стены слышен был голос Вавика:
Шимми папуасы танцевали,
Шимми неприличным называли,
А теперь танцует шимми целый мир!
В часы хорошего настроения он часто напевал эту песенку. Вавилон
Викторович был начинающий пенсионер, ему шел шестьдесят второй год. В
квартиру он въехал в результате обмена полтора года тому назад. Он не пил,
не играл в домино, но у него было странное хобби. По вечерам, выключив
свет в своей комнате, часами просиживал он с биноклем у окна. Перед домом
находился большой квадратный сквер, а за ним, уже на другой улице, высокое
семиэтажное здание. В двух верхних (по четырнадцати окон в каждом) этажах
этого здания жили студентки санитарно-экономического техникума. Уверенные
в своей визуальной недосягаемости, они редко задергивали занавески, и
Вавилон Викторович с помощью оптики имел возможность вникать в их быт.
Всех девушек он давно знал в лицо, и для каждой придумал звучное имя. Там,
в скромных четырехкоечных комнатках, жили Одетты, Хабанеры, Травиаты,
Аиды. Соседи по коммунальной квартире догадывались о вечерних наблюдениях
Вавика и относились к ним отрицательно. Но дело это труднодоказуемое и
почти ненаказуемое. Когда Вавилону Викторовичу намекали на то, что
поступает он не совсем хорошо, он отвечал:
- У меня нет средств на покупку телевизора, это общежитие напротив - мой
телевизор в двадцать восемь экранов. Девушкам я ничего плохого не делаю! Я
не смотрю на них, когда они в дезабилье, я честно отвертываюсь! Я люблю их
отечески, оптически и платонически!
* * *
Юрий вдруг почувствовал, что очень голоден. Еще бы, столько часов провел в
лесу и ничего не ел! Взяв с подоконника чайник, он направился на кухню.
Шар поплыл сзади. Пришлось пропустить его в дверь. Юрий тихо прошел
коридором, вошел в кухню, зажег газ. Шар был тут, он не отставал.
Сопровождаемый им, Анаконда сходил в ванную, умылся, потом вернулся к
плите. Чайник уже шумел.
Вдруг из коридора послышались тихие шаги. Видно, Вавилон Викторович
покинул свой наблюдательный пост и решил перекусить. Сейчас он войдет сюда
и увидит Константина!.. Что делать?! Юрий открыл дверцу газовой плиты и
втолкнул шар в холодную духовку. И как раз вовремя. Вошел Вавик.
- Тоже чайком решили побаловаться? - спросил он, зажигая конфорку. - А
булки не успели, небось, купить... Идемте ко мне, я вам одолжу, как
ассистент ассистенту, - это выражение означало в устах Вавилона
Викторовича наивысшую и наиблагороднейшую форму человеческих отношений.
Он вышел из кухни. Юрий пошел за ним. В комнате Вавилона Викторовича пахло
трубочным табаком и хорошим туалетным мылом. Окно было открыто. Внизу, в
сквере, поблескивая молодой листвой, тихо стояли деревья. Вдали, над
деревьями, через сквер виднелись окна общежития. Почти все они были уже
темны.
- Вот, берите булку, - сказал Вавик. - Со мной не пропадете... А это что
такое? Вот так так! Это ваш?
Константин висел в воздухе в трех шагах от Юрия.
- Да, это мой...
Вавилон Викторович взял шар в руку. Тот дался без сопротивления. Потом
Вавик пустил его, и шар повис в прежнем положении.
- Какой тяжелый и холодный! - сказал Вавик. - И притом не падает... Как
умопомрачительно прогрессирует прогресс! Электрички, синтетические ткани,
размножение атома, транзисторы... Шарик этот вы не в Гостином Дворе
приобрели?
- Нет... Мне его подарили... Я прошу вас...
Но Вавилон Викторович уже не слушал. Заметив, что одно из окон в общежитии
зажглось, он метнулся к торшеру, выключил свет и теперь, вскинув бинокль,
стоял у своего окна, зорко вглядываясь вдаль, как капитан на мостике
корабля.
- Аделаида домой наконец явилась, - объявил он. - Видно, со свидания
только что пришла, в такую познь. Трудно мне с вами, девушки, болею душой
за ваш моральный уровень!.. А Леонковалла все у окна сидит, читает...
- Это композитор был такой Леонковалло, - несмело уточнил Юрий. - Женского
имени нет такого.
- А вот есть! В мире прекрасного свои законы, - отпарировал Вавик. - Вы
поглядите, поглядите на нее! - он сунул цейсс в руки Юрию.
Анаконда, боясь рассердить Вавилона Викторовича, ибо теперь кое в чем
зависел от него, поднес к глазам бинокль. Там, очень далеко и в то же
время очень близко, за столиком возле окна сидела белокурая девушка в
голубой кофточке. Окуляры обвели ее лицо тончайшей радужной каймой, как бы
нимбом. Девушка что-то читала. Лицо ее было задумчиво.
- Славная девушка, - сказал Анаконда. - Очень симпатичная.
- Я же говорю: чистая Леонковалла, - подтвердил Вавик. - Жемчужина
общежития! И притом безупречного поведения. Другие по танцулькам шастают,
а она все книги читает. Маленькие такие книжечки.
- Может, стихи?
- Не знаю. Текста бинокль не берет. Давно уж надо мне технику посильнее...
Тут один человек подзорную трубу продает. Трофейная, с немецкой субмарины.
Да вот с материальными средствами у меня туго... А чайник-то, наверно,
вскипел уже!
- Вавилон Викторович, у меня к вам просьбочка, - торопливо сказал
Анаконда. - Очень прошу вас никому не говорить об этом шаре.
- О шаре!.. Буду нем как рыба или даже как могила. Но и вы сделайте одно
благородное дело. Одолжите мне на эту самую подзорную трубу. Требуется
восемьдесят пять дублонов, как говорили древние греки.
- Хорошо, - ответил Юрий. - Я вам одолжу.
Вавилон Викторович пошел к двери, за ним двинулся Анаконда, сопровождаемый
Константином. Вдруг Вавик сказал удивленно:
- А что это такое? - Дыра в двери! Хотел бы я знать, чье это самоуправство!
Действительно, в филенке виднелась дыра, абсолютно круглая, с ровными
краями. Никаких стружек, опилок, никаких отходов производства на полу под
ней не валялось.
- Это шар дыру проделал, - дрожащим голосом объяснил Юрий. - Когда мы
вошли сюда, то сразу же закрыли дверь за собой, а он всюду за мной летает.
- Ладно, я завтра рано утром эту дыру фанеркой залатаю. Все будет
шито-крыто... А пиастры, как их называли древние римляне, вы сегодня мне
сможете дать?
- Да.
В кухне обнаружилась еще одна проделка Константина. В дверце духовки зияла
круглая дыра. Константин без труда прошел сквозь два железных листа, из
которых она была склепана. Края дыры - абсолютно ровные, без заусениц и
наплавов.
- Ловко ваш шарик действует, - сказал Вавилон Викторович. - Ну ничего, у
меня один знакомый есть, он эту дверцу заменит... Кстати, у этого человека
имеется продажное зубоврачебное кресло, давно я о таком мечтал. И просит
он за него всего шестьдесят пять...
- Но зачем вам оно? - удивился Анаконда. - Вы ведь не зубной врач.
- Конечно, я не зубной врач, - охотно согласился Вавик - Но у кресла
подлокотники очень удобные, и притом наклон головы можно регулировать,
чтобы шея не уставала. Из такого кресла наблюдать очень уютно, и я буду
меньше выходить из комнаты, и, значит, меньше шансов будет, что я
кому-нибудь случайно проговорюсь насчет шарика.
Верховный сдаватель бутылок
Когда наконец Юрий улегся в постель, он мгновенно стал подданным
автономного государства снов, где не было никаких денег и никаких
Константинов. Проснулся он после полудня - так намаялся за вчерашний день.
В трех шагах от его изголовья, на уровне глаз, висел в воздухе темный шар.
"А деньги?! - встрепенулся Юрий. - Вдруг они только почудились. Шар есть,
а денег нет?!" Он вскочил с кровати, приподнял матрас. Пачки лежали как
миленькие. Одна была чуть потоньше других - из нее он вчера вытащил
пятнадцать десяток для Вавика.
Перед тем как идти в булочную, он обернул шар газетой и сунул его в
продуктовую сеточку. Константин не оказал никакого сопротивления. "Не так
уж плохо дело, - подумал Юрий. - Константину нужно находиться все время
около меня, но в каком положении и в какой упаковке - это ему все равно.
Он совсем не стремится к саморекламе. Что ж, ночью буду выпускать его, а
днем носить с собой, только и всего. Правда, тяжеловат он, но тут уж
ничего не поделаешь".
Проходя мимо двери Вавика, Юрий с удовлетворением отметил, что отверстие
аккуратно заделано фанеркой, и фанерка закрашена цинковыми белилами. А
когда пришел на кухню, то сразу бросил взгляд на дверцу газовой плиты. Она
была новая, без всякой дыры. Вавилон Викторович сдержал свое слово.
"Все-таки совесть у него есть, - подумал Анаконда. - Правда, совесть
дорогая, она мне обошлась в 150 р. 00 к., но лучше уж такая, чем никакой".
Наконец, позавтракав и тщательно заперев дверь своей комнаты, Юрий
отправился в Гостиный двор делать покупки. Когда он подъезжал к универмагу
на такси, у него мелькнула мысль, что хорошо бы, расплатившись с шофером,
быстро захлопнуть за собой дверцу машины, а шар в сеточке оставить на
сиденье. Но он быстро отсеял это искушение. С Константином шутки плохи:
возьмет да и пробьет собой дверцу "Волги", будет скандал. Лучше уж с ним
не ссориться.
Войдя в Гостиный Двор, Анаконда первым делом купил сумку - помесь рюкзака
с авоськой; такую можно носить и в руках и за спиной. Положив сеточку с
Константином в эту удобную сумку, Юрий приступил к дальнейшим
приобретениям. Больших денег у него никогда не водилось до этого случая, и
поэтому он решил вначале потренироваться на легких мелких тратах, а потом
уже покупать дорогие вещи. Для разгона купил подстаканник, портсигар
металлический с изображением Петропавловского шпиля, пластмассового
пингвина, носки, рожок для надевания ботинок, сахарницу из оргстекла,
электрический фонарик, зажигалку с газовым баллончиком, вечный календарь,
фарфоровую лисицу и настольный термометр. Потом пошел по второму кругу:
купил хорошие ботинки за 35 р., четыре рубашки, джемпер в подарок Кире (45
р.), джемпер себе за 37 р., костюм за 178 р., фотоаппарат "Киев". "На
сегодня хватит, - решил он. - Завтра продолжу это приятное занятие, а
сейчас перекушу где-нибудь на Невском, а затем поеду домой".
Обремененный покупками, вышел Анаконда из универмага. Вскоре, сидя за
столиком, он с удовольствием ел бутерброд с копченой колбасой, запивая его
кофе. Вдруг кто-то пропитым, но громким голосом произнес над самым его
ухом:
Живи, дитя природы,
Будь весел и здоров,
И кушай бутерброды
На грани двух миров.
Юрий вздрогнул и поднял глаза. Перед ним стоял молодой человек с припухлым
лицом. В руке он держал сеточку, набитую пустой винной посудой.
- Зазнался, Юрка, не узнаешь школьного товарища! - воскликнул незнакомец и
снова перешел на стихи:
Я верховный сдаватель бутылок,
И несбывшийся юный поэт.
Положи мне ладонь на затылок.
И почувствуй горячий привет!
Ладонь на затылок ему Анаконда класть не стал. Он распознал в молодом
человеке своего одноклассника Толика Древесного. Толик, будучи в школе,
слыл начинающим поэтом. Он непрерывно помещал свои стихи в стенгазете,
участвовал в поэтических турнирах и вернисажах; на него возлагали большие
надежды. После выпускного вечера Анаконда не встречал его ни лично, ни на
страницах печати. Теперь Древесный выпрыгнул из небытия в самом
неожиданном виде и в самый неподходящий момент.
- Приветствую тебя, Толя! - сказал Юрий, сделав заинтересованное лицо. -
Как дела? Где трудишься?
Древесный громогласно ответил стихами:
В управлении винтреста
Я работал день за днем,
Но отчислен я от места,
И душа горит огнем.
Не дари мне канареек,
Чутких слов не говори,
Три рубля ноль семь копеек
Ты мне срочно подари!
Из-за соседних столиков на них начали поглядывать. "Не вляпаться бы в
историю, - обеспокоился Юрий. - Заметут в милицию, а там обнаружат шар".
Он вынул из кармана первую попавшуюся бумажку - это оказалась пятерка - и
вручил ее Древесному, с превышением выполняя его просьбу, выраженную
языком поэзии.
- Спасибо, о друг дорогой! - воскликнул Древесный. - Это мне на завтрашнюю
опохмелку. Ведь сегодня мне предстоит крепко выпить с тобой за нашу
долгожданную встречу. Сейчас мы зайдем в гастроном, а оттуда - ко мне. Я
тебя познакомлю с Тусей.
Небесный ангел симпатичный
Имелся в небе голубом,
Имел оценку на "отлично"
В моральном смысле и любом.
Он стал объектом материальным,
Женой мне стал. О, счастлив я...
- Толя, идем отсюда! - сказал Анаконда, поспешно беря сумку с Константином
и свертки с покупками. Древесный пошагал за ним, говоря на ходу стихами:
В магазин сейчас зайдем,
Кой-чего себе найдем.
Там бутылочки стоят,
Нужный яд в себе таят.
Когда вошли в гастроном, Древесный толкнул Юрия в очередь к кассе, а сам,
быком нагнув голову, целеустремленно кинулся в винный отдел. Оттуда он
закричал Анаконде стихотворно:
Счастье близко! Счастье близко!
Есть коньяк болгарский "плиска"!
Если к другу чувства пылки,
Выбей чек на три бутылки
Пития и закуски вскоре были куплены, и школьные товарищи направились к
Древесному. Последний по пути забежал в приемный пункт и реализовал винную
посуду, находившуюся в его сеточке. Идти пришлось недалеко. Перед тем как
позвонить в квартиру, несбывшийся поэт все бутылки с коньяком передал
Анаконде, хоть тот и без того был нагружен сверх меры.
Дверь открыла женщина мощного вида.
- Тусенька, это Юрик, мой школьный товарищ, - залебезил Древесный. -
Пристал ко мне: "Выпей со мной, выпей со мной, хочу тебя угостить по
случаю дня моего рождения" - ну я уж пригласил его... Не гнать же...
- Иногда и гнать надо, - отрезала Туся. - Вот через таких "школьных
товарищей" тебя и поперли с работы.
- Он ненадолго, - заверил Древесный. - Выпьет и уйдет. Когда уселись за
стол и приступили к делу, Туся сразу же стала усиленно подливать Юрию.
Тому вскоре стало плохо.
- Меня мутит, сведи меня в одно место, - попросил он Древесного, беря
стоящую у ног сумку с Константином.
- А зачем в "одно место" рюкзак с собой тащить? - спросил Древесный и
грубо захохотал. Он тоже изрядно захмелел.
- Твой гость не доверяет нам, - заявила Туся. - Он думает, что попал к
прохвостам. А, может, он сам прохвост? Кто он такой?!
- Он Юрка, а фамилию я забыл, - проговорил Древесный. - Эй ты, как твоя
фамилия?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг