В красивой квартире брата за эти годы стало еще дольше солидной мебели и
ковров: кое-где ковры висели даже в два слоя. В кабинете тоже были
перемены: прежде там висел один портрет Виктора в окружении портретов
разных знаменитых ученых и изобретателей, теперь же на всех стенах висели
только изображения Виктора в разных позах и вариантах, а все остальные
ученые были аннулированы. Уже по одному этому факту я понял, как возросла
роль моего брата в науке.
Ужин прошел в культурной и дружеской обстановке, причем я старался
говорить поменьше и внимательно слушал отца и Виктора, которые давали мне
дельные советы в порядке моего избавления от пяти "не". А когда я
рассказал о секретной пасте, Виктор проявил к ней интерес и предложил мне
продемонстрировать ее действие.
Вынув из кармана пасту, я тщательно натер ею свой лоб и зазвучал. Отец и
брат прекратили разговор и внимательно слушали меня. Только глухонемая
Перспектива Степановна лежала на кушетке в красивой позе и не принимала
участия в прослушивании.
- Я тоже хочу звучать, - сказал мне вдруг брат. - Мне завтра доклад надо
делать перед начальством, так я хочу, чтоб от меня не только слова шли, а
и музыка. От тебя чечетка какая-то идет, а от меня, по моему служебному
положению, должна хорошая музыка выделяться. Я на Баха и Бетховена тяну.
Я сказал брату, что, к сожалению, не имею права подарить ему секретную
пасту, но с удовольствием одолжу ее ему на один день.
Через день, когда я зашел к Виктору, он, возвращая мне секретную пасту,
сердито сказал:
- Ты мне вредную вещь подсунул! Навредить захотел крупному ученому! На
тебя бы надо "заяву" куда следует написать!
И далее брат гневно рассказал мне, что, прибыв в свое научное заведение,
он, перед тем как делать доклад, натер лоб этой пастой - и вдруг от него
стала исходить такая неблагозвучная музыка, что ему пришлось поспешно уйти
с кафедры и запереться в туалете и просидеть там не евши не пивши восемь
часов, пока он не перестал выделять звуки.
Этот неприятный случай с моим ученейшим братом глубоко поразил меня. Я
немедленно понял, что у секретной пасты имеется крупный недостаток: она не
всегда вызывает ту музыку, которая заключена в данном человеке, и может
создать о нем неверное впечатление, как это и случилось с Виктором.
Поэтому я решил избавиться от этой пасты, чтобы впредь она никого не могла
подвести. Завернув подарок старца, пасущего камни, в бумагу и привязав к
этому пакету камень, я бросил секретную пасту в Неву с Дворцового моста.
Совершая этот акт справедливости, я не испытал никакой радости, но считаю,
что поступил правильно.
17. ТНВ
Вскоре я устроился на одно предприятие помощником агента по снабжению.
Зарплата была невелика, но зато у меня оставалось много свободного
времени, которое я мог посвятить самообразованию, то есть чтению научной
фантастики. В нашей коммунальной квартире все было, в основном тихо и
спокойно. О том факте, что я дружил с Сидором Сидоровичем, уже успели
позабыть, и все относились ко мне хорошо.
Комнату, в которой прежде жил Сидор Сидорович, теперь занял молодой
холостяк, преподаватель математики. Звали его Алексей Алексеевич. Это тоже
был очень спокойный человек, его и не слышно было. Днем он преподавал в
каком-то институте, а вернувшись домой, до глубокой ночи сидел в своей
комнате над бумагами и книгами и все что-то там вычислял.
Однажды, зайдя к нему, чтобы попросить пятерку до получки, я успел
разглядеть эту комнату. Обстановка поражала своей скромностью, но во всем
был удивительный порядок, и очень много было книг. Рядом с письменным
столом стоял другой стол, на котором красовалась какая-то машина - на
манер пишущей, только много больше размером. Алексей Алексеевич объяснил
мне, что это электронно-аналитический вычислитель его конструкции. Что
касается стен комнаты; то их Алексей Алексеевич оклеил чистой белой
бумагой, на которой затем своей рукой вывел бесконечные ряды чисел и
многоэтажных формул.
Новый жилец немедленно откликнулся на мою просьбу и безо всяких разговоров
вручил мне пятерку, а затем спросил меня, не нуждаюсь ли я в большей
сумме, нежели пять рублей ноль-ноль копеек.
Я ответил, что после некоторых неудач, перенесенных мною, я, конечно,
хотел бы, в принципе, иметь на руках больше денег, нежели имею их в
настоящее время. Однако я всегда беру взаймы ровно столько, сколько могу
отдать. Пользуясь случаем, я рассказал Алексею Алексеевичу краткую историю
своей жизни, которую он выслушал с должным вниманием.
- Да, вам надо помочь, - задумчиво сказал он.
- Нет, с меня хватит пяти рублей, - повторил я. - Я не беру без отдачи.
- Ради бога, не обижайтесь, - успокоительно произнес мой новый знакомый. -
Пятерку вы мне вернете, я вовсе не собираюсь заниматься частной
благотворительностью. И все же я вам помогу. Я вас поставил на очередь,
зайдите ко мне через двадцать семь дней. - Сказав это, он что-то записал в
своем блокноте.
- Но как вы мне поможете, если, как я вижу по вашей скромной обстановке,
вы сами человек небогатый? - с удивлением спросил я.
- Я мог бы быть очень богатым в денежном отношении, но, во-первых, я
считаю нечестным использовать для своего обогащения имеющиеся у меня
возможности, а во-вторых, деньги меня просто не привлекают. Мне хватает
того, что у меня есть. Чем проще моя пища, одежда и мебель, тем легче я
себя чувствую, тем свободнее работает мой мозг...
Выслушав эти слова моего собеседника, я подумал, что у него не все дома.
Ну как это можно помогать людям деньгами, самому не имея денег?!
Однако не прошло и недели, как я убедился в том, что Алексей Алексеевич
сказал мне чистую правду. Более того: вскоре выяснилось, что он гениальный
математик и изобретатель и, сверх того, замечательный человек.
Выяснилось это вот как.
Я уже упоминал о том, что коммунальная квартира, в которой я теперь жил,
была тихой и состояла, в общем, из достойных людей. Но, к сожалению, нет
такой бочки меда, в которой не имелось бы хоть чайной ложки дегтя. Жила в
нашей квартире одна состоятельная женщина, которая, как говорили, нажила
состояние нечестным путем. У нее было много денег, но она скрывала это и
старалась жить скромно. При этом была она очень завистлива, и когда
кто-нибудь приобретал себе какую-нибудь вещь, то от зависти она заболевала
на день, на два, а то и на неделю, в зависимости от стоимости и качества
вещи. Она ненавидела всех людей, и жители квартиры за глаза звали ее
Вред-бабой.
И проживала в квартире одна тихая пожилая женщина по имени Варвара
Константиновна со своим сыном Валерием, студентом политехнического
института. Варвара Константиновна уже двадцать лет была вдовой; работала
она делопроизводителем в какой-то стройорганизации. И вот однажды, получив
на работе премию, она купила в подарок сыну небольшой письменный стол
ценой в сорок шесть рублей пятьдесят копеек. А чтобы освободить место для
этого стола, она, с согласия жильцов, вынесла из комнаты старинный комод и
поставила его в прихожей.
Узнав о покупке, Вред-баба заболела на два дня, а выздоровев, стала
ежедневно придираться к Варваре Константиновне, требуя, чтобы та убрала
комод из прихожей.
Варвара Константиновна и сама была бы рада избавиться от комода и даже
вывесила объявление о продаже, но никто не торопился его покупать, потому
что сейчас такие старинные вещи совсем не в моде. Однако напрасно
втолковывала она это Вред-бабе, и напрасно жильцы в один голос утверждали,
что вещь им ничуть не мешает, - нет, Вред-баба и слушать ничего не хотела
и даже подала заявление в домохозяйство.
И вот однажды вечером все жильцы собрались в прихожей и, позвав туда
Варвару Константиновну, спросили ее, во сколько оценивает она свой
старинный комод. Та честно ответила, что больше двадцати рублей он не
стоит.
Тогда все жители квартиры скинулись кто по два, а кто и по три рубля и
коллективно купили у Варвары Константиновны комод, а затем взяли его в
топоры и дружно разрубили на части, чтобы легче было вынести в подворотню
все доски и щепки.
Вред-баба, выйдя на шум из своей комнаты, стала в стороне и, уперев руки в
боки, с торжествующей усмешкой смотрела на всю эту процедуру.
- Вот и вышло по-моему! - громко сказала она, когда были вынесены
последние обломки комода.
Тогда Алексей Алексеевич строго посмотрел на Вред-бабу, но ничего ей не
сказал, а обратился к Варваре Константиновне и вежливо пригласил ее зайти
к нему в комнату. Меня он тоже попросил зайти к нему и быть его
ассистентом на протяжении трех-четырех часов.
Далее Алексей Алексеевич вежливо усадил Варвару Константиновну в свое
единственное кресло и задал ей ряд устных вопросов.
- Для чего это вы меня расспрашиваете? - поинтересовалась Варвара
Константиновна.
- Я хочу помочь вам, - ответил Алексей Алексеевич. - Но помощь я оказываю
только тем людям, которые не обратят ее во вред ни себе, ни другим. Теперь
я убедился, что вы честный и порядочный человек, и поэтому помогу вам.
Прошу вас пока ни на что не тратить те двадцать рублей, которые вы
получили за комод.
Когда Варвара Константиновна вышла, Алексей Алексеевич включил свою
электронно-аналитическую машину, нажав какие-то клавиши, а меня попросил
сесть перед ней и записывать в три колонки числа, появляющиеся в трех
окошечках зеленом, красном и голубом. Сам он разложил на столе какие-то
таблицы и схемы и стал выводить всякие знаки и формулы и чертить кривые.
Так продолжалось полтора часа. Я уже исписал 17 листов, как вдруг в
аналитической машине что-то зафырчало, и свет в зеленом окошечке сменился
желтым, в красном окошечке - синим, а голубое осталось голубым, но вместо
цифр там появилась надпись:
ВЕРОЯТНОСТЬ В ПРОСТРАНСТВЕ ИСЧЕРПАНА.
- А теперь что делать? - спросил я Алексея Алексеевича.
- Ведите запись на новых листах в две колонки, - распорядился математик.
Через полчаса в синем окошечке появилась надпись:
ВЕРОЯТНОСТЬ ВО ВРЕМЕНИ ИСЧЕРПАНА.
- Теперь пишите в одну колонку на новых листах, - сказал Алексей
Алексеевич.
Через двадцать три минуты машина выключилась сама. Алексей Алексеевич
предложил мне стакан чаю и рассказал кое-что о себе. Оказывается, с
детства его интересовали случайности. Уже в детском садике его привлекали
не игры, а так называемая теория игр. Все свободное время он занимался
только тем, что подбрасывал пятачок, желая добиться, чтобы он пять раз
подряд выпал решкой. Уже тогда юный Алеша пришел к выводу, что все мы -
пловцы в океане случайностей. Мы этого не замечаем потому, что как любое
вещество состоит из атомов, так наша жизнь и все окружающее нас соткано из
случайностей. Случайность кажется нам случайностью только тогда, когда она
выделяется из привычного ряда случайностей. Так, если плотно сложить
остриями вверх 100 000 000 000 иголок, то мы сможем ходить по ним босиком
и танцевать на них, не поранив ног. Но одна иголка, выделенная из этих 100
000 000 000, может больно вонзиться нам в тело.
Далее Алексей Алексеевич объяснил мне, что в океане случайностей есть свои
течения, и если изучить их, то можно плыть в бесконечную даль, открывая
новые материки.
Попив чаю и побеседовав, мы снова приступили к делу и работали еще час, а
затем мой собеседник сказал, что теперь он займется этой проблемой
единолично. Он взял листы с моими записями и начал их просматривать,
подчеркивая одни числа красным карандашом, другие - зеленым, а третьи -
синим. Затем он вынул из-под кровати большой и очень точный план
Ленинграда и расстелил его на широкой чертежной доске. На план он наложил
чистую кальку и стал чертить на ней синей тушью какие-то сложные кривые.
Затем на эту кальку он наложил вторую и начал чертить на ней красной
тушью. Затем он наложил на эти чертежи третью кальку и работал на ней
черной тушью, причем здесь линии были уже гораздо проще, и все они сошлись
в одной точке.
- Вот и найдена ТНВ, - удовлетворенно сказал Алексей Алексеевич и,
проткнув эту точку рейсфедером, снял все три кальки с плана Ленинграда.
Затем, взяв лупу, обвел на плане след укола маленьким зеленым кружком. -
ТНВ здесь, - повторил он. - На Выборгской стороне.
- Что это за ТНВ? - поинтересовался я.
- ТНВ - это Точка Наибольшей Вероятности, - ответил математик.
И с этими словами он записал на бумажку улицу, номер дома и время:
двенадцать часов восемь минут. Эту бумажку он передал мне.
- Пусть завтра точно в указанное здесь время и точно по указанному здесь
адресу, где должна находиться сберкасса, явится Варвара Константиновна и
купит облигацию трехпроцентного займа, серия которой кончается цифрой семь.
На следующий день, выполняя совет Алексея Алексеевича, Варвара
Константиновна отправилась на Выборгскую сторону, и на указанной улице
нашла сберкассу, и точно в указанное время купила облигацию, которая
кончалась на указанную цифру семь.
Через неделю состоялся тираж, а когда через несколько дней после тиража
появилась таблица выигрышей, Варвара Константиновна убедилась своими
глазами, что она выиграла пять тысяч рублей. И разумеется, первым делом
она кинулась благодарить Алексея Алексеевича.
- Не стоит благодарности, - вежливо ответил ей молодой математик. - По
мере сил я стараюсь исправлять ошибки Фортуны и направлять выигрыши тем
людям, которые в них действительно нуждаются.
На выигрыш Варвара Константиновна, кроме всякой одежды для себя и для
сына, купила электрополотер, электропылесос, телевизор "Волна", стиральную
машину "Рига-55", радиолу "Мелодия" и магнитофон "Астра-2". Все жильцы
были рады, что этой скромной женщине привалили такие деньги, а Вред-баба
от зависти так серьезно заболела, что ее увезли в больницу, где она
скончалась. На похоронах ее присутствовали только два человека: дворничиха
и паспортистка, да и то в порядке профсоюзной заботы о людях. А когда
вскрыли комнату, где она жила, там обнаружили столько денег и
драгоценностей, что на них можно было купить сто телевизоров и тысячу
стиральных машин.
Что касается меня, то мне Алексей Алексеевич помог выиграть 1000 (одну
тысячу) рублей. Часть денег я послал отцу, а на остальные приоделся, купил
кресло-кровать и почти целиком залечил свои финансовые раны. Более того,
Алексей Алексеевич обещал к лету выиграть мне мотоцикл и посоветовал
заблаговременно поступить на курсы водителей, что я и сделал.
В последующие недели и месяцы Алексей Алексеевич не раз совещался со мной,
следует ли оказывать помощь тому или иному человеку, и почти всегда
принимал мои оценки во внимание. Но когда однажды я завел речь о Викторе
и, как умел, рассказал о его крупном научном значении, а также о том, что
его дети Дуб! и Сосна!, очевидно, вызывают дополнительные расходы, Алексей
Алексеевич в довольно резкой форме отказался помочь моему талантливому
брату, чем я был очень огорчен.
Однажды я поинтересовался, каким путем пришел Алексей Алексеевич к идее
предсказания выигрышей. Он мне ответил, что идея эта побочная и
третьестепенная по значению. Возникла она в процессе его работы над более
важной проблемой. Тут он стал мне объяснять, что это за проблема, но я
сидел как попка, ничего не понимая. Я ему честно сказал об этом и задал
более простой вопрос: может ли он предсказывать то, что не имеет отношения
к цифрам; короче говоря, не может ли он сделать мне прогноз моей будущей
жизни и дать мне надежду, что мои вечные неудачи я неприятности
когда-нибудь прекратятся.
Молодой математик даже с некоторой обидой ответил, что он не гадалка и
имеет дело только с числами. Но затем он заинтересовался моим вопросом и
дал распоряжение, чтобы я составил ведомость своих минувших жизненных
событий, и каждое неприятное событие оценил, как -1; -2; -3; -4; -5, по
степени его неприятности, а каждое радостное, как +1; +2; +3; +4; +5, по
степени радости. Вскоре я представил ему такую рапортичку, и он запустил
данные в свою счетно-аналитическую машину. Через полчаса она выдала
результат, который читался так: -1; -2; -1; -2; -3; -4; -2; -3; (-5=+5=+5)
+5 +5 +5 +5 +5 +5 +5 +5 +5 +5 +5 +5; 0.
- Устами вашей бы счетно-аналитической машины да мед пить! - воскликнул я.
- Ведь, насколько я понимаю в цифрах, меня, после многих неприятностей, к
которым я уже привык, ждет безоблачная, счастливая жизнь! Но что означают
эти пятерки в скобках?
- Сам не пойму, - ответил Алексей Алексеевич. - Возможно, тут учитывается
какое-то очень кратковременное событие, в процессе которого пятерка
поменяет свой знак. Но точно я ничего сказать не могу, да и вообще прошу
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг