- Злой умысел ты исключаешь полностью?
- Мы же слышали слова генерала. Подводная лодка не могла проникнуть
незамеченной. Значит, остается предположить, что кто-то уже создал донные
вездеходы, над конструированием которых мы и американцы безуспешно бьемся
более десятка лет. Если ни нам, ни американцам это пока еще не удается,
кто еще мог это сделать? Инопланетчики? Так пока нет оснований
предполагать, что они обосновались на Земле: да еще не где-нибудь, а на
дне Тихого океана...
Пожалуй, только один Кошкин способен предположить такое... И кроме
того, если бы имели место разрушения или хоть какие-нибудь следы борьбы.
Ничего этого нет. Исчезли люди... Только люди. Словно собрались и ушли
куда-то.
- А может, так и было? Глубинный психоз?
- Остается еще люк в шахте. Кто-то его открыл. Ни Савченко, ни
Северинов не смогли бы этого сделать. Не смогли бы, даже если бы сошли с
ума. У них просто не хватило бы сил.
- Но ведь чудес не бывает, дорогой.
- По-видимому... Хотя на пороге нового может повстречаться то, что
вначале покажется чудом. Наши космонавты столкнулись с этим на Луне... А
мы тоже вступили в мир неведомый и полный загадок. Будем искать ответа.
- Неужели у тебя нет никаких предположений, Роберт? Никакого проблеска
идеи, никакой рабочей гипотезы?..
Волин обвел задумчивым взглядом пустынный синий океан и, улыбнувшись
одними глазами, тихо сказал:
- Двадцать лет назад я служил здесь пограничником. Тогда у меня
зародилось одно совершенно невероятное предположение... И случай с
"Тускаророй", казалось бы, подтверждает его. Но теперь я, подобно Павлу
Степановичу Дымову, тоже знаю больше, чем знал на первом экзамене...
Поэтому единственное предположение, которое я мог бы сейчас сделать,
кажется мне самому совершенно фантастическим. Как ученый я просто не имею
права выносить его на обсуждение. Оно настолько маловероятно, что я не
рискую даже сформулировать его до конца самому себе... Впрочем,
отказываясь формулировать его, я добавляю про себя, что действительность
иногда опережает любую фантастику... Смотрите, кто-то машет нам с веранды.
Это Марина... Наверное, зовет завтракать. Пошли скорее!
Таинственная монета
Профессор Рей Шекли увлекался нумизматикой. Волин знал "хобби" своего
заокеанского коллеги. Он даже привез американскому океанологу сувенир -
старинную серебряную монету херсонесской чеканки...
Однако повидаться с Реем Шекли Волину удалось лишь в самом конце
американской поездки. Шекли не принимал участия в официальных переговорах
с советскими океанологами и не сопровождал их в экскурсии по Штатам.
Незадолго до этого он попал в автомобильную катастрофу и, чудом оставшись
в живых, несколько недель пролежал в госпитале в Сан-Франциско. За день до
отлета в Москву Волину сообщили, что Шекли выписался из госпиталя. Не
будучи еще в состоянии передвигаться без посторонней помощи, он приглашает
Волина приехать к нему на загородную виллу в Корнблей - в нескольких
километрах от Лос-Анджелеса.
Встреча с Шекли - ведущим океанологом Штатов - была важным пунктом в
программе заокеанской поездки Волина. Американцы принимали советских
коллег очень радушно; показали исследовательские центры, научные подводные
базы, даже строящуюся глубинную станцию у острова Санта-Крус, однако в
ответ на многие вопросы и соображения Волина разводили руками. Нет, этого
они точно не знали, это пока лежало вне сферы их работ. Вот если бы
спросить Шекли, но он тяжело болен.
Почти ничего не удалось узнать и относительно развертывания
глубоководных исследований. Американские океанологи были заинтересованы в
координации усилий для решающего штурма глубин, но никто не мог точно
сказать, в каком направлении будут развиваться работы в ближайшее
десятилетие. У Волина создалось впечатление, что экспериментальные
исследования носят пока случайный характер, что их направление зависит от
интересов отдельных ученых, а чаще - от деловых кругов, финансирующих
разведку новых площадей рыбной ловли, добычу металлов из морской воды,
морское бурение... Если у американцев и существовала единая программа
освоения океанического дна, о ней следовало говорить лишь с Реем Шекли...
В Корнблей Волина должен был повезти Том Брайтон - молодой океанолог,
ученик Шекли. Он сопровождал советскую делегацию во время экскурсии по
Штатам.
Немногословный, немного медлительный, всегда очень спокойный, Том
Брайтон заметно отличался от своих шумных, простоватых, переполненных
энергией товарищей. Он был атлетически сложен, широколицый, розовощекий, с
ослепительными зубами и девичьими ямочками на щеках и на подбородке.
Светлые волосы он гладко зачесывал назад, и от этого большие розовые уши
казались слегка оттопыренными. Волину он понравился с первой же встречи
своей чуть смущенной улыбкой, неизменным спокойствием, приветливым
вниманием без назойливости и еще тем, что всегда извинялся, наступив на
ногу или нечаянно толкнув кого-нибудь. А будучи несколько неповоротливым
из-за своей богатырской фигуры, Том наступал на ноги окружающим довольно
часто... Волин знал его работы, посвященные течениям в Атлантическом
океане и в особенности Гольфстриму; теперь, познакомившись лично и
поговорив, он убедился, что Том Брайтон очень талантлив.
Волин даже пригласил молодого ученого приехать в Советский Союз и
принять участие в работах Института океанологии, на что Брайтон ответил со
смущенной улыбкой:
- Как шеф - профессор Шекли - решит... Я был бы счастлив... Спасибо...
Как он...
В то утро Том Брайтон заехал за Волиным в гостиницу "Пинос". В длинной
и низкой открытой машине, похожей на черную лакированную таксу, они долго
плыли в бесконечном потоке автомобилей по улицам Лос-Анджелеса, ныряли в
зеленые коридоры бульваров, поднимались на эстакады, проложенные на высоте
десятого этажа, спускались в глубокие ущелья улиц, зажатых между
небоскребами деловой части города. Лишь въехав на бетонную ленту северной
прибрежной автострады, Том повел "таксу" быстрее.
Поток встречного воздуха - упругий и теплый - обогнул ветровое стекло,
заставил зажмуриться. Автострада широкой дугой огибала открытый к югу
залив.
Волин надел темные очки и, откинувшись на удобном кожаном сиденье,
смотрел, как мелькают по сторонам ряды пальм и гигантских агав, за
которыми справа в зелени прибрежных холмов виднелись разноцветные крыши
вилл, а слева навстречу машине бежала золотая каемка пляжа. В этот
утренний час пляж был почти пустынен; лишь одинокие фигуры первых
купальщиков маячили между цветными павильонами и яркими тентами купален.
Голубое небо без единого облака сливалось вдали с голубой поверхностью
океана.
Том еще увеличил скорость. Теперь лакированная "такса", распластавшись
над белой дорогой, стремительно и мягко резала встречный воздух, и он
тихонько пел, осязаемо плотной стеной проносясь мимо. Попутных машин было
немного, "такса" легко настигала их и огибала почти неуловимыми виражами.
Волин мельком глянул на своего спутника. Том сидел чуть сгорбившись,
неподвижный как изваяние. Массивная рука лежала на хромированных кольцах
рулевого управления. С момента отъезда от "Пиноса" Том еще не проронил ни
слова.
- Вам удалось вчера вечером повидаться с вашим шефом? - спросил Волин,
повернувшись к Тому.
Том молча кивнул, не отрывая взгляда от летящей навстречу дороги.
- Как здоровье мистера Шекли?
- Нормально. Гипс с плеча и левой ноги еще не снят. В остальном -
нормально.
- Он сейчас совсем не может ходить?
- Его возят в коляске.
- Очень досадно, что приходится беспокоить профессора Шекли в такое
время.
- Нет. Он сам хотел повидаться с вами. Очень хотел... Для этого
выписался досрочно.
- Но, простите меня, мистер Брайтон... В таком случае разве не проще
было организовать нашу встречу в госпитале?
- Он категорически не хотел встречи в госпитале...
- Ах вот что...
- Да. У каждого свой бзик! У шефа этот... Он считает, что госпиталь не
место для порядочного человека. И он не разрешил никому навещать его. Даже
нам...
Он попал в госпиталь впервые в жизни. У него неплохое здоровье для его
возраста.
- Но, кажется, он еще не стар. Последний раз мы встречались несколько
лет назад в Лондоне...
- Да... Тогда шефу было семьдесят три.
- Выглядел он на пятьдесят.
- И сейчас тоже. Он говорит, что океан просолил и законсервировал его
на неограниченный срок...
Мелькнул знак близкого перекрестка. Том притормозил; машина легко
скользнула на боковой съезд и, круто повернув несколько раз, остановилась,
почти коснувшись радиатором узорчатой металлической решетки ворот. Волин
огляделся. Они находились на затененной бетонной площадке, со всех сторон
окруженной высокими кипарисами. За узорчатой решеткой ворот виднелась
посыпанная красноватым гравием аллея. Она вела к невысокому длинному
зданию, расположенному в глубине парка. И ворота, и находящаяся рядом
калитка были плотно закрыты; за ними - ни души...
Том прижал пальцем хромированное кольцо на руле, и "такса" просигналила
дважды, отрывисто и коротко. У ворот никто не появлялся.
Подождав немного, Том вылез из машины, шагнул к калитке, позвонил.
Однако и на этот раз никто не появился.
Том смущенно глянул в сторону Волина, пожал плечами. Потом запустил
руку сквозь решетку калитки и принялся шарить с внутренней стороны.
Послышался треск, калитка отворилась. Том сделал Волину знак оставаться на
месте и, пригнувшись, прошел за ограду.
Однако не успел он ступить и двух шагов по аллее, как из-за кустов
появилась какая-то фигура и преградила дорогу. Это был коренастый мужчина
среднего роста с массивной головой на короткой шее. Одет он был в
светло-серые шорты и такого же цвета блузу с короткими рукавами и большими
накладными карманами на груди. Широко расставив ноги и скрестив руки,
незнакомец молча ждал.
Челюсти его ритмически двигались, пережевывая что-то. У Волина
мелькнула мысль, что этот человек похож на полисмена, хотя шорты, казалось
бы, и противоречили такому предположению.
Том что-то сказал незнакомцу, но тот отрицательно качнул головой и не
сдвинулся с места. Том заговорил снова. До Волина донеслись слова:
"Советский ученый к профессору Шекли"... Человек в серых шортах слушал
молча, продолжал двигать челюстями и исподлобья глядел на Тома. Когда Том
кончил, незнакомец на мгновение перестал жевать и негромко произнес всего
одно слово. При этом он недвусмысленно указал на калитку.
Дальше события приобрели совершенно неожиданный для Волина оборот...
Том шагнул к незнакомцу, схватил его одной рукой за блузу, а другой сзади
за шорты и, легко приподняв в воздух, швырнул в кусты. Судя по треску,
который сопровождал эту операцию, незнакомец пролетел изрядное расстояние,
прежде чем ветви затормозили полет.
Том направился было дальше, но ему преградил путь второй незнакомец,
очень похожий на первого. Появившись неизвестно откуда, он устремился к
Тому с явно враждебными намерениями. Волин решил, что в данной ситуации
нельзя оставаться безучастным: он торопливо выбрался из машины, но прежде
чем успел сделать шаг к калитке, второй незнакомец уже растянулся на
земле, а Том перешагнул через него, оглянулся, успокоительно помахал рукой
Волину и направился в глубь парка.
Волин на мгновение остановился, не зная, следовать ли за Томом или
остаться на нейтральной территории за воротами виллы. В это время из
кустов выбрался первый незнакомец. Блуза на нем была разорвана, в волосах
- ветка с какими-то пестренькими цветочками, из носа текла кровь. Он с
угрожающим видом двинулся в сторону Волина, и Роберт Юрьевич занял было
оборонительную позицию, но незнакомец ограничился тем, что с треском
захлопнул калитку перед носом океанолога и, не обращая внимания на
лежащего на земле товарища, прихрамывая, побежал к дому.
Очутившись в одиночестве, Волин почувствовал себя несколько
обескураженным.
Улица была совершенно пустынна, за воротами виллы теперь тоже никого не
осталось. Лишь фигура в шортах неподвижно лежала поперек аллеи. Волин
толкнул калитку. Она не поддалась. Очевидно, замок автоматически
захлопнулся.
Вскоре в глубине парка послышались голоса и из-за поворота аллеи
появилась целая процессия. Впереди шагал Том Брайтон; за ним полная
круглолицая негритянка в черном платье и белом переднике катила
кресло-коляску с высокой спинкой. В кресле восседал сам профессор Шекли -
маленький, худощавый, в ярком восточной расцветки халате и в круглой
черной шапочке, надвинутой на лоб. Большие роговые очки, сквозь которые
Шекли глядел лишь в исключительных случаях, держались как всегда, на самом
кончике крупного хрящеватого носа.
Однако хорошо знакомое Волину худое, чуть асимметричное лицо с густыми
седыми бровями и немного выступающей вперед верхней губой совершенно
преобразилось. Оно побагровело, казалось еще более асимметричным, глаза
округлились. Профессор Шекли явно был разъярен. Он размахивал здоровой
правой рукой - левая была в гипсе - и кричал что-то высоким, злым голосом.
Ему вторила негритянка. Оба обращались к мужчине в шортах, который
замыкал процессию. Тот шагал, понуро опустив голову, и даже не пытался
оправдываться. Когда процессия приблизилась к фигуре, лежавшей поперек
аллеи, Том Брайтон и мужчина в шортах оттянули ее, как мешок, в сторону и
негритянка покатила кресло прямо к воротам.
"Он все-таки сдал за последние годы, - думал Волин, глядя сквозь
решетку на приближавшегося океанолога. - Симпатичный, всегда немного
крикливый старина Шекли - "наш Рекс", как его в шутку называли студенты..."
Рексом звали ирландского сеттера, который много лет сопровождал Шекли
во всех поездках и даже приходил вместе с ним на кафедру в дни, когда
профессор читал лекции в Колумбийском университете. Рекс погиб славной
смертью океанолога: его смыло с палубы судна волной во время шторма. Это
случилось много лет назад, но Шекли до сих пор с грустью вспоминал своего
любимца...
Кличка Рекс стала прозвищем Шекли, потому что студенты усмотрели
сходство во внимательном, чуть ироническом взгляде старого сеттера и в
выражении лица его хозяина на многочисленных фотографиях, украшавших стены
кабинета Шекли в Колумбийском университете...
Этот маленький анекдот из университетской жизни Волину рассказал кто-то
из океанологов, когда советская делегация знакомилась с океанологическим
отделением Колумбийского университета... Глядя теперь на изрытое глубокими
морщинами лицо старого профессора, асимметричное оттого, что правая бровь
всегда приподнята, а левый угол рта немного опущен и морщины слева кажутся
более глубокими, Волин не мог не признать, что сходство с сеттером
действительно есть - с очень пожилым, видавшим виды сеттером, который
заслужил право мудро, испытующе и слегка иронически поглядывать на
окружающих... А иногда и сердиться на них.
Однако свирепая мина уже покидала лицо Шекли. Он разглядел за воротами
Волина, начал махать ему здоровой рукой и приветливо заулыбался.
- Тысяча извинений, дорогой коллега, - начал Шекли, едва Волин вошел в
калитку. - Я просто сгораю от стыда... Мой любезный друг - главный
полицейский инспектор Лос-Анджелеса - узнал, что я возвратился домой. Он
вообразил, что меня надо обязательно охранять... И прислал сегодня утром
двух "горилл", - Шекли кивнул на мужчину в шортах, который теперь помогал
Тому открыть ворота. - Счастье еще, что Том, не вдаваясь в излишние
подробности, охладил их пыл. Кстати, Том, посмотрите, что с тем, вторым
парнем. Может, вызвать врача?
- Не беспокойтесь, сэр, - прорычала первая "горилла", - Джинкинс уже
приходит в себя. Клянусь патентованными наручниками, я еще не встречал
парня, который положил бы Джинкинса с одного раза. У вашего помощника
золотые кулаки, сэр. Чистое золото...
- Вот-вот... - охотно согласился Шекли. - Я это всегда говорил. Если
понадобится, он меня защитит при всех обстоятельствах... А вы оба
отправляйтесь немедленно к моему другу мистеру Колли и передайте, что я
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг