- Зачем же змеей себя прозывать? - бестактно поинтересовался сторож.
- Это мой творческий псевдоним, он звучит мужественно и романтично, -
терпеливо пояснил Юрий, раскрывая блокнот. - Расскажите мне своими
словами, что натолкнуло вас на благородный поступок.
- А ничего не толкало, - равнодушно ответил старик.
- Но тогда вы, может быть, расскажете, как было дело?
- Ночью, значит, сижу в вестибюле. Вдруг почудилось, будто дымом потянуло.
Ну, решил в кинозал зайти. Уборщица Людка ленивая, она должна после
последнего сеанса убирать, а она ушла рано, сказала, что с утра уберет. А
там в заднем ряду ребята иногда курят, - известно, шпана. Думаю, не
заронили ли окурка. Ну, вошел в зал - все вроде в порядке. Потом иду
проходом - вижу, в последнем ряду из-под кресла блестит что-то. Ну, я
туда. А там поллитровка стоит, на дне еще граммов пятьдесят водки
осталось, а то и шестьдесят. Потом разгляделся - вижу рядом этот самый
портфель лежит. Ну я, понятно, эти пятьдесят или там шестьдесят грамм
допил, не пропадать же добру. Ну а бутылку - в карман. Двенадцать копеек
тоже на улице не валяются...
- А портфель, портфель?
- Ну, портфель я, значит, открыл. Вижу - деньги там и бумаги какие-то,
накладные. Пошел в вестибюль, оттуда в милицию позвонил. А там дежурный
говорит: "Раз есть документы при деньгах, вы лучше отнесите утром в
отделение Госбанка". Ну, утром отнес, сдал под расписку.
- А какие мысли проносились в этот момент в вашем сознании и подсознании?
- Ничего не проносилось, я спать сильно хотел.
Немного удалось выкачать из старика. И теперь Анаконда стоял и думал о
том, как из того немногого, что он узнал, составить яркий полнокровный
очерк.
Гроза кончилась. Так как автобус все не показывался, Юрий решил пройтись
пешком до следующей остановки. Асфальт был еще влажен, но поток воды уже
схлынул с него. Дышалось легко. Мир был заново вымыт и провентилирован. В
уме Юрия, в такт шагам, уже начал складываться костяк будущего очерка.
Смущали только моральные изъяны старика; мрачность характера,
недостаточная интеллектуальность, мелочность ("Двенадцать копеек на земле
не валяются"), невнимание к представителю прессы... Придется многое
домыслить и творчески переосмыслить, чтобы создать полновесный образ
благородного возвращателя.
Вдруг Анаконда остановился.
В двух шагах от обочины лежал коричневый портфель. Это был новый портфель
среднего качества. Такой мог принадлежать и школьнику-старшекласснику, и
студенту, и даже инженеру. Набит он был неплотно, и казался бы почти
плоским, если бы не выпуклость в левом нижнем углу: там, по-видимому,
находился какой-то предмет. Поверхность портфеля была сухая. Кто-то уронил
его совсем недавно, уже после ливня, хоть никто вроде бы за это время по
шоссе не проходил и не проезжал.
Оглянувшись по сторонам. Анаконда нагнулся и поднял портфель. Он оказался
удивительно тяжелым. "А вдруг там золото?" - мелькнуло у Юрия.
Он еще раз оглянулся по сторонам и, торопливо покинув дорогу, вошел в лес.
Сырой мох чвякал под ногами. Горошины влаги, наколотые на кончики сосновых
игл, будто подмигивали. Казалось, лес во все глаза смотрит на Юрия. Птицы,
молчавшие во время грозы, теперь пели пугающе громко.
Наконец он нашел пень, окруженный со всех сторон молодыми сосенками. Сел.
Открыл замочек. В портфеле было два отделения. В одном лежал большой
зеленоватый конверт, в другом - темный шар, размером чуть побольше
бильярдного. Юрий взял шар и сразу же положил его обратно. Он был
удивительно холодный и тяжелый. Потом вынул конверт. В верхней его части
был оттиснут гриф какого-то учреждения с длинным и трудночитаемым
названием, ниже шел мелкий печатный текст. Посредине конверта крупно и
небрежно было написано карандашом: 10 000 р. Неужели там действительно
деньги?
Анаконда надорвал конверт сбоку. На руку ему вывалилась пачка
десятирублевок в полосатой банковской упаковке - 10 Х 100. Потом пачка
пятидесятирублевок (50 Х 100). Потом опять пачка десятирублевок... Всего
денег оказалось 10 000, как и было написано. Юрий застыл в раздумье. В нем
совместились две абсолютно противоположные и абсолютно одновременные мысли:
"Эти деньги в банк"
Он закурил сигарету, затянулся и тихо сказал молодой сосенке, росшей возле
пня: "Другой бы нашел и тоже, может быть, еще подумал бы: возвращать или
нет?"
После грозы наступило безветрие, сосенка стояла не шевелясь и помалкивала.
Дым запутался в ветке, наклоненной над конвертом, иглы словно помутнели,
расплылись. Несколько капелек тихо упали на зеленоватую бумагу. С шоссе
донесся негромкий шум - шла легковая машина. Может, с нее и обронили, а
теперь ищут. Но машина прошла, с дороги больше ни звука не доносилось.
Мысли Юрия текли торопливо и сбивчиво:
"Старику легко сдавать деньги... это будет гвоздевой материал. У него нет
никаких культурных запросов... только подумать, как все удивятся...
Старику ничего не стоило сдать деньги в банк... это будет сенсация:
молодой журналист, только что взявший интервью на такую же тему... А мне
эти деньги действительно нужны... тоже находит портфель с деньгами и
честно относит... Они послужат мне материальной базой... в банк, нет,
прежде в редакцию, и все поздра... Но о деньгах знаю только я... вляют с
удачей и творческим успе... Я могу думать сам для себя: я эти деньги
выиграл..."
Он запихал пачки обратно в конверт и положил его на колени тыльной
стороной вверх, чтобы не прочесть случайно грифа с названием учреждения
("Если прочту - буду знать, чьи деньги - и, значит, это будет как бы
кража; если не прочту - не буду знать, откуда деньги, и это будет просто
безымянная находка"). Потом снова закурил, бросил недокуренную сигарету,
опять вытащил деньги из конверта, поглядел на них. Потом встал и принялся
рассовывать пачки по карманам. Пиджак сразу стал теснее, он теперь плотно,
как резиновая надувная спасательная куртка, прилегал к телу. Анаконда
сложил конверт и сунул его в задний карман брюк. Теперь надо избавиться от
портфеля, забросить его куда-нибудь, где бы никто никогда его не увидел.
На шоссе лучше не возвращаться, надо выйти лесом на другую дорогу.
- Но я не навсегда беру эти десять тысяч! - решительно сказал он сам себе.
- Я беру их в долг у судьбы. Когда-нибудь я буду хорошо зарабатывать и
тогда прочту то, что написано на конверте, узнаю, кому эти деньги
принадлежат, и верну их. Я снесу их в отделение госбанка и скажу: "Примите
сумму от неизвестного..."
Он стал углубляться в лес, стараясь идти по прямой. Но вскоре пришлось
свернуть: помешала колючая проволока. Темная, словно разбухшая от
ржавчины, она висела на полусгнивших кольях, спиралями вилась по земле.
Юрий свернул направо и вышел к траншее. На бруствере ее росли осинки. На
дне, поросшем длинной травой, стояла холодная прозрачная вода. "Вот сюда и
зашвырну этот портфель", - подумал Анаконда. Но не зашвырнул, передумал;
"Другое место найду. Как-то нехорошо бросать его сюда..."
Он торопливо пошел дальше, все ускоряя шаг. Началась низина, кочки, хилые
болотные березки. Показалось маленькое озерцо с рыжей торфянистой водой.
Он пошел вдоль топкого болота. "Портфель сразу потонет из-за этого
тяжеленного шара, что в нем лежит, - размышлял он. - Хоть какая-то польза
от этого дурацкого шара".
Он раскачал портфель и бросил его в озерко. Тот, описав параболу, тяжело
ударился о воду и ушел в глубину. По озерцу побежали круги, всплыли со дна
пузыри и полопались, потом все успокоилось. Теперь никто ничего никогда не
узнает.
Явленье шара
Изрядно проплутав по топкой низине, Юрий наконец отыскал хорошо утоптанную
лесную дорожку. Она, видно, вела к проезжей дороге. Юрий шагал торопливо,
уже вечерело. Ему было холодно, на болоте он промочил ноги. Ботинки теперь
никуда не годились. "Не беда, - размышлял он, - завтра же куплю новые и
вообще приступлю к серьезным покупкам. Обязательно - хороший костюм, потом
- магнитофон, потом..." Тут он услыхал за своей спиной легкий шорох и
оглянулся на ходу.
По дорожке за ним катился шар. Темный шар, размером чуть побольше
бильярдного.
Анаконда остановился. И шар тоже остановился шагах в трех от него.
Анаконде стало не по себе "Тот я забросил в озерцо вместе с портфелем, тот
утонул по всем законам физики", - сказал он и, подойдя к шару, нагнулся и
взял в руку. Шар был тот же самый! Очень тяжелый, очень холодный... Юрий
вспомнил, как спортсмены толкают ядро, изо всех сил метнул его в мох и
быстро зашагал дальше.
Впереди был овражек с мостиком через ручей. "Надо скорей перейти этот
мостик", - сказал себе Юрий и оглянулся.
Шар двигался за ним по дорожке. "Какой упрямый! - мелькнуло у Юрия. -
Прямо Константин!" (Константин - это был такой один мальчишка с их двора.
Все ребята его дразнили: "Костя, Костя, Константин, играть с Костей не
хотим!" - а он бегал за ними - бритый, круглоголовый, неотвязный,
удивительно неутомимый. Теперь он боксер в весе пера.)
Да, шар катился за Юрием по дорожке.
- Ну, это дело не пойдет! - крикнул Анаконда и бросился к шару. Схватив
его, он добежал до мостика - двух бревен, перекинутых через ручей, и кинул
в воду, в темный омуток. Шар скрылся в глубине. - Там тебе и место!
Юрий сделал два шага, оглянулся и увидел: шар всплыл и катится к нему по
поверхности воды, против теченья.
Тогда Юрий бросился со всех ног. Взбегая вверх по откосу овражка, он опять
оглянулся. Константин (будем так иногда называть шар для разнообразия,
чтобы не утомлять читателя частым повторением слова "шар") без усилий
вскатывался за ним по наклонной плоскости. Анаконда кинулся в лес и стал
петлять между стволами, чтобы сбить шар со следа. Но вскоре обнаружил, что
тот теперь движется по воздуху, на уровне его головы. Константин
перемещался в пространстве, выбирая в просветах между стволов кратчайшие
прямые. Движения его не походили на полет: это были как бы беззвучные
броски по горизонтали. Порой он менял направление под прямым углом,
действуя вне закона инерции. Он ни разу не задел ни одной ветки у живых
деревьев, но когда на его пути встала сухостойная сосна, он, не замедляя
ходу, беззвучно прошел сквозь ее ствол, и там осталось правильное круглое
отверстие.
Анаконда выбежал на полянку, где догорал костер. Очевидно, недавно, уже
после ливня, здесь отдыхали городские охотники, эти отважные борцы со
всеми живыми беззащитными тварями. Юрий сел на пенек, чтобы отдышаться.
Константин застыл в воздухе в трех шагах от него: он висел над землей
неподвижно, будто покоясь на незримом хрустальном столбе.
У Анаконды возникла одна идея. Он пошел в лес собирать валежник. Шар, не
снижаясь, последовал за ним. Набрав большое беремя хвороста, Юрий бросил
его в костер, и тот разгорелся, взметнул высокое пламя. Тогда, подойдя к
висящему в воздухе шару, Анаконда нажал на него рукой, чтобы подтолкнуть к
огню. Но Константин не поддался. Анаконда жал на него изо всех сил, но шар
висел, будто накрепко впаянный в пространство. Юрий в изнеможении сел на
пенек, огорченно уставился в землю, И вдруг шар, будто угадав, чего от
него хотят, снизился и добровольно вкатился в костер, в самую сердцевину,
под горящие сучья.
- Туда тебе и дорога! - с облегчением сказал Анаконда.
Закурив, он протянул ноги к огню. От сырых ботинок пошел пар, ногам стало
тепло. В мире стояла тишина, птицы уже улеглись спать. Вечерняя синева
тянулась из лесу на поляну и смешивалась с дымом костра. Костер горел ярко
и дымно. "У шара, верно, все механизмы от жара уже полопались, скоро можно
и идти, - размышлял Юрий. - Но до чего нынче у нас всякая техника дошла,
такой шар сконструировать! Умные какие-то головы думали, да чего-то
недодумали: сам, дурак, в огонь вкатился... Ну, теперь можно идти. Надо бы
только костер загасить. Сейчас наломаю веток и собью огонь".
Анаконда встал, сделал два шага. Вдруг горящие ветви в костре
зашевелились, и Константин всплыл из огня, повис над красными лохмотьями
пламени. Юрий, поплевав на пальцы, коснулся шара... Такой же холодный, как
до костра!
"Может, я с ума сошел? - подумал Анаконда. - Но только какие к тому
предпосылки? Ведь я ни о каких шарах никогда не задумывался. И вообще
ничем круглым никогда не интересовался, даже за круглыми пятерками не
гнался. Когда глобус проходили - географ мне двойку влепил. И в футбол я
не играю, в баскетбол не играю. А что шариковой ручкой пользуюсь, так ими
все теперь пишут..."
Прервав его размышления, из шара, как струя воды из брандспойта - только
совсем беззвучно - ударил круглый, лимонно-желтый луч света. Шар направил
его на костер - и тот сразу погас, почернел: ни единого красного уголька
не осталось. В тот же миг погас и лимонно-желтый луч. И хоть стояла пора
белых ночей, но здесь, в лесу, сразу стало темновато. Анаконда растерянно
стоял среди поляны, не зная, в какую сторону ему идти.
Внезапно шар метнулся в воздухе туда-сюда, будто желая привлечь к себе
внимание. Из него устремился вниз конус синеватого света. Потом он плавно
двинулся вперед, и Юрий пошел за ним. Трава и мох, которых коснулся луч,
не сразу исчезали в темноте; они продолжали светиться некоторое время
после того, как шар уже миновал их. Анаконда шел как бы по светящейся
тропинке. Она неспешно гасла за его спиной. "Шар меня преследует, но он же
и помогает мне, - размышлял Юрий на ходу. - Он вроде бы взял шефство надо
мной... Но, может быть, в этом-то и есть самое плохое?"
Константин вывел его на шоссе и сразу погас. Справа за дюнами шумело море,
впереди виднелась бетонная будочка - автобусная остановка. Возле нее
стояло несколько человек.
"Раз от него никак нельзя избавиться, то надо обязательно спрятать его,
чтобы люди не видели", - подумал Юрий. Сняв берет, он подошел к шару,
чтобы взять его. Тот спокойно улегся в берет. Но нести было трудновато,
это был очень тяжелый шар.
А спросят: "Чего это у тебя там?" - скажу: "Это я камень интересный
нашел..."
А если попросят показать?..
Но никто из пассажиров ничего не спросил.
В мире прекрасного
Уже за полночь поднялся Анаконда на свой шестой этаж. По причине позднего
часа дверь квартиры была закрыта на цепочку, пришлось звонить. Открыл
Вавилон Викторович, самый поздноложащийся жилец квартиры. На Вавике (так
заглазно звали его соседи) голубела пляжная пижама, грудь украшал большой
морской бинокль, висящий на лакированном ремешке.
- А это что? - торопливо спросил он Юрия, взглянув на берет. - Ежа
отловили?
- Нет, это не еж... Так, ерунда... - смущенно пробормотал Юрий.
Но Вавик уже забыл, о чем спрашивал. Он поспешно направился к двери своей
комнаты, которая находилась рядом с комнатой Юрия.
- Анжелика прическу новую сделала, - озабоченно бросил он на ходу. -
Может, зайдете, Юра? Одолжу цейсс на три минуты.
- Вавилон Викторович! Я считаю аморальным подглядывать за девушками! -
привычно-негодующим тоном заявил Анаконда, возясь с ключом.
- Я же их не трогаю! - уже из-за двери произнес Вавик: - Не мешайте мне
жить в мире прекрасного!
Анаконда вошел в свою комнату и положил берет с шаром на стул. Потом
включил свет и закрыл дверь на задвижку. Надо куда-то спрятать деньги.
Обстановка десятиметровой комнатки не изобиловала тайниками. Имелась
кровать металлическая, старинная этажерка, желтый крашеный шкаф, два стула
и модерновый письменный стол. Все, кроме письменного стола, досталось Юрию
в наследство от тетки, которая воспитывала его. Она умерла в позапрошлом
году. Родителей Юрий не помнил.
"Пока спрячу деньги под изголовье, - решил Анаконда и, пересчитав пачки,
положил их на панцирную сетку, приподняв матрас. - Только подумать, какой
я теперь богатый человек!.. И главное, никто не знает..."
Услыхав негромкое паденье чего-то, он оглянулся. Это берет упал со стула.
Шар висел в воздухе в трех шагах от Юрия, на уровне его глаз.
"Деньги деньгами, а вот это бесплатное приложение мне не очень-то
нравится, - промелькнула мысль. - Но, если здраво рассуждать, вреда от
него нет. Надо только, чтобы никто, кроме меня, его не видел".
Шар безмолвно висел среди комнаты. В квартире все спали. Только из-за
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг