руку, занесенную уже для привычной резолюции. И впоследствии мэр не раз
благословлял собственную осторожность, потому что на следующий день "с
самого верха" пришла секретная телеграмма с рекомендацией оказывать
активистам КИ всяческое возможное содействие. В телеграмме указывалась
именно аббревиатура, и не было никакого намека на расшифровку,- значит
наверху ею пользовались уже давно. Минимум месяц. Мэр, не колеблясь,
утвердил прошение, и клуб открылся. Через неделю Карел Ярсович решился
отправить в центр до странности неприметного человека, откликавшегося на
имя Экс. Агенту пока ничего не удалось выяснить, хотя он регулярно сообщал
о своем "благополучном самочувствии". Это означало, что его еще не
рассекретили.
Клуб был торжественно открыт 27-го, на здании появилось яркое
изображение шута, столь неприятное мэру. Поскольку школа располагалась на
возвышенности, рядом с телемачтой, а изображение шута по ночам светилось,
подобно западной рекламе, погруженный в тьму город имел возможность по
вторникам, пятницам и субботам взирать на эмблему и отводить взгляд от
непривычного, слепящего электрического света, льющегося из окон. Фонари на
улицах не включались уже третий год, и странные, и мятежные мысли будил
шут в умах горожан.
Клуб заседал, пресса молчала, любопытство росло. "И почему я не отдал
это здание театру?" - думал мэр, и на морщинистом лбу отражались печальные
мысли. Он попытался придраться к нерациональному использованию
электроэнергии, но ему ответили, что лучше использовать ее нерационально,
чем не использовать вообще, и представили документы, из которых
становилось ясно, что электростанция у них собственная, а топливо для нее
они привозят бог знает откуда, но на совершенно законных основаниях. И
теперь вот это приглашение... Или Карел Ярсович чем-то им не угодил? А
вдруг это анти... О, господи! Но что же они хотят сообщить?!
Гости разошлись. Ольга Давидовна вошла в спальню мужа.
- Карел!
- Что, Оля?
- Я видела приглашение...
Карел молчал, тщательно развешивая на стуле атласный халат.
- Какое приглашение?
- В клуб...- спина мужа странно ссутулилась, он посмотрел на нее
затравленно.
- Карел! Ведь мы пойдем туда вместе, правда?
- Ну что ты, Оля, успокойся, вместе нельзя. Я пойду один, - гордые
нотки отчаяния послышались в его голосе.
- Я не пущу тебя! - она нежно и испуганно приникла к его груди, и много
сил понадобилось в эту ночь Карелу Ярсовичу, чтобы утешить любимую супругу.
4.
Если бы кто-нибудь сумел незаметно проникнуть в заколдованный флигель
поздним вечером тринадцатого февраля, то он увидел бы много любопытного.
Взору его представилась бы вдова, сидящая при свечах в кабинете мужа и
покрывающая лист за листом странными чернильными узорами. Могло
показаться, что Ксения рисует каракули, на деле же она тщательно выводила
магические знаки. Неделя потребовалась ей, чтобы исполнить просьбу мужа, и
сегодня ЭТО должно было свершиться. Она не знала, как это будет, но ей
удалось направить всю силу нечисти на его благо. Порою, она, задумавшись,
скользила взглядом по лепному потолку и по знакомым, застывшим в
почтительном ожидании харям друзей своих, или гладила лежавшего у нее на
коленях огромного серого кота. За окном бушевала невиданная вьюга и дом
страшно поскрипывал, выдерживая ее натиск. И весь кабинет был словно
наполнен невидимым, неуловимым движением, от которого порою случается в
воздухе легкий сквозняк, не колышущий свечей, но ощутимый на лице.
И хотя чудовища, окружавшие ее, привели бы в трепет всякого, и не знала
она, к чему приведет ее колдовство, не было страха в душе Ксении.
Слышались ей порою легкие звоны, она чувствовала прикосновения неведомых
существ, и знала, что несколько их уютно расположились в ее рассыпанных по
обнаженным плечам волосах.
- Где муж мой? - спрашивала она у всеведущих духов.- Ответьте!
- Скоро он будет здесь,- был ей ответ.
- Я хочу знать, кем он станет теперь и на что направится освобожденная
мною сила. Отвечайте!
Но молчали духи, словно смущаясь открыть запретное.
- Заклинаю Вас первичным хаосом и всепожирающим огнем!
Отвечайте! - но видно запрет был наложен властью более могучей.
- Поймите! Я должна это знать!
- Ну хорошо! - сказал наконец двухголовый вурдалак, недавно лишившийся
всего, что было ниже плечей.- Я расскажу. Но берегись, если знание
придется тебе не по вкусу.
- Говори! - и рука ее снова заскользила по бумаге, а две лохматые
головы принялись шептать ей что-то в правое ухо, попеременно оттесняя одна
другую.
Странные слова оставляло на бумаге перо.
"Все началось с 1891 года. Во время путешествия наследника российского
престола Николая Александровича по Дальнему Востоку, история разветвилась.
В одном варианте Николай был убит в Японии, и на троне в 1894 г. оказался
ГЕОРГ, а в 1899г.
МИХАИЛ, и русская династия окончилась в 1942 г. со смертью Александра
Михайловича и его сына Юрия, убитого по приказу ПОБЕДИТЕЛЯ. В другом,
равноправном с первым варианте Николай остался жив, в 1894 году вступил на
престол, и династия окончилась в 1917 году. Первый вариант привел к тому,
что ты видишь вокруг, но ты еще не знаешь, что смерть Николая прямо
связана с твоим мужем. Твой муж стал..." Кем же?
Но тут словно чья-то костлявая рука придушила двухголового, он только
хрипел, но сказать не мог ни слова. Ксения увидела, как одна из русалок
приняла ее облик и, подмигнув, вышла.
Колыхнулись свечи. "Открылась дверь?"- подумала Ксения, но это было ей
безразлично.
- Отчего я не могу знать ваши тайны? - спросила она.
- Ты узнаешь их. Утром...Утром...Утром...
Тут лица и голоса слились в какое-то приятное смешение, мягкие руки
подхватили Ксению и бережно пронеся по коридору, уложили в постель.
5.
Главной задачей Экса было разузнать, кто таков Аркебузов Г.В., чья
подпись стояла под прошением напротив слова "Председатель". Эта задача
была решена Эксом как нельзя более вовремя - тринадцатого в полдень на
стол мэра легла дешифрованная радиограмма:
"Председатель. Настоящее имя неизвестно. Гражданин Франции, коренной
парижанин. Год рождения неизвестен. Распространяет о себе слухи, что он
Вечный Жид. Знает множество языков, говорит на них без акцента, увлекается
литературой и живописью, большой знаток человеческой души. Очевидно, КИ -
его собственный каприз. Исключаю принадлежность Аркебузова к какой бы то
ни было разведслужбе. Он искренне убежден в своем сверхъестественном
даровании и предназначении.
Большой друг папы римского, проповедует собственную религию, в которой
люди поклоняются сотворенному ими самими богу. Имеет "руку" наверху, но
кого именно, пока неясно.
Предназначение клуба остается тайной, но вполне вероятно, что все
упирается в религиозные представления Председателя.
Заверяю в своем благополучном самочувствии. Экс."
Информация раздосадовала Карела Ярсовича своей неполнотой.
В самом деле: гражданин Франции, а подлинное имя неизвестно. Как же имя
неизвестно, если известно, что он - гражданин? Но все-таки теперь он хоть
что-то знал, и скоро мысли мэра приняли иное направление: "Что же будет
сегодня вечером?"
Он подумал, заехать ли сначала домой или ехать сразу... Решил сразу - к
чему ее расстраивать? Ах, как невовремя уехал полковник Саитов! В его
отсутствие Контора клубом, по-видимому, не занималась, и не с кем было
даже посоветоваться - никто ничего не знал. "Разве что позвонить
Бибихвостову? - подумал мэр,- Да нет, ему не втолкуешь!.."
Часа в четыре начало быстро темнеть, и вскоре огромные горы снега,
зависнув над городом, стали низвергаться с небес.
Поднялся пронизывающий стены ветер... Синоптики тотчас начали обещать
ужасную ночь. В 17.00, когда Карел Ярсович подъезжал к клубу, свет его
окон едва пробивался сквозь пургу. И как ни погружен был мэр в свои
тяжелые думы, это обстоятельство почему-то обрадовало его. Зажмурившись,
пробежал он несколько метров до крыльца и вступил под защиту крепких стен.
Чьи-то заботливые руки смели снег с плеч и спины, приняли пальто, шарф и
шапку, и мэр начал подниматься по крытой ковром лестнице. Его никто не
встречал. Он оглянулся. Сзади тоже никого не было. Одиноко висело в
школьном гардеробе его мокрое пальто, но нигде не было видно двери, куда
мог скрыться встречавший его швейцар.
- Что за чертовщина!- сказал Карел Ярсович вслух, чтобы несколько себя
приободрить. И словно в ответ сверху донесся будоражащий душу русский
рок-н-рол. Мэр вздрогнул. Он помнил еще шестьдесят девятый год, так
называемую войну с музыкантами, когда по приказу Победителя их всех
повыбили.
Победитель первым догадался, что рок-н-рол - признак возрождения
фашизма, разгромленного в 1943 году под его руководством. В этой войне с
музыкантами Карел Ярсович, тогда еще молодой политик, принял самое
активное участие. И здесь услышать эту музыку...
Он поднялся наверх. Большая зала была обставлена в стиле кабаре. На
сцене и впрямь были музыканты, и мэр готов был поклясться - настоящие. К
его удивлению за столиками сидели совершенно незнакомые люди, и то и дело
чему-то смеялись.
Атмосфера была непринужденной,- такая создается в редкие часы отдыха от
суеты. Напряженный внутри, готовый к любым неприятностям Карел Ярсович
выглядел здесь нелепо. И ни одного знакомого! Вот ч-черт!
И снова, стоило вспомнить повелителя нечисти, заприметил мэра то ли
гарсон, то ли хозяин кабаре, и побежал к нему, преданно улыбаясь и
раскланиваясь.
- Карел Ярсович! Очень рады-с. Проходите. Уже Вам и столик
приготовили-с. Вот, садитесь. Что будете заказывать?
- А-а...
- Меню нет-с. Заказывайте, что душе угодно. Все будет приготовлено
мигом-с.
- Гм!.. Ну тогда на Ваше усмотрение.
- Сию минуту все будет-с.
Гарсон исчез и не больше, чем через минуту явился с подносом,
уставленным всяческой снедью.
- Иные блюда-с последними пробовали генералы Его Величества Александра
Михайловича, царствие ему небесное,- бормотал он, бегая вокруг и
расставляя горячие и холодные закуски к превосходной русской водке,
которую нынче продавали только на экспорт.
- Кушайте на здоровье-с!
Гарсон исчез, и Карел Ярсович остался один. Отдав должное водочке и
закускам, качество которых трудно описать словами, он принялся за птицу, и
желудок его тотчас превратился в поэта.
А поскольку желудок куда совершеннее выражает наши чувства, нежели
язык, внимать ему приятнее, чем рассудку, и мэр забыл обо всем на свете,
весь превращенный в сплошное удовольствие.
Насытившись, он утерся салфеткой, и тотчас принесли вино и десерт -
сочные, давно позабытые в этих краях южные фрукты.
Карел Ярсович, уж на что был сыт, и съесть, казалось, уже ничего не
хотел, а не удержался и откусил сочный бок мохнатого персика. Неизъяснимое
блаженство тотчас разлилось по его телу и ударило в мозг так, словно
наслаждение было электричеством; а когда отхлебнул он загадочного вина, не
было, должно быть, человека счастливее Карела Ярсовича. Довольно будет
заметить, что редко мы получаем от еды подобное удовольствие, порою
ошибочно считая ее простым физиологическим актом.
Милостивые государи и государыни! Ведь этак и любовь можно свести к
простому физиологическому акту... Но не будем отвлекаться.
Итак, Карел Ярсович достиг скоро такого состояния, когда ни съесть, ни
выпить он уже ровным счетом ничего не мог. Тут он как-то туманно припомнил
свое положение, но эти мысли не хотелось подпускать близко, и он принялся
смотреть на сцену.
Как раз из-за кулис, под дружные аплодисменты публики вышел молодой
патлатый человек и принялся читать Николая Гумилева. "Да что у них, вечер
памяти рок-н-рола, что ли?"- подумалось мэру. Дело в том, что в последние
годы жизни, будучи уже глубоким старцем, Николай Гумилев выступил в защиту
музыкантов. Расстрелять его не решились - все-таки всемирно известный
поэт... Слава богу, он сам скончался в 1970 году, за год до смерти
Победителя. Но юноша читал что-то из раннего, и Карел Ярсович успокоился.
-
Ах, иначе в былые года
Колдовала земля с небесами,
Дива дивные зрелись тогда,
Чуда чудные делались сами...
Позабыв Золотую Орду,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг