рассказывать о самом сокро-
венном. Ведь он знал Кострова так мало! Но Сергей с первой
же встречи показался Володе человеком, который всегда пра-
вильно поймет товарища.
Сам открытый и доверчивый, он вызывал к себе такое же от-
ношение...
Но разговор не состоялся. Во время второго действия Галя
неожиданно поднялась и, низко опустив голову, торопливо пош-
ла к выходу. Только много дней спустя Володя узнал, что она
получила вызов по своему карманному радиофону. На насосной
станции, где работала Галя, произошла авария, и потребова-
лось срочное вмешательство механика. Но тогда Володя поче-
му-то решил, что она просто не захотела с ним встречаться,
даже пожертвовала из-за этого спектаклем. И он дал себе сло-
во не быть больше назойливым. К тому же на следующий день
начались тренировки...
Накануне
Профессор Дроздов прилетел рано утром. Володя занимался
гимнастикой на спортивной площадке, когда у него над самой
головой зарокотал турболет. Круглая серебристая машина вы-
нырнула из рассветной мглы, повисла в воздухе и мягко опус-
тилась неподалеку от дома, на бетонированной дорожке. Из нее
легко выпрыгнул высокий человек в теплом голубом комбинезоне
Космической службы. Его непокрытую голову венчала копна ру-
сых кудрей.
Никитин сразу же узнал профессора. Он сделал последний
поворот, точным и красивым движением соскочил на смерзшиеся
опилки. Очень хотелось сразу же подойти к профессору Дроздо-
ву, но Володя заставил себя пробежать вокруг площадки и про-
делать весь комплекс дыхательных упражнений. Пусть знает на-
учный руководитель экспедиции, что режим дня стал для его
нового подчиненного железным законом...
Дроздов ожидал на веранде.
- Здравствуйте, здравствуйте, товарищ спецкор, - приветс-
твовал он Никитина. - Тренируетесь? Ну, а как центрифуга?
Крепко досталось?
- Крепко, - улыбнулся Володя. И тут же не удержался, пох-
вастался. - Но я выдержал шестикратную.
- Шестикратную? - притворно изумился профессор. - Ах,
варвары! Никакого снисхождения к новичкам. Задам же я им!
- Первые космонавты не на таких перегрузках тренирова-
лись, - с обидой сказал Володя.
- Им нужно было. А на современных ракетах больше тройной
не бывает. Впрочем, все это вы и без меня знаете. М-да...
Так вы, значит, как говорят спортсмены, в форме? Готовы ле-
теть? Или страшновато?
- Готов, Виктор Иванович, - сказал Володя. Ему даже захо-
телось отодвинуться от профессора, чтобы тот не услышал, как
бешено застучало его сердце.
- Вот и хорошо. Конечно, волнуетесь, но иначе не бывает.
- Заходите к нам, Виктор Иванович.
- Спасибо. Я сюда мимоходом. А сейчас спешу, извините.
Да, вечером в семнадцать ноль-ноль прошу к Соколову. На "ге-
неральный совет". Ясно?
Он весело подмигнул Володе и пошел к своей машине. Открыв
дверцу, обернулся и крикнул:
- Можете позвонить в Омск, что завтра будете там. Отпус-
тим вас на день. Устраивает, не мало?
- Достаточно, Виктор Иванович!
- Тогда - до вечера!
Турболет басовито взревел, поднялся над землей метра на
два и полетел к корпусу, где помещалось управление. Через
минуту он опустился на плоской крыше здания. На фоне прос-
ветлевшего неба было хорошо видно, как голубая фигурка снова
легко выпрыгнула из кабины, прошлась немного и исчезла в ши-
роких дверях лифта.
Холодный ветер нес колючие крупинки снега, забирался за
воротник. Но Володя не обращал на это внимания. Он думал о
том большом, новом, что через день-два войдет в его жизнь.
Минет немного времени - и это серое небо, и снежное дыхание
ноября, и земля, по которой струится слабая поземка, и синий
лес, и ладные, уютные домики - все сделается бесконечно да-
леким, останется в другом мире. А он полетит на Луну...
Как ни старался Володя быть спокойным, весь день ходил он
под впечатлением разговора с Дроздовым. Его не покидало
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг