вас не придавать значения этому прогнозу. - С этими словами он порвал
бумажку с выданными машиной цифрами и перевел разговор на другое. Мне
показалось, что молодому математику этот прекрасный прогноз чем-то не
понравился.
К началу лета я успешно окончил мотокурсы. И вот однажды, незадолго до
тиража денежно-вещевой лотереи, Алексей Алексеевич вывел мне ТНВ для
приобретения лотерейного билета, по которому я должен был выиграть
мотоцикл.
Когда к пятнадцати часам тридцати восьми минутам я явился по указанному
Алексеем Алексеевичем адресу на одну из улиц возле Варшавского вокзала, я
с удивлением увидел, что в угловом доме, номер которого дал мне мой
доброжелатель, сберкассы не имеется. Не было там и магазина, в кассе
которого я мог бы приобрести лотерейный билет.
Огорченный тем, что система молодого математика дала осечку, я, понурив
голову, медленно побрел восвояси, но не успел сделать и двух шагов, как
кто-то легонько потянул меня за рукав.
- Слушай, друг, купи у меня лотерейный билет! - услыхал я хриплый голос и,
обернувшись, увидел мужчину средних лет с дымными от перепоя глазами.
- Купи, друг, билет, - снова обратился ко мне незнакомец. - Мне кружка
пива требуется, голова гудит!
Я мгновенно понял, что и на этот раз ТНВ была верной и что система Алексея
Алексеевича не дает осечек. Вынув один рубль, я за так вручил его
жаждущему опохмелки и дружески сказал ему, чтобы свой билет он никому не
продавал, ибо по нему он выиграет мотоцикл.
- Спасибо, милостивец! - воскликнул незнакомец - Учту твои указания!
Вернувшись домой, я рассказал об этом случае, Алексею Алексеевичу, и тот
вывел мне другую ТНВ, где я на следующий день купил билет, по которому
выиграл мотоцикл с коляской.
Коляска мне не так уж и нужна была, ведь я ходил в холостяках, и некого
было мне возить в мотоколяске. Где-то там, под обоями, на стене комнаты
моего детства, красовался в 848 экземплярах портрет прекрасной "Люби
меня!". Но я полагал, что мне, человеку с пятью "не", никогда не
встретиться со своей мечтой.
И все-таки, когда мне дан был отпуск и я отправился в мотопутешествие на
юг, я не отделил коляску от мотоцикла.
18. Голубая собака
На третий день своего путешествия, проезжая через один городок, которому я
дам условное наименование Собачинск-Неудачинск, я зашел на местный базар,
чтобы пополнить запас еды. Купив полкило неплохой копченой колбасы и два
кило помидоров, я прошелся по торговым рядам. Оказывается, здесь можно
было приобрести не только продукты, но и различные художественные изделия
местных кустарей; в продаже имелись глиняные дудочки, коврики с русалками,
а также гипсовые кошки, львы и слоны.
Между женщиной, торговавшей русалками, и мужчиной, выставившим богатый
набор кошек и львов, я заметил скромного молодого человека с культурным
лицом. Перед ним на деревянном неструганом прилавке находились пепельницы,
которые он довольно робко предлагал проходящим мимо людям. Товар его брали
плохо, хоть просил он совсем немного. Мне стало жаль этого сиротливого
молодого человека, и я решил поддержать коммерцию, хотя я от природы
некурящий и никогда даже в рот папиросы не брал. Подойдя к нему, я
заплатил вперед и стал выбирать пепельницу.
- Они у меня все одинаковые, - честно предупредил продавец. - Тут выбирать
нечего.
Действительно, все пепельницы были одна к одной, причем по форме довольно
неуклюжи и, я бы даже сказал, несуразны. Но материал мне понравился: это
была какая-то нежно-голубая пластмасса с золотистыми прожилками.
- Из чего это они сделаны? - поинтересовался я,
- Я их делаю из времени, - ответил мне скромный молодой человек. - Я
улавливаю будущее время, сгущаю его, превращаю в реальное вещество и
штампую из него вот такие пепельницы. В дальнейшем из времени можно будет
производить пуговицы, мыльницы, столовую посуду, облицовочные плитки,
умывальники, унитазы и много других полезных вещей.
- Еще издали я заметил, что у вас умное лицо, - сказал я продавцу. - Но
теперь я догадываюсь, что вы гениальный изобретатель, и снимаю перед вами
кепку! Никогда я не думал, что из времени, да к тому же из будущего, может
получиться что-нибудь путное!
- Время - субстанция, то есть оно материально, - ответил молодой человек и
дальше начал произносить всякие научные слова, которые понять я не мог,
хотя и подкован в фантастической литературе. Об этом непонимании я честно
уведомил моего нового знакомого, сказав ему, что я, в противоположность
моему брату Виктору, человек, не имеющий прямого отношения к науке.
- А кто ваш брат? - заинтересовался изобретатель. - Он не физик?
- Я точно не знаю его узкой специальности, - признался я. - Знаю только,
что он крупный корифей науки и имеет отношение к кафедре Меланхолии и
Статистики при Институте Антропофагии и Лингвистики. В таких делах я
разбираюсь плохо, но очень уважаю всех научных работников, изобретателей и
прочих двигателей прогресса.
- Кто бы вы ни были, но мне по душе ваше простодушие и искренность, -
сказал незнакомец. - Если вас интересует, я охотно покажу вам мою Опытную
Установку.
Он завязал нераспроданные пепельницы в узелок и следом за мной пошел к
мотоциклу. Я усадил его в коляску, и мы поехали на окраину
Собачинска-Неудачинска, где жил молодой ученый. По пути я набросал ему
краткую биографию своей жизни, которая произвела на слушателя должное
впечатление.
В ответ мой новый знакомый сказал, что зовут его Олегом Олеговичем, и
затем поделился со мной историей своего великого открытия. Родился он в
этом городке, в школе учился по физике, химии и математике только на
"отлично". Затем уехал в крупный университетский город, где стал
студентом. На четвертом курсе, во время проведения научного опыта, он был
ранен внезапно взорвавшимся автоклавом, вследствие чего надолго лег в
больницу. Так как в больнице у него было много свободного времени, то,
используя это свободное время для размышлений, он стал задумываться о
времени вообще. Приняв тезис, что время материально, он вывел формулу,
позволяющую превращать будущие минуты, часы, годы и столетия в нечто
ощутимое, то есть в вещество.
Когда Олег Олегович выздоровел, то предложил при том учебном заведении,
где он состоял студентом, оборудовать опытную лабораторию, дабы он мог
практически осуществить свою неожиданную идею. Но против этого восстал
один маститый профессор, который утверждал, что время нематериально и
представляет собой только промежуток между двумя какими-либо событиями.
Тогда, не закончив последнего курса, Олег Олегович вернулся в родной
Собачинск-Неудачинск и в подвале дома, где жил, оборудовал свою Опытную
Установку.
Эта Установка крайне несовершенна, и единственное, что он может
производить на ней из времени, - это пепельницы, ибо штампы для
производства более сложных предметов сделать ему не под силу. Помощи же со
стороны ему никто не оказывает, так как никто не верит в его открытие. Его
даже подозревают в том, что он штампует свои пепельницы просто из
пластмассы, которую достает "слева". А между тем без пепельниц ему не
обойтись, так как надо же на что-то утилизировать вещество, получаемое из
времени. Кроме того, до сих пор пепельницы давали ему хоть небольшие, но
реальные деньги, которыми он мог расплачиваться за электроэнергию,
потребляемую Опытной Установкой. Вообще же с деньгами у него дело обстоит
крайне плохо, и он не имеет возможности приобрести усовершенствованное
лабораторное оборудование для своей Установки. Последние два месяца он
вообще близок к краху, так как пепельницы совсем перестали брать, за
электроэнергию он давно не платил и его грозят отключить. А от родителей
помощи ждать не приходится, ибо они, с тех пор как Олег Олегович вернулся,
не закончив пятого курса, считают его тунеядцем.
- Но почему вы не обратитесь за помощью в научные учреждения? - задал я
простой вопрос.
- Обращался, - с грустью в голосе ответил Олег Олегович. - Но в мою
формулу не верят. В нее некому поверить, ибо ее некому проверить.
Специалистов по этому делу нет нигде в мире, я иду нехоженым путем и даже
не знаю, куда этот путь приведет... Но вот мы и прибыли. - И мой спутник
указал на невзрачный одноэтажный кирпичный домик.
Я загнал свой мотоцикл во двор, и мой новый знакомый, захватив узелок с
пепельницами, подвел меня к низенькой двери, ведущей в подвал.
Мы прошли темным сырым коридором, который затем перешел в лестницу, круто
ведущую вниз. Затем мы вступили в небольшую комнатку-тамбур. Здесь Олег
Олегович включил свет и достал из стенной ниши два странных костюма из
какой-то серебристой и весьма тяжелой ткани; в общем-то костюмы эти
напоминали водолазные и увенчивались круглыми шлемами со стеклами - для
головы. Затем мой новый знакомый навьючил мне на плечи кислородный прибор,
такой же, как у аквалангистов, и присоединил трубку к шлему. Надев на себя
такое же оборудование, он открыл тяжелую, обитую металлом дверь, и мы
вошли в помещение, где находилась Опытная Установка. Стены, пол и
сводчатый потолок этого довольно большого помещения оказались обитыми той
же тканью, из которой были сделаны наши костюмы.
- Это, собственно говоря, уже не подвал, а подземелье, - пояснил мне Олег
Олегович, и голос его сквозь шлем прозвучал таинственно и глухо. -
Когда-то здесь была тайная молельня сектантов-беспоповцев, затем долгое
время - овощной склад, а затем подземелье просто пустовало. Я провел сюда
электричество и оборудовал здесь свою Установку. Обратите внимание на
стены, пол и потолок: они покрыты изобретенным мной экранирующим
материалом. Таким образом я изолировал данную кубатуру от притока внешнего
времени. Я выкачиваю время только из этого помещения. Здесь царит
автономное время, и сейчас мы, сами того не ощущая, находимся вовсе не в
двадцатом веке, а в тысяча триста девяносто девятом. Таким образом, в
будущем, то есть до тысяча триста девяносто девятого века, здесь ничего не
будет происходить, ибо вместе со временем я выкачиваю и превращаю в
вещество и те события, которые должны были бы произойти в этом помещении,
вернее, в данном объеме.
- А не может получиться так, что вы выкачаете отсюда все время и времени
больше не будет? - задал я практический вопрос.
- Если бы я знал! - воскликнул Олег Олегович. - В том-то вся и штука, что
я не знаю, бесконечно или конечно время! Ведь для того чтобы это выяснить,
я и построил Опытную Установку!
- Если время бесконечно, то тут все ясно, - высказал я свое научное
предположение. - Значит, его можно выкачивать и выкачивать, и все равно
его не убавится. Но если оно когда-нибудь кончится, интересно, что будет
тогда?
- Если время конечно и я его выкачаю отсюда целиком, то здесь образуется
вакуум времени, - ответил мне Олег Олегович. - Но что тогда произойдет -
этого я не знаю. Может быть, ничего не произойдет, а может произойти
взрыв, перед которым взрыв водородной бомбы - выстрел из детского
пугача... Однако я еще не показал вам того главного, ради чего привел вас
сюда.
Он подошел к длинному столу из толстых грубых досок, на котором
возвышалось что-то накрытое чехлом из дешевого пестрого ситца. Затем он
сдернул чехол, и моему удивленному взору предстал странный агрегат.
Начинался он широкой воронкой, к ней был припаян металлический шар, от
шара шла гофрированная медная трубка к большому черному ящику, на крышке
которого было пестро от кнопок, клавиш, циферблатов и разноцветных
маленьких лампочек. От этого таинственного ящика шли две трубки к
стальному цилиндру, а от цилиндра, под углом в сорок пять градусов, шла
еще одна трубка, которая упиралась в эмалированный открытый бачок.
Несколько поодаль от основного агрегата высилось штамповальное устройство
с рукояткой и чугунным противовесом.
- Как видите, моя Опытная Установка на первый взгляд весьма невзрачна, ибо
некоторые ее детали состоят из предметов, которые я собрал на складе
металлолома. Однако коэффициент полезного действия этой Установки весьма
высок.
- Извините, а какую научно-техническую роль играет эта воронка? - задал я
деликатный вопрос.
- Эта поставленная горизонтально воронка втягивает в себя время, а затем
оно поступает вот в этот преобразователь, а из преобразователя, уже в виде
жидкой субстанции, самотеком идет в сгустительную камеру, а затем...- И он
начал мне объяснять действие агрегата, пустившись в разные непонятные
подробности.
- Впрочем, лучше всего показать вам Опытную Установку в действии, -
прервал он сам себя и, подойдя к распределительному щиту, включил
рубильник, а затем начал нажимать на всякие кнопки и клавиши, которыми был
украшен большой ящик.
Послышался негромкий вибрирующий гул. Воронка начала тихо вращаться,
засветились циферблаты и разноцветные лампочки. Вскоре из трубки в бак
потекла тонкая струйка голубоватой жидкости. Попадая в эмалированный бак,
жидкость сгущалась, преобразуясь в вязкую массу. Это и было время,
превращенное в вещество.
Олег Олегович взял деревянной лопаточкой порцию этой голубой массы и понес
к штампу. Затем он опустил рукоятку - и очередная пепельница была готова.
- Сколько минут сгущенного будущего времени уходит на такую пепельницу? -
задал я практический вопрос.
- Вы сказали "минут"?! - удивленно воскликнул изобретатель. - Надо было
спросить "сколько столетий"! Знайте, что масса, идущая на одну пепельницу,
равна четырем с половиной векам земного времяисчисления.
Затем Олег Олегович отштамповал еще несколько пепельниц и начал жаловаться
на плохой их сбыт и на материальные неполадки, мешающие ему
усовершенствовать свою Установку и двигать науку вперед.
И вот тогда в моем мозгу внезапно возникла важная идея, которой я
немедленно поделился с изобретателем.
- Уважаемый Олег Олегович! - сказал я. - Ваши пепельницы плохо идут, так
как все, кому они были нужны, уже купили их, а новое поколение курильщиков
еще не подросло. Поэтому вам надо реконструировать производство и наладить
выпуск новой продукции. На рынке Собачинска-Неудачинска я видел
продающихся гипсовых кошек, львов и слонов, но я там не увидел ни одной
гипсовой собаки. А ведь собака - друг человека, и если вы наладите ее
производство из своего высококачественного сырья, то она выручит вас из
трудного материального положения!
- Около года тому назад гипсовые собаки продавались на нашем рынке, но их
сняли с продажи за повышенную антихудожественность, - дал мне справку мой
собеседник.
- Но если вы наладите производство собак из нового красивого сырья, то их
художественная ценность возрастет. Надо только достать образец и сделать
штамп.
- Образец достать нетрудно, ибо автором местной гипсовой собаки является
мой родной отец, известный городской ваятель-гипсовик и председатель
здешнего творческого объединения скульпторов-надомников. Он охотно даст
мне модель, но я боюсь, не будет ли антиморальным фактом возобновление
производства антихудожественной собаки?
- Но ведь это же ради науки! - воскликнул я.- Собаки всегда страдали во
имя науки - таков их удел.
- Да, придется пойти на это... Конечно, в виде временной и даже
кратковременной меры, - с печалью в голосе произнес Олег Олегович. - Наука
требует жертв, и пусть в данном конкретном случае этой жертвой будет
собака.
И он пошел к отцу за образцом, а я направился в местный Дом колхозника на
ночевку, оставив мотоцикл во дворе своего нового знакомого. А когда я
пришел к изобретателю на следующий день, он уже возился с оборудованием
для производства собаки. Отец весьма охотно дал сыну модель и был рад, что
тот решил сойти с тернистой тропы тунеядства на широкую трудовую дорогу.
Я, как мог, помогал своему новому знакомому, и через два дня у нас были
готовы два штампа с пуансонами: один - для левой стороны модели, другой -
для правой. Наконец мы отштамповали обе половины животного и склеили их
тем же веществом. Собака получилась еще более малохудожественной, чем
раньше, ибо для упрощения штамповки мы внесли в ее конструкцию некоторые
изменения: передние лапы ей укоротили, а от ушей и хвоста пришлось
отказаться целиком. Однако красивый голубой цвет искупал физические
недостатки этой собаки.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг